Серый, волк и птица

Сергей Разумовский, создатель сети «Вместе», сидел на диване, потягивая газировку. Конечно, миллиардеру по статусу больше подошёл бы алкоголь, но сегодня его отчего-то не хотелось. Визит полицейского, уже второго за день, что-то задел в душе. Сережа и правда не мог удалить видео, как и отследить его создателя — он специально создавал такую безопасную и полностью конфиденциальную сеть, что никто, даже он сам, не мог ее взломать. Убийства как способ решения несправедливости не нравились Разумовскому, но помочь полиции или майору Грому он не мог. Он бы спросил совета у Олега, но тот куда-то ушел ещё до визита представителей правопорядка. Разумовскому все ещё не верилось, что Чумным доктором был его родной и знакомый Олежа… Словно пытаясь «запить» эти мысли, Сергей сделал большой глоток и тут же подавился пузырящимся напитком — забыл, что в бокале не алкоголь! Олег Волков был человеком действий. Он всегда бежал куда-то, искал неприятности и находил их, не мог усидеть на месте. Идеалистические взгляды из разряда: «я иду на поле боя, чтобы пригодиться» — были уже давно забыты, но первоначально и в армию, и на службу в Сирию он шёл именно с таким настроем. Он не мог вспомнить точного момента, когда его взгляды поменялись, словно отрезало. Молодых-зелёных не щадили: они были почти пушечным мясом, и лишь небольшое число командиров действительно пеклось о своих подчинённых. Волков нарабатывал себе репутацию, засунув подальше гордость. Если уж полез в пекло, то постарайся не сгореть заживо. После обязательной службы был контракт. Переквалифицировавшись из простого контрактника уже в наёмника, чтобы хоть получать нормально за игры со смертью, он всё равно продолжал подчиняться практически тем же людям, но у него стало больше свободы — ему с его гибким, но всё-таки существующим моральным компасом не хотелось брать совсем грязную работу. Будучи выходцем из детдома, Олег ценил деньги, но никогда не думал об убийствах без разумной на то причины. Здесь были приказы сверху, что самую малость, казалось, снимало с солдат бремя вины. Впрочем, Волков не был и щепетильной неженкой. И всё же он уставал, всё чаще задумываясь над тем, чтобы вернуться домой. Тем более после серьёзного ранения, когда врачи даже успели подумать, что он коньки отбросил и трудной реабилитации. Впрочем, информацию потом отозвали, и Волков стал официально вновь живым, но перспектива того, что это может измениться в любой момент, не радовала. Не говоря о том, что Олег имел определённые причины, чтобы хотеть на гражданку. Конкретно рыжеволосая причина, которая наверняка обижена и злится на него за то, что он отправился на службу. Когда они в последний раз обменивались письмами? Давно. Олег порывался отправить новое какое-то время назад, но потом его отправили в горячую точку, ранение, лечение, реабилитация… Да и наверное не стоит. Скорее всего, Серёже было намного лучше без него. И словно в качестве насмешки над подобными мыслями Олега, по телевизору, чудом словившему сигнал, помехами пошла картинка. Его сослуживец начал созывать всех тех, кто хотел бы тоже посмотреть — почти полчаса настраивал, всё что-то из новостей их страны посмотреть хотел, а то на чужбине не до новостных телепередач как-то… Но Олег и сам подошёл, пропуская его слова мимо ушей. По телевизору показывали его Серёжу. Чуть более взрослого, чем он его запомнил, но почти не изменившегося. Знакомого до каждой черты лица. Маленький гений с большой мечтой стал взрослым и создал свою компанию, чтобы воплощать свои невозможные идеи в жизнь. И всё-таки, несмотря на то, что Олег ощутил гордость и нежность по отношению к своему лучшему другу, он не мог не отметить появления тревожности в нём. Похоже, Разумовский и в этом остался прежним. Нуждающимся в поддержке. Но был ли у него кто-то, чтобы поддержать, когда Олега не было рядом? Вопроса — сдавать Олега властям как Чумного доктора или нет, — на самом деле не стояло. Хоть первым порывом и тем, что он сказал самому Волкову было именно обращение в полицию, на самом деле, он никогда бы этого не сделал. А причина была простая до боли в груди: он не смог бы дышать без Олега. И пусть тот не знал и считал его другом, но с подросткового возраста Сережа знал, что в его сердце нет места никому, кроме его Волка. — Сергей, у вас посетитель, — раздался голос Марго, отвлекая Разумовского от мыслей. — Кто? — Сережа вздохнул, думая, что это вернулся Гром или его коллеги, однако… — Олег Волков. Спрашивает разрешения на вход и встречу с вами. Вот этого гений никак не ожидал. Олег никогда не просил, он просто приходил. Да и Марго раньше его никогда не упоминала, словно не видела… — Сергей? Впустить? — окликнула Марго всерьез задумавшегося создателя. — А? Да, конечно! И оформи ему допуск без ограничений! — надо пользоваться, пока она его видит. — Как скажете, — согласилась ИскИн, — желаете принять гостя здесь? — Да, — в голосе послышалась неуверенность, но быстро пропала, — проводи сюда. Он плюхнулся обратно на диван, с которого подскочил от эмоций, пытаясь привести мысли в порядок. Олег прошёл по коридору, направляемый голосом ИИ — надо же, Серёжа настолько продвинулся в своих изобретениях, вот оно светлое будущее — пока не вошёл в помещение, которое явно было кабинетом Серёжи. Тот сидел на кресле за столом, встрёпанный, словно рыжий кот с топорщащейся шерстью. Олег вспомнил моменты из прошлого, когда помогал Серёже с его волосами, и руки зачесались, чтобы пригладить непослушную причёску друга. Впрочем, это было не единственное желание, которое Олег почувствовал. Серёжу как минимум хотелось обнять, чтобы наконец-то почувствовать себя дома, а не на войне. Другое дело — имеет ли он право на это. — Привет, Серый, — спустя несколько мгновений изучающей тишины проговорил Волков, не отводя пристально взгляда от рыжеволосого. Серёжу хотелось запомнить ещё лучше, чем он уже помнил, потому что за эти годы, проведённые порознь, многие нюансы стёрлись. Не говоря о том, что Серёжа ещё и самую малость изменился. — Я вернулся. — Вернулся? — вид у Олега был непривычным — борода, причем даже не утренняя щетина, а такая, словно он месяцы не видел бритву, загар, но самое главное — взгляд — теплый, слегка виноватый и неуверенный. А уж слово «вернулся» удивило больше всего. Сережа чувствовал, что не может выдавить больше ни слова. — Слушай, я знаю, что ты злишься, — понимающе-виновато произнёс Олег, не отводя тем не менее взгляда. Он бы и не смог его отвести — он так давно не видел друга, и если тот выгонит его сегодня отсюда и из своей жизни в целом, то Волков хотел хотя бы запомнить всё до мелочей. — Ты имеешь полное право, ты никогда не одобрял того, что я пошёл служить и продолжил это дело, когда оно перестало быть обязательным. Ты имеешь полное право обижаться на меня, но у меня никогда не было гениальных мозгов, чтобы пригодиться или иметь возможность заработать деньги. Армия была для меня действительно хорошим выходом, — он замолчал, собираясь с мыслями. — Но теперь с репутацией и хорошим рекомендательным письмом, я найду себе нормальную работу и на гражданке, хотя бы охранником. От постоянной войны очень устаёшь, особенно, когда всё важное оставил здесь, — явный намёк. — Можешь накричать на меня, если хочешь, — разрешил он и попросил. — Только не молчи, пожалуйста, Серёж. «Война? Контракт? Как же так, он ведь давно бросил службу и…» Гениальный мозг буксовал, не в силах соотнести слова и все происходящее с тем, что было реальным последние несколько лет. В горле стоял ком, а глаза почему-то начало жечь… Но Олег просил что-то сказать, вот только голос сейчас вряд ли подчинился Серёже, поэтому он смог лишь протянуть руку, словно, а может и правда желая убедиться, что это не сон. Может быть, Олег и давно не видел Разумовского, да только многолетние привычки не выбьешь так просто. Изменение на его лице он отметил сразу, вот-вот готовые сорваться слёзы, нахмуренные брови, закушенная губа — опять искусает до крови, и будет шипеть рассерженным котёнком каждый раз, когда что-либо туда попадает во время еды или питья. Серёжа явно был взволнован чем-то, но Олег не понимал, чем — неужели его настолько напряг его визит? Может, и правда не стоило возвращаться? Или прийти на гражданку по-тихому, не проведав Серёжу? Но разве так было бы честно, скрываться от друга? Одно дело не писать новых писем, когда и Серёжа не пишет сам, пока ты занят до ужаса и вообще — секретность наше всё, но когда ты вполне можешь прийти, поговорить, обнять — если позволит, конечно, а то обида обиде рознь… — Серёжа? Сережа не знал, что думать и чему верить, но его не покидало чувство правильности происходящего, было ощущение, что это он вернулся домой. С каждой секундой мозг фиксировал все больше различий между Олегом, с которым жил Сергей, и человеком, стоящим сейчас перед ним, но в то же время — это были те самые детали, что изменились с возвращением Волкова из армии… Те, что он тогда списал на ПТСР и взросление — жесткость, иногда грубость, а теперь, когда появился Чумной доктор — прямую жестокость. — Олег…? Это… Правда ты…? — говорить было сложно, да ещё и после их последнего разговора о преступлениях и полиции, Разумовский немного опасался Олега…