Найти себя

      В зеленых глазах отражается солнце, пухлые губы подрагивают, едва сдерживая смех, в светлых волосах запутался ветер. Тэхён медленно поворачивается корпусом вслед за объективом. Вот он закусил губу и наклонил голову к плечу, чтобы посмотреть на него сквозь упавшие на лицо волосы, смеется и машет рукой в камеру…       Чонгук опять нажимает на повтор видео, максимально приближая изображение. Снова все повторяется — светящийся взгляд, робкая улыбка, светлые пряди. Но Чонгуку все равно недостаточно, теперь он замедляет воспроизведение и внимательно вглядывается в глаза, утопая в их нежной зелени. Почему-то вспоминаются весенние заливные луга под Тэгу, куда они иногда приезжали с матерью до ее болезни, в зеленый океан которых Чонгуку и сейчас хочется упасть навзничь, вдыхая в себя пряный аромат разнотравья. Тэхён именно так и пахнет — горячим солнцем и зеленой травой, омытой первыми грозами, с едва уловимыми нотками спелой клубники. Парень прикрывает глаза и водит носом, словно пытается уловить аромат.       — Ты чего там завис?       Голос Тэмина возвращает Чонгука в реальность. Лицо брата склоняется над экраном телефона именно в тот момент, когда Тэхён, улыбаясь, выставляет вперед руку, требуя прекратить снимать.       — Давай обойдемся без твоих подколов, — Чонгук вскочил из-за стола, забыв о завтраке, который так и стоял нетронутым, сжав в руке телефон.       — Остынь, малой, — рука Тэмина опустилась на плечо парню. — Я не собирался говорить ничего плохого. Это и есть Тэхён, племянник Сокджина? Не мешало бы и мне с ним познакомиться.       Чонгук смущенно улыбнулся. Обижаться на Тэмина он не умел, да и никогда не пытался. Брат, вырастивший его с самого детства, и так видел его насквозь, и вряд ли от него ускользнуло то, что Чонгук в последнее время очень изменился и практически все время проводил в доме у Сокджина.       — Давай, завтракай. Хватит залипать на этого красавчика. Хотя я не спорю, сам бы не против ещё раз посмотреть твоё видео. — Тэмин поддразнивает брата, прекрасно зная, какая реакция последует от младшего и не ошибается.       — Что ты сказал? — Чонгук несется по квартире вслед за убегающим братом, пытаясь скрутить его, но терпит поражение, сам оказываясь в захвате крепких мускулистых рук старшего.       Наблюдая за пытающимся вырваться братом, Тэмин улыбается:       — Я же пошутил, братик. Не претендую ни в коем случае на твоего Тэхёна.       — Когда ты уже научишь меня этому приёму? — Чонгук потирает руку, с восхищением глядя на брата. Сколько бы тренировок они не проводили, Тэмин всегда был первым и, хоть на секунду, опережал по быстроте реакции. И сейчас, в шуточной потасовке, Чон-младший снова пытается понять, где же он просчитался.       — Ты отлично справляешься, Гуки. Еще немного отработаешь захват, и я уже буду битым тобой, это точно.       Тэмин обнимает брата, привычным движением взъерошивая ему волосы, а тот утыкается ему лбом в плечо. Братья не привычные к ласкам, и это единственное, что они себе позволяли в отношении друг друга. Но даже в этих простых взаимодействиях чувствовалась сильная привязанность и любовь. Им так редко удавалось побыть вместе и сейчас они просто наслаждались присутствием друг друга.       Чонгук первым нарушает молчание, отстраняясь.       — Мы едем сегодня в Тэгу с Тэхёном, ты с нами?       — Нет, в этот раз без меня. У меня встреча, — Тэмин загадочно подмигивает, наблюдая как лицо брата вытягивается от удивления.       — Какая ещё встреча? Ты же встречаешься всегда только с Джин-хеном и Намджуном, а они тоже в Тэгу будут.       — А сегодня я встречаюсь не с твоими хёнами.       — А с кем? — Чонгук забыл даже, как жевать, несмотря на то, что блинчики, приготовленные братом на завтрак, буквально таяли во рту.       — Может ведь у меня быть своя личная жизнь? Давай, поторапливайся, Гуки, вряд ли Тэхёну понравится тебя долго ждать. — Тэмин шутливо отмахивается от брата. — Ты все узнаешь первым, обещаю. Пока это только встреча, ни к чему не обязывающая.       Чонгук внимательно смотрит на брата. Он всей душой желал, чтобы он встретил свою половинку и был счастлив.       Большую часть своей жизни Тэмин и так потратил на него, Чонгука, отказывая себе во многом. Из-за долго непроходящего страха у младшего от потери матери, когда он будил ее, уже умершую, плакал и кричал, Тэмину приходилось всегда ночевать в одной комнате с ним. Но иногда маленький Гук просыпался по ночам и видел, что постель брата пуста. Он осторожно шел на пробивающуюся из-за неплотно прикрытой двери узкую полоску света и наблюдал, как брат сидел на кухне, пил горький кофе, курил, с тоской глядя в ночное небо, а он, совсем малыш, еще не умевший в силу своего возраста помочь и утешить, дрожал в тонкой пижамке, прислонившись к дверям с другой стороны, ждал брата, боясь потерять так же как и маму. Ближе к 13 годам, Чонгук взял в себя в руки и превратился в самостоятельного и разумного подростка.       Больше он не боялся засыпать один. Наоборот, сам настоял, чтобы брат перешел в свободную комнату и перестал чрезмерно его опекать. Ведение домашнего хозяйства полностью взял на себя, успевал еще и помогать в кафе, стал одним из лучших учеников в классе.       Он надеялся, что став немного свободнее от быта, брат заведет отношения и будет счастливо строить свою семью. Однако эта мечта Чонгука так и оставалась мечтой и никак не хотела становиться реальностью. Тэмин продолжал все свое свободное время проводить с ним или в кафе, да лишь изредка встречаться с друзьями, Намджуном и Сокджином.       Вид довольного брата, действительно собиравшегося на встречу, очень радовал Чонгука.        О том, что сборы на этот раз были особенно тщательными, свидетельствовала его долгая процедура одевания. Обычно Тэмин одевал то, что было под рукой. Главными критериями одежды у него являлись универсальность, удобство и чистота. А тут уже несколько пар джинс были разбросаны в его комнате по дивану, а Тэмин усиленно подбирал подходящий к ним верх.       Чонгук осторожно прикрыл дверь в комнату брата и убрав со стола посуду, оставшуюся от завтрака, перекинул рюкзак на плечо, взял ключи от машины и тихо вышел из квартиры. Он надеялся, что эти выходные дни для братьев Чон будут очень запоминающимися.       Тэхён ждал его на улице, выйдя за территорию жилищного комплекса. Чонгук заметил парня еще издали и, как всегда, залюбовался его стройной фигурой.       Не замечая, что за ним наблюдают, Тэхён присел на низенький заборчик, вытянув свои длинные ноги, и, щурясь от яркого солнца, подсвечивающего его волосы золотым светом, ел большое красное яблоко, аппетитно вгрызаясь в него. Чонгук наблюдал за ним около пяти минут, впитывая в себя каждое движение парня, наслаждаясь тем, что Тэхён не видит, как он залип на него, и лишь потом подъехал поближе.              — Молодой человек, вы не меня ждете? — Чонгуку хочется подшутить, но счастье от того, что Тэхён рядом и ждет его, путает все его мысли.              Ким поворачивает голову и, вспыхивая радостной улыбкой, идет навстречу. Усевшись в машину, он выжидательно смотрит на Чонгука, который снова застыл взглядом на его лице.       — Гуки, мы поедем? — Тэхён осторожно прикасается рукой к бедру парня, слегка поглаживая его.       — Прости, никак не могу привыкнуть, что ты такой красивый, — Чон смущенно встряхивает головой и трогается с места. Бедро, на котором только что лежала рука Тэ, горит огнем.— А Сокджин когда поедет?              — Он обещал к вечеру уже быть у Намджун-хена, так что у нас с тобой целый день. — Тэхён загружает свою музыку, коротко взглянув на Чонгука. — Ты не против?              — Насчет чего? Насчет твоего плейлиста или насчет того, что у нас с тобой будет только наш день?              Чонгук накрывает своей рукой ладонь парня, сжимая вполсилы длинные тонкие пальцы, боковым зрением заметив, как Тэхён облизнул губы и покрылся легким румянцем.              — Знай, что быть с тобой всегда — это то, что я хочу всем сердцем, — слова вырываются с губ Чонгука прежде, чем он успевает подумать. Хорошо, что ему надо следить за движением машины, и он может скрыть свое смущение от признания пристальным взглядом на дорогу.              Парни практически молчали всю дорогу, каждый вслушивался в свои внутренние ощущения, чувствуя, что зарождающиеся между ними отношения глубокие и настоящие. Когда дорога позволяла ехать более свободно, Чонгук молча переплетался пальцами с Тэхёном в замок, держа руль одной рукой.              В Тэгу они приехали почти к обеду, и переглянувшись с Тэхёном, Чонгук свернул на одну из неприметных улочек, где небольшие малоэтажные дома практически утопали в деревьях с немного поредевшей листвой, которая разноцветным ковром лежала под ногами на радость детворе.              — Хочешь зайти квартиру, в которой я жил? Брат продал ее, когда вернулся из горячей точки и и мы уехали в Сеул. А год назад Сокджин выкупил ее, сделал ремонт и подарил мне на день рождения. — Чонгук выжидательно смотрит в глаза Тэхёна, нервно сглатывая. — Я не был в ней еще ни разу, после своего детства. Давай вместе посмотрим?              Тэхён кивает, взяв Чонгука за руку, словно почувствовав его волнение. Чон действительно очень нервничал. Сунув руки в карманы, он виновато признался:              — Знаешь, сколько раз я приезжал в Тэгу за последний год с намерением зайти в нее и всегда в последний момент передумывал. Код от замка словно выжжен в моей памяти, а открыть я так и не осмелился. А вот с тобой не страшно.              — Хочешь, я открою? Говори код — Тэхён под диктовку Чона набирает набор цифр и тянет дверь на себя.              Они заходят внутрь, оглядываясь по сторонам.       Если Чонгук и боялся каких-то воспоминаний прошлого, то тут ничего не могло напомнить ему о его детстве.       Квартира была полностью отделана в стиле лофт, что идеально подходило под вкусы молодого парня, увлекающегося спортом. Стены из кирпича, широкая кровать с пологом, необычное освещение в виде шестеренок на потолке и стенах, функциональная кухня в серых тонах.       Только написанный пастелью портрет женщины с ребенком на руках и стоящим рядом молодым парнем напомнил Чонгуку о прошлом.              — Это твоя мама и брат? — Тэхён подошел сзади со спины и обнял Чона двумя руками, положив свой подбородок ему на плечо.              Как Сокджину удалось найти художника, который смог запечатлеть ускользающее сходство на портрете? Впервые Чонгук не чувствует боли, глядя на облик матери. Лишь легкая светлая грусть отзывается в сердце, когда он всматривается в родное лицо, которое уже почти стерлось с годами в памяти, а эта картина вновь напомнила любимые черты. Знает ли мама, как он сейчас счастлив?       Чонгук поворачивается к Тэхёну и медленно целует в губы, наслаждаясь каждым мгновением. Тэхён немного отстраняется, но лишь для того, чтобы взять инициативу в свои руки, хотя успевает заметить в глазах Чонгука страх быть отвергнутым.              — Я с тобой, — шепчет он, обхватывая руками лицо Чона и со всей нежностью и чувственностью, что зрела в нем, словно дожидаясь этого момента, прикасается губами к лицу Чона, не пропуская ни единого сантиметра, покрывая все легкими поцелуями.       Вся любовь, которая копилась в нем долгие годы, наконец-то нашла выход и потоком лилась сейчас на Чонгука, который нуждался в его любви, молил о ней всем своим видом и принимал ее с благодарностью.       Самые бредовые ласковые и безумные в своей пронзительной нежности слова, которые срывались с губ, он бессознательно шептал Чону и слизывал соленые слезы с его щек, не давая им упасть, пока губы Чона не накрыли его рот горячо и требовательно, а сильные руки не сдавили тело, подняв.       Всего несколько шагов и Чонгук уже падает вместе с Тэхёном на руках на кровать, не отрываясь от поцелуя. Руки тянут за края толстовки, в которую одет парень, пробираясь до невероятно горячей и гладкой кожи. Чонгук стягивает толстовку с парня, не забывая и про свою одежду, которая в то же мгновение летит на пол. Тэхён подается вперед и прижимаясь своим обнаженным торсом к Чону, стонет выгибаясь.       Чон отрывается от поцелуя и потемневшими глазами смотрит на парня.              — Ты правда хочешь этого, Тэ? У тебя уже был кто-то?              — Нет. Но я хочу тебя, всего, целиком.              — Я буду очень осторожен, любимый, — Чонгук задыхается. Тэхён без одежды — это само совершенство и он теперь только его, с опухшими от поцелуев губами, с лихорадочным блеском в глазах.              — Пойдем в душ вместе? — не стесняясь своей наготы, Тэхён легко поднимается с кровати и бежит в ванну, а Чонгук, едва сдерживая себя, идет следом.              — Я буду тебя мыть, раз тебе так приспичило в душ, — Чонгук прикусывает губы, пытаясь справиться с нарастающим возбуждением. Член давно стоял, но снять боксеры он пока немного опасался, больше из-за того, что мог не справиться с собой и накинуться на парня прямо тут, в ванной.              — Я согласен, — в глазах Тэхёна скачут бесенята, он возбужден и от каждого прикосновения Чонгука вздрагивает, словно от ожога, прикрывая глаза и нисколько не смущаясь того, что так откровенно наслаждается происходящим.              Налив прямо на руки гель для тела, Чонгук медленно ведет руками по впалому животу парня. Тэхён, словно почувствовав его желание, расставляет пошире ноги, предоставляя доступ к своему возбужденному члену. Чонгук опускает руку на его промежность, раздвигая ягодицы. Теплая вода и гель помогают расслабиться.              — Пожалуйста, Тэ, — Чон не замечает, как умоляюще смотрит на парня и опустившись перед ним на колени, вбирает в рот набухшую головку парня, притягивая его руками за ягодицы и медленно проникая в анус пока одним пальцем.       Он слышит сквозь туман возбуждения как парень стонет, глубже проталкивая свой член ему в рот и еще шире расставляя ноги. Чон лижет головку, посасывает, пытаясь максимально расслабить горло, чтобы глубже принять в себя Тэхёна. Не делавший до этого минет ни разу, он возбудился до предела только от одного осознания того, что сейчас происходит и это похоже на безумие.       Тэхён толкается в самое горло, стонет хрипло и Чон не знает, ему больно или приятно, потому что он уже протолкнул в колечко сфинктера два пальца, и едва не кончал от того, как туго было у Тэхёна внутри. Другой рукой он слегка оттянул мошонку, сомкнув плотнее губы на члене парня и в тот же миг почувствовал, как напрягся Тэхён. За мгновение до того, как горячая жидкость заполнила рот, он успел вставить третий палец, задыхаясь от возбуждения и хриплых стонов парня, вцепившегося ему в волосы.              — Ты еще хочешь попробовать? — Чонгук проглотив все до капли, облизывал губы, глядя на потрясенного Тэхёна, пока не успевшего прийти в себя от оргазма. Член его еще подрагивал, постепенно уменьшаясь в размерах.              — Хочу тебя, Гуки. Очень. — Тэхён сам стягивает намокшие боксеры с Чонгука, и накрывает ладонью его каменный от желания член.              — Ну уж нет, Тэ, не таким способом, — Чонгук быстро омывается, промокнув полотенцем себя и Тэхёна, тянет его к кровати.              Сдерживаться больше нет сил, но он очень боится причинить Тэхёну боль. С парнем у Чонгука тоже первый раз.              — Доверься мне, — шепчет Чон, подсовывая под живот парня подушку, целуя его острые позвонки на спине, слегка прикусывая кожу и спускаясь медленными поцелуями ниже, к ягодицам. Раздвинув их, осторожно лижет, прикасаясь языком к самой дырочке и проталкивая его внутрь. Смазки конечно же не было, но Чонгук прихватил на полочке ванной какой-то крем и щедро захватив его ладонью, обильно смазывает колечко мышц, просовывая внутрь сразу два пальца. Тэхён резко выдыхает, но Чонгук тут же снова целует его в шею, слегка прижимаясь к спине парня, надавливая своим весом.       — Гуки, не тяни, — Тэхён выгибается в пояснице мычит в подушку, сдерживая стоны.       Приставив член к сфинктеру, Чон входит одним движением, сразу глубоко, заставив парня застонать еще громче.       —Потерпи, потерпи, — Чон дрожит сам, чувствуя, как в голове начинают взрываться салюты только от того, как мышцы парня плотно сжимают его член.       Дав немного привыкнуть к своему размеру, он начинает двигаться, одной рукой обхватив Тэхёна за плечи, чуть приподняв его и прижав к себе. С каждым движением Чон все меньше контролировал себя, чувствуя скорую развязку. Хриплые стоны парня, сводили с ума, Чонгук практически ничего не видел, в глазах стояли яркие всполохи и сцепив зубы, ему хотелось лишь оттянуть мгновения острого наслаждения, которое уже накрывало его с головой.       Поменяв наклон проникновения, Чонгук обхватил член парня и сжал его. Видимо получилось хорошо задеть простату, потому что Тэхён выгнулся, замерев на секунду, и начал содрогаться в руках Чона, изливаясь горячим семенем прямо ему в руку. Отпустив напряжение, Чон закричал протяжно, одной нотой, кончая прямо в Тэхёна, заливая его своей спермой.       Ощущения для обоих были настолько острыми, что еще с минуту они лежали, обнявшись, потрясенные случившимся.              — Я люблю тебя, Тэ. Больше жизни.— Чон зарывается лицом в мягкие волосы и закрывает глаза. Сил оторваться от парня не было.              Тэхён промолчал на признание, продолжая лежать, прикрыв глаза. Он не понимал, что он чувствует к Чонгуку. Почему-то вспомнился Юнги. Он любил в своей жизни только его. Искать одобрения и любви от приемных родителей он перестал, как только начал осознавать себя и понял, что лучше не докучать им своим присутствием. Более послушного и прилежного ребенка, каким был Тэхён, вряд ли можно было найти.       Только со старшим он был тем, кого действительно любили и баловали. И он любил и боготворил в ответ. Но почему с Чонгуком все по-другому? Почему его чувство не такое, как к Юнги? Тэхён повернул голову к Чону, встретившись с его обеспокоенным взглядом, и погладил его по щеке, слегка задержавшись пальцами на губах. Чонгук тут же поймал его руку и медленно обцеловал каждый палец, продолжая глядеть прямо в глаза.              — Я хочу быть рядом с тобой все время, Гуки. У меня голову сносит от твоих поцелуев и прикосновений. Я постоянно думаю о тебе. Может быть, это и есть любовь?              Чонгук вздыхает с облегчением. Слова парня лучшее, что он ожидал услышать. Его любви хватит на двоих и он отогреет ею Тэхёна, окружит своей заботой и он обязательно разберется в своих чувствах, доверится ему. Сходив за влажными салфетками, он убирает свои следы с тела парня, не забывая целовать все к чему прикасался.              — Будем собираться? — Чонгук снова ластится к парню, прижимаясь к нему все еще обнаженным телом. — Я не сделал тебе больно? В следующий раз я доверюсь тебе…любимый.              Чонгук снова тянется к парню и целует глубоко, проникая языком в рот Тэхёна, который приник к его губам, начиная постанывать от требовательных ласк Чона.              — Надо собираться, — Тэхён с трудом отрывается от Чона и улыбается. — Я обязательно воспользуюсь твоим предложением в следующий раз.       — Сегодня ночью? — Чонгук смущенно смотрит на парня, закусывая губу. Еще бы дождаться этой ночи.       Тэхён тоже смущен и покрывается румянцем. .       Парни перестилают постель и выходят из квартиры. День уже клонился к вечеру и надо было поторапливаться. Было бы странно, если бы Сокджин приехал к Намджуну раньше них.       Напоследок они оглядываются на дом, и обняв Тэхёна, Чонгук показывает на окна квартиры и Тэхён запоминает — четвертый этаж, третье и четвертое окно слева. Зачем ему эта информация, Тэхёну непонятно, но почему-то безумно приятно стоять рядом с Чоном и смотреть на окна, за которыми они были так счастливы всего несколько минут назад.       Машину они оставили совсем рядом, на стоянке, но дойти до нее не успевают. На полпути Чонгук делает резкое движение, падая на землю и увлекая Тэхёна за собой. Он валится мешком и больно ударяется об острые камни, сдирая кожу на руках и коленях, но не успевает возмутиться, как Чонгук кричит, прижимая рукой его голову к земле:              —Тэ, не шевелись!              В ту же секунду Чонгук поднимается и бежит к глухому забору, легко перебираясь через него, подтянувшись на руках, оставляя Тэхёна недоуменно озираться вокруг. Он не успел даже понять, что произошло, пока не вернулся Чон, запыхавшийся и злой.              — Сука… какой-то старикашка метнул нож. Бегает он отлично для своих лет. Успел смыться. Хорошо, что я заметил, как что-то блеснуло у него в руке. Нам повезло, что мы успели упасть. Ты как, поранился? — Чонгук смотрит на колени Техена, которые немного кровоточили от порезов о камни, джинсы были разорваны. — Прости, я хотел тебя защитить.              Чон, подобрав лежащий неподалеку нож в пустой пакет, растерянно смотрит на Тэхёна.              — Может, в больницу?              — В какую больницу? Мы же к врачу приехали. — Тэхён нервно смеется, пытаясь скрыть страх. Ведь кто-то хотел убить их. Двоих сразу или, может быть, охотились на одного из них? — Аптечка у тебя есть? Бинт приложим и делов-то, так доедем.              — Аптечка? А...да, есть, я сейчас.              Чон, оглядываясь вокруг и не заметив ничего серьезного, помогает Тэхёну дойти до машины и усадив его на сиденье, открывает аптечку. Ситуация с ножом кажется ему очень странной. Вряд ли это был какой-то сумасшедший.       Падая, Чон успел заметить его взгляд — сосредоточенный на своей цели, спокойный, и от этого становилось жутко. К тому же нож необычной конструкции, предназначенный точно не для нарезки хлеба, говорил сам за себя — это орудие убийства.       Достав для Тэхёна бинты и налив на порезы перекись водорода, Чонгук быстро садится за руль и, надавив на газ, срывается с места, поглядывая в зеркало заднего вида, но ничего необычного за время пути до дома Намджуна не замечает, слежки за ними точно нет. Страх за Тэхёна, которого сегодня он успел прикрыть собой, опутывает все тело.