Butterfly

      — Юнги, Юнги! Блядский Юнги!       Птица раздражает своим криком, пытаясь разбудить хозяина. До будильника ещё десять минут, но попугай работает исправно. Юнги наконец встаёт с кровати, сдерживаясь, чтобы не кинуть подушку в назойливый источник звука. Делает пометку в голове: «Убить того, кто научил птицу разговаривать». Голова и шея словно налиты свинцом после плохого сна, глаза слипаются и в ушах гул. Во сколько он смог отрубиться?       Помнится, раньше бессонница была его частой гостьей, не давая уснуть в одиночестве и подкидывая лишние тревожные мысли. Как ни странно, она приходила всё реже с тех пор, как Чимин остался ночевать впервые. Этот парнишка, закидывающий ноги и ворующий чужое одеяло, сделал ночь такой уютной и спокойной. Юнги и тогда долго не мог уснуть, стараясь не дышать, лишь бы не разбудить себя от сладкого сна наяву. А потом всё стало проще. Он и думать забыл о тревоге перед сном, сначала неуверенно обнимая тело напротив. Чимин всё чаще оставался в его квартире, наполняя жизнь теплом. И казалось, что так будет всегда. Но засыпать вновь стало страшно.       Юнги ещё раз потирает тяжёлые веки, отгоняя непрошенные мысли. Нужно хотя бы на время погрузиться в состояние цисты, чтобы пережить неблагоприятные для психики времена. Ванная, сборы, завтрак на столе. Дома уже давно никого. Так даже лучше, никто не донимает расспросами и не пытается вернуть в реальность. Состояние дереализации стало самым комфортным уже давно, и погрузиться не составляло никакого труда. Намного сложнее выбраться оттуда наружу, но Юнги не впервой вытягивать себя самого словно Мюнхгаузен.       Сейчас стоит лучше сконцентрироваться на утренних сборах и ничего не упустить. Всё же остаться на ещё один второй курс не кажется хорошей идеей.       Юнги продолжает носить лезвие в скрытом кармане рюкзака. Не пользуется им уже около года, но так намного спокойнее. Эта привычка осталась ещё от прошлых отношений, и никто не планирует заводить подобную, как и начинать курить. Просто так сложились обстоятельства.       Привычка, от которой на руках остались незаживающие рубцы, появилась ещё на первом году обучения. Юнги и сам никогда не понимал людей, наносящих себе вред, пока не столкнулся сам. Его отношения становились слишком невыносимыми. Сейчас с высоты своего опыта, он может дать определения манипуляциям, насилию и токсичным отношениям. Но тогда мог искать ошибки лишь в себе. Странное поведение бывшего, которое невозможно было передать словами и указать на конкретные проблемы, зарождало в нём огромную дыру. Даже сейчас Юнги не может структурировать в голове всё произошедшее. Было плохо. Просто очень плохо и одиноко. А лезвие придавало проблемам веса. Они ощущались реальнее, а чувство вины ненадолго отпускало.       Юнги невольно вспоминает Чимина. Сравнивать своих партнёров с бывшими просто отвратительно, но не делать этого слишком трудно. Оказался ли Чимин действительно таким же? Или это лишь додумки поломанного восприятия?       Кажется, он никогда не пытался манипулировать. Только смотрел с нежностью и благодарностью, хоть и никогда не просил заботы напрямую. Сейчас на душе была только пустота.       Ему успели полюбиться когда-то раздражающие вещи. Чимин отправлял ему миллионы смайликов и селфи в социальных сетях. Просил, но не настаивал на фотографиях самого Юнги. Смотрел влюблённо и трепетно, улыбаясь так, что зрачков не видно. Всегда опаздывал, приходя в гости. Потом долго извинялся, сжимая щёки и без того недовольного Юнги в ладонях. Он даже не обижался на попугая.       А теперь видит лицо Чимина только на парах. Он даже не смотрит в сторону парня, сидя отдельно с серьёзным лицом и красными прядями, спадающими на нахмуренные брови. Кстати, о прядях. Когда Юнги увидел его впервые с обновлённой причёской, то сперва даже не узнал. И только потом вспомнил о когда-то брошенных словах. Чимин всегда мечтал это сделать.       Но на душе от этого не становится спокойнее. Словно теперь в нём что-то сильно изменилось, и неизвестно в какую сторону произошли перемены.       Вот бы сейчас только увидеть вновь улыбку. Ради неё Юнги, кажется, готов забыть про пропавший контейнер, надоевшую скрытность и все пережитые часы в магазине за подсчётом калорий. Только бы услышать родное: "Юнги-я, ты сегодня выглядишь даже бодрее камня", — и заснуть снова не в одиночку. Едва удаётся увести взгляд. Даже на занятиях становится непривычно без идиотских шуток и шёпота под ухом, который мешает сосредоточиться. Но Юнги ещё находит в себе силы напомнить: «Не нужно спасать того, кто в этом не нуждается».       Руки так и тянутся к телефону, чтобы написать, но совсем не Чимину.       В голове остро стоит желание напиться. И с кем этим можно заняться, как не с лучшим другом? Его даже просить не нужно лишний раз. Всего-то запомнить очередное: «Только немного, завтра у меня тренировка».       В ожидании Хосока дома на кухне Юнги выкуривает бесчисленное множество сигарет, пропитывая мерзким запахом занавески. Возможно, в таких ситуациях лучшие друзья ходят в бар. Но они точно являются исключением. Тишина квартиры располагала к долгим беседам за столом при выключенном свете. Благо Намджун сегодня решил уйти в ночную смену и дать этим двоим все шансы на душещипательный разговор. Вмешаться может только Кадан.       Хосок по своему обычаю залетает в квартиру вихрем, что-то бормоча с порога и скидывая обувь с уставших ступней. Жалуется на прокуренную кухню и ворчит, словно пожилая леди в пропитом баре. Но делает это формально, понимая, что Юнги бы не стал звать его выпить просто так. Одна красная голова на репетиции уже заставила поволноваться.       — Выкладывай.       Они не собираются церемониться слишком долго. Едва Хосок умудряется приземлиться рядом, как открываются бутылки соджу. Виски подошёл бы куда лучше. Но откуда такие деньги у студентов?       — Я не могу позвать тебя выпить просто так? — небрежно бросает Юнги, отправляя окурок в банку из-под кофе. Импровизированная пепельница.       — Последний раз мы так пили, когда твой бывший решил просталкерить тебя от универа до нашей квартиры, — напоминает Хосок, замечая, как передёргивает его собеседника. — Будем общаться уже о новом бывшем?       Слово «бывший» совсем никак не клеится к Чимину. По крайней мере для Юнги. Нет, они не расстались, это всего лишь временные трудности, несмотря на то что Чимин так умело задевает все триггеры, доставшиеся Юнги от прошлых отношений.       — Он мне не бывший, — не сдерживается от замечания. — И да, я бы хотел поговорить о нём.       — Но не в твоём стиле говорить с ним самим?       На это Юнги может только вздохнуть и отвести взгляд. Бежать от проблем — его лучшая стратегия, ведь там слишком страшно.       Он предпочитает излить душу Хосоку, который внимательно слушает и только иногда отвечает кивком. Всё это жутко напоминает их регулярные посиделки ещё год назад, когда Юнги старался избавиться от тревоги и бежал от отношений. Тогда и стало слишком жутко идти к проблемам напрямую и решать их, намного лучше учтивый взгляд друга и слабая полуулыбка. Здесь безопасно. Тут он может быть открытым и слабым.       Но до жути хочется увидеть напротив другую улыбку.       — Разве вы ругались до этого? — интересуется Хосок после выслушанной тирады.       Юнги явно ожидал другой реакции. Какой угодно, кроме этого странного вопроса в лоб.       — Кажется, нет… Максимум, мои ворчания на его опоздания, — шумно вздыхает, зажигая очередную сигарету. — Думаешь, я идиот?       — Есть такие подозрения.       Юнги недовольно хмурится, поджимая губы. Где же привычная поддержка и необоснованная ненависть ко всем, кто расстраивает друга? Неужели дело в том, что Чимин и его друг? Или же он всё-таки идиот?       — Мне просто страшно, — и больше он ничего сказать не может.       Не признаваться же, что теперь он настолько боится любых трудностей отношений, что слепо обвиняет партнёра в манипуляции и клеймит отношения провальными.       Не говорить же, что ресурс Юнги полностью истощён. Что он не может дать Чимину банальной поддержки, испытывая панику при каждой встрече с чужими эмоциями. Что ему было настолько больно, что теперь он не готов решать даже малейшие трудности.       И не рассказывать же, что в прошлых отношениях не было Юнги абсолютно. Только его партнёр, его проблемы и его жизнь. Где теперь найти себя?       Он чувствует неприятный ком в горле и жжение в переносице. Стоит лишь слегка акцентировать внимание на этом чувстве, и к глазам тут же подкатывает влага. Юнги совершенно не узнаёт себя, желая вернуть того спокойного парня. А на душе кошки скребут от того, что оказался таким слабым. Понятно одно — терять своё солнце теперь очень не хочется.       В руках он без остановки крутит телефон, а в голове одну мысль: «Тэхён».

***

      Чимину тошно от самого себя. Противно от молчаливого утра, в которое они упорно игнорируют друг друга с Тэхёном.       Сегодня выходной, так что избежать общества друг друга становится в разы сложнее. За последние недели они предпринимали уйму попыток начать разговор. Но каждый раз, когда кто-либо старался нарушить неловкое молчание, ситуация усугублялась, и они, словно подростки, краснели и начинали избегать лишь сильнее. Замкнутый круг.       Замечая Тэхёна в собственной кровати, Чимин обнаруживает, что проснулся только к обеду. Сложив дважды два, понимает — сегодня Чонгук не собирается воровать друга. От этой мысли приходится прикусить язык. Не будь они в странной ссоре, то Чимин бы уже давно расспросил о новых отношениях. О том, каково это — принять свою ориентацию, целовались ли они на кровати, боясь каждого шороха за дверью, а может перешли к чему-то большему. А может, они и вовсе остались друзьями?       Невозможность задать все эти вопросы убивает сильнее молчания.       По привычке: глаза в пол, быстро взять вещи и умываться в ванной на этаже. Нужно срочно придумать план побега, пока Чимин не начал сходить с ума от тишины. Сложно придумать что-то изощреннее, чем наспех одеться и бездумно выйти на улицу. Куда ноги приведут.       Лёгкие почти готовы распуститься цветком от тёплого весеннего воздуха. Атмосфера в их спальне уже давно состояла из паров электронок с разными запахами. Но, честно говоря, она стала куда роднее.       За музыкой в наушниках и привычным в последнее время уединением Чимин не сразу замечает, как вокруг стемнело. Интересно, Тэхён всё ещё зависает в комнате? Отчего-то желание встретить его сейчас металось от нуля до максимума. И тут Чимину приходит в голову такая банальная, но непривычная для него мысль. Напиться в баре. Ближайшим как раз был тот, где работает Намджун. Недалеко от их квартиры с парнями. Идеальный вариант, не считая их близкой связи с Юнги. А может, и это будет к лучшему.       Взвесив все за и против, он решает направиться именно туда. Самое главное — сдержаться от порыва настрочить Тэхёну смс с предложением примирительно напиться вместе.       В заведении учтивая хостес сразу предлагает пройти за столик, интересуясь бронью. Чимин быстро и благодарно отнекивается, намечая свой взор на барную стойку. За окном едва начало темнеть, так что малое количество посетителей не мешает разглядеть Намджуна. Действительно, работает. Своей мысли только усмехается: вряд ли Юнги стал бы врать.       Он успевает сделать пару шагов в его сторону, как замирает на месте, и все мысли начинают улетучиваться. За барной стойкой, прямо напротив Намджуна сидит… преподаватель Ким Сокджин? И они…флиртуют?       Чимин жмурится как можно сильнее, не сразу веря своим глазам. Объяснить присутствие этих двоих здесь было сложно, а особенно их неоднозначные улыбки и лёгкий румянец на щеках. Опять же, количество клиентов позволяло Намджуну расслабиться и уделить всё своё внимание «главному» гостю.       И всё же надеясь на галлюцинации от голода, Чимин уверенно направляется к странной паре. А Намджун чуть ли не роняет бокал, когда замечает знакомую макушку.       — Здравствуйте, профессор, — он отчего-то загорается странным задором, осознавая положение этих двоих.       Чимин готов поклясться, что уши Сокджина вспыхнули быстрее, чем он успел поперхнуться. Не заулыбаться с особым ехидством было бы преступлением.       — Чимин… Что ты тут делаешь? — Намджун старается сохранять спокойную интонацию, но напряжение в голосе очевидно его выдаёт.       — А я вас хотел тоже самое спросить, — продолжается лыбиться и даже подмигивает. Откуда нашлось столько дерзости? — Бутылку Касса, пожалуйста.       Они неловко переглядываются, совершенно не представляя, как себя вести. Тем не менее, Намджун достаёт из холодильника заказанное пиво, в голове прикидывая пути отступления и оправданий. А Чимин только молчит и ждёт, пока старшие начнут диалог.       — Чимин, только не рассказывай никому, что видел меня здесь… Чёрт, я думал тут из студентов живут только Намджун и его шайка…       — Расслабьтесь, мне даже некому рассказывать, — спешит успокоить, делая глоток алкоголя. Снова молчаливо просит других заинтересоваться.       — Ну а…как же Тэхён? — радуясь новой теме, интересуется Сокджин.       А Чимин и сам не против поговорить. Ведь раньше он мог поделиться своими проблемами с лучшим другом, которого сейчас так чертовски не хватает. Сейчас он готов забыть все ссоры, и это желание только усиливается с каждым глотком. И как они смогли всё просрать?       — Не знаю, мы с ним сейчас не общаемся. Так что про вас я никому не расскажу.       От этого слова мурашки по коже у двоих. Они говорят запутанно, совершенно не прямо. Никто не спорит и не отрицает. От этого становится прозрачнее любого разговора.       — Да, я заметил, вы раньше своей болтовнёй мне всю пару мешали, — понуро усмехается Сокджин, сейчас готовый всё отдать за то, чтобы Чимин и Тэхён отдыхали вместе. В другом баре.       — А что случилось? — беспечный Намджун делает новый коктейль и цепляется за этот диалог, спасая возлюбленного от пылающих кончиков ушей.       — Я и сам не понял, если честно, — признаётся Чимин, неловко поджимая губы. — Поругались из-за какого-то бреда. Скрывали что-то друг от друга, а потом всё это вылилось в какое-то дерьмо, — неловко поглядывает на Сокджина, словно извиняясь за такие слова в присутствии преподавателя. Но сейчас ему просто нужны свободные уши.       — Вы похожи на тех друзей, которые мирятся на следующий же день.       — Видимо, не особо, — опускает глаза в стойку, чувствуя себя просто отвратительно. — И что теперь делать? Мы избегаем друг друга, даже живя в одной комнате.       Снова переглядываются. Советуются друг с другом без слов. Как это романтично и совсем не кстати. Намджун-то наверняка знает об их ссоре ещё и с Юнги. В голове возникает единственная мысль: «Неужели я настолько хреновый человек, что мне говорят об этом все самые близкие люди? Кажется, дело действительно во мне».       — Если ты скучаешь, то я бы не стал строить из себя гордость и пошёл бы на примирение, — заключает Намджун как эмпат.       — Не уверен, что он скучает, — хмыкает, не замечая, как опустошает тару.       — А я почему-то уверен, — голос Сокджина звучит действительно без толики сомнения. — Эх, молодёжь, нет бы позвонить, поговорить. А они время зря теряют. Знаешь, жизнь, она быстро пролетит, и о каждом дне в ссоре будешь жалеть.       «Старческие» причитания вызывают у Намджуна улыбку. А Чимин меняется в лице, представляя, как их дружба разрушится навсегда. Нет, он был уверен, что однажды они помирятся. Но сколько ещё им нужно ждать?       — Может, позвонить ему сейчас…       — Конечно, звони, — с энтузиазмом восклицает, радуясь то ли решению, то ли возможности снова остаться вдвоём.       Недолго думая, чтобы не растерять всю решительность, Чимин хватает телефон и обращается к быстрому набору. Занято.       — Ну же, не вешай нос, дитя прогресса, — приобнимает Сокджин, позволяя себе вольность. — Напиши в вайбер, позвони ещё раз, нагрянь к нему домой, в конце концов.       — Никто не пользуется вайбером, кроме тебя, — усмехается Намджун, ловя на себе недовольные взгляды.       — Нет, Вы правы, — с ноткой воодушевление произносит Чимин, сжимая телефон крепче. — Можно ещё две бутылки?       Он быстро расплачивается остатками стипендии за заказ, параллельно строча Тэхёну душещипательное сообщение о встрече в парке возле бара. Энтузиазма хоть отбавляй, и этим нужно пользоваться, пока есть возможность. Жаль, примирительный подарок в виде всего лишь пива. Джул ценителю подошёл бы куда лучше.       Чимин только останавливается перед выходом, не успевая дать парочке выдохнуть. И робко интересуется ещё одним волнующим вопросом:       — Как думаешь, Юнги простит меня?       — Вот сам у него и спроси, — ответ Намджуна говорит сам за себя и вызывает тёплую улыбку.

***

      «Тэхён, я очень скучаю по тебе, я устал делать вид, что мы не самые родные люди. Мне тебя очень не хватает. Я буду ждать тебя в озёрном парке Ансан недалеко от сцены»

Прочитано

      Чимин чувствует, как потеют ладони, несмотря на выпитый алкоголь. Он сидит на лавке уже около получаса, боясь, что Тэхён решил и вовсе не прийти. Конечно, общежитие находится отсюда не в пяти минутах, но с каждой из них становится только тревожнее.       Но не успевает он сдаться и пойти напрямую, как видит вдалеке кудрявую макушку. Энтузиазм новой силой бьёт по голове, и Чимин буквально вскакивает с места, бегом направляясь к другу. В рюкзаке звенят бутылки стеклом, а телефон едва не падает из рук.       — Тэхён-а! — кричит, растягивая гласные.       — Чимин-щи!       Оказывается, всё было до невозможного просто.       Просто подбежать со всех ног в ярко освещённом парке, обнимая и чуть не сбивая с ног. Сжать покрепче ткань чужого свитера и повиснуть на шее, не давая друг другу вздохнуть. Слышать низкий смех и возгласы радости на грани отчаяния. Чимину так не хватало этого тепла.       Они отлипают едва ли, начиная засыпать друг друга оравой извинений и слов о том, как было тяжело в одиночку. А они и не слышат друг друга — уже за всё простили.       Им хватает и десяти минут, чтобы успокоиться и ненадолго зависнуть в неловком молчании. Но Чимин быстро исправляется, открывая рюкзак и протягивая Тэхёну свои трофеи. Они собираются обсудить всё, что не смогли за месяц и идти туда, куда приведут ноги. Разговор завязывается быстро, словно и не было никакой паузы в общении. Работает так же, как и на первом курсе после знакомства. Неловкость преследует их только первые полчаса. Но затем улетучивается, сдаваясь под натиском градуса и откровенного разговора.       — Я всё это время думал, что ты сбегал к Чонгуку, — хмыкает Чимин, когда узнаёт, что парочкой там и не пахнет.       — Так и было…мы помирились и просто общаемся, — откашливается, смущённо продолжая, — как друзья.       Чимин только недовольно цокает и делает жадные глотки, лишь бы не сболтнуть лишнего. Он хорошо запомнил их последний разговор и не хочет совершать те же ошибки. Но Тэхён продолжает и сам:       — Я успел многое понять за это время. И знаешь, кажется, я действительно влюблён, но веду себя как придурок, — вздыхает, давая себе время. — Всё ещё не могу принять, что мне понравился парень.       — Но почему? Ты же нормально к этому относишься.       — К другим да, но не к себе… Думаешь Чонгук вообще захочет слушать что-то о влюблённости после того, как я его оттолкнул? Да он даже ближе, чем на метр теперь боится подойти.       Чимин вспоминает по-детски горящий взгляд Чонгука и представляет, как он жалобно смотрел на Тэхёна своими оленьими глазами. Он уже взрослый парень, но внешность и юношеский максимализм делают из него настоящего ребёнка. Наверняка он и не думая, простит. Да и сам всё это время без остановки прокручивает в голове неудавшийся момент, коря себя за безрассудство.       — Думаю, тебе надо поговорить с ним самому и разобраться, — понабравшись мудрости от короткого разговора с Намджуном, улыбается. Тепло обнимает друга, восполняя весь утраченный физический контакт.       Чимин также рассказывает всё, что с ним происходило всё это время, не тая от друга ни единой подробности. Он не хочет больше ничего скрывать. Рассказывает всё: от ссоры с Юнги до новой привычки не смотреть в зеркало. А Тэхён только грустно улыбается и треплет красную макушку, думая, сколько всего стояло за этим цветом.       Они и не замечают, как выходят из парка, направляются вдоль дороги и заходят туда, где фонари стоят намного реже. В их организме накопилось уже изрядное количество алкоголя, а на улице не так прохладно, чтобы трезветь. Но когда местность вокруг становится совсем уж незнакомой, а разговор о жутком желании написать Юнги затягивается, они останавливаются, оглядываясь по сторонам. Кажется, в этом районе не был никто из них.       — Треш, а мы где, — бормочет Тэхён, доставая разряженный телефон и вспоминая, что кое-что забыл рассказать. — Сдох.       Чимин от усталости в ногах и малых остатков светлой памяти садится прямиком на землю. Неизвестно, что расстроило его больше: неизвестное местонахождение или прерванные причитания о прекрасном и мягком Юнги. Таком уютном и тёплом, что каждый раз тяжело сдерживаться от крепкого поцелуя в любимые щёки и объятий, граничащих с удушьем. Юнги хотелось обнимать долго-долго, не обращая внимания каждый раз на формальное ворчание.       — Чего расселся?       — А что делать?       По Чимину алкоголь ударил изряднее, ведь он успел напиться ещё до их встречи с Тэхёном на голодный желудок. А Тэхён… Тэхён пьянел от запаха пробки шампанского. Поэтому мысль о вызове такси или использовании телефона Чимина совсем не лезет в голову.       — Мне страшно… Давай пойдём, — Тэхён озирается по сторонам, побаиваясь темноты вокруг. Сейчас он совсем не чувствует себя в безопасности.       — Куда пойдём? Садись.       Он сонно щурится в отключенный телефон, пытаясь вспомнить, что же хотел рассказать Чимину, который решил отморозить задницу. Воспоминание никак не приходит на ум, но зато появляется идея.       — Сдурел? Надо домой ехать, звони Юнги.       — Кому? Ты прикалываешься?       — Смотри, он приедет, спасёт тебя, как пьяную принцессу из замка, отвезёт до дома на коне, а потом вы будете жить долго и счастливо, — Тэхён невинно улыбается, уже радуясь тому, как хорошо придумал план действий.       — А если он не приедет? — Чимин забавно дует губы, всё же пытаясь нашарить телефон в кармане.       — Тогда будет потом жалеть остаток жизни, что потерял тебя! — говорит слишком серьёзно, от чего Чимин начинает хихикать. — Было плохо, станет похуй.       — Ладно, я тебя понял. Скину ему геолокацию, и пусть думает, что случилось теперь!       — Точняк-точняк!       Чимин собирает все извилины в комок, чтобы сосредоточить их на определении адреса и правильном написании его для Юнги. Одна лишь мысль о том, что он снова увидит желанную фигуру с натянутым капюшоном, вызывает бабочки в животе. Даже если они не смогут помириться, хочется хотя бы ненадолго почувствовать рядом тепло и запах чужого одеколона. Остаётся надеяться, что тот ещё не спит и готов приехать по первому зову.       И он приезжает.