Серый, волк и птица

Едва стихли звуки чужого крика и едва слышные звуки шагов, Волков зарычал сквозь зубы и с ещё большим усилием постарался выбить дверь. В итоге, кажется, выбил плечо, но его это вряд ли особо беспокоило сейчас. Если у этого мудака получится, если Ворон исчезнет, это… это будет концом всего. Серёжа с ума сойдёт, если Птицы не будет. Олег и сам тоже рад не будет. А Ворон? Он не заслуживает попасть обратно в то Ничто или Нигде, о котором говорил. Он не может… Не получалось. Дверь хорошая, железная, стойкая. Даром, что всё здесь казалось достаточно старым. Качественно сделана, зараза. Почему? Почему их просто не могли оставить в покое? Почему они притягивают неприятности? Олег сжал зубы от бессилия. Выбить не выйдет. Но выбраться отсюда надо. Серёжу спасти надо. И Птицу тоже. Они уже не смогут друг без друга, все трое. Внезапно лицо Волкова осветилось от озарения и надежды. Его рука нырнула в карман пропыленных теперь брюк, чтобы вытащить оттуда кучу резинок, связанных в подобие маленького клубка. Экзорцист этот блондинистый их явно обыскивал, потому что складного ножа в кармане не было, но вот резинкам явно значения не придал. Олег распутал клубок из резинок, внутри, в качестве основания были две довольно пёстрые заколки и столько же чёрных невидимок. Удобно, когда у тебя в парнях двое с чуть длинноватыми волосами, одному из которых как минимум точно подобное пригодится, пока он работает, только теряет вечно… Вот Волков и носит целую кучу, сразу про запас. Олег вставил невидимку в замочную скважину и с сосредоточенным видом принялся в ней возиться. Ворон спал. Сон становился все более беспокойным и мрачным, но проснуться он не мог. Сквозь сон чувствовал волны страха и паники от Серёжи, но несмотря на то, что слышал его мольбы и зов, выйти не получалось… Вдруг его что-то дёрнуло, почти вырывая из тела Сережи, Ворон встрепенулся, резко просыпаясь и пытаясь не дать до боли знакомому стылому мраку поглотить себя… По крыльям прошла волна огня, придавая сил… Экзорцист сосредоточенно читал заученный до последней буковки речитатив. Он заметил, как рыжеволосого выгнуло, а по помещению разлилась энергия — куда более сильная, чем обычно — и усилил своё воздействие. Когда замок наконец-то поддался и дверь открылась, Олег быстрым шагом направился туда, куда похититель отвёл Серёжу. Он знал, где их искать, слишком уж громко говорил блондин — прямо по коридору, да? Волков бы уже бежал туда, но с нынешней координацией, он скорее шум создаст, да предупредит о своём визите. Он собирался дойти туда незаметно, а затем показать этому экзорцисту, почему не стоит похищать Сергея Разумовского и злить Олега Волкова. Серёжа не знал, что с ним происходит, но чувствовал именно то, чего боялся больше всего — как часть его души вырывают из тела. Он чувствовал панику и непонимание Ворона, его страх вновь оказаться в Нигде, его попытки удержаться… К счастью для Волкова, экзорцист был слишком сосредоточен на своём деле, а ещё пистолет тому явно мешал, потому что Олег заприметил его на столе и заполучил как оружие, так и ключи, предположительно, от наручников Серёжи. Рывок, резкий размах рукой и блондину прилетело рукояткой по темечку. Блондин упал, Волков вернулся к столу и разрезал верёвки на своих руках. Стоило ему оказаться без сковывающих руки верёвок, Олег тут же подорвался к Разумовскому, расстёгивая наручники и сжимая в объятиях крупно дрожащего Серёжу. — Серый? Серёженька, вы в порядке? Ты и Ворон… Разумовский не мог ничего сказать, он лишь мысленно всё глубже зарывался в себя, но не мог найти ни следа Ворона, словно та огненная волна, которую он ощутил только что, не просто вышвырнула Ворона из тела, но и вообще уничтожила! По лицу покатились слёзы, верить в то, что он теперь навсегда останется один не хотелось… Волков сильнее прижал Серёжу к себе, раскачивая в объятиях, словно укачивая, успокаивающе гладил по спине. Ему хотелось спросить снова, узнать, получить подтверждение, что с Птицей, их ворчливым позабытым богом, всё хорошо, просто… просто... Олегу было слишком страшно, до кома в горле. Вместо вопроса из рта вылетали лишь успокаивающие глупости: — Тшш, Серёж. Всё закончилось, милый. Больше ничего не произойдёт. Всё хорошо, всё будет хорошо, вот увидишь. Успокойся, успокойся. Ты… нужен мне. Вы оба мне нужны. Отчаявшись найти хоть отголосок привычного тёплого присутствия, хоть нить связи, позволяющую им чувствовать друг друга даже когда они в разных телах, Серёжа открыл глаза, но почти ничего не видел из-за пелены слёз. — Олежа, — сорвалось с губ тихим, отчаянным всхлипом. — Всё будет хорошо, — пообещал Олег, хотя начинал понимать и уже сам едва ли верил в свои слова. — Он не мог исчезнуть. Не мог, слышишь? Он ведь… не какой-то демон. Вряд ли этот идиот встречался хоть с одним таким, как наш Ворон. — Я его не чувствую! — выдохнул самое страшное Разумовский и до крови закусил губу, ощущая, что его собственные силы медленно возвращаются, вот только желания двигаться и что-то делать не было. — Может быть он просто ослаблен, — стараясь не думать о плохом, произнёс Волков. — И этот псих чем-то тебя накачал… надо просто подождать, — он сжал зубы и подхватил Серёжу, нетвёрдой хваткой стремительно выходя из комнаты. Как можно дальше, желательно — вообще наружу. К счастью, коридоры оказались не совсем запутанными, и выход был обнаружен. Блондин то ли идиот, то ли правда был намерен легко отпустить их — машина, в которой похитили, стояла тут же. На заднем сидении, где везли Серёжу, нашлись их телефоны с вытащенными батареями, но целые. Волков, не переставая шептать слова поддержки и успокоения для Разумовского, вставил в свой телефон батарейку и включил его. Сергей не стал объяснять, что даже тогда, когда Птица спал или был без сил, он все равно продолжал чувствовать тепло в груди, но сейчас там было пугающе пусто. То, как он оказался в машине прошло мимо сознания, он лишь свернулся клубочком, обняв себя за плечи и беззвучно плача. Состояние Серёжи резало Олега, как ножом по сердцу. Особенно, если вспомнить причину, по которой тот сейчас столь безутешно рыдал. Хотелось вернуться обратно и провести обряд экзорцизма уже для горе-экзорциста с особой жестокостью — ножом, пистолетом, да хоть ногами и кулаками, чтобы у этого блондинистого кретина самого душа отлетела, желательно, в Ад, если тот существует вообще. Или ещё лучше, в Нигде, чтобы на своей шкуре прочувствовал… Олег не смог сдержать рвущийся изнутри рык. Он с силой сжал телефон, зашёл в смс, пролистал не столь большой список до одинокого сообщения от неизвестного номера, отправленного ещё несколько месяцев назад: «Хорошо подсуетились» наутро, после того, как они посмотрели ролик про найденный полицией костюм Чумного Доктора. Позвонил на этот номер. — Какого чёрта, Волков?! Игорь догадывался — знал — что они связаны с историей Чумного Доктора, но не стал ничего делать. Доказательств не было. То ли побоялся в сверхъестественную муть лезть. Хотя такие не боятся. Скорее просто решил занять выжидательную позицию, то ли надеясь, что Чумной Доктор не появиться больше — что было правдой — то ли ожидая, что они оступятся и совершат ошибку. Что ж, выждал. — Или ты приезжаешь сюда и забираешь одну сволочь, которая похищает людей и проводит на них принудительный экзорцизм, — прорычал в трубку Олег. — Или завтра тебе придётся ловить меня за то, что мозги этого идиота будут по всему помещению, где он эти ритуалы проводит! — Где вы? — Игорь, судя по голосу, весь подобрался. Ему наверняка были слышны всхлипы Серёжи. Гром хоть и ищейка, а всё равно слишком правильный. Всем помочь хочет, всех спасти. Только чем это теперь поможет Ворону, если тот действительно… исчез? Посадят этого придурка. И что? Его убить мало. Он ведь… по сути сам убил. Волков не хотел в это верить. Не хотел думать, что Птицы больше нет. — Включу геолокацию, скину адрес сообщением. Ждём. И быстрее, Гром. Я за себя не ручаюсь. Он сбросил звонок, сделал обещанное. Быстро вдохнул-выдохнул и посмотрел на полностью разбитого Серёжу. — Серый, — Олег сделал небольшую паузу. — Не хорони его раньше времени. Разумовский и сам не хотел верить, но… Его трясло от эмоций, от холода, от страха. — Олежа… Он всем телом потянулся к Волкову, пытаясь хоть как-то согреться. Волков обнял его, положил чужую голову к себе на плечо, и успокаивающе погладил по спине. Ему нужно было оставаться спокойным хотя бы ради Серёжи. — Он сильный, — тихо заговорил Олег. — Даже несмотря на то, что он ослабший и говорит, что раньше был сильнее. Его не мог уничтожить обычный экзорцист, просто не мог. Рыжий не знал, как объяснить, как сказать уверенному Волкову, что чувствовал, как их разделили, когда эмоции Птицы словно ножом отрезало. Вспомнилось: «Боги умирают, когда в них перестают верить». Сережа сжал кулаки и резко закусил губу, чувствуя во рту металлический привкус. Он будет верить, тогда возможно, даже если Ворон не здесь, он выживет! — Прекрати кусать свою губу, то что ты себя калечишь, не поможет, — мягко проговорил Олег. — Тебе нужно отдохнуть, Серёж. Разумовский кивнул, сдерживая всхлипы, и прижимаясь ближе к Волкову, словно пытаясь спрятаться от всех. Олег продолжал гладить его по спине до тех пор, пока обессиленный Серёжа не затих и не провалился в сон. Вероятно, если бы не остатки той отравы, которой их напоили, Разумовский бы не смог себя заставить заснуть, но сейчас это, как ни странно, играло им на руку. Серёже правда нужно было сейчас отдохнуть, иначе тот мог навредить себе. Волкову было страшно думать о том, что будет, если Птица не вернётся, не только из-за самочувствия Серёжи и не своего собственного ради, но и из-за самого Ворона тоже. Олег сжал челюсть и прижал спящего Серёжу к себе ближе, чувствуя, как от комка в горле дышать становится тяжело, а на глазах старательно пытаются появиться злые слёзы, которые всё никак не могут пролиться. Спокойствие Олега, которое тот старательно разыгрывал для Разумовского, трещало по швам. — Пожалуйста, Ворон, — тихо произнёс он. — Просто… пожалуйста. Ты не можешь исчезнуть. Просто не имеешь права нас бросить. Серёжа расстроится. И мне… тоже будет больно. И вообще, как мы будем без нашего злопамятного бога? Никто не ответил. Не удивительно. Больно. Словно ржавый гвоздь в грудь воткнули и теперь проворачивают. Олег едва держался, чтобы не расклеиться самому и не уснуть — то, чем их напоили, действовало и на него. У Волкова было ощущение, как от самого дикого похмелья. Он смог продержаться до приезда Грома с его напарником. Благо те приехали без мигалки. Волков вылез, осторожно сместив непроснувшегося Серёжу так, чтобы он полностью лёг на заднее сидение. — Где ваш похититель? — Там, — Олег мотнул головой в сторону здания, которое было заброшенным и перестроенным под нужды экзорциста небольшим заводом. — Ближайшая комната с открытой дверью от входа. Вроде… четвёртая. Гром кивнул. — Пойду приму его, — сказал он. — Вам придётся рассказать о том, как это произошло. Что-то слишком часто вас похищения тревожат. Волков скривился. — Как будто мы сами этого хотим, — выдохнул он обречённо и отчаянно. — Да, я расскажу всё, что было твоему напарнику. Серёжу пока будить не дам. Этот экзорцист недоделанный напоил нас галлюциногенным сбором, по крайней мере, он так утверждает. Штормит. Так что пусть Серёжа поспит. Завтра приедем в участок, официальное заявление составим или ещё что. Гром скрылся за дверью. Его напарник, что представился Димой Дубиным, терпеливо выслушал Волкова, не поправляя его даже тогда, когда Олег срывался на мат. Игорь пришёл с явно пришедшим в сознание экзорцистом, который оказывал сопротивление при аресте, и сейчас находился в наручниках. Когда Гром повёл арестованного к своей машине, чтобы посадить, тот оглянулся на Волкова и Разумовского и зло сверкнул серебристыми глазами: — Такова… ваша благодарность? — Ты двинутый, — с едва сдерживаемой яростью сообщил ему Олег. — Ты Серёже психику сломал! Не только… Не только Серёже. И не только психику. Жизнь уничтожил. Их маленькую семью разрушил. А ведь они только близки стали. Ублюдок… Рванувшего Волкова едва удержал хрупкий с виду Дубин. Впрочем, Олег рвался больше от злости, чем с реальными намерениями совершить глупость при двух полицейских. Экзорциста посадили в машину, наручники пристегнули так, чтобы они проходили между ручки сверху двери, за которые обычно держатся, чтобы не шатало. Гром подошёл к ним, переглянулся с Димой. Обратил внимание на Волкова, его состояние, спящего на заднем сидении машины Разумовского. — Вам бы в больницу, — сказал он. — Вызовем с утра частника, — сказал Волков. — Посмотрит, что с нами. Или сами в частную клинику обратимся, анализы сдадим. Всё равно, наверное, скоро утро. Сколько хоть времени? — Сейчас? Уже почти пять, — ответил ему Дубин. — Вот тем более, — пробормотал Волков, скривился от головной боли и боли в плече. И вообще происходящего, и того, что сердце в груди заходилось, словно взорваться хотело от злости, слепой ярости, страха и горечи. Скорби. — Нам бы домой. — Я отвезу преступника, — тут же вызвался Дима. Гром посмотрел на него, словно прикидывал, справится ли. — Хорошо, — сказал Игорь, который ещё не совсем привык к напарнику и после событий с тем московским хлыщом и своим временным увольнением, не знал, как к нему относиться. Вроде помирились, а вроде и… — Будь осторожен. Садись, — это уже Волкову. Олег послушно залез в машину. Хотел на заднее сидение, к Серёже, одному сейчас почти невыносимо, но так он мог разбудить Разумовского. Пришлось довольствоваться передним сидением. Игорь проследил через окно, как уехал его напарник, и завёл машину. Автомобиль тронулся и поехал, набирая скорость и повинуясь направлению, задаваемому Громом с помощью руля. Тот молчал недолго: — Ты как? — Дерьмово, — коротко и ясно ответил Олег. И всё-таки из его груди и мыслей вырывался то ли тихий рык, то ли почти животный вой: — Его больше нет. — Кого нет? — уточнил Игорь. Олег скривился, в темноте едва ли видно вскипевшие в глазах слёзы. — Он кажется справился со своей задачей, — хрипло проговорил Волков, едва справляясь с эмоциями, имея в виду экзорциста, Игорь по дальнейшим словам и так всё понял. — Изгнал… или даже уничтожил. Он… был дорог нам, Игорь. Нужен нам. Эта тварь из-за своих предрассудков убил нашего… — Человека? — продолжил за замолчавшего Олега Игорь. Хмыкнул. Сам знал, что создание, которое он дважды видел мельком, когда сперва крылья в защите были раскрыты, а потом эти же крылья перья везде разбрасывали, явно не человек. «Бога», — хотелось произнести Волкову. Но Гром вряд ли бы понял. Да и имело ли это значение? Птица просто был их. Весь, без остатка. И они тоже были — его. А теперь Ворона не было. Вот и вся отрицательная переменная. Волков сжал челюсть. К счастью, Игорь не решил уточнять у него о произошедших событиях и заставлять Олега повторять всё снова, явно решив после позвонить своему напарнику. До башни они доехали в тишине. Олег поднял Серёжу на руки, снова пошатываясь. Тот, утомлённый всем прошедшим, даже не проснулся. Волков надеялся, что это не плохой знак. — Помочь? — предложил Игорь. — Сами справимся, — отказался Волков. Голос звучал глухо и бесцветно. — Возьми машину, тебе тоже надо до дома или до участка добраться. Потом заберём у тебя её и ключи, всё равно нам завтра только на такси и добираться, за руль я опасаюсь садиться. И, Игорь… Спасибо, что приехал. — Это моя работа, — отозвался тот. — К тому же, что-то мне подсказывает, что твои слова не были пустым звуком. Не забудьте получить официальные бумажки у медиков, чтобы доказать, что он навредил вашему здоровью. Чтобы тот точно не отвертелся. — Конечно. Спасибо, — снова поблагодарил его Волков. — И до встречи, Игорь. — А, да, до встречи. Олег вошёл в башню, подошёл к лифту, игнорируя волнующуюся Марго — просто не в силах был сейчас сказать что-либо — и поехал на лифте в их… их троих… комнату. Музыка в лифте раздражала, хотелось рвать и метать, хотелось отмотать время назад, успеть, убить этого экзорциста… Чёрт. Кажется, это всё-таки… всё.