Топи

- Поспали часок, бля, - Иван сидел на подоконнике, оглядывая собравшихся в их комнате: Никита поставил подушку повыше, но все еще лежал под одеялом, а Тихон подкручивал колышки на гитаре, заняв кровать Янковского. Наступила тишина, прерываемая раз за разом лишь пальцами Жизневского, который настраивал гитару. Наручные часы Ивана показывали девять вечера. - Чайку бы с печеньем, ужин мы все равно пропустили, - вглядываясь в пока еще светлую даль за спиной Янковского, пробормотал Тихон. - Чай я видел в шкафчиках над холодильником, но ни сахара, ни печенья нет. Чего ты не купил, когда мы на обеде были? – Иван спрыгнул с подоконника, скинул ноги Тихона и приземлился на кровать, откидываясь к стене. - Я что знал, что вы задрыхните, и мы без ужина останемся? – Жизневский осуждающе посмотрел на друзей. - Прости что? Мы? – Никита наконец вступил в дискуссию и не ожидал такого нахальства. Все-таки на голодный желудок Жизневского он выносить не мог. - Да, вы, - тон Тихона был безапелляционным. Он картинно тяжело вздохнул, отложил гитару и встал с кровати. – Ставьте чайник, сейчас добытчик принесет вам еды. - Ты куда? – Янковский заложил руки за голову и вопросительно посмотрел на друга. - А все тебе скажи, любопытный, - тоненьким голоском произнес Тихон и вышел из комнаты ребят. Уже из предбанника донеслось: - Скоро буду. Чайник поставьте! Никита посмотрел на Ваню – оба пожали плечами. Ефремов встал с кровати, надев найденные в домике тапочки прошлепал на кухню. Набрав воды, он поставил электрический чайник на базу и щелкнул включатель. Никита увидел, что дверь Тихон не закрывал плотно и чертыхнулся. Он решил выглянуть на улицу и увидел, как темная высокая фигура Жизневского подходит к соседнему домику, где горели окна. Никита вернулся в комнату к Янковскому, который уже растянулся на своей постели лицом вниз. - Ты вроде говорил, что те девчонки возле нас живут? – Ефремов плюхнулся на край кровати. - Ага, - промычал Ваня, не поднимая головы. - Так вот наш добытчик пошел клянчить печенье у них, они же в том доме живут? – Никита указал в сторону окна, за которым ничего не было видно – свет, зажжённый в доме отражался в оконном стекле. Янковский отжался на руках и повернул в сторону друга ошарашенное лицо и молча кивнул. Ефремов хмыкнул и улыбнулся. - Ну, жучара, - восхищенно произнес Иван и перевернулся на спину, громко рассмеявшись.

***

Тихон поднялся по ступенькам, ведущим к двери домика девушек. Он сделал глубокий вдох и громко выдохнул и только после этого постучал в дверь. Вначале ему показалось, что он постучал очень тихо, потому что никто открыть ему не спешил. Жизневский еще раз занес кулак над дверью, но услышал женский голос: - Я открою, - Тихон одернул руку и был ослеплен светом, который за секунду вырвался из домика в надвигающуюся с запада темноту. Ему потребовалось время, чтобы проморгаться и сфокусироваться на девушке перед ним. Она молчала, давая ему время, лишь улыбалась, забросив белокурую голову назад, - девушка была намного ниже него. - Привет, - коротко поздоровался Тихон и только после этого, скользнул по силуэту девушки, подсвеченному сзади теплым светом. На девушке был только купальник. Черный лиф поддерживала тонкая петля вокруг шеи, но в целом никаких лишних деталей в белье не было. От неожиданности Жизневский смутился. На улице было уже довольно прохладно, ему самому в майке и шортах было прохладно, а девушка спокойно стояла в дверном проеме. Тихон отметил, что зябких мурашек на ее коже нет. От разглядывания Тихона отвлек голос: - Привет, - девушка продолжала улыбаться, ее как будто не смущала вся ситуация, ей было комфортно под его взглядом. - Я, эмн, пришел к вам за печеньем, - Жизневский почесал затылок и понял, какой дурацкий предлог он выбрал для того, чтобы познакомиться. Он повернул голову в сторону своего домика и, как ему показалось, увидел две головы, смотрящие из-за тюля. - Печеньем? – девушка недоуменно посмотрела на молодого человека. Тихон уже хотел попрощаться и с позором ретироваться, но девушка засмеялась и отошла чуть в сторону: - Зайди, я сейчас найду что-нибудь. Тихон обогнул девушку и зашел в точно такой же, как у них, предбанник. Блондинка закрыла дверь и подошла к шкафчикам над холодильником, привставая на носочки, чтобы достать до верхней полки. Тихон сглотнул, его буквально бросило в жар – низ купальника представляли стринги. - Кто там пришел? – в дверях показалась вторая девушка. Тихон замер и стушевался, потому что подруга блондинки тоже была в одном купальнике, но глубокого зеленого цвета. - Да вот… - девушка у шкафчика обернулась на молодого человека, понимая, что не знает его имени. - Тихон, - Жизневский буквально сморгнул свое имя вместе с оцепенением. - Да вот Тихон зашел за печеньем, - улыбнулась произведенному эффекту блондинка. - За печеньем? – вторая девушка облокотилась на дверной косяк, подвязывая волосы и смотря прямо в глаза Тихону. - Ну да, мы с друзьями уснули, не успели на ужин и не купили чего-то сладкого. Сели чай пить, а ничего к нему нет, - начал неловко оправдываться парень. - Да, мы заметили, что вас не было, - ничуть не смущаясь, произнесла блондинка и улыбнулась, разворачиваясь от шкафчика с пачкой пряников. Она подошла к Тихону и, глядя ему в глаза, передала пачку. – Прости печенья нет. - Н-ничего, - запинаясь произнес Жизневский. – Спасибо. Он развернулся к двери, дернул ручку и одной ногой уже вышел за порог, но резко обернулся, чуть не сбив с ног блондинку, которая собиралась закрыть за ним дверь. - А вы купаться идете? – он посмотрел на девушку сверху вниз и был готов поклясться, что она часто задышала от такой близости к нему. Она подняла взгляд на Тихона. - Да, - блондинка обернулась на подругу, и та с улыбкой кивнула головой. - Не против, если мы с друзьями присоединимся? – на выдохе выдал Тихон и затаил дыхание. Молчание затянулось, и Тихон слышал, как басами в ушах отдавала кровь. – У нас гитара есть. - Ну, раз гитара, - засмеялась девушка с длинными волосами, - тогда ладно. Подходите на пляж, как готовы будете. Тихон с готовностью кивнул, развернулся на пятках, еще раз скользнув по фигуре девушки возле него, и широким шагом направился к своему домику. Только у собственной двери, сжимая в ладонях пачку пряников, парень понял, что не спросил имен девушек.

***

Сказать, что Никита и Иван были в шоке, когда Тихон пришел с пачкой пряников и последней новостью, ничего не сказать. - Брат, я не знаю: ты или гений, или ебнутый на всю голову, - Иван восхищенно смотрел на друга, подперев щеку рукой, пока Тихон мостился на крае его постели, все так же прижимая к груди шелестящую упаковку сдобы. - Ебнутый, - со знанием дела, как доктор, точно определивший диагноз или как судья, зачитывающий обвинительный договор, сказал Никита, умастившийся на подоконнике. - Иди в жопу, Ефремов, - огрызнулся Тихон и подорвался с места, начав броуновское движение по комнате, не зная, куда кинуть злосчастную пачку пряников и за что хвататься в сборах. В итоге он вылетел из комнаты в свою. Послышался звук молнии – Тихон так и не разобрал свою сумку – и приглушенное шуршание и кряхтение молодого человека. Иван переглянулся с Никитой. Тот покрутил пальцем у виска и направил его в сторону комнаты Жизневского. Без лишних слов Ефремов спрыгнул с окна и, загадочно улыбаясь, открыл шкаф, отыскивая какие-то вещи. - Ты это куда намыливаешься? – ехидная интонация Янковского сделала улыбку Никиты еще шире. Все-таки, возможно Иван был прав, и тяга к приключениям Жизневского плодотворно сработает и на него самого, отвлечет от тяжелых мыслей. - Ну, нас же пригласили, Вань, некрасиво будет не пойти, - не поворачиваясь от шкафа, чтобы не спалить свою широкую улыбку, Ефремов бросал на кровать необходимые для вечерних посиделок вещи. - Так-то лучше, - Иван хлопнул себя по коленкам и с готовностью начал собираться вместе с друзьями. Он чувствовал необъяснимое волнение и подъем от предстоящей встречи. Он не мог не признаться хотя бы себе самому, что его неимоверно возбудил рассказ Тихона. Живое воображение Янковского тот час нарисовало ему фигуру девушки в купальнике, и он многое пропустил из истории Жизневского. Ему было интересно все: ее имя, ее голос – он завидовал немного Тихону, что тот его слышал – сколько у нее родинок на спине, есть ли у нее татуировки, чем она пахнет и еще много маленьких деталей, которые бы соединили картинку в его голове с реальным человеком.

***

- Слушайте, надо ж костер будет развести, - Никита завязал шнурки на кроссовках и подхватил на плечо холщовую сумку со всем необходимым: покрывало, полотенце, еще одна байка, многострадальная пачка пряников и еще какая-то очень нужная мелочевка. - Тут за домом дровница вроде есть, а ветки какие можно будет дособрать по дороге. Только разжигать нечем, - Иван тоже встал во весь рост и осмотрелся в поисках того, что можно было бы использовать в качестве розжига. - А вот эту байду нельзя сжечь? – Тихон вышел из комнаты в предбанник, держа в руках буклеты с билетами, передал их Ване и сел завязывать кеды. - Не, ну можно, не думаю, что кто-то это проверять уже будет, раз мы тут живем, ну и если будут, то просто на лапу дадим, первый раз что ли? – Ваня посмотрел на Никиту, тот лишь коротко кивнул. Ребята дождались, пока Тихон завяжет шнурки и возьмет свои вещи, а потом вышли из домика. Ключи было решено отдать Никите, как самому сознательному. Дрова доверили нести Тихону, а его сумку на себя взял Иван, гитара болталась за спиной Жизневского – новую любимицу он никому не доверял. Идти до обрыва, ведущего до небольшого пляжа, было недалеко, но за то время Тихон дважды умудрился споткнуться о какие-то камни, а Иван чуть не полетел с обрыва, оступившись на краю. - Твою мать, ну вы и неуклюжие, - в отличие от друзей, Никита буквально лавировал между сосен, камней и шишек, всегда успешно находя нужный путь. Ребята остановились у крутой дорожки, протоптанной в траве, ведущей по крутому склону вниз. Иван и Тихон тяжело вздохнул где-то за спиной Никиты, который шел первым. Молодые люди окинули взглядом озеро, лежащее перед ними. В темноте вода, освещенная лишь растущей луной, казалась чернильной, вязкой, лениво накатывающей на песчаный берег. Резкий всплеск заставил парней посмотреть вниз. Они увидели белую голову над поверхностью воды и вторую фигуру, которая только собиралась войти в черничный кисель озера. Никита во второй раз услышал вздохи за спиной. - Идите за мной и постарайтесь не свернуть себе головы, - Ефремов боком начал продвигаться по тропинке, иногда оборачиваясь на друзей. Те, затаив дыхание, шли за ним, глядя под ноги, стараясь не смотреть на потревоженную девичьими телами воду. Когда Иван и Тихон ступили на ровный песчаный берег, они шумно выдохнули, расслабляясь. Жизневский бросил дрова под ноги, и забрал вещи у Янковского. - Надо камней побольше собрать, чтоб вокруг костра поставить, - пробормотал Никита, оглядываясь по сторонам – камней не наблюдалось. Но его глаз задержался на чем-то черном посреди пляжа. Он быстрым шагом направился к тому месту. – Тащите сюда дрова! Иван собрал древесину и направился к Ефремову. Тот ткнул пальцем в черное кострище, огороженное камнями. - А нам везет, - Иван улыбнулся и начал строить вигвам из поленьев. Из заднего кармана Янковский достал буклеты турбазы и зажигалку. С божьей помощью паленья схватились, и пляж окрасился в желтые и оранжевые цвета. Никита и Тихон подошли ближе к костру. Огонь приятно грел лицо, немного замерзшее от вечерней свежести, тепло буквально целовало щеки и лоб.

***

- Привет, - послышалось откуда-то со стороны воды. Ребята одновременно повернулись в сторону звука. Из воды, выжимая волосы, вышла девушка в зеленом купальнике. Иван про себя подумал, что в жизни девушка лучше, чем в его мыслях. У него перехватило дыхание от осознания того, что она перед ним, живая, немного холодная от воды, с трясущимися губами, но с горящим взглядом. - Привет, - Янковский первый поздоровался с девушкой. – Иди греться. - Спасибо, только вещи принесу, - она прошла в сторону тропинки, откуда пришли ребята, взяла две сумки и направилась к ребятам. Она поставила вещи возле Тихона и присела на корточки, выуживая из холщового мешка полотенце. Девушка начала обтираться под пристальными взглядами трех пар глаз. Ее не смущало такое внимание, она лишь улыбалась и смотрела через языки пламени на Янковского. Иван подумал, что такого жара он не ощущал со времен съемок в «Огне». Он ловил каждое движение девушки: когда она вытирала руки, когда махровая ткань легла на икры, когда девушка наклонилась, и зрительный контакт разорвался, зато Иван увидел узкую впадинку между грудей, когда она повязала полотенце на голову в виде чалмы, став ненадолго восточной принцессой. Никита неловко переминался с ноги на ногу, наблюдая за этой игрой в гляделки, – он хотел расстелить покрывало и сесть греться у костра, к тому же ему казалось, что девушке холодно. - Всем привет, - немую сцену прервала блондинка, которая буквально подкралась к компании. Она водила рукой по коротким волосам, избавляя их от влаги. Тихон понял, что она приближается к нему, бросив быстрый взгляд себе под ноги, - ее вещи стояли, буквально облокотившись об икру его левой ноги. Девушка подошла очень близко, улыбнулась Жизневскому и присела к сумке, бросив быстрый взгляд за Тихона, где стоял Ефремов. Никита вздрогнул, будто его кто-то ущипнул, и облизнул пересохшие губы, вперив взгляд в белокурую макушку. - Мы отойдем переодеться, вы не против? – блондинка достала из сумки какие-то вещи и, стараясь не прикладывать их к мокрому телу, улыбнулась всем присутствующим. Ее подруга взяла сумку и, тоже улыбнувшись, отошла в темноту пляжа, куда слабо пробивался свет от костра. Девушки отвернулись от ребят, но не прятались ни за полотенцами, ни за деревьями, растущими прямо тут на пляже. Мужчины завороженно смотрели, как по влажным телам скользили части их купальников. Первым бесстыдство их наблюдения понял Никита: - Бля, как спермотоксикозники, ей богу, девушек голых не видели никогда? – зашипел как можно тише Ефремов, пихая под руки своих друзей и снимая с них оцепенение. – Вано, сходи за ветками, чтобы подкинуть в костер. Тихон, расстели покрывала, доставай сок и пряники. Работа на пляже закипела и, когда девушки, одетые в джинсы и теплые байки, пришли, место у костра напоминало сказки тысяча и одной ночи: вокруг огня были расстелены покрывала, чуть поодаль стояло два пакета сока, а рядом лежала пачка пряников, на покрывале лежала гитара, от лакированного бока которой отражался огонь. - Ой, а мы зефир с собой взяли, - девушка с длинными волосами выудила из сумки две хрустящие под пальцами пачки зефира в шоколаде. Она протянула их сидящему рядом Тихону и села между ним и Никитой. Вторая девушка села между Ваней и Никитой. - Ча-ро-вей, - Тихон повернул пачку к огню, чтобы прочесть название. Он поднял глаза и встретился со смешливым взглядом блондинки. Жизневский окинул взглядом всех собравшихся и понял, что время пришло. Он положил зефир рядом и развернулся к своей сумке, доставая из ее недр три чекушки: Ягерместер, Джемисон и финская водка. Тихон потряс добром перед друзьями. - Главное, сладкое ты не брал, а алкашку так в добрый путь? – Никита откинулся назад на руки, сложив ноги по-турецки. - Без сладкого жить можно, а без алкоголя в этой глуши – практически невозможно, - произнес Жизневский, отрывая акцизную бумагу и откручивая крышечки с бутылок. - Мы подумали абсолютно то же самое, - блондинка достала из своей сумки такие же две маленькие бутылочки Бехеровки. – У нас не такой богатый бар, как у вас. Все засмеялись и чуть расслабились. - Так что, за встречу? – предложил Тихон, передавая Ване виски, а Ефремову – ликер. - Подожди, давай хоть познакомимся, - Иван понюхал содержимое чекушки, облизнулся и закрутил крышечку. Он провел глазами по часовой стрелке – все молчали. – Ваня. - Диана, - девушка по левую руку от него улыбнулась и посмотрела вначале на Тихона, а потом перевела взгляд на Ефремова, будто хотела быть первой, кто поймает его имя. - Никита, - мужчина зачем-то отсалютовал маленькой бутылкой, очевидно стушевавшись от взгляда девушки. - Ева, - длинноволосая подняла взгляд от бутылки с ликером, прямо на Ивана. Янковский почувствовал детскую радость, что, наконец, узнал ее имя. - Тихон, - через долгую паузу произнес Жизневский, чье имя потонуло в глубине чужих взглядов. Он оглядел всех и буквально со злостью произнес: - Мы пить будем? - Да, за встречу, - произнес Иван, салютуя всем бутылкой. Он отпил глоток, но почти сразу почувствовал опьянение и легкость во всем теле.