Честный обмен

      Это случилось в школе. Тогда учебный год только начался, и переезд в шумный многолюдный город сильно сказался на Диппере. Он никогда особо не любил большие скопления людей, а там, где очередь за бургером тянулась «на три квартала», ему точно не хотелось находиться. Однако родители отправили близняшек именно в такое место.       Впервые услышав об этом, Мэйбл засветилась от счастья и ураганом помчалась в комнату собирать вещи. После летних каникул она вдруг почувствовала в себе колоссальный подъем духа и загорелась желанием познать подростковую жизнь во всей её хаотичной изменчивости. И путешествие в большой мир, подальше от родителей, по её мнению, должно было поспособствовать интересному школьному времяпровождению с одноклассниками. И красивыми парнями.       Диппер же такого задора не разделял от слова совсем. Его расположение духа скорее походило на состояние Беллы из Сумерек: что-то близкое к меланхолии и туманной отрешенности.       Это создавало некоторые трудности. Мэйбл засомневалась, что её брат сможет беспроблемно адаптироваться к городу. Только за первый день он сумел потеряться три раза. Два из них в метро.       В общем, город-лабиринт для Диппера был настолько же понятен, как просторы бескрайнего космоса со всеми его мерцающими ресторанчиками и чёрными дырами подземного метро.       С Мэйбл они смотрелись немного контрастно. Даже прием в коллектив класса разделился на лёд и пламя. Поначалу девочки не очень тепло принимали странную гиперактивную одноклассницу, но харизма и заразительный смех Мэйбл спустя время всё-таки заинтересовали одну, и все остальные вскоре потянулись за ней. Тогда же по переменам с задних парт начали раздаваться выкрики имён крашей, песни звёзд и беспричинный звонкий смех, а иногда кто-то из них приносил лаки для ногтей или пробники духов, и этот запах разлетался на весь кабинет, разгоняя всех «настоящих парней» в округе.       У Диппера всё прошло куда сложнее. Школьная банда сразу рассмотрела Диппера на роль участника их шайки и настойчиво подталкивала его сделать «правильный» выбор. Надо сказать, предводитель группировки, командир баскетбольной команды по имени Грилл, ловко справлялся с любой вещью, которую ему на спор давали сломать. И его друзья, игравшие с ним в баскетбол на позициях защитника и форварда, очень любили подкидывать Гриллу новых жертв. Они не были такими же хорошо сложенными, как их капитан, но на поле их угловатое тело напрягалось настолько, что на некоторое время они могли даже перетянуть на себя внимание зрителей. Правда Грилл старался этого не допускать. В командной работе он безусловно был лидером, а сейчас жадно рассматривал ещё одного претендента в свою команду, и Дипперу нужно было как-нибудь очень тактично отказать.       Шёл третий месяц осени, и надо было давно уже поговорить с Гриллом как с нормальным человеком и сказать ему твёрдое «нет», но лучшее, что Диппер смог придумать, — просто избегать потенциально опасную для его жизни личность. С такими как Грилл, — думал Диппер, — разговаривать бесполезно. Ходили слухи, что за этот год он избил уже восьмерых, а продолжать этот список не очень хотелось, будь он даже вымышленным. Но как бы ни думал Пайнс, именно Грилл стал причиной того, что случилось тогда в школе.

Глава 1. Дневник.

      — Так… Вроде видно. Как звук? Меня слышно, нет? Эй, там кто-нибудь есть? — на компьютере высветилось окно с тёмным фоном, которое звучно сменилось картинкой Диппера на диване.       — Привет, дядя Форд! — по скайпу ответил знакомый голос. — Ты что, хочешь есть?       — Что? Есть? Ты о чём?       — Дядя Стэнфорд! — раздался звонкий женский голос. — Диппер, ты подключился!       — Хей, привет, Мэйбл. В чём это ты? — вдруг спросил Стэнфорд, ненадолго опешив.       — Это свитшот с Джудом Лоу! А ещё у меня есть кроссовки с блестками, смотри! — прокричала Мэйбл и попыталась показать ногу на камеру, но когда подняла её до уровня плеч, упала куда-то за кадр. — Всё отлично, спасибо!       Повисло недолгое молчание, которое вовремя нарушил дядя Стэн, прокричав что-то невнятное с кухни, и по интонации можно было понять, что больше половины слов детям лучше не слышать.       — Стэнли, давай выходи оттуда, дети на связи, — отклоняясь назад и заглядывая за угол, крикнул Стэнфорд.       — Ахах, похоже, ты всё же ещё ребёнок, Диппер, — в кадре появилась Вэнди, а за ней выглянул Зус с пакетом сока и помахал рукой.       Все подобрались к моменту рассказа Мэйбл о первых впечатлениях от старшей школы. Сосредоточиться на этой теме долго не получилось, так как вскоре она выхватила ноутбук у Диппера и начала беглую экскурсию по квартире, снятой в высокоэтажном здании. Она показала найденные в ней жёлтые носки от прошлых жильцов, по пути рассказывая о кошке во дворе и причёске, которую обязательно нужно сделать дяде Стэну… Конечно, это зашло бы дальше, не вернув Диппер ноутбук обратно, чтобы поинтересоваться, как поживают остальные там, в Гравити Фолз.       Оказывается, Зус по праздникам носит галстук-бабочку. На этом настаивает Мелоди. А Вэнди побила рекорд отца по колке дров за минуту — братья помогли. В её личной жизни снова наступил перерыв и, как она сказала, последний, дальше она планирует только серьёзные отношения. Возможно. Дяди Стэн и Стэнфорд планируют новую поездку, в этот раз на гору Кайлас, поэтому дядя Стэн запасается грелками и сытными шведскими печеньками, пачка которых сегодня снова таинственно исчезла.       В общем, это была одна из тех встреч, от которых остаются приятные воспоминания, но которые, если порывшись в памяти, воссоздать конкретно не очень получится.       Первой ушла Вэнди. Затем разошлись и остальные, каждый по своей причине и с обещанием встретиться в будущем. Посмотрев на часы, Диппер попрощался с оставшимся в кадре дядей Стэнфордом и уже было хотел закрыть программу, как тот окликнул его:       — Постой…       Было видно, что дядя замялся и как-то неестественно почесал затылок. Это настораживающее действие заставило Диппера застыть перед экраном.       — Диппер, ты… — послышался тяжёлый вздох. Стэнфорд обхватил руками ноутбук и наклонился вперёд. — Ты помнишь то лето четыре года назад?       Улыбка Диппера заметно померкла, брови сосредоточенно сдвинулись, и лицо его стало серьёзным и встревоженным. Как будто он заранее знал, что именно имеет в виду дядя. Можно было отшутиться, сказав нечто вроде того, что это было самое незабываемое лето в его жизни, но в тот момент Дипперу не хотелось смеяться. Во многом потому, что фраза «никогда не забывал» подходила под контекст лучше, чем слово «помню», и это не казалось забавным.       — Я думаю, ты имеешь в виду что-то определённое, — ненамеренно тихо произнёс Пайнс, поймав ответный кивок с той стороны экрана.       — Это касается моих дневников. Видишь ли, я не знаю, что с ними происходит, но они уже очень давно излучают активный волновой фон, и в последнее время он усиливается. Не знаю, к добру ли это, но мы со Стэнли выяснили, что он слабеет по мере отдаления их от хижины. Или от чего-то в ней. И я подумал, что… — запнувшийся Стэнфорд прокашлялся и поправил воротник. — Я подумал, ты сможешь…       — Смогу снова его увидеть? — Диппер воодушевился. — То есть сохранить, пока вы с дядей Стэном не выясните, что происходит?       — Я знал, что ты поймёшь! — прозвучал облегченный вздох. — Он должен прийти к тебе на этой неделе.       — На этой неделе?! — Диппер чуть не свалился с дивана от восторга.       — Только прошу тебя, спрячь его как можно дальше, но держи поблизости. И если случится что-то странное, сообщи. Сообщи сразу же! Это важно.       — Да! Конечно же! — волнения так захватили Пайнса, что он даже забыл, с чего начинался разговор. Новость о дневнике была лучшей за последнее время. — Но, дядя Форд, при чём здесь… то самое лето? Это связано с Би…       — Не произноси это имя! — вдруг выпалил Стэнфорд, не сдержав громкий возглас. Спохватившись, он шумно выдохнул и, поправив очки, продолжил более спокойно: — Слушай, я просто не с того начал разговор. Ни при чём здесь… то лето и уж тем более его последние события. Просто теория была.       — Но почему тогда… — Диппера снова перебили.       — Зря я начал эту тему. Сынок, я знаю, ты жаждешь приключений, и в школе тебе не очень-то весело, по твоим рассказам, но знаешь, наступит лето, и мы с тобой снова рванём куда-нибудь… В мире полно интересных неизученных мест. Но сейчас тебе лучше забыть обо всех аномалиях, тем более о том лете, и сосредоточиться на учёбе.       Расспрашивать было бесполезно как об стенку горох. Диппер всё равно не получил бы ответов. Только вот подумав о том, что тогда случилось — о пугающе тёмном небе и толпах бегущих прочь людей, о сгорающем в хаосе мирном городишке и смехе над леденящей кровь бесчеловечностью — в горле Диппера что-то болезненно сжалось. Он словно вновь оказался на волосок от смерти. Будто снова пережил ту ночь, когда окрашенное в кроваво-красный цвет небо сотрясало землю и сводило людей с ума. Когда беспамятство и беспомощность, дышащие в спину ещё не поддавшимся людям, свободно разрастались по округе, зажимая город в убийственно душащие тиски.       И это так злило. Так раздражало, что ему не позволяют говорить об этом. Форд как никто другой мог бы понять чувства, но даже он сказал молчать. И никто даже не знает, что там произошло тогда. И что не произошло… Никто больше не хочет слышать об этом. Ни о хаосе, ни о битве, и тем более о Билле Сайфере.       — Знаешь, дядя Форд, это не то, о чём можно так просто забыть, — раздражённо произнёс Диппер, тактично повышая голос. — И когда ты сказал о том лете, я снова вспомнил этот… Этот кошмар! Ты не можешь так легко об этом говорить, а потом закрывать тему, как будто это было обсуждение обычного вторника! У меня по-прежнему много вопросов. И ещё эти проблески заблокированных воспоминаний и нервные приступы… Недавно я стоял в душе и, когда закрыл глаза, увидел забытые из-за паники моменты. Они мелькали то чёрно-белыми, то… Ну… Нормальными. И знаешь что? Я тогда выбил занавеску в ванной. И она до сих пор не вернулась на место…       Кажется, Стэнфорд не ожидал такого откровения. Его прикованный к экрану взгляд через время отвлекло что-то за компьютером, и он поднял глаза выше, в задумчивости проводя рукой по щетине.       — Думаю, об учёбе тоже ненадолго можно забыть. Диппер, тебе просто необходим отдых…       — Нет, я не могу! Это сложно объяснить! Я постоянно об этом думаю. Что, если это не просто так? Если это предупреждение или нападение на мой разум ещё какого-нибудь внеземного существа? Или… Не знаю… Просто кошмар.       Наверное, он зря это сказал. Так долго держать это в секрете и проколоться при первом же разговоре… Это надо же было так сплоховать! Диппер уже начал сожалеть, что не сдержал слов — нужно было ещё подождать, подождать, пока всё пройдёт, и забыть об этой больной теме. Как и думал Диппер, после разговора на душе легче не стало, и его всё ещё гложили осадки неприятных воспоминаний. Даже, кажется, тошнить начало. Сердце билось медленно, словно пробиваясь через густую сжимающую массу. Дыхание затихло, и мальчик как-то слишком неестественно застыл, уставившись на сжатые кулаки.       — Да, сынок, непросто тебе. Прости, я не знал о твоих… проблемах. И не говорил бы об этом в ином случае, — Стэнфорд подался вперёд, опираясь локтями на стол и складывая руки.— Ты правильно сделал, что сказал. Никогда не держи всё в себе, особенно так долго. Это ведь всё не со вчерашнего дня началось, я прав?       — С занавеской — вчера. А с остальным ты прав, — отмерев, Диппер почесал затылок и проморгался. — Слушай, спасибо за всё. Мне, в общем… пора уже. Поздновато, так что я пойду спать.       — Конечно. Не переживай насчёт кошмаров. Уверен, это пройдёт. У тебя ведь есть Мэйбл, а вам вдвоём вообще ничего не страшно. Но, Диппер, думаю, я мог поспешить с просьбой, так что если ты примешь решение отослать дневник обратно, я пойму. Мне стоило задуматься, что у тебя могут быть и свои проблемы. А я не хочу рисковать тобой.       — Да, — коротко ответил Пайнс. Казалось, это всё, что он способен произнести, несмотря на ворох мыслей, что роились у него в голове. — Ночи, Дядя Форд.       Крышка ноутбука захлопнулась, а Диппер все не переставал неотрывно глядеть прямо, упорно продолжая о чём-то размышлять.       Стрелки на часах зашли за полночь. Глаза не слипались, но Диппер знал, что если не ляжет сейчас, завтра он не встанет до обеда. И проспит всю школу. Поэтому, вяло поднявшись с дивана, он направился прямиком в свою комнату. Надо было через силу, через боль дотащить до двери своё уставшее тело. И только он это сделал, как застыл у порога. На его столе лежал дневник.       Диппер протёр глаза и снова уставился на книгу. Та по-прежнему была на столе. Лежащая на разорванной упаковке, она смотрелась слишком неестественно в запущенной и пыльной подростковой комнате.       Её окружали бесцветные стены с идеальной поклейкой обоев (они казались ещё новее при сравнении с потрёпанной и скукожившейся от огня обложкой), шкафы, из которых торчали рукава рубашек, полки, где почти не было свободного места: беспорядочно наставленные книги поддерживали скручивающиеся билеты метро и закладки, по бокам стояли вещи «без постоянного места жительства»: ластики, кружки или дешёвые чайные наборы — по всему полу растягивались провода от зарядок и удлинителей, ведущие к рабочему столу даже через угол кровати. Сам стол был убран: на нём все было расставлено с точностью перфекциониста, и каждой мелочи предназначалось своё место. Кроме, разве что, наушников, являющих собой символ вечной изменчивости и непредсказуемости жизни; они были привычно запутаны в клубок и валялись где-то у ноутбука, задевая хвостом угол самой отстранённой и таинственной вещи в этой комнате. Дневник будто открыто улыбался после долгой разлуки, как бы спрашивая: «Ещё помнишь меня?»       — Какого?.. — первое, что вырвалось из горла, порвав комок секундного замешательства.       Сначала Дипперу показалось, что дневник ему просто мерещится, но после внимательного рассмотрения он понял, что книга настоящая. Не отводя от неё глаз, он пробрался через лабиринты коробок и заметил рядом записку на сиреневом листке:       «Дип, пока ты терялся в городе, к нам пришёл обаятельный мужчина с посылкой из Гравити Фолз. Прости, я открыла. Сейчас иду гулять с подругой, встретимся вечером, если дойдёшь.       Мэйбл :)»       Неловкое замешательство тут же разрушилось, но теперь появилась парочка вопросов к сестре. И как давно она знала? Что ж, в любом случае, кто-то сегодня полночи точно не сможет уснуть. Диппер уже предвкушал эту живую ностальгию, трепет сердца и утренние синяки под глазами. Он нежно провёл рукой по золотистому рисунку и открыл первую страницу, читая уже знакомые строки.