Пион и кукла

      Сяо Чжаню кажется, что он идет уже часов двенадцать, хотя фитнес-браслет показывает всего лишь час и тридцать две минуты. На улице стоит жара, солнце нещадно палит, хотя уже клонится к горизонту. Лямки рюкзака трут раздраженную от пота кожу, волосы неприятно липнут к голой коже шеи. Стоило свернуть на развилке направо, потому что, похоже, по этой дороге последний раз ездили лет пятнадцать назад. Сяо Чжань сбрасывает рюкзак у обочины и без сил опускается на привядшую траву.       — Гадство, — удрученно говорит он, когда ко всему прочему оказывается, что в бутылке плещется едва пара глотков воды.       Он жадно выпивает остатки. Наверное, стоит вернуться к развилке, потому что не похоже, что он придет в хоть какой-нибудь населенный пункт или дождется попутку. Сяо Чжань дает себе отдохнуть еще пятнадцать минут и поднимается. Телефон показывает полное отсутствие связи, а скачать предварительно карту в память Сяо Чжань не догадался. Он кривится. Как это вообще возможно в современном мире? Отсутствие связи. Видимо, он слишком привык к городу. Он сует телефон в карман и неохотно поднимается.       Вдали слышится звук. Сяо Чжань удивленно смотрит в ту сторону, откуда пришел. За все время здесь не проехало ни одной машины. Может, высшие силы над ним все же сжалятся?       К нему приближается старый, раздолбанный минивэн и, фыркнув, останавливается.       Водитель облокачивается о дверной каркас с опущенным стеклом и снимает солнечные очки.       — Подвезти? — улыбается приятной улыбкой парень.       — А здесь есть поблизости какой-нибудь мотель?       — Не-а. Но я могу подбросить до основного шоссе, доедешь оттуда до города.       — О, спасибо.       Сяо Чжань залезает в салон и с облегчением откидывается на спинку сиденья. Машина тех времен, когда никакого климат контроля еще не существовало. Как и эргономичных сидений. Разумеется, он не станет этого говорить. Не в его положении привередничать. Сяо Чжань не откажется и на телеге ехать, запряженной ослом, лишь бы выбраться из этой глуши.       — Как тебя зовут? — спрашивает парень, поворачивая ключ зажигания и дергая рычаг переключения передач.       — Сяо Чжань.       — Друзья называют меня Пион. Ты тоже можешь так называть.       Сяо Чжань удивленно вскидывает брови. Парень пожимает плечами и широко улыбается. Странное прозвище. И не сказать, что ему подходит. Парень смазливый и выглядит милым, только… Взгляд какой-то… Цепкий и пристальный. Но Сяо Чжань тут же себя одергивает — нельзя судить людей по внешности. Кому как не ему об этом знать? К тому же он должен быть благодарен, что Пион тут проезжал.       — Так что тебя, Чжань-гэ, привело в это захолустье?       Хороший вопрос, на который не ответишь однозначно. Поэтому Сяо Чжань улыбается:       — В поисках себя.       И даже почти не врет.       — Сложная творческая натура? — усмехается Пион, глядя на дорогу.       — А ты живешь в этих краях? — переводит тему Сяо Чжань.       — Не совсем. У отца здесь есть домик и земля. Он там вырос, но в последние годы здесь не бывает. Так что я приезжаю проверить, как все обстоит.       Сяо Чжань смотрит на крепкие предплечья Пиона, крупные кисти, свободно держащие руль. Они выглядят так, будто им не чужд физический труд. Сяо Чжань смотрит на свои ладони. Ему говорили, что у него изящные пальцы. Его максимум — это уборка своей квартиры.       — Эта машина тоже наследство?       Сидений сзади нет, вместо этого там стоят ящик с инструментами, несколько упаковок пива и большой пакет с логотипом сетевого супермаркета.       — Почти, — Пион бросает на него быстрый взгляд. — Да, выглядит не очень.       — Эй, я не хотел обидеть, — поднимает ладони вверх Сяо Чжань. — Я люблю ретро.       — Да без проблем, Чжань-гэ. Пить хочешь?       Он толкает ногой дорожный холодильник, который стоит под сиденьем. Сяо Чжань открывает крышку. Пиво и две бутылки газировки. Он берет газировку со вкусом грейпфрута.       — Боги, как хорошо, — он присасывается к холодному напитку и с удовольствием выпивает одним махом почти половину. — Спасибо.       Пион снова бросает взгляд, от которого Сяо Чжань нервно сглатывает. Он не привык, чтобы на него так смотрели. Плотоядно.       — Не за что, Чжань-гэ.       Пион снова улыбается. И странный пугающий образ рассеивается. Он выглядит невероятно молодым. Хотя, судя по носогубным складкам, парню ближе к тридцати, чем двадцати. Сбивает с толку одежда. Шорты и футболка с ярким принтом. И в ухе посверкивают два гвоздика с чуть зеленоватыми камнями.       Сяо Чжань допивает газировку, вертит в руках пустую пластиковую бутылку и сует ее в карман на задней стороне спинки сидения.       — Далеко еще?       — Тебе уже надоела моя компания? — Пион надувает губы и складывает брови домиком.       — Я не это имел в виду, — Сяо Чжань смеется.       Пион тут же отзывается эхом.       — Мне надо кое-куда заехать, это по пути.       — Нет проблем.       Сяо Чжань чуть сползает по сиденью, устраиваясь удобнее. Проверяет телефон — связи по-прежнему нет. Может, это и к лучшему.       — Ждешь звонка? Ревнивая жена? Дети?       — Нет, — грустно улыбается Сяо Чжань. — Ни жены, ни детей.       — Это хорошо. Наличие жены у красивого Чжань-гэ разбило бы мне сердце.       Сяо Чжань смущенно смеется.       — Пион, ты флиртуешь со мной?       — А ты против? — Пион поворачивает голову и облизывает губы.       — Не уверен, что сейчас готов к флирту.       — Принято.       — И я не гей.       Пион ничего не говорит и возвращает внимание дороге. Сяо Чжань смотрит на бесконечную вереницу деревьев по обе стороны дороги. Ему на миг кажется, что он попал в рекурсию. Он прикрывает глаза и трет их. И не смотрит на дорогу. Вместо этого разглядывает профиль Пиона. До чего же странное прозвище.       На зеркале заднего вида болтается цепочка с подвеской в виде пиона с белой эмалью. Красиво, отстраненно думает Сяо Чжань. Подвеска покачивается в такт движению. Туда-сюда, туда-сюда. Это завораживает. Сяо Чжань прикрывает глаза.       Когда он в следующий раз открывает глаза, то находится не в машине. Сначала Сяо Чжань не может понять, что не так. Словно мозг, едва проснувшись, не может обработать поступающую новую информацию. Это длится несколько секунд, а потом его накрывает паникой. Нет, этого не может быть! Сяо Чжань зажмуривается, словно это может помочь. Не помогает. Перед глазами просто темнота. Он пытается подняться, но у него не получается. Сяо Чжань замирает. Он лежит на животе, похоже, на матрасе. Запястья перетягивают кожаные наручники — когда он пытается дергать руками, звякает цепь, но в кожу не врезается металл или веревка. Ноги разведены в стороны и тоже зафиксированы. Шею сдавливает довольно широкий ошейник. А глаза укрывает маска, которая прилегает так плотно, что ни искорки света не просачивается. И на Сяо Чжане ни единого клочка одежды.       Накрывает очередной волной паники.       Что произошло? Как он здесь оказался? Кто его связал? И зачем раздел? Сяо Чжань начинает дергаться.       Рациональной частью он понимает, что это бессмысленно, но страх накрывает с головой. Вдруг рядом проминается матрас под чьим-то весом, а между лопаток ложится горячая ладонь. Сяо Чжань замирает. Он даже не услышал шагов.       — Кто вы? Что вам от меня нужно?       Ладонь начинает его поглаживать по всей спине, чуть задерживаясь на пояснице. Сяо Чжань снова начинает дергаться.       — Тише, Чжань-гэ, я не причиню тебе вреда.       — Пион? Какого хрена происходит? Немедленно развяжи меня!       — Я не могу.       — Что значит — не можешь? — Сяо Чжань старается игнорировать поглаживания, которые становятся все наглее.       — Тогда я не смогу сделать так.       Рука Пиона скользит по ягодицам и стискивает яйца. Сяо Чжань дергается.       — Не трогай меня!       — Чжань-гэ, я тебя не отпущу.       — И что ты собираешься делать? Изнасиловать и убить?       — Я не хочу тебя убивать, — слышится фырканье. Первая часть предположения остается без отрицания. — Ты такой соблазн, Чжань-гэ.       Пион перемещается и ложится сверху. Он одет, но Сяо Чжаню от этого не легче. Он чувствует, как в ягодицы упирается стояк. Пион начинает тереться пахом. Тычется носом в шею, сжимает предплечья Сяо Чжаня, впиваясь пальцами в кожу, мнет и едва не мурлычет.       — Пион, развяжи меня, и мы поговорим.       — Чжань-гэ, я не хочу делать тебе больно, — он практически стонет и ведет языком по загривку.       — Тогда не делай.       — Если я тебя развяжу, ты не будешь вести себя хорошо.       — Буду. Обещаю!       — Ты лжешь, — Пион начинает тереться активнее.       — Не лгу, обещаю.       — Ты останешься связанным и голым.       Пион начинает дышать чаще, обдавая горячим дыханием влажную кожу. Он чуть приподнимается. Сяо Чжань чувствует движения рукой, а потом между ягодиц проезжается твердый, истекающий смазкой, член.       — Нет!       — Тише, Чжань-гэ, я ничего не сделаю сейчас. Просто… о-о-о… — он снова прижимается пахом и начинает резко двигать членом, тереться о ягодицы. — Я не могу больше терпеть.       Сяо Чжань дрожит от страха и отвращения. Пион продолжает двигать бедрами, впивается зубами в плечо, пальцы с силой сдавливают предплечья. И вскоре кончает, орошая задницу спермой.       Пион нежно целует в плечо и поднимается, садится позади.       — Это… ты бы себя видел.       Пион ведет пальцами, размазывая собственную сперму, скользкие пальцы проходятся между ягодиц, надавливают на анус. Сяо Чжань сжимается и пытается увернуться.       — Тебя когда-нибудь трахали, Чжань-гэ?       Палец нагло надавливает сильнее, пытаясь проникнуть внутрь.       Его похитили, чтобы сделать секс-игрушкой. И Сяо Чжань начинает судорожно дергаться. Это получается неуклюже, но он не останавливается. Дергает руками и ногами.       — Чжань-гэ, перестань, — доносится голос Пиона сквозь шум в ушах.       Но он не хочет останавливаться. Он хочет вырваться и убежать подальше из этого места, от этого пугающего человека. Сяо Чжань кричит и рвется. Он вгрызается в наручи — действительно, кожаные — и пытается их разорвать зубами. Пытается хотя бы стащить маску, потому что вокруг только тьма. Давит и пугает безысходностью. Но маска закреплена хорошо и не получается ее сдвинуть, хотя он активно трет лбом о наручи, чтобы поддеть край. В лопатки упираются руки, прижимают. А потом чувствуется укол в плечо.       Сяо Чжань выныривает из мутного сна. Как ему могло такое присниться? Он открывает глаза, но ничего не видит. И когда дергает руками, то понимает, что кошмар не закончился. Но теперь он сидит в каком-то кресле. Руки привязаны ремнями к подлокотникам, ноги закреплены внизу. Ошейник врезается в горло, когда он пытается повернуть голову. Вероятно, он к чему-то крепится, потому что дает весьма ограниченную свободу действий.       — Тебе лучше, Чжань-гэ? — по плечу проходится ладонь.       — Пошел ты, — отвечает Сяо Чжань.       Пион отходит. Слышится стук, шум льющейся воды. Каждый звук как наждачкой проходится по нервам. И когда что-то падает на пол, тело непроизвольно вздрагивает.       Через некоторое время шаги приближаются. Снова глухой стук и плеск. К телу прикасается влажная теплая ткань.       — Я позабочусь о тебе, — тихо говорит Пион и тщательно вытирает его тело.       — Мне нужно в туалет.       — Не нужно, — смеется Пион. — Ты уже.       Сяо Чжань напрягается. Вероятно, он обмочился в кровати, хотя даже не помнит этого.       — Можешь снять маску?       — Конечно, — соглашается Пион. Но делает это, только когда заканчивает обтирать тело.       В первый миг свет режет глаза и Сяо Чжань зажмуривается, глаза слезятся. Он часто моргает, пока не получается сфокусироваться.       Пион сидит на корточках, положив ладони на колени Сяо Чжаня. И чуть улыбается. Он молодой и действительно красивый. Это Сяо Чжань заметил, еще когда только сел в минивэн. Красивый, но со взглядом социопата. Все же первое впечатление было верным. Забавно, что сложно воспринимать красивых людей опасными. Как будто приятная внешность является гарантом красоты внутренней.       — Зачем тебе это?       — Что именно? — Пион удивленно вскидывает брови.       И снова выражение лица плывет. Теперь на Сяо Чжаня смотрит милый щенок. Этому можно было бы поверить, если бы Сяо Чжань не сидел голый, привязанный к… боги… К старой инвалидной коляске: поржавевшие колеса, потрескавшийся дерматин на подлокотниках.       — Я. Зачем тебе я?       — Чжань-гэ красивый.       — Вокруг много красивых людей. Ты и сам красивый. Любая девушка или парень будут рядом с тобой по своей воле.       — Чжань-гэ считает меня красивым, — расплывается в самодовольной улыбке Пион. — Мне никто не нужен. Я хочу только тебя.       И он так смотрит, что у Сяо Чжаня внутри все холодеет.       — Что во мне такого? И ты видел меня… сколько? Минут тридцать?       — Я увидел тебя еще в Шанхае. А потом в Чунцине.       — Ты следил за мной?       Пион кивает. Не то чтобы это удивляет. Сяо Чжань всегда на виду.       — Так что у меня все серьезно, Чжань-гэ.       — Серьезно? — горько смеется Сяо Чжань. — Ты псих.       — Я не люблю, когда меня так называют, — Пион обиженно поджимает губы и тут же поднимается.       — А что ты хочешь услышать, похитив человека для того, чтобы насиловать его?       Пион в мгновение ока оказывается рядом.       — Я разве тебя насиловал, Чжань-гэ?       Его рука сжимает горло, а глаза становятся злыми. Сяо Чжань хрипит, но пальцы впиваются сильнее. И пока он пытается вдохнуть воздух, Пион вставляет ему расширитель для рта. Рука отпускает горло.       — Я хотел подождать, — Пион расстегивает ремень и ширинку на своих джинсах. — Но ты сам напросился.       Член у него большой. Сяо Чжань понимает, что сейчас произойдет, но все еще надеется на иной исход. Расширитель какой-то специальный. Он тугой, не дает сомкнуть челюсти, полностью покрывает зубы.       Пион хватает его за волосы и направляет свой член в рот. Сяо Чжань пытается не впустить в свою глотку этого монстра, но у него ничего не получается. Член продвигается глубже, в гортань. Пион тянет за волосы, насаживает на себя, пока Сяо Чжань не упирается носом в лобок. Он старается дышать через нос, но получается плохо. Слезы текут не переставая.       — Давай, мой хороший, давай, — шепчет Пион, перемежая слова стонами. Рука в волосах начинает массировать в подобии ласки. — Ты не представляешь, сколько я дрочил, мечтая, как сделаю это. Как трахну твой рот, а ты будешь смотреть на меня своими прекрасными влажными глазами.       Пион начинает быстро и грубо двигать бедрами, трахая горло, безжалостно тараня нежное нутро. Сяо Чжань пытается хоть немного расслабиться, чтобы его не травмировал чужой член, но мышцы судорожно сжимаются. Он плачет и молит богов, чтобы это просто поскорее закончилось. Кажется, это длится бесконечно, пока наконец Пион не замирает в напряжении и кончает глубоко в горле.       — Видишь, как ты на меня действуешь? — Пион отстраняется и вынимает расширитель.       У Сяо Чжаня дрожат губы от напряжения, во рту вкус чужой спермы. Это отвратительно и унизительно.       — Ну, все хорошо, — Пион нежно гладит его по щеке.       — Я тебя ненавижу, — хрипло говорит Сяо Чжань и болезненно сглатывает.       Пион ничего на это не говорит. Он подносит к его рту бутылку.       — Пей.       Сяо Чжань уворачивается. Пион с силой сжимает его челюсть и вливает воду, тут же закрывает своей большой ладонью рот и нос. Сяо Чжань давится, но глотает. И кашляет, когда рука исчезает.       А потом Пион его кормит сяо лун бао. Подхватывает палочками, макает в соус и протягивает. Сяо Чжань молча ест. Бульон брызгает и стекает по подбородку. Пион утирает потеки салфеткой. И снова кормит. Сяо Чжань пьет воду, больше не уворачиваясь. Только смотрит, стараясь передать взглядом свою ненависть. Пион выдерживает взгляд, мягко улыбается.       — Умница, — говорит Пион, когда с едой покончено.       Сяо Чжань осматривается. Помещение небольшое. Два окна с решетками. На противоположной от них стене дверь. Возможно, если Пион его когда-нибудь развяжет, то Сяо Чжань сможет сбежать. Не похоже, что его отпустят по доброй воле. Справа от Сяо Чжаня шкаф с каким-то барахлом, книгами и коробками. Слева еще одна дверь и узкий стол с откидной столешницей. И, конечно же, неширокая кровать, над которой какая-то странная металлическая конструкция со свисающими цепями. За кроватью висят пластиковые непрозрачные шторы, в просвете между которыми виднеется раковина. Все это выглядит как логово маньяка.       Пион меж тем что-то делает на столе, Сяо Чжаню не видно. Потом подходит. В руках у него двухлитровая бутылка воды, сквозь крышку проходит гибкая трубка капельницы, сворачивается спиралью внутри и длинный хвост торчит снаружи. Пион ставит бутылку в изголовье кровати, приматывает скотчем к ножке. Трубку приклеивает в нескольких местах так, чтобы ее можно было достать, лежа на кровати.       — Тебе нужно будет только голову повернуть, если захочешь пить. А сейчас…       Он подходит, снимает с конструкции на кровати две цепи и прикрепляет их мощными карабинами к кольцам на наручах. Отстегивает ремни на подлокотниках кресла и натягивает цепи. Руки Сяо Чжаня поднимаются вверх. Пион действует методично, словно ему привычны подобные манипуляции. Сяо Чжань не хочет знать, сколько симпатий этого человека побывало до него и что с ними случилось в итоге. Ноги перетянуты в лодыжках широким ремнем с мягкой подложкой и краями. Когда Пион отстегивает и ноги, и поводок ошейника, то натягивает цепи сильнее и Сяо Чжань почти стоит, вытянувшись по струнке с высоко поднятыми руками. А потом подталкивает к кровати и укладывает. Снова лицом вниз. Пристегивает ноги, руки, поводок. И натягивает маску. Укрывает одеялом.       — Вот здесь трубка, — Пион поворачивает голову Сяо Чжаня и водит кончиком по его губам. — Я вернусь через несколько часов.       Вскоре хлопает дверь, слышится скрежет ключа и засова. А через несколько минут рокот мотора. Звук удаляется и удаляется, пока не исчезает. Сяо Чжань остается в темноте и тишине.