Не входить

      Иногда Сынмин задумывается над тем, каково было бы учиться на одном факультете с Джисоном. Они бы ходили вместе на пары? Сидели рядом на лекциях? Брали общие проекты? От таких мыслей обычно было по-странному волнительно.       Возможность предоставляется вместе с посещением университета одним из бывших студентов, ныне космонавтом, проведшим сколько-то там дней на орбите. Руководству приходит великолепная мысль провести что-то вроде лекции-встречи со студентами (теми, кто был свободен либо кого можно было сорвать с основной пары), дабы молодое поколение преисполнилось и тоже в свое время принесло университету славу. Сынмина космос интересует, но не больше повторения материала перед следующим семинаром, которым он планировал заняться как раз таки во время форточки. Но куратор, у которого была их предыдущая пара, без права на возражение собирает всю их группу и табуном тащит просвещаться.       Планы не меняются, и Сынмин устраивается за одной из последних парт на верхних рядах. Почти со звонком слева от него присаживается еще кто-то. Парень поднимает голову от знакомой зеленой толстовки к широкой улыбке во все зубы. Джисон.       – Привет, вас тоже сюда согнали?       Сынмин ничего не отвечает, замечая за его плечом еще одного человека. Мистер Котячьи Лапки приветливо машет ему маленькой ладонью. На нем тоже зеленая толстовка-кенгуру похожего кроя, только оттенок немного отличается. Глядите-ка, действительно соулмейты. С одной клеткой мозга на двоих. Сынмин отвечает на приветствие кислой улыбкой.       Внимание ребят отвлекают к доске. Послушав для приличия минут пять, Сынмин возвращается к материалам для семинара. Парочка рядом тоже не очень увлечена темой космоса. Они что-то смотрят на телефоне Феликса, тихо переговариваются и прыскают от смеха в кулаки.       – Потише можно? – Сынмин тыкает Джисона локтем в бок. Тот, почти навалившийся на Феликса, оборачивается к своему соседу через плечо.       – Извини, мы будем, как мышки.       Сынмин еще никогда в жизни не видел таких громких и раздражающих мышей. Он отворачивается от них и ищет место, на котором остановился. Листы пестрят пометками и замечаниями на полях, иногда он и сам не понимает, что пытался записать, а тут еще эти отвлекают.       Он прилежно пытается продолжить делать хоть что-то и у него даже получается. Шум слева по-прежнему мешает и сбивает, но Джисон больше на шиканье не реагирует. Слишком увлечен своим новым другом. Интересно, насколько они близки, если так легко общаются?       В какой-то момент разозленный Сынмин быстро осматривается и, плюнув на всё, опускает руку Джисону на бедро, сжимая его.       – Я же просил потише, – шепчет он, когда Хан наконец смотрит на него.       – Ладно-ладно, не хмурься, а то морщины будут, – отмахивается тот.       Смирившийся с тем, что сейчас он ничего не сделает, Сынмин смотрит на проектор со снимками, сделанными на орбите, и скользит ладонью к внутренней стороне бедра Джисона. Тот вздрагивает, только сейчас осознавая, что чужая рука не покинула его ногу, и удивленно поворачивает к нему голову, даря свое драгоценное внимание. Какая честь, спасибо большое.       – Ты чего? – спрашивает он.       – Ты о чем? – невинно смотрит в ответ Сынмин, тут же отворачиваясь к экрану. Ладонь движется дальше по бедру и подныривает под толстовку, прячась от чьих-либо случайных взглядов. – Я слушаю, не мешай мне.       Краем глаза он видит, что Джисон продолжает смотреть на него, но его с другой стороны дергает Феликс, и он отворачивается, решив, наверное, что Сынмин таким оригинальным способом греет замерзшие пальцы.       Некоторое время его рука действительно лежит неподвижно, несмотря на все дерганья Джисона и подскакивания на месте. Сынмин терпеливо ждет удачный момент и массирующим движением двигает руку дальше, ребром ладони касаясь ширинки. Хан давится смехом и сжимает ноги, хватаясь за край столешницы.       Пальцы гладят промежность, слабо надавливают, пробираясь ниже. Лезть под ремень не вариант, у них одна и та же общая проблема, с которой приходится затягивать ремни на максимум, чтобы штаны не свалились из-за узкой талии, остается только ширинка, но для нее слишком рано, у них еще предположительно час впереди. Сынмин продолжает давить на напряженные до дрожи мышцы.       – Что ты делаешь? – цедит сквозь зубы ему на ухо Хан, пытаясь отпихнуть его руку на уровне локтя и натягивая толстовку ниже и дальше к коленям, скрывая наглую ладонь.       – А я что-то делаю? – хмыкает Сынмин. – Не отвлекайся, вы там были чем-то заняты с Феликсом.       Джисон сжимает губы и мстительно пытается отдавить Сынмину ногу. Какой же глупенький, кроссовок по кроссовку явно не стоит того, чтобы раздвигать ноги, позволяя чужой руке вплотную прижаться к паху и сжать полувставший член через штаны. Хан шумно вдыхает через нос и прикрывает глаза. Такой чувствительный, бедняжка. Сынмин ему совсем не завидует.       Он все же проходится мизинцем по молнии. Джисон не выдерживает и почти не скрываясь пытается убрать его руку. Наглая ладонь опять подныривает под бедро, сжимая его.       – Даже не пытайся, – касается пылающего уха губами Сынмин. – Ты же не хочешь, чтобы нас запалили?       Джисон разворачивает к нему лицо, чуть не сталкиваясь с ним губами.       – Прекрати.       Сынмин смотрит в темные глаза. И с улыбкой возвращает руку на его член, чувствуя выдох своим ртом.       Ему пиздец как хочется поцеловать Джисона прямо сейчас, и похуй на полную аудиторию людей.       Под пальцами чувствуется движение – Хан отодвигается, вжимаясь в спинку. Понимает, что так чужую руку можно будет проще заметить, и быстро двигается назад, проезжаясь пахом по ней. Прикрывает ладонями краснеющее лицо, ставя локти перед собой на стол.       – Тебе плохо? – беспокоится Феликс с той стороны. – Хочешь выйти?       Джисон качает головой, прикрывая рот, и бормочет:       – Всё в норме, я просто...       Ему просто очень хорошо, Феликс. Сынмину хочется сказать это вслух и с таким выражением лица, чтобы этот веснушчатый австралийский парнишка сразу понял, где находится Сынминова рука и что она делает. Стыд не спешит появляться, и парень продолжает поглаживать Джисона через штаны. Они оба знают, что дальше поддразнивания ничего не зайдет, они все же в аудитории, полной людей.       Собачка молнии на ширинке ползет вниз, и Джисон ерзает, кусая губы. Пальцы Сынмина ныряют туда, потирая член через белье и нащупывая влажное пятнышко. Подушечки указательного и среднего пальцев гладят головку, надавливая на уретру. Джисон задерживает дыхание, сжимая кулаки и поджимая ноги. Еще чуть-чуть, посильнее надавить – и он сам начнет двигать тазом навстречу ладони, стремясь получить больше.       Сынмин и сам попал впросак, но понимает он это только тогда, когда опускает голову. У него нет длинной толстовки в отличии от Джисона, на нем рубашка, заправленная в брюки. Он тоже сдвигается ближе к краю стула.       – Хватит, пожалуйста, – опять просит Джисон, сдвигая ноги и потираясь ими друг о друга в невольном поиске хоть какого-то трения. Замирает, останавливая себя, и умоляюще смотрит на Сынмина. Тот кивает пару раз и убирает свою руку, ставит рюкзак к себе на колени, прикрываясь им. Джисон нервно застегивает ширинку.       Их держат недолго, еще минут пятнадцать, и благосклонно отпускают. Джисон подскакивает первым, пихает Сынмина в плечо, чтобы тот дал пройти – он сидит прямо у прохода.       – Джисон, – пытается задержать его Сынмин.       – Нахуй пошел! – шипит тот, натягивая толстовку ниже и быстрым шагом выносясь из аудитории. Феликс решает от греха подальше выйти с другой стороны.       Сынмин скидывает вещи в рюкзак и тоже выходит, прикрываясь им. Ему в спину охуевающим взглядом смотрит Чанбин, который в последний момент перед началом пересел на ряд за ними и сдвинулся ближе, чтобы слиться с общей массой студентов. Он пытается убедить себя, что рука Сынмина под толстовкой Джисона ему только почудилась.