Ошибка

      Кащей в тупике. Прошло около недели, как Марго пропала, и он ночами не спит, пытаясь её найти. Никита поднял всех: старшаков других группировок, даже чёртовых дилеров, которые поставляют наркотики. Сколько он за эту неделю притонов обошёл — не счесть просто, но всё без толку: стоит ему зацепиться за ниточку, как она тут же обрывалась. Тот, кто похитил Марго, ни с кем из них напрямую не работал, они всё получали товар через кого-то и так до бесконечности. Кащею кажется, что он упускает что-то, его словно специально за нос водят, и от этого хуже в тысячу раз.       Он волосы на голове рвёт и водку прямо с горла хлещет, жмуря глаза от горячительной жидкости, поступающей в организм. Его собственное бессилие гложет, порождая ненависть и неконтролируемую агрессию ко всем окружающим его людям. Пацаны в качалку уже лишний раз не суются: там ведь Кащей сидит злее бешеной собаки, любое лишнее слово — и он бросится непременно, перегрызая глотку. А у Никиты просто сил это всё выносить нет. Он даже в квартиру Марго зайти не может, потому что там всё осталось лежать так, будто бы хозяйка сейчас придёт. Но её нет, и это непременно его вина. Нужно было лучше следить, а он в погоне за порядком на районе упустил самое важное и теперь, как жить, не представляет.       Всё дошло до того, что он словил белую горячку, и Марго ему мерещилась. Всё бы ничего, но девушка в его галлюцинациях была мертва, и он больше часа просидел, плача в углу качалки, пока пацаны не вызвали санитаров и его силком оттуда не вытянули, чтобы прокапать. И если от этих устрашающих видений его спасли, то вот от снов он никуда деться не может. Поэтому обычно напивается до такого состояния, что просто вырубает, и у мозга уже нет сил транслировать ему все его страхи в сновидениях.       Кащей на спинку старого дивана откидывается, выдыхая сигаретный дым в потолок. Слышит звук открывающейся двери, но даже не поворачивается, прекрасно зная, что это Суворов. Больше бы никто не рискнул сюда сунуться.       — Прекращай пить уже, — произносит друг, поднимая с пола пустую бутылку водки, которых в помещении валялось больше десятка. — Марго лучше не станет, если ты тут допьешься до смерти. И в поисках это тоже никак не поможет.       Никита усмехается, и затуманенный взгляд на друга поднимает. Вова не унывает, и ему не даёт, но у Кащея, признаться, так не получается. У него в голове мелькают картинки самого худшего исхода событий, и чем больше они не могут найти девушку, тем более реальными они становятся.       — А что ещё мне остаётся делать? — как-то горько спрашивает мужчина. — Я, блядь, всю Казань на уши поднял. Каждый чёртов уголок обошёл. Её нет. Её просто нет, понимаешь?       Вова понимает. Он друга поддержать пытается, вытащить из этой пучины самобичевания, но тот, кажется, с каждым днём всё глубже и глубже сам себя закапывает. В таком состоянии друг способен на что угодно, и Суворов даже подстраховаться решил: всем знакомым дилерам запретил продавать Кащею любые вещества. Никита уже не употребляет давно, но Вове кажется, будь у него сейчас такая возможность, непременно развязался бы, а этого допустить было нельзя. Суворов уже однажды вытаскивал его из этого дерьма, чудом спас просто, второй раз так может не повести.       — Мы найдём её, — Володя старается говорить как можно уверенней, но Кащей прав: они искали уже везде и всё без толку.       Но такого ведь не бывает, человек не может просто раствориться. Что ещё более странно, почему похитившие её до сих пор ничего не требуют? Иначе зачем это всё? Стиль этих Воронов в принципе странный, они словно просто издеваются над ними, только более жестоко.       Володя об этом другу не говорит, но среди авторитетов ходит молва, что Кащей сдаёт позиции, и ему это не нравится. Будто кто-то специально мужчину подставляет, а его нынешнее состояние это только подкрепляет.       Суворов Кащею что-то об улице докладывает, но тот не слушает, уставившись в одну точку. Ему эта водка уже не лезет, но если он сейчас не вырубится, то непременно с ума сойдёт. Для него самое тяжёлое время — это ночь, потому что именно тогда он начинает вспоминать всё: начиная от того, сколько всего плохого наговорил девушке вначале, заканчивая тем, что теперь без неё почему-то жить не может. Признаться, скажи ему кто пару месяцев назад, что он с ума сходить будет, если Градская исчезнет, он бы посмеялся. Потому что кто такая Марго? Просто девушка, с которой хорошо. Но она ведь уже давно в категории чего-то большего, чем просто развлечение и отрицать это бессмысленно.       Кащей ей слов о любви или привязанности не говорил никогда, потому что язык словно немеет, стоило ему только подумать об этом, а теперь жалеет. Будь у него возможность, он бы так много всего исправил в отношении неё. Никогда бы к аборту не принуждал, не душил своей ревностью и в принципе был мягче. Он ведь думал, что у него бесконечно много времени для исправления косяков, но эта бесконечность очень быстро улетучилась, не оставляя никаких возможностей.       Никита об этом думать не хочет, но если его сны сбудутся и Марго окажется мертва, он с этим жить не сможет. Чувство вины его непременно сожрёт и так, ему, в общем-то, и надо. Но прежде чем это случится, виновных он найдёт. Если потребуется, сожжёт эту чёртову Казань дотла, но найдёт.

***

      Марго Глеба на качели садит аккуратно, напоминая, чтобы держался крепко. Несмотря на то, что Стас особой любви к сыну не питал, но тем не менее для хорошей жизни создал все условия: у мальчика в комнате была куча игрушек, и недавно Градская обнаружила небольшую детскую площадку прямо за домом. Горничные учтиво напомнили ей, что брат выходить не разрешал, но если она проведет в четырёх стенах ещё хоть немного, непременно сойдёт с ума. Брюнетка и так находится здесь больше положенного, и это пугает. Стас сказал, что сам скажет Кащею, где она, так почему до сих пор этого не делает? Прошла уже целая неделя, или брат считает, что это слишком маленький срок и он недостаточно помучил их обоих?       Градская высокий забор оглядывает, понимая, что даже пытаться бежать отсюда бессмысленно: кругом лес, и она явно далеко за пределами Казани. А идти в никуда в её положении определённо не лучшая идея. Стас отлично придумал, построив своё убежище именно здесь: его не найти, если сам хозяин этого не захочет. Просто поразительная предусмотрительность.       Марго мальчика раскачивает слегка, и тот смеётся от восторга, всем видом показывая, что хочет ещё. Тёмные кучерявые волосы на ветру развиваются, периодически спадая на глаза, и ребёнок головой трясёт раздражённо, пытаясь их убрать. Брюнетка улыбается, смотря на эту картину, и руку на собственный живот кладёт, слегка поглаживая. Девочка внутри неё пинается, словно отзываясь на касание, и Марго в очередной раз начинает беспокоится, что перестала пить выписанные врачом таблетки. У неё просто не было к ним доступа, всё осталось в квартире, а просить Стаса их принести было бесполезно: ребёнок Кащея ему противен и он это даже не скрывает.       Глеб что-то пищать начинает, и брюнетка голову вниз опускает, пытаясь понять, что вызвало в нём такую реакцию. Мальчик пальцем вперед показывает и слезть пытается, абсолютно не заботясь, что качели для него слишком высоки и он непременно упадёт. Марго голову в сторону поворачивает и понимает, что его так взбудоражило: к ним вальяжной походкой шёл Стас, засунув руки в карманы брюк. Девушка помогает племяннику слезть, и тот радостно к отцу бежит, раскинув маленькие ручки в сторону. Неуклюже падает по дороге прямо у ног брата, и Марго думает, что тот поможет ему встать, но Стаса, кажется, такая мелочь не особо заботит. Он на сына сверху вниз смотрит, будто бы даже глумясь над его попытками подняться.       Градская на эту пытку смотреть не может и сама к мальчику склоняется, хватая его за руку и аккуратно ставя на ноги. Хочет его курточку отряхнуть, но ребёнок из её рук выскальзывает будто, хватая отца за штанину брюк, чтобы тот обратил на него внимание. Когда мужчина находится в поле зрения, Глебу больше ничего не надо: его интересует только он. Жаль, что от Стаса он столько же любви не получит никогда. Максимум, на что он способен, это лёгкое поглаживание по голове, и то словно для того, чтобы он просто отстал.       — Я не разрешал тебе выходить, — произносит мужчина, хмуря темные густые брови.       — Если ты собственного ребёнка в комнате закрыл, это не значит, что также получится и со мной.       Стас глаза закатывает и выдыхает раздражённо. За годы, проведённые вдали от сестры, он успел забыть, какой невыносимой она может быть. Впрочем, таким же был и он сам. Ничего удивительного.       — Пошли в дом, — бросает Стас, поворачиваясь к девушке спиной. — Я отправил приглашение Кащею. Скоро он будет здесь.       Марго глаза удивлённо раскрывает, сначала подумав, что ей послышалось. Это конец? Он наигрался?       Откуда ни возьмись, возле девушки появляется няня Глеба, имя которой она до сих пор не знала и знать, в общем-то, не хотела. Она мальчика на руки берёт, но та ему явно не по душе: он плакать начинает и упираться, пытаясь вырваться. Марго в сторону женщины шагает, намереваясь остановить её, но брат преграждает ей дорогу.       — Не лезь, — шипит Стас, хватая сестру за руку и смотря на неё в упор. — Его нужно убрать от сюда.       Марго на него недовольный взгляд поднимает, но больше влезать не решается, потому что Стас прав: то, что будет происходить, не для детских глаз. Девушка никогда дурой не была и понимала, что просто так они не разойдутся. По-другому Стас просто не умеет, но всё же брюнетка надеялась, что они отделаются меньшей кровью. Пускай бьют друг другу морды, кричат, ругаются, да без разницы, она в их бандитские разборки лезть не намерена, лишь бы всё не закончилось чьей-либо смертью. Этого допустить было нельзя.       Стас её за собой в дом тянет, грубее, чем следовало бы. Девушка от болезненных ощущений в запястье морщится, но послушно следует за ним, не желая ещё больше злить брата, от которого сегодня и так ничем хорошим не веяло: то, что он не в настроении, брюнетка заметила с утра, когда спустилась на завтрак.       Брат отпускает её руку, только когда они заходят в гостиную, и Марго запястье потирать начинает, желая избавиться от ноющей боли.       — Когда он придёт, не вздумай вмешиваться, что бы не происходило, — бросает Стас, идя в сторону лестницы, ведущий на второй этаж.       — Что ты собираешься делать? — спрашивает Марго, следуя за братом по пятам.       Девушке его молчание не нравится, потому что она не знает, к чему быть готовой. От этого человека можно ожидать всё что угодно, и это самое страшное.       Мужчина в свой кабинет заходит и идёт к большому деревянному столу, а Марго так и замирает на пороге. Эта комната была под запретом для неё, Стас обозначил это ещё в первый день её пребывания здесь, и девушка только сейчас поняла, почему. Его кабинет был неким хранилищем наркотических веществ, которыми он торговал. Марго морщится и взгляд в пол отводит, потому что ей сразу вспоминается жизнь с ним под одной крышей в детстве, когда полдома точно так же было заполнено этим дерьмом.       Стас от стола отходит и к большому железному сейфу подходит, открывая его. Что там внутри из-за его спины девушка не видит, но когда он поворачивается с пистолетом в руках, её в дрожь бросает. Ты же не зайдёшь настолько далеко.       — Зачем тебе это? — Марго между ними расстояние сокращает, хватая брата за руку. У неё в один миг будто страх перед ним отключился или просто ужас от того, что он может сделать, если его не остановить, оказался сильнее?       — На случай, если разговор пойдёт не в ту степь, — спокойно отвечает мужчина, скидывая руку сестры с себя. Девушка, кажется, трястись только сильнее начинает, но он предпочитает этого не замечать.       — Стас, пожалуйста, — начинает молить Градская, стараясь сдержать подкатившие слёзы. — Прекрати это. Я не знаю, что произошло между вами, но это того не стоит. Ты же не убийца.       Девушка в плечи брата вцепляется с силой, но это, скорее, для того, чтобы ноги окончательно не подкосились. Ей страшно. Ей безумно страшно. Она уже ни дрожи сдержать не может, ни уж тем более слёз. В такие же, как у неё самой, голубые глаза брата заглядывает, замечая мимолётное смятение на его лице, но оно быстро испаряется, уступая место привычному холоду. Он словно на миг пришёл в себя, но тут же отключился.       — Я уже слишком далеко зашёл, — усмехаясь произносит мужчина, смахивая с щёк сестры слёзы. — Пути назад нет.       Он от девушки отступает, и она, теряя всякую опору, так и оседает на пол, обнимая себя за плечи. Изо рта безудержные рыдания вырываются, и Стас даже в дверях замирает, не решаясь оставить её в таком состоянии.       — У тебя же есть всё, о чём половина даже мечтать не могут, — шепчет девушка сквозь слёзы. — Деньги, ребёнок, шикарный дом. Так почему ты просто не можешь жить нормально, забыв всё?       Стас просит проходящую мимо домработницу принести успокоительное, и над девушкой нависает, поднимая ту с пола. У Марго сил упираться нет, она, наоборот, за него цепляется, как за спасательный круг. Брат её на диван опускает аккуратно и на корточки садится, беря руки сестры в свои.       — Мне жаль, что тебе снова приходится страдать из-за меня, — произносит Стас, и Марго на мгновение кажется, что у него на лице мелькает раскаяние. — Но по-другому и впрямь нельзя. Не в моём случае.