Дорога через лес

Бен пережил много ужасных моментов в своей жизни, но этот может оказаться самым худшим. Это никак не исправить. Чистое унижение. Он подумал, что, возможно, если бы он был сдержанным, Рей вернулась бы домой и никогда бы больше с ним не разговаривала. Это было бы отстойно, но так было бы легче, и тогда ему не пришлось бы беспокоиться о том, чтобы снова причинить ей боль. Мама и слова не сказала, когда ушла. Он очень сильно облажался. Он просто хочет это исправить. Но он не смог даже этого сделать, и вот он здесь, морщась, почесывая затылок и ища оправдание, пока Рей пристально смотрит на гнездо. Это не объяснить. Как сказать Бете — в этом нет ничего странного или чего-то в этом роде, он не курица-наседка, и после еще одной недели приема высокоэффективных супрессантов он уверен, что это прекратится… "Что…?" Рей колеблется. "Что это?" Бен может видеть только ее затылок, но ее замешательство ясно видно по тому, насколько напряжены ее плечи; это едкое ощущение на небе, самое неприятное, что он когда-либо ощущал. Он проводит языком по зубам, морщась, затем поднимает брови и упирается руками в бедра, когда Рей смотрит на него через плечо. Будь хаднокровным. Будь хладнокровным. "Это, э-э…", — он откашливается, почесывая челюсть и избегая ее взгляда. "Просто генеральная уборка" "Так ведь июль.." "Поздняя весенняя уборка" Голос Бена слегка надламывается, и он снова откашливается, откидывая руку назад, чтобы потереть затылок. "Нам нужно идти. Куда-нибудь" Он делает шаг назад к двери, спотыкаясь по пути. "Нам пора идти. Ты хочешь уйти?" Но Рей не принимает приглашение. Она делает шаг вперед, затем назад, когда касается края подушки. Тут полный беспорядок, и теперь Бен как следует разглядел обстановку своей комнаты. Он кладет руки на затылок и морщится. Просто мешанина дерьма. Нужно ждать, пока она не найдет чертово одеяло. "Ты спишь здесь?",— спрашивает Рей. Она наклоняется вперед, всматриваясь в шкаф, битком набитый одеялами. "Э-э… нет. Нет" "Я все испортила?" "Нет" Бен пытается сдержать свои слова, но они все равно выходят наружу. "Если бы ты могла просто… снять обувь" Он упирается локтем в дверной косяк и пожимает плечами, пренебрежительно махнув рукой, хотя она этого не видит. "Или нет. Не имеет значения" "Да, конечно. Извини" Рей поспешно снимает кроссовки и отталкивает их в сторону ногой. Она складывает руки перед собой и делает осторожный, деликатный шаг по подушке. Бен кладет руку на бедро и смотрит, барабаня пальцами. Будь спокоен. Ничего страшного. Будь спокоен. "Что ты делаешь с этим?",– она спрашивает. "Для чего это?" "Ничего особенного", — лжет Бен. Зубы начинают болеть. "Просто чувствую, что иногда мне это нужно" "Ясно" "Совершенно нормальная Альфа-вещь", — продолжает лгать Бен. Ее тон странный, и он чувствует, что ей это неинтересно; по крайней мере, она не так заинтересованна, как ему бы хотелось. Он щелкает зубами и прочищает горло, поэтому его голос становится немного глубже. "Все так делают" "Так, это для…" — Рей оглядывается на него, многозначительно замолкая, а затем заканчивает свою мысль. "Спаривания?" Бен просто начинает кивать, шатаясь от того, что она произнесла это слово, пока она бродит в его гнезде со следами его зубов, выгравированными на ее железе. Он продолжает кивать и ничего не говорит. Что он может сказать? Все это не будет иметь для нее смысла. Рей ковыряет кончики ногтей, внезапно нервничая, возможно, понимая, что находится в странном месте. Он отчаянно хочет дать ей уйти – отмахнуться от всего этого – но не может. Он не может отпустить ее так легко. Может быть, если он будет играть по правилам ; если он слегка прикоснется к ней, возможно, ему удастся загнать ее в шкаф. "Мне следует, эм…", — глаза Рей расширяются, когда она еще раз оглядывается вокруг. "Мне нужно идти" "Ага. Определенно да." Грудь Бена горит, когда он отталкивается от дверного косяка. "Я принесу твое одеяло" Он проходит мимо нее, чтобы пойти в туалет. Он наклоняется и сдергивает одеяло с вершины стопки, где он провел прошлую ночь, нюхая его и делая движения членом сквозь пот, пытаясь убедить себя, что он не дрочил, потому что он причинил Рей боль и он не понимал, что делал. Бен медленно выпрямляется, напрягшись. Он не был в своем уме. Ему не нравилось чувствовать ее мягкую железу между зубами, слышать ее хныканье или чувствовать ее бесполезные маленькие удары. Ему не нравился тот прилив адреналина, который он получал, зная, что может прижать ее и… "Знаешь что — ты сможешь его оставить" Он моргает. Его член тверд, и ему трудно ясно мыслить, но Бен быстро оборачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рей выходит из комнаты. "Подожди!" Он бросается за ней, но она уже подходит к лестнице, когда он достигает двери спальни. "Рей, подожди…" Но она ушла.

***

Хакс ничем не поможет, как и фейковое порно с Омегой, которое он присылает. Бен все равно без особого энтузиазма пытается подрочить, потому что холодный душ не помогает, а узел полуопух и болит, но ему приходится отбросить телефон и вместо этого фантазировать о Рей. Он слушает видео: Такая хорошая маленькая Омега, такая мягкая и влажная для меня. Он держит глаза закрытыми, мастурбируя так клинически, как только может, просто чтобы покончить с этим и уменьшить давление. Но его мысли возвращаются к прошлой ночи; о том, как он чувствовал себя, цепляясь за ее железу и прижимая ее под собой. Шум порно затихает, когда Бен стонет, поглаживая свой член с извилистой скоростью. Лея не появляется — Рей убегает, она пытается убежать, но он ловит ее у двери и тащит в гнездо. Она немного насторожена. Но не напугана. Не устойчива. Ему нужно ее убедить, успокоить. Она пытается ускользнуть и ползет прямиком в шкаф. Бен проводит пальцем по ее пояснице, и она сгибает ее, а он садится на нее сзади… "Черт", — хмыкает он. Бен выгибает бедра, когда его член пульсирует, и он отчаянно сжимает узел, стонет. "Рей… Рей…" Он лежит там, пропитанная спермой рука покоится на голом животе, пока он переводит дыхание. И чувство вины ослабевает.

***

Бен не проявляет инициативу, и Рей тоже. Он делает все возможное в течение следующих нескольких дней, надеясь плавно вернуться к своей жизни без нее. Это не должно быть слишком сложно. Он прожил тридцать совершенно адекватных лет, прежде чем она пришла в его жизнь. И он не собирается ее беспокоить. Он сказал ей держаться подальше, и она так и делает, и это хорошо. Они не понимают друг друга на довольно фундаментальном уровне. Просто две разные жизни. Две планеты в одной солнечной системе, вращающиеся вокруг одной звезды, но никогда не пересекающиеся. Бен останавливается посреди пробежки в среду утром, уперев руки в бедра и хмурясь от своей метафоры. Молодец, Конфуций. Он принимает таблетки каждое утро и говорит себе, что начинает чувствовать себя лучше, даже когда все еще возится с гнездом и пытается не обращать внимания на то, как его фантазии о Рей обретают новые очертания. Тревожный размер. Они становятся более настойчивыми; более собственническими. Ему следует рассказать кому-нибудь, будь то Лея или Сноук, и прекратить потакать своим низменным инстинктам. Но Бен ничего не может с этим поделать. Все равно она никогда не вернется. Он позаботился об этом. И дело не в том, что он хочет причинить ей боль – во всяком случае, как будто он не планирует это сделать. Однажды жарким днем, уставший от того, что выбивал дерьмо из боксерских груш, чтобы выпустить пар, он ведет Бо на причал, чтобы искупаться. Бен ненадолго бросает ему палку, прежде чем снять рубашку и нырнуть в прохладную, стоячую воду, и он молча гребет. Ему есть чем заняться позже. Сбором яиц. Рубкой дров. Шлифованием каноэ, которое он делает. Переустройством гнезда. Бен ставит ногу на каменистое дно пруда, потирая лицо обеими руками. Он должен сказать кому-нибудь, что эти таблетки не работают. Он знает, что его мать была права, и он знает, что не хочет впадать в гон, и то , что он чувствовал себя куском дерьма после того, как укусил Рей. Но маленькая часть его отказывается перестать цепляться за безумную, глупую мысль, что она придет. Конечно, у нее есть рудиментарные железы. Она чувствует вкус его феромонов, а он — ее, но он не собирается вызывать у нее течку. Он бы не стал. Бен зачесывает волосы назад, закрывает глаза и поворачивает лицо к солнцу. Кровь бьется в ушах, как барабан. Он бы этого не сделал. Не без ее разрешения. И ни одна бета в здравом уме не захочет стать омегой. "Классная поза" Голова Бена резко поворачивается от голоса. Рей стоит на причале, скрестив руки и приподняв брови. Она улыбается и машет рукой, и после секундного колебания он машет в ответ. Она в шортах, и завязка от бикини тянется вверх по ее шее. Должно быть, пришла сюда, чтобы искупаться. "Я пойду", — говорит Бен. "Нет,все нормально" Рей подталкивает край каноэ шлепанцами. "На самом деле, я хотела поговорить. Можем ли мы пойти на тот остров, который ты мне показывал раньше?" Он случайно вспоминает, как лихорадочно мастурбирует под гнусные фантазии о ней, и его настолько охватывает стыд, что он не может смотреть ей в глаза. Бен сглатывает и кивает, плывя обратно к берегу, и в его мозгу крутятся сексуальные фантазии о беременности. Не сейчас. Прочь. Прочь. Рей забирается в каноэ с грацией пьяного гуся, и Бен следует ее примеру. Он продолжает избегать ее взгляда, пока они отчаливают от причала. Это не то же самое, что сказать ей, что это поможет. Она, вероятно, позвонит в полицию, если он признается, что мечтает с ней сделать. И действительно, женщина, о которой он мечтает, может быть кем угодно. Ее имя просто Рей. И она похожа на Рей. И у нее тот же голос, что и у Рей. Бен прочищает горло. "Хороший день" "Да, так и есть. Извини, что не писала тебе" "Все в порядке. Я ведь говорил тебе держаться подальше, верно?" Рей печально улыбается и кивает. Бо занят на противоположном берегу, нюхая палки. Бен подводит каноэ к острову и помогает Рей выбраться на камни. Он привязывает каноэ к пню и жестом предлагает ей идти вперед. Ветер колышет высокую траву и полевые цветы, растущие густой рощей вдоль линии деревьев. Бен посадил дополнительные ваточники для бабочек монархов несколько лет назад, потому что они находятся под угрозой исчезновения или что-то в этом роде, и ему нравится приезжать и наблюдать за ними во время их миграции позже в этом году. Возможно, он мог бы показать Рей. Или нет. Он мог бы просто держаться от нее подальше. Она лежит на спине среди травы, расправляясь, как олень. Бен садится, когда она поглаживает место рядом с ней. Наверное, здесь много клещей. Бабезиоз, анаплазмоз и все такое. Лайм. Но он лежит и ничего об этом не упоминает. Тепло. Солнце просачивается сквозь ели, клены и березы, где полно певчих птиц, недоумевающих, какого черта два человека делают на их территории. Бен наклоняет голову и наблюдает, как щегол пролетает мимо к ветке густой голубой ели, где он прыгает и чирикает. Наверное, где-то поблизости есть их детеныши. "Я не очень люблю сложные вещи" Бен отрывает взгляд от птицы и смотрит на Рей. Она смотрит на деревья, вертя большими пальцами на животе. Она смотрит на него, солнце сверкает на ее волосах. Бен может только кивнуть. "Когда я была ребенком, все всегда было очень сложно", — продолжает она. Ее голова откидывается назад, и она останавливается, стиснув челюсти. "Мечась между семьями и домами, им приходится быть тем, кем их хотят видеть, иначе они рискуют быть выгнанными. Это всегда было очень сложно. Я больше не хочу с этим иметь дело" Бен снова кивает. Рей делает еще одну длинную паузу. "Просто я не думаю, что это сработает" Ее большие пальцы вертятся быстрее. "Мы просто несовместимы, верно?" "Эм-м-м…" "Было бы очень сложно это выяснить. Действительно… сложно. Верно?" Что ж, все пошло не так, как ожидал Бен. Но он не собирается расстраиваться. Он просто пожимает плечами, глядя сквозь деревья на безоблачное голубое небо, в то время как в его груди сжимается холод. Ага. Наверное, это было бы слишком сложно. Рей вздыхает. Она так близко, что он чувствует тепло ее тела; ощущает нежные цветочные нотки ее феромонов. Бен слегка приоткрывает губы и закрывает глаза, чтобы попробовать ее на вкус, пытаясь запомнить это. Он не хочет усложнять ей жизнь, поэтому будет держаться подальше, и… Солнце внезапно померкло. Бен моргает, когда Рей перекатывается на него сверху, перекидывая длинную ногу через его бедро. Она убирает волосы за ухо и улыбается, и пока он смотрит на нее в немом шоке, она целует его. Его брови поднимаются, глаза закрываются. Бен начинает тянуться к ее бедрам, но затем решает, что, возможно, хватать ее — не такая уж хорошая идея. Вместо этого он впивается пальцами в мягкую землю, испытывая головокружение, и прерывисто выдыхает, когда ее язык скользит ему в рот. Голова раскалывается, кровь ревет в ушах. В его голове проносится так много мыслей, что он не может уловить ни одну из них. Он просто целует ее, смутно надеясь, что делает все правильно. Рей ускользает так же внезапно, как и пришла. Она лежит на спине, руки на животе, глаза закрыты — она улыбается, потом качает головой и смеется. Бен осторожно улыбается, глядя на ее профиль. Все его тело дрожит. Он чувствует себя проводом под напряжением. Ее голова наклоняется набок, и она вздыхает. "Приятный день" Ее глаза наполовину открываются, и его сердце стучит в районе горла. "Ты не думаешь?" Бен кивает, все еще глядя. Она смотрит на него так, словно приглашает, поэтому он перекатывается на бок и целует ее – слишком сильно, потому что она слегка толкает его грудь. Достаточно, чтобы он расслабился. Он отодвигается на дюйм назад, запыхавшись, прикасаясь мягкими губами Рей к своим. Боже, она пахнет так хорошо: сладко и цветочно, но с резкой ноткой цитрусовых. От этого болят зубы. Он целует ее снова, изо всех сил стараясь быть нежным. Двигайся медленнее. Будь нежным. Легче сказать, чем сделать. Феромоны Рей покалывают нёбо, густые, пьянящие и отупляющие. Бен просовывает колено между ее бедер, надеясь закрепиться, но это просто прижимает его член к ее бедру, и это заставляет его думать в другом направлении. Он целует ее рот , затем вниз по ее челюсти, перемещая свое тело вперед, чтобы незаметно потереть свой член о нее. Он хочет, чтобы она это почувствовала. Ей нужно это почувствовать. Его бедро оказывается между ее ног, и Рей издает тихий удивленный звук. Ее бедра сжимаются вокруг его ноги, и дыхание Бена становится прерывистым. Он касается ее горла, не целуя, а посасывая и слегка потягивая ее кожу зубами. Ей нравится это. Она хочет большего. Он может попробовать это на вкус. Рей немного извивается под ним. Обе руки поднимаются, чтобы схватить его за бедра, и он сгибается, стараясь слегка надавить на ее промежность. Ее пальцы впиваются в него. "Бен… ",— шепчет она. "Бен… подожди…" Грудь Бена трясется, когда он касается ее железы кончиком носа, глубоко вдыхая: пахнет как они , один отчетливый аромат, смешанный из двух, лучшее, что он когда-либо чувствовал в своей жизни. Челюсть Бена приоткрывается, покалывает от желания, зубы болят. Моя. Оно отдается эхом в его черепе, голодном и тяжелом от веса чего-то огромного. Челюсть Бена медленно закрывается. Кровь горит в его жилах. Моя. Рей ничего не говорит, когда он перекатывает ее на спину. Деревья над ним кружатся и раскалываются надвое, и он трет глаза обеими руками, выдыхая трепетное дыхание в ладони. Моя. Моя. Моя. Это похоже на звук барабана в его мозгу. Моя. Моя. Моя. "Ты в порядке?" — спрашивает Рей. В ее тоне чувствуется легкое напряжение. Она пытается быть милой, но ей не по себе. "Ага-ага" Бен кивает и еще раз выдыхает, когда он убирает руки с лица. "Я в порядке. Извини, я увлекся" "Все нормально. Я носила развратные шорты" Он смотрит на нее недоверчиво, и она начинает хохотать. Бену удается рассмеяться, хотя кажется, что его кровь горит. Все в порядке. Он остановил себя. Ему просто нужно научиться самоконтролю — это придет со временем. Рей садится, протягивая руки к небу. Она коротко вздыхает и хлопает руками по коленям. "Я пойду искупаюсь" Она снова смотрит на Бена. "Хочешь поплавать?" Ага. Ему определенно нужна холодная вода.