Faon avec le diable.

"Ад – это безбрежная пустота, где тьма пожирает свет, а крики страданий наполняют бесконечные просторы. Здесь царствует вечное мучение, души утратившихся в грехах и заблудившихся во тьме, где каждый момент становится вечностью агонии. То, что когда-то было, здесь утеряно навсегда, и лишь отголоски боли, и отчаяния напоминают о былом существовании." – так обычно описывают скромное жилище Люцифера Морнингстара. Он же Дьявол, Сатана, Воланд, Искуситель, и ещё десятки имен, которые прижились лишь в узких кругах. Почему-то бытует мнение, что когда человек попадет в ад – его будет мучить в котле сам правитель ада. Заставит таскать валуны на самые высокие горы, прижигать себе глаза раскаленной струбциной, а затем в обязательном порядке пустит в грязный, чугунный котёл на варку. В чем смысл садизма, если нет ничего, что могло бы разбавить его? Да и к тому же, Люцифер никогда не был садистом. Хотя насчёт этого можно было порассуждать. Является ли садизмом то, что он забил огромный колокол на то, что будет происходить с душами в аду, дав им полную свободу в действиях, из-за чего слабые умирают, а сильные с каждым годом только увеличивают превосходство? Является ли садизмом то, что он никак не вмешивается в ежегодные чистки своего "народа", обрекая их на верную гибель за своё жалкое существование? Является ли садизмом то, что во всем этом ужасном мирке он позволил родиться новой душе, хотя прекрасно знал, что ни в рай, ни в людской мир ей не попасть..? Люцифер хотел бы сказать, что никогда не думал об этом как о своей вине. По началу ад был пристанищем свободным, понимающим. Но шли годы, века, и главный смысл свободы был извращен настолько, что семья Морнингстаров закрылась. Лилит была против зачисток, организовывала перевороты и в принципе пыталась заняться облагораживанием ада. Однако заставить души вести себя правильнее – ровно подчиниться политике рая, а этого не хотелось никому. С другой стороны, это бы привело всё в порядок. Относительный. После рождения Чарли дела у Люцифера пошли совсем напряжённо. Он отказывался от интервью, выкинул все средства связи и старался не выходить из уютного дома, проводя всё время с новорожденной дочуркой. Чувствовал контроль над ситуацией, но на самом деле потихоньку сходил с ума. У него была любимая дочь, однако её заставляли отдаляться. Лилит решила, что после того, как Чарли достаточно вырастет, именно она взойдет на трон, а отец сделает из неё размазню. Теоретически адом правил Люцифер, но фактически именно Лилит Морнингстар отвечала за всё отнюдь не из тени. Однажды он услышал интервью Лилит из примитивного радио – единственного, что осталось из техники, которое может связывать со внешним миром. Репортёр лестно отзывался о Лилит, называя настоящей правительницей и в открытую обсуждая её карликового муженька. Он ждал, что его честь попытаются защитить, но в ответ получил только смех. После этого инцидента и радио улетело в бездонную яму. В конце концов он считал, что накручивает себя без повода. Однако с каждым одиноким ужином за огромным столом, с каждым отдалением маленькой Чарли, с каждым новым днём в этом грёбанному аду – он терял смысл. Лилит была слишком занята, к Чарли его не подпускали, а что ещё оставалось из смысла бытия падшего ангела? Он остался один, чувствуя за спиной лишь отголоски былого счастья и ненавидя ад всей душой. Сегодняшний день не был исключением из ряда предыдущих в плане однообразности и скуки. По крайней мере он нашел солидное хобби в виде создания корабликов в бутылках. Их накопилось около двадцати штук, многие были неудачными – исправлять их магией было бессмысленно. Вот и сейчас под светом лампы и трущейся у ног Кики, глава всея ада пытался правильно разместить нитку на паруснике. Как вдруг стол начал трястись. Оглядевшись в поисках причины, мужчина поднялся со стула. На полу вырисовывалась не очень ровная пентаграмма, на что Морнингстар удивлённо поднял брови. Он поспешно образовал под своим питомцем портал, ведущий в другой конец особняка, чтобы обезопасить. И всё-таки подобное он видел в последний раз во время своей молодости. Когда люди поголовно решили, что Люцифер очень нуждается в их грязных душах, и начали призывать, когда вздумается. Он наложил заклятие на свой призыв и возобновил его сейчас, стоя на уже полностью нарисованной пентаграмме, однако то и не думало срабатывать. Символ ðə ˈsɪdʒəl ʌv ˈbæfɵmɛt по центру вспыхнул алым. Люцифер не спешил убраться из комнаты, так как знал, что это не поможет – призыв бренной души найдет его везде. Вмиг раздался грохот и треск от упавших с полок бутылок с кораблями, шкаф также рухнул, разнеся стул в щепки, а над особняком сгустились плотные, черные тучи. Это всё прекратилось за считанные секунды, также быстро, как началось. В разрушенную комнату вбежала Лилит с Чарли на руках, но ни мужа, ни пентаграммы не обнаружила. Только запах гари и недоделанный кораблик. Люцифер не помнил, когда в последний раз пользовался крыльями, но оказавшись в воздухе автоматически распустил их. Правда времени и понимания ситуации не хватило, чтобы воспользоваться ими, посему король ада позорно упал на жёсткие доски. Первое, что он приметил – свежий, влажный воздух, в аду такого не найдешь. А затем уже глаза стали изучать местность и ублюдка, который призвал его. По темноте сразу было понятно, что сейчас ночь, что не мешало Люциферу хорошо видеть немного потрёпанный домик, в котором он находился. Доски пола скрипели, окна были заклеены плотным полотном вместо стёкол, в углу виднелась плесень. Сразу ясно, что здесь никто не живёт, заброшенный видимо. И почему Люцифера постоянно призывают в такого рода местах? Он всё ещё сидел на полу, когда поднял взгляд на человека перед ним. Чуть смуглая кожа, очки на переносице, челка вбок и приличный костюм. Выглядит больше как.. интеллигент, не походит на тех оккультистов, которые обычно занимаются призывом. В руках была потрёпанная книга и мел. Взгляд.. пронизывающий. –Я твои приказы выполнять не буду, не надейся,– Прошипел Самаэль, параллельно поднявшись и отряхнув свой костюм. Он планировал как обычно создать портал, чтобы вернуться к своим отвратительным будням. Однако ни по щелчку пальцев, ни по шепчущему заклинанию ничего не сработало. Он развернулся к человеку и выхватил старинную книжку. Догадки подтвердились – маленький кусок станицы отсутствовал, а значит заклинание было произнесено неверно. По мере осознания проблемы, Люцифер старался не вдаваться в панику. Он опробовал свои силы и схватился за светлую голову. Почти ничего не работало. Злобный, зажатый взгляд направился на человека. Красные зрачки сузились. Незнакомец отложил книгу с мелом, что до сих пор на кой то чёрт держал в руках, устремляя взгляд в глаза Люцифера в ответ, сохраняя зрительный контакт. –Судя по всему я не вовремя позволил себе позвать вас, прошу меня простить. Надеюсь, вы всё же не будете возражать против небольшой беседы, раз уж вы здесь. Аластор.– Коротко представился, протягивая руку для рукопожатия. У Люцифера не было слов, чтобы описать злость на юнца, стоящего перед ним. Тот был вежлив, но даже по тону и взгляду было понятно, что это плоская фиерия. Иначе говоря показушничество, не более. В раю много ему подобных – слова ласкают слух, пока за спиной разворачивается обман, манипуляция и корыстные цели. Понадобилось меньше секунды, чтобы втянуть непрошенные конечности – крылья. Примерно столько же времени ушло бы на то, чтобы убить недоделанного оккультиста. –Беседы? Извольте, никто и никогда не призывал меня ради пустого разговора.– Люцифер внимательнее взглянул на человека. Точнее на то, что за ним скрыто. Видеть чистоту души легко, когда ты существо божье, пусть и падшее. Как и полагалось, перед ним стоял не просто скучающий человек со странным хобби, а настоящий убийца. Пусть и полностью гнилым его назвать нельзя было, бо‌льшую часть занимала тьма. И что же ему теперь делать? Порталы не открываются, а подобное было с ним впервые за долгую жизнь. Убить себя для теоретического восстановления в "любимом" аду он не может, так как для этого нужно специальное оружие. Да и если ранит себя обычным, всё равно восстановится. Пусть и с долгой задержкой из-за слабой магии. –Послушай ты..– Он окинул мужчину беглым взором, пытаясь ухватиться за какой-нибудь явный недостаток. Однако выглядел тот максимально прилежно–..Аластор. Из-за того, что ты так спешил увидеться со мной, я не могу вернуться в обожаемую преисподнюю. Возможно до окончания контракта, поэтому говори условие. Если на его выполнение уйдет больше пяти секунд, я обещаю, что твоя глупая улыбка уйдет раз и навсегда,– Трости для того, чтобы грозно окончить свою речь, под рукой не оказалось - осталась в особняке, посему пришлось надеяться, что и без этого звучало достаточно убедительно. Конечно, он блефовал. Вызвавшего нельзя просто так убить, по крайней мере, если тот не нарушил условий контракта. Это работает в обе стороны, пусть демоны и не нуждаются в дополнительной защите от достаточно слабой расы. В любом случае кто станет спорить с самим королем ада? Только очень глупый, либо очень авантюрный человек. В прочем одно другому не мешает. Аластор находил всю эту ситуацию до ужаса занимательной, подмечая все мельчайшие детали из поведения Люцифера, ведь ему было интересно наблюдать за столь могущественным в теории существом. Его руку так и не пожали, так что он, не смутившись от этого, вернул её себе, заводя ко второй за спину. Ведущий размышлял, как озвучить свою просьбу так, чтобы не показаться жалким, а напряжение, что возникло между ними ничуть ситуацию не спасало, стоило поискать способы подуспокоить оппонента. На грозное заявление собеседника, Аластор не отреагировал ровным счётом никак, по крайней мере для чужих глаз на его лице не отразилось ни капли страха. –Не все беседы пусты, особенно если участники те, кто умеют их грамотно вести, но всё же это не моя главная цель, было бы глупо, будь это так.–Ведущий поправил очки, что сползли на кончик носа,–Разве есть смысл сразу прибегать к угрозам? Не в моих интересах держать вас здесь долго, однако вы уверены, что хотите обсуждать условия контракта в такой обстановке?–Он обвёл жестом ветхое, заброшенное, начинающее гнить строение, в котором они сейчас находились, вопросительно глядя на Люцифера,–Свежий воздух очищает разум, короткая прогулка со мной поможет вам узнать, благодаря какому условию вы сможете вернуться туда, откуда пришли, что скажете? Расслабленный тон и пронизывающий взгляд вынудил Люцифера сбавить свою злость. Стоящий перед ним человек был..странным. Он очень хорошо располагал к себе, при том, что чужая кровь точно была на его руках. Зачастую все серийный убийцы - харизматичные люди, но далеко не все харизматичные люди являются серийными убийцами. В любом случае эта харизма обманчива – разве может психопат испытывать эмоции кроме самолюбия и ненависти? Окинув взором мужчину, Самаэль выдохнул сквозь зубы. И не в такую передрягу его кидала долгая жизнь, просто сейчас он не в самой лучшей своей форме. На эмоциях всякие решения можно принять..чаще всего сожаления потом будут сильнее, чем эта минутная слабость. –А ты красноречивый малый. Пошли, только этой книжкой..– Демон кинул старинную книгу на пол. Но та не успела коснуться деревянной поверхности – обратилась в пыль от голубого пламени, отчего человек чуть скривился. Обидно за судьбу столь древнего писания. –Мы больше пользоваться не будем– Придавив пепел каблуком, он развернулся и побрел к выходу. За пределами избы величественно располагался густой лес. Из-за гигантских деревьев свет совсем не проникал. В глубине слышался тихий шорох. Оглядываясь в этой жуткой местности, он вздрогнул, когда Аластор захлопнул дверь домика. В кустах из-за этого зашевелились и убежали в глубь леса. В какой стране они вообще находятся? –Итак..можешь излагаться.– Начал Морнингстар, пока человек отвентил спусковой винт у керосинового фонаря и тот подал свет, после они отправились вдоль леса. Аластор старается перенять на себя роль того, кто будет их вести, ведь как-никак эти места он знал явно лучше, чем новоприбывший гость. –Вам известна такая напасть, как холера?–начал он издалека,–Лихорадка, постоянные мучительные боли, слабость и крайнее обезвоживание. Звучит не так страшно, к тому же кажется, что лечение от такого уже давно нашли, но на деле статистика смертей очень высока,– Аластор бросает взгляд на собеседника, вспоминая его прошлую реакцию и тут же оправдывается,– Это относится к теме. По лесу разносится скрип фонаря и звук шагов двух пар ног. Где-то слышится возмущённая сова, а с другой стороны лягушки и сверчки устроили пение дуэтом. Аластор же чувствует, что эмоции, которые он старался запереть для диалога с Люцифером, начинают просачиваться наружу. Мысли обжигают, руки бьёт лёгкий тремор, пока он старается не подавать виду, что что-то не так. Признаться честно, Люцифер совсем закрылся от внешнего мира ещё очень давно. Ему не были интересны новости человечества, которые доносили новоприбывшие грешники ровно также, как новости самих грешников. Его мнение всё равно нигде и ничего не решает, даже для него самого. Да и о болезнях он знал мало ещё до того, как потерял надежду в грешных душах. А о новоприбывших и вовсе впервые слышал. Окинув взором мужчину, он немного сбавил свой шаг, чтобы собеседнику было легче сосредоточиться на изложении своих мыслей. Тот не выглядел больным описанной "холерой". Пусть под глазами виднелись синеватые круги, которые выделялись на свету фонаря, а фигура не отличалась здоровым весом, выглядел Аластор(ну или пытался выглядеть) очень даже бодрым. Но мало кто продавал душу за чужое здоровье. Хотя вопрос о цене ещё не упоминался, обычно люди полагали, что королю всего ада больно нужна их грязная душенька. –Интересно. У тебя заболел кто-то очень родной? Или ты хочешь, чтобы я послал эту болезнь на неугодного человека?– После последнего домысла Самаэль сам выдал смешок. Довольно иронично спрашивать это у того, кто сам способен на убийство. В любом случае если всё ограничивалось лечением одного человека – Люцифер был рад, в его нынешнем состоянии потребуется только кровь. Правда неизвестно, сколько дней понадобится заболевшему на то, чтобы принять её свойства. Если выдать слишком большую дозу – последствия будут ужасны. Аластор мысленно благодарит Люцифера за сбавленный темп ходьбы, ведь теперь сосредоточиться на разговоре стало заметно легче. А учитывая, что в голове ведущего сейчас был громкий нескончаемый поток перебивающих друг друга мыслей, он чуть слышно облегчённо выдохнул. Услышав слова Люцифера, Аластор отмечает, что владыка ада отличается проницательностью, что довольно-таки занятно, но, в то же время, в груди разрастается неприятное чувство, что скребётся изнутри, доставляя боль, доходящую до физического уровня. Он тянется поправить бабочку, по пути чуть касаясь болезненного места, в моменте делая глубокий вдох-выдох, чтобы под унять свои эмоции. Но лицо его всё так же украшает широкая улыбка, а мимика не выражает ничего примечательного, лишь спокойствие, как у удава. –Вы правы, заболел ею очень дорогой для меня человек,–одной рукой он всё крепче сжимает ручку керосинового фонаря, вторая же заведена за спину и на ней Аластор беспощадно заламывает пальцы и временами впивается в кожу ногтями, возвращая тем самым себя в реальность,–Моя матушка.–идеально поставленный голос, натренированный годами радиовещания не дрожит и не спотыкается, звуча максимально ровно и гармонично.–Прозвучу сентиментально, но я искренне её люблю и мне не хотелось бы расставаться с ней и её чудесными блюдами столь рано,–Аластор роняет смешок, что звучит не наигранно, однако его дыхание участилось вместе с ритмом сердца, что больно билось о грудную клетку. Мужчина останавливается, отворачиваясь от Люцифера и обводя местность светом фонаря, якобы стараясь понять, куда им дальше следовать. Блеф, ведь он идеально знал эту часть леса, мог бы выйти в темноте и с завязанными глазами, просто сейчас эти самые глаза бегают в панике, а их хозяин на грани срыва. Аластор держит осанку, держит лицо и голос, надеясь, что сможет сохранить в тайне свои настоящие чувства. Ему не хотелось показывать эту сторону посторонним, а тем более, чёрт возьми, королю ада. Аластор–самовлюблённый садист и безжалостный убийца, чей взгляд не выражал сочувствия, а эмоции никогда нельзя было считать верно, но помимо всего, у него оставался ещё один ярлык. "Сын". Единственный ребёнок в семье, что получал бесконечную любовь матери и отдавал всю немногочисленную свою в ответ. Кажется, единственным человеком, кроме самого себя, которого он искренне любил, была его матушка. Так что его насквозь прочерствевшее сердце пробило острой болью, когда осознание того, что ей грозит верная смерть, настигло и поселилось гадким паразитом в голове. Аластор перешерстил тонны книг, закрылся от всех, перестав посещать излюбленные мероприятия, появляясь вне дома лишь на работе. Он стал одержим мыслью найти способ помочь самому дорогому человеку в его жизни, кажется, ещё сильнее погрязнув в своём безумстве. Отчего единственным, не очень здравым вариантом, стал призыв дьявола, что может за определенную цену оказать услугу. И этот самый дьявол сейчас шагал с ним по лесу. Люцифер поначалу смотрел только на дорогу, отмечал влажные ветви – кажется место где они находились, было расположено неподалёку от водоёма. Следы самых разных размеров на влажной земле пересекали друг-друга. Мысли витали совсем не по теме, но пришлось обратить внимание на человека, как только голос его стал слишком подозрительным. Взор плотно прилип к бегающим зрачкам и странной улыбочке. Конечно, Самаэль знал о существовании актёров, об их мастерстве менять образы в один момент. О том, что они меняют маски по щелчку, однако никогда ранее не встречал человека, к которому так плотно прилегла бы одна и та же мина. Аластор, раз испытывал теплые чувства к другому человеку и мог испытывать жалость, не являлся психопатом. Но почему ему так легко даётся менять тон и выражение лица? Будто это происходит на автомате. Очень.. жутко, на самом деле. Близкий человек.. ради которого и душу продать не жалко. Люциферу не было знакомо чувство родительской заботы, так как по своей сути он не являлся чьим-то сыном. Ложное звание "сына божьего" – было бременем и клеймом. Однако переживания Аластора он хорошо понимал. Если тот планировал отдать душу взамен за продление жизни другого человека – в аду бы не выжил. –Вот оно как.. сочувствовать не буду, потому что обязательно вылечу её, не беспокойся,– Вопрос был только во времени, тем не менее демон постарался ободряюще улыбнуться, отчего Аластор посмотрел на того взглядом с искрой надежды, что до этого успела угаснуть. Слова собеседника явно подуспокоили ведущего.–Ты оплатишь мне уже в аду. Душу забирать не буду. Выполнишь любую мою прихоть и разойдёмся,– Он даже не собирался видеться с этим человеком после его смерти. Люцифер в любом случае не выходит из дома. А когда Аластор адаптируется и поймет, что правителя ада не ставят ни во что – сам прийти уж точно не захочет, слишком уж позорно. В любом случае ради сделки надо было попросить что-то более или менее равноценное взамен. –Итак.. мы договорились, Аластор?– Он остановился, лёгким движением снял с правой руки перчатку. Ладонь под ней была светлой, но местами покрытой странными шрамами. Даже тело ангела неидеально, что уж взять. Понадобилось несколько секунд на то, чтобы руку объяло весёлое, красное пламя. Оно было совсем необжигающим, исходило приятное, обволакивающее тепло со всех сторон. Ведущему такое условие сделки показалось сущим пустяком, ведь он был готов на ужасные последствия, на условие, что постоянно разносилось бы в голове напоминая о себе, заставляя бояться жить в его ожидании. Но отплатить Люциферу уже в следующей жизни, да ещё и обычной услугой – то, чего Аластор явно не ожидал. Он смотрит на владыку, удивлённо вскинув брови и несколько раз глупо моргая. Но не то чтобы он был сильно против. На последующий вопрос Аластор повторяет действие за собеседником, снимая перчатку. Пару секунд смотрит на выглядящее зловеще пламя, что появилось вокруг чужой руки и после решительно её пожимает.– Договорились.