If I Can't Have Love, I Want Power

Halsey — The LightHouse

Копье ритмично шаркало по мраморному полу, оставляя за собой тянущуюся из тронного зала кровь. Постепенно в коридорах становилось шумно, крики отражались от стен. Люди начинали понимать, что произошло. — Дорогу Его Высочеству принцу Питеру! — гордый голос солдата заполнял и сотрясал воздух. Питер уверенно и быстро шагал, осматриваясь по сторонам, снисходительно глядя на испуганных обитателей дворца, вдыхал все еще чувствовавшийся запах крови дьявола. Хотя, возможно, эта сладость была в его голове, в которой плескалась эйфория из-за того, что произошло пару минут назад. Армия помнила о приказе и не трогала тех, кто опускался перед процессией на колени, признавая претензии юноши на престол, которые хоть и не оглашались вслух прямо сейчас, были понятными. Но некоторые все же возмущались, кричали о том, что никогда не признают омегу, не высокородного принца, попавшего сюда лишь из-за милости короля. Питера не особо волновали их слова. Внутри ощущалась лишь долгожданная свобода, осознание, что он больше никому не позволит помыкать собой, причинять себе боль. Ненависть к Квентину будто зацвела, превращаясь в яркую радость из-за того, что месть свершилась. — Убийца! Мразь! Ты убил Его Величество! — это был Фридерик, главный советник мертвого короля, до которого тот пытался докричаться, оказавшись в ловушке. Оставлять в живых такого человека было нельзя. Фридерика держали два солдата, не позволяя накинуться на принца. Питер сам подошел к нему, с презрением посмотрел на его раскрасневшееся лицо, хмыкнул и жестко произнес: — Заткнись. Голова Фридерика летела далеко. Юноша удивился тому, как ему удалось ударить копьем под правильным углом, быстро убив советника, да еще и снеся ему черепушку. Кровь контрастно пестрила на молочном полу, но почти не была заметна, попав на красный ковер. Если кровь Квентина была на вкус сладкой, то кровь Фридерика казалась терпкой. Питер вспомнил, как этот советник и другие его соратники со снисхождением относились к нему, пытались задавить морально, не считали за полноценного человека, достойного своего места, поэтому не испытывал ни малейшего стыда за второе убийство в своей жизни. Все остальные придворные сразу притихли, кажется, наконец полностью осознав, что же происходит. Теперь перед принцем все преклонили колено и опустили голову, мягко шепча: — Да здравствует принц Питер. Этого было достаточно, чтобы юноша прошел мимо, безмолвно позволив им жить. Воины во главе со своим лидером направились к дворцовой площади, которую уже штурмовал обычный народ, обезоружив и прижав к земле всех, кого встретили на пути. Сейчас им не нужна была справедливость для принца, им нужна была справедливость для себя. Питеру нужен был народ, чтобы показать всем, кто хоть немного сомневается на счет его авторитета и претензий на престол, что на его стороне две самые главные силы в государстве: армия и простое население. Он решил подключить людей даже при условии, что они не будут участвовать в убийстве короля, не просто так. Юноша знал, что народ устал, хотел изменений. Сейчас они разгоряченные и эмоционально уязвимые стояли перед ним, готовые впитывать любую информацию. Население помнило предыдущее выступление Питера и его поступки во время посещения столицы, поэтому надеялись, что их интересы удовлетворят и сейчас. Принц вышел на большой балкон, посмотрел вниз и поднял правую руку, на удивление, заметив, что шум и гул прекращаются. Все взоры направлены лишь на него. — Я обещал вам, что пойду наперекор королю, чтобы остановить войну! — все его беспрекословно слушали. — Правильно? — Да! — громко ответил народ. — И я выполнил это! Я обещал, что вы сможете снова ощутить себя в безопасности, снова ощутить себя счастливыми! Вы ведь помните об этом? — Да! — закричала толпа. — И я выполню это обещание! Поэтому я надеюсь на вашу поддержку! Надеюсь, что вы признаете меня, как нового короля! Ведь ваша любовь — это все, что мне нужно! — эти слова были такими простыми, но такими необходимыми прямо сейчас. — Я буду с вами! Буду оберегать вас! Ваше будущее будет счастливым! Сумев вздохнуть полной грудью, Питер, кажется, только сейчас понял, что же произошло. У него получилось. У Тони получилось. Они были уже далеко от тронного зала, но сладкий запах все еще преследовал юношу, и даже зимний ветер не спасал. Принц вдруг ощутил себя центром происходящего вокруг хаоса: позади стояла армия, где-то вдалеке были еще слышны крики по убитым советникам, а перед ним бесновались люди, радующиеся смерти Квентина, над головой сгущались тучи, а внутри все дрожало, несмотря на то, что план сработал. Дьявол умер. В голове мелькали тысячи мыслей о том, что же будет дальше. Пусть все прошло так, как и было задумано, теперь предстояла долгая и муторная работа по исправлению ошибок предыдущего короля. Неопределённость и неизвестность всегда были главными страхами человека, но Питер осознавал лишь одно — теперь он свободен, а с остальным как-нибудь уж разберется. — Ступайте обратно в столицу! — скомандовал он народу. — Обрадуйте всех, что Квентин Бек мертв, а война официально окончена! А мы начнем преображать наше королевство! Отправив людей в город, Питер развернулся и попытался найти взглядом Старка, будто это было жизненно необходимо для того, чтобы оставаться более-менее невозмутимым. Главнокомандующий стоял за своим войском, скрестив руки на груди. В нем тоже смешались чувства радости и страха неизвестности, который разделяли все здесь. Юноша снова захотел броситься к нему, еще раз поблагодарить за поддержку и помощь, но творить такое на глазах у солдат было недопустимо. — Завтра необходимо собрать первый Совет с новым составом, — уверенно заявил Питер Старку. — В него точно войдем я и Вы, а также генерал Роудс. Доверяю вам выбрать двух-трех солдат, особо отличившихся сегодня и во время подготовки. — Слушаюсь, Ваше Высочество, — главнокомандующий поклонился ему, и от этого юноше стало неуютно. — Но в Совет входят восемь человек. Необходимо будет найти кого-то еще. — Отправьте письмо Наташе Романофф. Во время нашей встречи она показалась мне умной и достойной этого титула. Надеюсь, что и Ванда согласится войти в Совет. Наставления такого человека крайне необходимы для вычисления рисков и опасностей. — Да, милорд. — Тогда завтра в двенадцать дня встречаемся в зале Совета, — подытожил Питер. Оставалось лишь отправить всех отдыхать, выставить дозор на остаток дня и ночь, чтобы никто не вздумал устраивать бунт из-за смены власти, и пойти отлеживаться, параллельно обдумывая будущее. Питер не мог просто направиться в свои комнаты, где жил все эти месяцы. Теперь он не обязан почти каждый вечер стоять раком, снова и снова переживая ужасную боль и стыд. Он волен ходить, куда хочет, и спать, где хочет. Был соблазн напроситься к Тони и там же выяснить их отношения, но юноша боялся этого непростого разговора, поэтому просто переночевал в комнате, где провел первые три ночи во дворце до свадьбы. Странно было лежать в постели одному, не бояться того, что зайдет Квентин, схватит его, унизит. Ночь была тихой, по крайней мере здесь, в этом крыле. Питер не хотел спускаться вниз и узнавать, все ли мирно, пусть и думал об этом пару раз, он желал наслаждаться каждой минутой покоя, которого смог урвать хотя бы сейчас. Где-то у виска зудела тревога. Несмотря на тишину и одиночество, принц спал беспокойно. Он знал, что не сможет так просто оставить все в прошлом, но и не думал, что призрак Квентина начнет преследовать его во снах. Если раньше король измывался над ним в реальности, то теперь поселился в разуме. Питер понимал, что ненавидеть мертвеца глупо, но все же повторил слова о своем отношении к этому человеку, тело которого уже унесли из тронного зала. Будто с самого раннего детства юношу настигло проклятье. Он всегда был нелюдим, его родителей зарезали, а лучшего друга, первую любовь и тетю убили. Самого его бросили в глубокое озеро плавать с дьяволом, чьи мерзкие и ехидные зеленые глаза до сих пор смотрели ему в затылок. Все это время во дворце принц чувствовал, будто не мог найти дна этого озера, поэтому беспорядочно лягал ногами, пытаясь всплыть, но не мог. Дьявол хотел подчинить его и заставить признать это, но Питер прикусил язык, ведь ему не позволяла гордость. *** Утром к Питеру в обычное время пришли слуги, которые все время смотрели лишь вниз. Во время утреннего туалета было решено сменить всю прислугу во дворце. Неожиданно юношу настигла злость, ведь они слышали его крики на дне озера, но молчали или просто не хотели их слышать. Идя по коридору, принц заметил, что у каждого поворота стоит солдат. Видимо, Старк боялся недовольства, поэтому выставил такую многочисленную охрану. Это вызвало непрошенную улыбку. Забота главнокомандующего сквозила отовсюду. Его уже ждали в зале Совета. Лишь одно место было свободно. Видимо, Наташа еще не получила свое послание или не успела ответить. Ванда же широко улыбалась Питеру. Она узнала о происходящем вместе со всеми обитателями замка. Теперь и ее месть свершилась. Девушка позволила себе встать и, подойдя к принцу, обнять его. — Спасибо, — юноша хотел бы обнять в ответ Старка, но он был искренне рад, что смог осчастливить ту, благодаря кому выжил в этом аду. — Теперь все изменится, — пообещал он, не сильно беспокоясь о том, что подумают его новые советники, да и понимал, что те не станут обвинять его в излишней эмоциональности. Все заняли свои места. Через стеклянную крышу зала Совета проникало слишком яркое для декабря солнце, освещая крупицы пыли, витающие в воздухе. Золотые детали большого круглого стола сверкали. Питер положил перед собой стопку бумаги, которую принес с собой для записей, и перо. — Сегодня мы не будем обсуждать вопросы, касающиеся непосредственно народа и восстановления всего того, что было разрушено за последние десять лет. Необходимо решить то, как будет проходить следующая неделя, — все кивнули, соглашаясь. — Похороны Квентина необходимо провести через два дня, — сказал Старк. — Похороны? — удивилась Ванда. — Мы будем почитать его, делая официальный обряд? Питера это тоже удивило. Он совсем не горел желанием устраивать целую процессию ради этого ублюдка, не хотел стоять в траурном наряде, бросая горсть земли на его гроб. Кому нужна эта показуха? — Ваше Высочество, — теперь Старк обратился напрямую к принцу. — Я вижу, что вы тоже не хотите похорон. — Можно просто сжечь его тело, — непринужденно сказал Питер. — Похороны, но никакого почтения. Настрадавшийся народ не будет против такого. — Да, но то, как вы похороните Квентина Бека, даст понять другим графам, лордам и даже государствам, чего от вас ждать. Кремация или показательное сожжение покажет ваше неуважение к предшественнику, каким бы он не был, ведь никто за пределами столицы не знает о том, что творилось здесь. Я понимаю, что это будет неприятно, но вы самолично убили его, теперь нужно уступить и позаботиться о своем правлении. Не дайте Квентину повлиять и на это из могилы. Умом Питер понимал, что Тони прав, но вот сердце и ночные кошмары не дали ему просто так согласиться, пусть и показав этим свою слабость. — Хорошо, — сухо ответил принц. — Но тогда попрошу вас пойти на компромисс и согласиться на мое условие. Все картины, памятники, любые публичные изображения и упоминания Квентина Бека будут уничтожены, разве что кроме книг по истории. — Но, Ваше Величество! — вмешался генерал Роудс, который разделял точку зрения своего старого друга. — Это тоже может быть рассмотрено, как акт вашей слабости и агрессии! — Мне все равно. Я не хочу каждый раз, проходя мимо его портрета во дворце, проезжая мимо его памятника в столице или видя памятную табличку с его именем, вспоминать ночи, когда он меня насиловал, — после этих слов Старк заметно побледнел и взволнованно взглянул на юношу. — У нас достаточно причин для этого, а не только мой личный каприз. Посчитайте, сколько людей он отправил на смерть по своему желанию? А сколько оставил не способными жить обычной жизнью? — теперь замолчал и Роудс. — Этот человек не заслужил хотя бы малейшего упоминания о себе. Надгробье и сухие строчки о его зверствах в пыльных книгах в библиотеке — это все, на что Квентин может рассчитывать. Никто не стал возражать. Детали похорон обговорили быстро, решив сделать все по стандартному сценарию. После небольшой речи принца никто не хотел задерживаться на этой теме долго. — Ваша коронация пройдет через неделю после похорон, — сообщил генерал Роудс. — Все приготовления будут стандартными. Может, вы хотите добавить чего-то особенного? — Нет, — Питер отрицательно покачал головой. — Нет, ничего особенного не надо. Спасибо. — Тогда, чтобы исполнить ваше пожелание, я организую группу, которая разрушит все, что связано с Квентином Беком, — юноша не знал, почему Джеймс или Роуди, как назвал его вчера Старк, думая, что их никто не слышит, так покладист, но попытался запихнуть свою паранойю подальше. Тони доверяет этому человеку, а значит нет никаких оснований его в чем-то подозревать. — Буду очень признателен вам. Возможно, Роудс всего-навсего так выражал свою радость и признание за то, что ему дали второй шанс занять хорошее положение во дворце. Питер любил благодарных людей, ведь сам был таким. Остаток собрания советники обсуждали мелкие вопросы касательно судьбы придворных. Принц выразил свое желание сменить всю прислугу, добавив, что не будет на этом настаивать, ведь только сейчас понял, насколько это сложно — набрать заново где-то такое баснословное количество людей. В итоге было решено заменить только его личных слуг. Питер остался доволен и этим, ведь не желал видеть эти жалостливые лица до конца своей жизни. Старк до самого конца сидел тихо, сказав от силы пару слов. Юноша успел заволноваться, что своим резким высказыванием мог того или ошарашить, или испугать. Но подойти и все узнать, объясниться или поговорить шанса не представилось. Сразу после собрания Роудс увел своего друга, видимо, чтобы совместными силами организовать изгнание памяти Квентина из умов жителей королевства. Оставшись в полном одиночестве, Питер понял, что совершенно не знает, чем ему заняться. Совсем не хотелось прослыть монархом-бездельником, поэтому было решено направиться в уже ставшую родной библиотеку. Сил не хватало даже на то, чтобы почитать что-нибудь легкое, поэтому юноша просто рухнул на стул, уронив голову на стол. Дьявол умер. Почему-то приходилось напоминать себе об этом, хотя руки сами заносили над ним копье вчера. Приходилось пытаться вспомнить запах его крови, чтобы удостовериться, что это произошло на самом деле. Питер не позволял Квентину взять вверх над собой при его жизни и не должен позволять и сейчас. Ведь это будет так глупо. Юноша просидел в одном положении несколько часов, немного подремав. Неожиданно тело покинули все силы, будто наконец появилась возможность расслабиться. Когда Питер пришел в себя, окна пропускали через себя лишь темноту. Теперь люстра и свечи были основным источником света. В голове все еще бушевал ураган. Возможно, не последнюю роль в таком состоянии юноши играло то, что тот не знал, где сейчас находится тело покойного короля. Вдруг он жив? Вдруг ждет Питера в его спальне? Снова схватит, снова причинит боль. Принц заставил себя подняться, размял затекшие спину и шею и направился к выходу. Его могли искать. Коридоры были безлюдны. Стояла звенящая тишина. Питеру казалось, что он остался во дворце совсем один. Приходилось быстро переставлять ноги, заставлять себя не оборачиваться, чтобы убедиться, что за спиной никого нет. Взгляд все же скользнул в сторону, наткнувшись на чью-то тень. Юноша уже успел подпрыгнуть от страха, когда осознал, что испугался собственного силуэта. Обхватив себя руками, он оперся о стену, сползя вниз. Взгляд стал размытым из-за выступивших слез. Питеру хотелось ударить себя. Как же это тупо — пережить все самое ужасное и окончательно расклеиться именно сейчас. Перед глазами стояли его мерзкий оскал, его стеклянное выражение лица. Юноша слаб, раз позволяет призраку управлять собой. Как же на него повлияла последняя ночь перед восстанием. — Ваше Высочество? — Старк пришел на совсем тихие, почти детские звуки плача, не ожидая увидеть такую картину. — Что с вами? — не раздумывая, он бросился к Питеру, который уже несколько минут пытался найти в себе силу подняться и дойти до своей комнаты. Как несколько недель назад принцу было стыдно показать свою слабость, отчаяние, чистейший ужас, но к нынешнему моменту он осознал, что признаться в чем-то, пусть и том, что кажется постыдным, — это одно из самых великих проявлений настоящей силы. Если бы Питер не рассказал в день посещения столицы о совершающемся над ним насилии, то не смог бы убедить Старка помочь ему. — Он преследует меня, — главнокомандующему не нужно было уточнений, кто же такой «он». — Я закрываю глаза и вижу его. Боюсь, что вернусь в спальню к нему. — Ваша реакция вполне понятна. Вы несколько месяцев жили с насильником, не в состоянии просить о помощи, — Тони вытащил из нагрудного кармана платок, но не стал просто протягивать его юноше, а осмелился сам вытереть слезы. Прикосновения к нежной, мягкой коже омеги было сродни ощущению от тончайшего шелка. Эффект удваивал и тот факт, что мужчина прикасался к человеку, которого очень ценит и даже… любит. Да, любит. — Может быть, мое поведение и логично, но что же мне делать с этими видениями? — Питер никак не стал комментировать происходящее. То ли был слишком поглощен пережитыми эмоциями из-за видений, то ли не хотел, чтобы этот момент кончался. — Вам нужно снова почувствовать себя в безопасности. Конечно, полностью расслабиться, будучи наследником, а в будущем и правителем, непросто, но осознайте, что больше никто не посмеет тронуть вас без вашего согласия. У вас теперь есть защита, а еще вы сами стали гораздо сильнее, умеете сражаться, можете надрать зад кому угодно. — Теперь я должен вам еще один платок, — Питер с улыбкой взглянул на Тони. — Верните мне долг не платками, а своим счастьем, — юноша глубоко выдохнул, будто потеряв способность дышать. Ему хотелось заключить Тони в свои объятия, заявить о своих чувствах, попросить быть рядом всю оставшуюся жизнь. Но опять казалось, что пока не время для этого. Словно нужно было поставить точку в их пути к свободе, а потом уже отправлять в новое путешествие. — Очень странная валюта, но я обещаю вам это. — Простите, что возразил вашей воле сегодня на совете по поводу похорон. Вдруг ваше состояние — это последствие… — Нет-нет, не извиняйтесь, — сразу возразил принц. — Вы говорили правильные вещи. Я полностью доверяю вашему мнению в государственных вопросах, ведь сам пока что практически ничего не понимаю. Вы и ваши знания нужны мне. Правда. Старк помог Питеру подняться и проводил до комнаты, позволив опереться на свою руку. Запахи альфы и омеги заполняли воздух в коридоре, делая их совместную «прогулку» еще приятнее. *** Юноша действительно думал о том, чтобы объявить день похорон Квентина национальным праздником. Уже новые слуги принесли принцу черный костюм. Тот надевал его с особым наслаждением. Как ни странно, почти никто во дворце сегодня не грустил. Из столицы пришли вести, что некоторые устроили танцы в пабах с кружкой эля в руках. Было отрадно видеть, что Совет постарался как можно точнее исполнить его просьбу и сделать процессию максимально скромной и даже небрежной. Не было цветов, похоронных песен и слез, придворные не убивались по королю, а просто стояли по обе стороны от гроба, который медленно несли четыре крепких солдата. Крышка гроба была открыта, и Питер смог еще раз взглянуть на лицо самого ужасного человека в своей жизни. Дьявол был бледным, словно снег, где-то даже отдавал синевой. Его волосы красиво уложили, самого одели в черную одежду, руки сложили на животе. Теперь он сам выглядел, как кукла, которой можно управлять, дергать за ниточки. Вид мертвого бездушного тела Квентина заставил что-то ёкнуть в груди Питера. Он вдруг осознал, что дьявол мертв, что сам его убил, хоть дыру в его торсе и не было видно. Именно юноша инициировал восстания, именно за ним пошли Старк, армия, Роудс, народ, именно он смел своего врага, словно лавина. Принц жалел, что он не может надеть элегантную шляпку с вуалью, как это делают женщины, ведь его широкая улыбка, когда гроб опускали в выкопанную яму на королевском кладбище, могла смутить других. Но никакого стыда он не чувствовал, а лишь свою силу. Недалеко стоял Старк, который тоже не выглядел особо грустным. Питер задумался над тем, что мужчине самому нелегко пришлось, ведь тот переступил через себя, свои убеждения, свою подготовку и прошлое, чтобы стать одним из организаторов восстания. Еще неделя. Всего одна неделя, и юноша скажет ему о своих чувствах. Ночью после похорон Питер спал спокойно. Через пару дней пришел ответ от Наташи Романофф, который все так ждали. Она сообщала, что стать частью Совета — большая честь, и экипаж скоро доставит ее во дворец. Вслед за этим посланием, Питер получил письма с поздравлениями от государств, главы которых недолюбливали прежнего правителя, и восстание было им выгодно. Правитель королевства Щита, Ник Фьюри, тоже не остался в стороне, сказав, что до него дошли слухи о том, что именно принц заставил Квентина Бека принести извинения и положить конец войне, поблагодарил и предложил союз. Пока что Питер не мог ни согласиться, ни отказаться, официально не приняв титул короля, но сделал в голове заметку подумать над таким заманчивым предложением. Вскоре главные ворота снова отворились, чтобы впустить гостей. Несмотря на обстоятельства, при которых Питер получил возможность быть коронованным, приехали почти все приглашенные. Сам юноша не видел списков, доверив это людям, которые лучше разбираются в подобных вопросах. Ему еще предстоит всему научиться. В день коронации принц ощущал себя странно, будто внутри него кипит энергия, мощь. Сегодня ему не дали одеться самому. Для будущего короля приготовили богато расшитый серебряный костюм и такого же цвета шикарный плащ с похожей по мотиву вышивкой на подоле. Он был настолько длинным, что даже немного давил на горло при ходьбе. Но Питер понимал, что такое одеяние необходимо, чтобы показать свой статус и силу. Помимо коронации сегодня был и день приема блокиратора течки, но было решено уничтожить всю оставшуюся заначку. Травить свой организм без надобности не хотелось. Шагая по дворцу к тронному залу, юноша осознавал, что больше не ощущает запаха крови и страха за свою жизнь, и не ощущал этого всю неделю, прошедшую с момента похорон. Больше не существовало ни одного враждебного портрета на стенах, ни одного упоминания короля-изгнанника, в столице разрушили его статую. Те же операции проделали и в других городах, одни даже не задавали вопросов, а другие противились, но затем подчинились. Если бы кто-то сказал лордам и графам, что они поддержат правителя-омегу, все бы не поверили и даже посмеялись. Но сейчас, когда Питер уверенной и твердой походкой под ритм, который отбивали барабанщики, шагал между рядами гостей, ни у кого не возникало претензий. Он победил Квентина в честном поединке и, основываясь на всех его действиях за последние месяцы, станет лучшим монархом, чем мертвый король, уже семь дней как лежащий под промерзлой землей. У трона Питера встретил священник, который сказал не очень длинную речь, перекрестил юношу, подал ему в руки символы власти, скипетр и державу, сказал подняться и обернуться ко своим поданным. — Встречайте Его Величество короля Питера Справедливого! На секунду Питера оглушили аплодисменты, но внутри все горело. Это научит альф не связываться с ним. Последнего, кто посмел попробовать подчинить его, больше никто не увидит, а сам юноша жив и здоров. На секунду он даже был благодарен, что повстречал дьявола, ведь тот показал, что Питер был слаб. Но юноша смог стать сильнее. И теперь в новом короле тоже живет частичка дьявола, которую он будет хранить, как память о том, на что способен. Раз он не смог получить любовь, то получил власть. Питер нашел взглядом Тони. Тот улыбался и выглядел удовлетворённым результатом их трудов. Юноша тоже улыбнулся ему в ответ, желая показать свою признательность, ведь без поддержки он не оказался бы сейчас на этом троне. Корона чувствовалась неким грузом на голове. Питер интерпретировал эту тяжесть, как символ ответственности. Он немного расстроился, когда не получил приглашение от Старка на первый танец, который открывает бал. Сам король бы с удовольствием пригласил Ванду или Наташу, но те уже беседовали с очаровательными кавалерами, которые хотели составить им компанию во время следующего танца. Наташа сразу согласилась, а вот травница заверила незнакомца, что танцевать сегодня не намерена. В итоге он потанцевал с Тором, задорным весельчаком, который использовал танец, чтобы рассмешить Питера до болей в животе и затем намекнуть на то, что Асгард всегда был их дружелюбным соседом, и, хотелось бы эту традицию продолжить. Юноша не понял, был ли это знак, который можно рассматривать, как предложение о политическом браке, или простая вежливость. В любом случае снова ввязывать в такую сомнительную авантюру, как брак не по любви, не хотелось. Когда гости были разморены алкоголем и раскаленным воздухом в бальном зале, Питер позволил себе улизнуть на минут десять, чтобы проветриться, потому что голова уже отказывалась работать. На балконе, с которого открывался вид на дворцовую площадь, никого не было. Горели лишь слабые керосиновые лампы, освещающие малую часть пространства. — Ваше Величество? — Питер вздрогнул, услышав чужой голос у себя за спиной, но сразу же понял, кому он принадлежит. — Вы все еще не отучились подкрадываться со спины? — усмехнулся Питер, не оборачиваясь. — Я исправлюсь, — отшутился Старк. — Хотелось бы поздравить вас с коронацией лично. Теперь юноша все-таки обернулся. Тони выглядел так, будто пришел покаяться. Его выражение лица было таким искренним, а сам мужчина чуть не наступил на длинный расшитый плащ, поэтому пришлось обходить его, приближаясь ближе к королю. — Я уже говорил это много раз, но не устану повторять: я бы не достиг этого без вас. — Достигли бы. Возможно, пришлось бы дольше готовиться, но все же… — попытался оправдаться Старк. — Нет! Я говорю не про реализацию плана. Вернее, не только про нее. Я был готов сдаться. Ну, морально. Он… он насиловал меня каждый день, мой побег не удался, здравый смысл говорил мне, что я не выберусь отсюда, стану инкубатором, чтобы рожать наследников, и умру здесь. Но потом вы подошли ко мне там, у картины со старым богом-омегой. У меня появился смысл, чтобы держаться и быть сильным. Я не знаю, что бы делал без вас. Питер протянул руку, осторожно коснувшись кончиками пальцев руки Тони, который вздрогнул, но не стал отстраняться, а крепко сжал ладонь юноши. Тот понимал, что теперь первым придется говорить ему, ведь он — король, а Старк, можно сказать, его подданный, который не может признаваться первым в любви человеку, который выше его по статусу. — Я не знаю, согласитесь ли вы на это, но так хочу, чтобы вы были рядом. Со мной. Я люблю вас. — Понимаю, что у вас не самый положительный опыт жизни в браке, но я хочу это исправить, сделать вас счастливым. Юноша в полной мере почувствовал свою силу, поддался вперед и поцеловал Тони, взяв его лицо в свои ладони и чувствуя кожей его щетину. Мужчина был немного выше, притянул Питера к себе, заключив в объятия, понимая, что пьянеет от нахлынувших эмоций. Им так долго хотелось насытиться друг другом, что теперь не могли остановиться. Чужие прикосновения не приносили Питеру боли, а лишь удовольствие. Так незнакомо и необычно. Он чувствовал, что Тони касается его очень осторожно, медленно водя руками по спине и шее. Дьявол целовал его лишь однажды, в их первую встречу, поэтому юноша был не избалован подобными ласками. Питер млел от пряного запаха альфы, пытаясь устоять на ногах. — Интересно, как люди отреагируют на свадьбу нового короля и главнокомандующего? — усмехнувшись, спросил Тони. Юноша тихо засмеялся, желая хоть как-то выразить свое счастье, которое настигло его, как пуля.