Маркартский Медведь

Понятие времени не определено. Кто-то считает, что оно тянется подобно змее на тяжелых ветвях бытия. А кто-то, что подобно орлу проносится вмиг, стирая бытие тяжелыми когтями. Для каждого понятие времени разное, для одного это типичные будни, наполненные однообразной работой, для другого - жизни как вспышка, наполненная войной и жаждой крови. Но есть ли эта середина? Ее не было. По крайней мере, - для нее, живущей дорогой - Довакина. Элиз громко выдохнула, мысли о времени вызывали у нее жгучее желание сбежать. Арнгейр снова неодобрительно холодно глянул на девчонку, с тяжестью вздыхая. Созидание неба Кинарет ей не давалось. Сила, подобно лавине, клубилась в ней, выливаясь в неудержимый поток, когда она применяла ту’ум. Но знания ей давались легко, вызывая гордость у седобородого. То, что потребовалось им годы жизни, она выучила за недели. Но проблема с контролем от этого лишь усиливалась. Подобно замерзшему вулкану, она сидела в ней, готовая вылиться в великое бедствие, пока девушка не применит его. - Ох. Хорошо, иди дитя, - старик неодобрительно пригладил бороду, и девушка в мгновение покинула скалу, овеваемую потоком холодного ветра ,- Думаю, пора применить твои знания на практике… Прошел долгий месяц, когда Элиз покинула промозглую скалу. Сила драконьей крови текла по жилам, согревала и подталкивала на встречу приключениям. Раз за разом она пыталась обуздать мощь, что текла по венам, она жгла и разъедала изнутри, меняя ее. Она становилась другой. И это каждый раз пугало. Бретонка тяжело выдохнула и присела на край скалы. Медитация, которой научили ее седобородые, немного помогала отвлечься и раствориться в потоке и неведомой связи, что тянула ее. Только тогда она становилась с собой, той хрупкой девушкой, что прибыла в Скайрим, а не жаждущей битвы воином или машиной, - как двемерский механизм, бездушно убивающий любого гостя, ненароком попавшего в Черный предел. Кровь дракона потихоньку отступала, развивая тугие кольца, которыми обвила сознание. Теплый ветер, гуляющий под сводами пещеры, окутал фигуру, лаская подставленную кожу. Гиганты-грибы бросали холодный голубой цвет на темные скалы, разгоняя тьму. Мириады кристаллов, на потолке, сияли таким же холодным голубым светом, подражая звездному небу, ложась неведомым узором на черном камне. Умиротворение потихоньку пришло, тело расслабилось, стирая из сознания безликие лица фалмеров, упавшие от ее топора. Древний свиток тяжело тянул плечи и холодил спину даже сквозь черную кожу доспеха. Она прошла уже многое, слишком многое, чтобы остановиться. Сбившееся дыхание постепенно выровнялось, а глаза закрылись. Хаотичные мысли пугливо замерли, медленным потоком закручиваясь вокруг нее, сменяя друг друга. Но невидимая связь, как огненная струна натянулась, отрезав все, лишь оставив жалобный звон в ушах, толкая в грудь тяжелый наконечник. Тут же не к месту вспомнился Ульфрик и момент, когда она решилась вступить в ряды братьев бури. Почему, так она и не знала, или из-за обещания, которое дала Ралофу, - светловолосому парню, что не стеснялся улыбаться, несмотря на тяжесть войны, в которой он участвовал. Они вместе бежали из Хелгена, от смерти, что стояла в тот момент рядом и дышала в спину тяжело и холодно. В тот момент мир казался совсем маленький, только они вдвоем на тропе, что шла в Ривервуд. Он постоянно говорил, рассказывал истории из детства, как будто они были давними друзьями. Но потом пришлось уйти и влиться в этот тревожный поток, что привел ее сюда, в Черный предел, - наполненный бездушными машинами и уродливыми фалмерами. Неведомая нить натянулась, снова отрезая мысли, обожгла горло огненным ошейником и заставила сердце нервно сбиться с ритма. Мысли снова закружили, подставляя постыдные воспоминания. Когда чужие руки прижимали ее и холодный блеск глаз заставлял трепетать и подчиняться власти. Тяжелое величие и мощь окутывали Ульфрика, она будоражила и манила, заставляя преклонить колени и безоговорочно пойти за ним. А когда он говорил, неведомая энергия исходила от него, она захватывала разум любого, подавляла все сомнения. И каждый солдат Бури, попавший под его влияние, готов на все ради него, даже отдать жизнь. Что и делали, день за днем, умирая за Скайрим, за него. Элиз нервно выдохнула, в жалкой попытке отогнать наваждения и сбросить тугую цепь. Но связь лишь крепла, лишь иногда отступая перед жаром дракона в крови, замирала в темных уголках сознания. Она встала, колени заныли от сидения на холодном камне. Черный предел таинственным гулом играл под потолком, толкая в спину нежеланного посетителя затхлым воздухом на поверхность подъемным краном. Сколько она там пробыла? Сложно было понять. Рассвет едва разгорался на востоке, озаряя просыпающийся мир. Он простирался у ее ног, наполненный не стихающим движением и летающими драконами вдали. На севере виднелся Виндхельм черным величием. С такой высоты он казался крошечным, темным пятном на белом пергаменте мира. Но монументальность города восхищала даже с гор. Струна жалобно звякнула, отдаваясь странной болью в сердце, но жар дракона тут же ее поглотила, сковав разум холодным намерением. Впереди тяжелый бой, возможно и последний для нее, и сомнению нет там места. Тяжелый звон, снова оглушительно заполнил сознание, заставляя норда вцепиться в стол до боли в пальцах. Неведома связь, тугим ярмом опустилась на плечи и сдавливала сердце, заставляя нервно биться в костяной клетке. Она крепла день за днем, иногда затихая в потаенных уголках сознания, но просыпалась не вовремя, стягивая тугим узлом, звала и извивалась подобно змее. Она не давала покоя, заставляя до утра ворочаться в кровати и вслушиваться в пургу, что бушевала за окном. В этот миг время искажалось, останавливалось, растягивая эту неведомую власть над ним, назойливо подставляя картинку затуманенных синих глаз и мягкие пальцы сжимающие его. Ульфрик тихо выругался в очередной раз, обращая мутный взгляд на карту. С каждым днем внутри что-то крепло, тянуло как послушного пса на поводке, заставляя прижаться к земле. Он не понимал что это, да и не пытался, зарываясь в очередной раз в ворохе дел или запивая элем. Звон, тихо вибрируя в висках, стих, затаился в уголках сознания. Тактическая комната, где он находился, пустовала. Стол был завален множеством тревожных записок от гонцов со всего Скайрима. Имперцы обнаглели, и нападали на их лагеря, становясь все увереннее. Ресурсов сильно не хватало, кузницы, в верных ему городах, работали день и ночь. Ковали доспехи и оружие для новых рекрутов, но этого было мало. Норд тяжело выдохнул и отвернулся от стола, устремляя взгляд сквозь мутные стекла окон на далекое синее море. Галмар еще не вернулся с проверки патрулей. Из зала доносилось лишь копошение слуг, что наводили порядок и расставляли еду на деревянном столе. Тишина стала давить на виски, и тихие шаги были даром свыше, распутывая вязкий воздух комнаты. - Галмар… - Ульфрик повернулся, и подавился фразой, которую хотел сказать. Элиз стояла в проходе, переминаясь с ноги на ногу. Она сильно изменилась, как и изменился ее наряд за долгое время, что они не виделись. Несколько месяцев пронеслись как один день, навалившись тяжестью забот. Та неуверенная девчонка, сейчас стояла, гордо подняв подбородок. В синих глазах играл озорной огонек, притягивая взгляд. Волосы неизменно были заплетены в тугие косы, и болтались на груди черного доспеха. - А. Это ты, - его голос холодный, властный и ровный. Как будто дрожащего сердца даже и не существовало, а лишь кусок льда в груди. - У меня послание, от Седобородых, - но ее голос дрогнул, жалобно надломился и задрожал. Мурашки толпой пробежались от низкого баритона по позвоночнику и горячей тяжестью опустились вниз живота. Она заметила тот же блеск в его голубых глазах, каким он смотрел на нее в тот вечер. Властный, гипнотизирующий своей мощь голос, подавлял дракона внутри, заставляя его свернуться в беззащитный клубок. Так долго она бегала, пряталась от этой встречи. Невесомые нити, завязанные даэдра, натянулись между ними, обожгли огненным ошейником в укор за долгое расставание. - Пора им уже отвести глаза от неба и посмотреть на нашу окровавленную родину. - норд смерил девчонку внимательным взглядом, вызывая новую волну предательских мурашек, -Чего они хотят? - Они хотят заключить перемирие, пока земле угрожают драконы.- как же ей тяжело дался один шаг, чтобы оказать почти рядом и не стоять в проходе, под любопытными взглядами снующих слуг. - Конечно, я глубоко уважаю Седобородых. А нападения драконов происходят все чаще.- Ульфрик задумчиво поднес руку к бороде, приглаживая грубые волоски, - Но политическая ситуация по-прежнему очень... деликатная. Не все ярлы готовы выбрать меня верховным королем. Мне нельзя проявлять слабость. Я не могу на это пойти, если туда не придет сам Туллий. Голос ярла был спокоен, хотя и в глазах уже играл лихорадочный огонь, но мысли так и оставались чистыми и четкими. - Генерал Туллий уже согласился участвовать. - Хорошо. Мы все еще держим половину Скайрима, несмотря на все усилия Империи. Не думаю, что имперцам хватит духа продолжать кровопролитие. - Так ты придешь на совет? - еще один ее шаг, и она стоит рядом, запах терпкого меда стал невыносим и туманил разум. Драконий нрав совсем сжался и затих в отголосках сознания, и Элиз наконец смогла вздохнуть. Просто и свободно, ощущая себя той, кем она являлась на самом деле. Ульфрик удовлетворенно хмыкнул, и на губах заиграла полуулыбка и кажется, ледяной блеск, в глазах немного потеплел. Из зала стали доноситься все больше звуков,- солдаты вернулись из патруля и толпой завалились за стол, громыхая посудой. Небольшая суета разбавила затянувшееся молчание и бешеное биение сердец. - Да. Я приду. - норд сделал последний шаг, разделяющий их, подавляя ее своей волей и поглаживая смягченным взглядом, непринужденно сцепляя руки за спиной, - Что-то еще я могу сделать для тебя? Довакин? Он стоял настолько близко, что Элиз приходилось запрокидывать голову, чтобы продолжать смотреть и утопать в светлом омуте голубых глаз. Казалось, терпкий запах проникал в нее, въедался даже сквозь плотную кожу доспеха, дурманил разум и опалял жаром низ живота. Сердце уже давно ускакало в бешеном ритме, снося окончательные границы дозволенного. - Нет, - как же тяжело далось ей это слово, и давящий ком сковал окончательно горло, заставляя нервно и слишком громко вдохнуть одурманивающий аромат. Ульфрик осторожно поднял руку, тыльной стороной ладони, касаясь нежной кожи по длине белого шрама на щеке. Она дрожала, то ли от страха, то ли от возбуждения, он так и не понял. Но дрожь была настолько сильной, что сквозь руку вибрацией передавалась ему, тугим узлом опускаясь вниз. Осторожно убрав выбившийся локон из косы, он наклонился к уху, опаляя кожу лица дыханием. - Тогда можешь идти, Сестра Бури. - тяжелый шепот проникал в сознание, опутывая железным кольцом и заставил ее тело выгнуться в попытке почувствовать не только дыхание. Сжигающее желание заполнило воздух между ними, волнующей дрожью наполняя тела. Но Ульфрик отступил на пару шагов назад, под удивленный взгляд сапфировых глаз, разрывая с ней натянутую связь. Голубые глаза смотрели насмешливо, не отрываясь от ее затуманенного взгляда, играя полуулыбкой на губах. Из зала послышались тяжелые шаги и громыхание доспеха. Быстро развернувшись и пряча яркий румянец, бретонка вмиг покинула комнату, огибая Галмара в проходе. - Ульфрик… - военачальник удивленно проводил девчонку и вскинул брови. - Собери небольшой отряд и приготовь коней. - Зачем? - Мы отправляемся на Высокий Хротгар. - Но…зачем? - Галмар непонимающе моргнул раз, другой и замолк под тяжелым взглядом ярла. - Седобородые собирают собрание, чтобы заключить временное перемирие, пока драконы угрожают Скайриму. - Ульфрик медленно прошел к столу. - Имперцы никогда не согласятся на мир просто так. - Я знаю Галмар. Но у нас не хватает ресурсов. Возможно, это шанс забрать себе Предел. Галмар подошел к карте и задумчиво скрестил руки на груди окинув взглядом красные флажки. - Но, что они попросят взамен? Ублюдки не упустят такой шанс. Ульфрик тяжело вздохнул, после Элиз в комнате еще остался слабый цветочный запах. Он сбивал с мыслей и туманил разум. Вибрация от ее дрожи еще осталась на кончиках его пальцев, мелкими иголками впиваясь в кожу. - Не знаю...