Альбион

Реджи шёл по пустым коридорам Хогвартса, крепко прижимая к себе сумку и порой озирался по сторонам. Бывало застывал на полушаге, прислушиваясь к окружающим шорохам, пытаясь уловить в них какой-то осмысленный ритм. Но ничего. В столь поздний час, а от профессора Слизнорта он вышел без десяти девять, мало кто продолжал гулять по коридорам замка. Только редкие преподаватели, несущие ночное дежурство и ловящие нарушителей спокойствия, призраки, да сквозняки. Реджинальд уже в который раз за последние пару дней мысленно похвалил себя за выбор, к кому именно из профессоров лучше всего обратиться за доступом к Запретной секции. Он быстро вспомнил, что Слизнорт — это, так то, не обычный профессор Зельеварения. Этот мужчина был как кладезь знаний, а доступ к Запретной секции — ключ к расширению собственных магических возможностей, которых ему не хватало как воздуха. Первые дни после получения разрешения на посещение Запретной секции, Реджинальд проводил, словно в трансе, блуждая по загроможденным книжными полками коридорам. Каждая книга, каждый свиток, каждый пергамент — это был соблазн, обещание невероятных открытий. Но он не поддавался дьявольскому соблазну, удерживая себя от хаотичного погружения в океан информации. В этом деле, как ни странно, ему очень помог Успокаивающий напиток, который мальчик всё же смог сварить, потратив на это дело немало нервных клеток и времени. И вот теперь эти траты окупились, позволил Фриману спокойно находиться среди десятков книг, каждая из которых, словно бы обладала своим собственным сознанием. На протяжении всего времени нахождения в Запретной секции, Реджи порой слышал где-то на краю сознания тихий, едва уловимый шёпот. Но напиток помогал игнорировать его. Оригинальный Реджи, будучи маглорожденным, был не в курсе тонкостей магического мира. Он не знал, кто такие чистокровные или полукровки, и почему его собственное происхождение считалось чем-то ущербным в магическом мире. Он не знал, мог лишь догадываться, что его магические способности могут быть ограничены из-за отсутствия "правильной" родословной. Но новый Реджинальд прекрасно осознавал свое бедственное положение. И не только на факультете змей, но в целом в мире магии. Вообще, тот факт, что Слизнорт всё же сподобился помочь ему, поначалу очень удивил Фримана. Сначала тот отказал ему, а потом, когда не прошло и пары минут, внезапно согласился. И Реджинальд от чего-то сомневался, что эта перемена в решении связана с его "прокаченным" красноречием. Но отказываться от протянутой руки не стал. И не прогадал с этим! Реджи провел многие часы, изучая древние манускрипты, пытаясь найти хоть намек на информацию о том, как маглорождённым волшебникам усилить свою магию. Он перебирал книги по истории магии, по древним ритуалам, знания о которых сохранились лишь на бумаге, по алхимии, по астрологии. Чего только он не находил о "чистоте крови", о "наследственной силе", о "генетической предрасположенности". Но ничего, что могло бы помочь ему в его нынешнем состоянии. Словно вселенная таким изощрённым способом решила поиздеваться над ним. Постепенно, чем больше времени проходило, тем больше Реджинальд начал терять надежду. Его уверенность подтачивалась с каждым днём всё сильнее. Он начал сомневаться в том, что сможет найти в Запретной секции хоть что-то, что могло помочь ему. Он как слепой котёнок бродил по улице, каждую секунду рискуя угодить в беду. Не добавляло настроения ещё и отношение к нему двух казалось бы противоборствующих факультета. Собственные же софакультетники не брезговали тыкать его носом в тот "позор", который он нанёс их факультету своим позорным проигрышем. И если старшекурсники ещё особо не лезли, больше недовольно косясь на него, то вот все кто был младше третьего курса... к этим претензиям добавлялись ещё и по поводу баллов, которые обычно начисляли профессора на уроках. Ведь могли как начислить, так и отобрать. Повод мог быть любой, за неверный ответ на поставленный вопрос, невыполненное домашнее задание или же за нарушение школьных правил. Реджинальд обычно терял баллы из-за третьего. В этом ему очень помогала Золотая четвёрка, да, Петтигрю всё же попал в компанию Поттера после той злополучной дуэли на ЗОТИ, кошмарила его каждый божий день. Не проходило и дня, чтобы четыре грифа не устроили ему какую-нибудь подлянку. И если поначалу Фриман ещё пытался как-то договориться, воздействовать методом слов на умы начавших наглеть сопляков, то после дуэли с Питером... То поражение, когда он вообще ничего не смог противопоставить оппоненту, здорово прочистило ему мозги. Словами договариваются только с равными или сильными. Но тех, кто слабее, давят силой. Хочешь чтобы с тобой считались в магическом мире? Будь добр уметь вовремя жахнуть бомбардой в рожу наглецу, или жахнут уже по тебе. Конечно этот вывод был довольно утрирован, была ещё целая куча подводных камней о которых можно было только догадываться, но на поверхности дела обстояли примерно так. Маглорождённый слабосилок. Что ждёт такого мага? Да ничего хорошего. "Интересно, чувствовал ли Реддл себя так же в начале своего обучения в Хогвартсе?" — Чистота Крови. — добравшись до входа в гостиную факультета, Реджинальд назвал нынешний пароль и проход перед ним открылся. — Повёрнутые психи. — прошептал, не удержавшись, мальчик себе под нос. Гостиная встретила Фримана шорохом перьев по пергаментам, запахом зелий и тремя парами глаз, чьих обладателей он узнал сразу же. Снейп, Мальсибер и Эйвери. Если у Гриффиндора была четвёрка Поттера, которая включала в себя самого Джеймса Поттера, его закадычного дружка Сириуса Блэка, тихони Римуса Люпина и только недавно присоединившегося Питера Петтигрю; то на Слизерине была троица Снейпа, Мальсибера и Эйвери. Двое последних — отпрыски чистокровных родов, причём Эйвери так ещё и наследник. И как в их компанию занесло полукровку Снейпа, Реджи не представлял. Но, может быть, Снейп просто был полезен им. Он как никак был довольно талантлив в зельях... Среди них выделялся Айван Мальсибер, с горделивой усмешкой на лице. — Вы смотрите, кто пришел — волшебник с улицы! — произнес он с явным презрением. — И тебе не хворать, Мальсибер. — Знаешь, я всё чаще начинаю задаваться вопросом, зачем такой как ты нужен нашему факультету. От тебя же одни проблемы, я верно говорю, Снейп? — Не приплетай меня к своим разборкам, Мальсибер. — отмахнулся от него как от мухи тот. — Тц, ну хоть ты скажи, Эйвери! — Пожалуй... — Саймон Эйвери оторвался от пергамента, на котором делал домашнее задание по трансфигурации и посмотрел на Реджинальда. — Из-за тебя, Фриман, наш факультет теряет баллы быстрей, чем накапливает их. — Я здесь не для того, чтобы тешить чьё-то самолюбие, Эйвери. — ответил Реджинальд, чей голос не дрогнул ни на миг. Спор обещал разгореться сильнее, и тогда вопросом времени было, когда спорщики опустятся до унижений. И раз всё равно от этого не уйти, он решил ударить на опережение. — Если баллы помогают вам чувствовать себя важными, то мне вас жалко. — За языком следи, червь! — Айван вскочил из-за стола. — А то что? — Я знаю одно заклятие, которое поможет тебе не нести грязь своим мерзким ртом. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиной появился Люциус Малфой, староста седьмого курса, на пару с благородной леди Нарциссой Блэк. Поговаривали, будто они уже были помолвлены и после окончания школы Нарциссой, между ней и наследником Малфой состоится свадьба. Сам Фриман не считал подобные слухи чем-то, заслуживающим внимания, так как и без них знал, что эти двое будут вместе и у них даже будет сын в будущем. Но замок полнился различными слухами, которые вольно или нет, улавливаешь. — Прекратили, оба! Не позорьте факультет ещё больше. — резко произнес старшекурсник, разнимая зачинщиков. В его глазах читалась строгая угроза, и Реджинальд почувствовал, что эта ночь только начинается. Реджинальд глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Люциус, известный своей изворотливостью, мог легко покончить с этим конфликтом, но именно его вмешательство заставило напряжение в груди мальчика только нарастать. Он не хотел просто сдаваться, особенно теперь и особенно под взглядами сокурсников, которые начали появляться из спален, привлечённые разгорающимся спором. Он обратился напрямую к Люциусу. "Сейчас я могу лишь говорить, ну, ещё и попытаться физически начистить лицо. Но от этого станет только хуже." — Я всего лишь шёл мимо, когда мистер Мальсибер решил втянуть меня в разговор. Не я начал этот спор. — Мне всё равно, кто из вас, двух олухов, начал его. Самим фактом его существования вы показываете, что другие факультеты правы на наш счет. А это недопустимо! Я ясно изъясняюсь? Невольно Реджинальд переглянулся с Айваном. Тот так же был недоволен словами Малфоя, как и сам Фриман. Заметивший эту пантомиму, Люциус закатил глаза, как-то тяжело вздохнув. — Мерлин помоги мне... Мальсибер, ты же сын Рикарда, тебе не стыдно позорить своего отца таким маггловским поведением? Я ведь могу написать ему пару строк. При упоминании отца, Айван смутился и опустил взгляд в стол. Уж кого-кого, а стать причиной недовольства отца, тому явно не хотелось. Хмурый взгляд Люциуса перешёл на Реджинальда. — А ты, Фриман, неужели уже забыл, что я сказал тебе в приветственный вечер? — Я помню. — Что-то непохоже. Впрочем, ты ещё первогодка, и пусть ты маглорождённый, спрос с тебя ещё не так высок как мог быть. Но советую поменяться, если не хочешь в будущем завести ещё больше недоброжелателей. А теперь по спальням, оба!

* * *

Пара дней спустя, Запретная секция библиотеки Хогвартс. Реджинальд держал в руках книгу. Она была тяжёлой и кожаный переплет был холодным на ощупь, а страницы шелестели, как шепот ветра в ушах. Это была одна из немногих оставшихся книг по тёмной магии даже в Запретной секции. Её название звучало, как: "Теория и практика магии крови". Реджинальд прочитал название и почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он знал, что он не должен читать эту книгу, что она может быть опасна. Но не мог оторвать глаз от маленьких, наклонённых в сторону, букв с завитушками. Он открыл книгу, и страницы, как будто ожив, начали шептать свои тайны. В воздухе почувствовалось наэлектризованное напряжение, и Реджинальд, словно заворожённый, погрузился в чтение с головой. Каждый абзац освещал мрачные ритуалы и запретные заклинания, которые теперь были спрятаны в песках времени. Сердце Реджи бешено колотилось, но ему словно не хватало разума абстрагироваться от дикого притяжения этого знания. Среди всё более мрачных описаний ритуалов он заметил одну страницу, вырванную и заботливо приклеенную обратно. Неровные строчки говорили о том, как маги крови использовали свои силы для манипуляции с жизнью и смертью, привязывая души к ритуалам. Реджинальд почувствовал, как по спине у него пробежала дрожь. "Возможно ли... что я нашёл способ?" Реджинальд оторвался от страницы, обливаясь холодным потом. Мысли метались в голове мальчика, который искренне пытаясь представить, какие последствия могли бы возникнуть от применения таких знаний. Втянутый в чары книги, он будто забыл о запретах, о голосах, которые предупреждали его не приближаться к тёмной магии. Но жажда знания была сильнее страха. Он перевернул вырванную страницу, которую после кто-то бережно вернул на место, и его внимание привлекли рисунки на ней. Там было два человеческих силуэта, из которых от одного к другому перетекали какие-то волны. Читать текст книги было бы сложно, практически невозможно, но Реджинальд заранее обеспокоился способом перевода c одних языком на другие. Библиотекарша, молодая женщина, по имени Ирма Пинс, одолжила ему специальные очки с вложенным в них заклинанием автоматического перевода. Разумеется одолжила не просто так, до этого Фриман несколько дней к ряду мелькал в стенах библиотеки. Поэтому она запомнила его и то, как бережно он относился к книгам, как тихо себя вёл. Он даже сам несколько раз вызывался помочь ей в каких-то мелких делах. Разумеется всё в свободное от учебы время. И поэтому теперь он был владельцем удобных очков-артефактов. Реджинальд ознакомился с текстом под картинкой и осознал, что то был особый ритуал. Там было даже название, но оно было практически наполовину стёрто и толком его нельзя было разобрать. Но из самого текста ритуала, выходило что он мог усилить себя магически. И даже не один раз! "Но перерывы между использованием ритуала слишком большие... раз в год. Ещё и в строго ограниченное время." Реджинальд мог усилить себя только один за год, после чего ему нужно было ждать двенадцать месяцев, прежде чем он мог бы провести ещё один подобный ритуал. К тому же, перетекающая от одного человека к другому, в процессе усвоения, магическая сила уменьшалась. В дополнении было ещё и сказано, что перед самым первым ритуалом, стоило так же провести некоторые приготовления. Реджи задумался о важности этих приготовлений. В его голове всплыли образы древних магов, которые посвящали недели, если не месяцы, ритуалам, полным таинств и обрядов. Каждый элемент имел значение, каждая деталь была частью большой картины, способной изменить ход событий. Он знал, что пренебрежение мелочами здесь не пройдет. Если он хотел максимизировать свою силу, ему нужно было следовать указаниям, даже если они выглядели незначительными. К тому же, картинка разорванного на несколько частей человека очень красочно описала ему, чего он мог добиться, если бы вздумал пренебречь этими приготовлениями. Тем не менее, ожидание этого единственного шанса в год нагнетало давление. Идея о том, что его будущая сила зависела от одного ритуала, вызывала у него тревогу. Он чувствовал, что времени не остается. Минута за минутой, час за часом, он погружался в изучение того, что требовалось для качественной подготовки. Реджинальд с особым внимание изучал каждую деталь — от выбора места до необходимых атрибутов, которые нужно было собрать. Реджинальд принял решение действовать осторожно, ведь даже малейшая ошибка могла обернуться катастрофой. Он начал составлять список необходимых компонентов, исследовать каждую из деталей, которые могли бы обеспечить успех. С каждой прочитанной строкой Фриман все больше осознавал, что это не просто ритуал — это был его шанс получить то, с чем мир обделил его. К сожалению, у него было всего две попытки усилить себя. Первая наступала в ночь 31 октября на 1 ноября, во время Самайна. И вторая в первое полнолунное воскресенье после весеннего равноденствия между 22 марта и 25 апреля. До Самайна оставалось ещё четыре недели. Один месяц. И за это время, Реджинальд должен был успеть найти нужные для ритуала атрибуты, кое-что сварить сам, а также найти человека, часть чьей магии и присвоит себе. Можно было конечно и всю, но в таком случае могли быть крупные неприятности. Что-то подсказывало Реджи, что появись в Хогвартсе ученик, полностью лишившийся магии на пустом месте, то Дамблдор носом землю рыть будет, но найдёт нарушителя спокойствия. А привлекать к себе ещё больше внимания, тем более такого, мальчику не хотелось. К счастью можно было настраивать степень поглощения магической энергии. Одна из проблем заключалась ещё и в том, что... у Фримана не было денег. Вернее они были, но очень мало. И выйти за пределы Хогвартса он не мог, такая возможность появится только на третьем курсе. А до тех пор... только на Рождество и летние каникулы он сможет покинуть школу. Поэтому требовалось срочно решить как добыть деньги и как ему заказать необходимые для ритуала вещи. Большим плюсом являлось то, что ни одно из них не являлось запрещённым. Максимум некоторые из них можно было отнести к редким. "Может обратиться за помощью к профессору Слизнорту?" Это был риск. Но в одиночку добыть нужное будет сложно и возможно так он не успеет к 31 октября. И тогда... придётся ждать до весны. А это упущенное время.