Честный обмен

Л_е_т_о. Г_р_а_в_и_т_и__Ф_о_л_з.

Т_р_и__г_о_д_а__н_а_з_а_д.

      Снаружи раздавались чьи-то голоса. Один заливистый и звонкий, всё смеётся и без умолку болтает о чём-то, беззаботно растягивая гласные, а второй — иногда встревает, согласно смеётся в ответ более низкими и хриплыми нотами. Оба голоса были легки и ничуть не стеснительны друг перед другом. И, если задуматься, это неудивительно.       Дипперу просто нечего было скрывать от дяди Форда. Он без колебаний мог рассказать ему обо всём, доверяя и новости из повседневной жизни, и размышления, и гипотезы, и даже жалобы на вечные задания дяди Стэна. К тому же, от Форда часто получались практичные и осторожные советы, в его словах нельзя было усомниться. Он был достаточно рассудителен и основателен в своих аргументах, предусмотрителен в задумках и, что немаловажно, терпим к ошибкам Диппера. Одним словом, Дядя Стэнфорд был идеальным! Может, и Диппер когда-нибудь станет таким. По крайней мере, это всё, чего хотелось подростку…       — Хах! Да, мальчик мой, думаю, это неплохое решение, — раздался где-то сверху хрипловатый голос, — в том месте и правда могут скрываться собратья этих минералов, только с другим химическим составом и, скорее всего, под стражей фей. А они… Ы-ых! — послышался краткий древесный скрип, — …та ещё проблема.       Вход в подземное убежище открылся не сразу, но после нескольких скрипучих звуков в него воодушевлённо юркнул подросток, крепко сжимающий в руках свёрток блестящих камней.       — Правда? — оживлённо изумился парень в шортах. — Тогда когда мы отправимся туда? Сейчас? Завтра? Или вечером? Точно! Давай устроим ночную вылазку?! Вместе с Мэйбл!       — Эй-эй… Притормози-ка, — усмехнувшись, протянул Форд с долей усталости. — Давай как-нибудь в следующий раз. Хватит с меня на сегодня приключений, — Форд махом стянул рюкзак со снаряжением на пол и тем самым притянул к себе внимание вечно любопытного подростка. Не сказать, что Дипперу было что сказать, однако его глаза загорались при каждой возможности наблюдать работу профессионала.       Вот он снова еле скрыл накатившее воодушевление, стоило Форду лишь присесть на корточки и начать неспешно доставать вещи из запачканной в горных песках сумки. Парень изучающе наблюдал, как вдумчивые, сосредоточенные глаза дяди щурились при взгляде на найденные минералы. Так, будто сам факт существования подобных артефактов уже обязывал их быть изученными в завалах его забитой лаборатории. Подобное зрелище имело для Диппера какой-то особый смысл. Несмотря на то, что оно, возможно, было последним в эти солнечные дни уходящего лета.       — Понятно… — с какой-то досадой согласился подросток и, стараясь отвлечься, живо перевёл взгляд на свёрток в руках, — Что ж… Значит, разберём пока те артефакты, что есть. Надеюсь, в этот раз они не взорвутся, — со старательным оптимизмом добавил он и поспешил за шкаф.       Форд на это открыто рассмеялся то ли от изумления, то ли от всплывшего воспоминания о неудачной попытке. Диппер как-то не задумывался над этим, но подобная реакция довольно легко подбодрила его, подтолкнув смущённо пожать плечом и нечаянно улыбнуться.       — Та-ак, где бы тебя поставить? Где бы, где бы?.. — бубнил про себя Диппер, не находя места на заваленных полках. Вещей тут — как носков в его ящике: хрен пойми, где кому пара и какого цвета каждый из них. Кажется, пришло время разгребать весь этот клуб одиноких и шерстяных. Работка, конечно, не из весёлых, зато окупится возможностью дышать воздухом, а не клубами пыли. В конце концов, надо же найти место для нового хлама!       Встав на носочки, Диппер потянулся к самой верхней полке… И не достал. Просто случайность! Стул он не подставит из принципа, потому что, во-первых, это для слабаков, а во-вторых, он не настолько низкий, чтобы быть униженным какой-то подставкой для детей и цветов.       — Ну, давай же! — старательно напрягался Диппер, вытянувшись всем телом, как какой-то оловянный солдатик. — Эх! — он подпрыгнул. Потом ещё раз. И ещё. И… — Да! — радостно выкрикнул он, и ему по голове так же радостно зарядила упавшая с полки коробка. — Ауч!       Из-за шкафа раздался рассыпчатый вдребезги шум.       — Диппер? — крикнул позади взволнованный голос. — С тобой всё нормально?       В ответ помедлили, отозвавшись не сразу.       — Да-да, ничего страшного, — растерянно раздался голос. — Просто… Всё нормально, это всего лишь старая коробка. Я всё соберу.       Парень спешно начал загребать вещи назад, кидая их невпопад от нагнавшей стыдливости, и в какой-то момент вскрикнул, резко встряхивая рукой. Потому что везучесть и успех — то, чего у него не отнять. Ибо не отнять у человека того, чего нет.       — Да что же сегодня за день такой?! — окончательно впал в уныние подросток, глянув на раненный осколком палец. — О, он ещё и в чём-то! Класс…       На коже засияла переливчатая вязкая субстанция, медленно и безболезненно въедающаяся в кожу. Вытереть эту тёмную, чернильнообразную жижу не получалось, как Диппер ни пытался. Даже когда он (в прямом смысле) плюнул и растёр это недоразумение о шорты, оно просто заляпало одежду, так и оставшись смешиваться с кровью на раненом остриём пальце. И что это, интересно, за хрень? Диппер сейчас многое готов отдать, чтобы выкинуть её нафиг за пределы Земли или хотя бы пнуть ногой в угол, как прибавление к клубу одиноких и шерстяных.       — О, боже… — продолжил Диппер совсем другим тоном, стоило ему лишь глянуть на поблёскивающий у колен осколок. Взгляд его резко изменился.       Не то чтобы он был трусом, но, когда он лишь думал о том, что связано с этой вещью, волосы на его голове бесконтрольно вставали дыбом, а лицо принимало непохожий на себя испуганный вид. Изумлению Диппера не было предела. А от того, как зрачки сузились от ударивших в голову воспоминаний, легче почему-то не стало.        — Дядя Форд… — негромко произнёс Диппер, боязливо протягивая руку к валяющейся в «чернильной» луже вещице. — Можно у тебя кое-что спросить?       Казалось бы, это было так давно… Уже год прошёл, а для подростка это мало-немало целые месяцы бурной жизни в компании сверстников. Пора забыть и жить дальше. Но вот опять — яркое и неоспоримое напоминание о том, что Диппер так старательно пытался забыть всё это время. В руках его сверкнула разбитая вдребезги межгалактичесская сфера — та самая мелкая деталь, виновная в произошедшем хаосе.       Аккуратно стерев с неё пыль, Диппер пугливо пригляделся к опалённому центру, где когда-то произрастал мощнейший портал в разрушительный потусторонний мир, а сейчас лишь насмешливо плещется вязкая чёрная жидкость. Нахмурился подросток довольно сильно, даже шикнул в сторону, но, как и любой заворожённый, почему-то не отвёл настороженных и крайне любопытных глаз. Его всё-таки интересовал вопрос.       — Это насчёт Билла Сайфера… — несмело дополнил подросток, выглянув на дядю из-за заваленного вещами шкафа.       Наверное, он зря это спросил. Ведь стоило ему лишь вякнуть конкретное сочетание букв, как он встретил на себе знакомый и не слишком любимый взгляд. Лицо Форда нешуточно изменилось. Совсем нешуточно… Это было одно из тех выражений, которое напрягало одним своим видом. И слов не требовалось, чтобы красноречиво высказать то, что и так читалось во взгляде этих тёмных бдительных глаз, а так же в складках, твёрдо сжавшихся волнами на высоком лбу. Как ни посмотри, а Форду действительно удалось заставить подростка занервничать.       — Диппер, — холодно произнёс Форд, поправляя очки с самым что ни на есть показным спокойствием, — давай сейчас сделаем вид, что я не слышал того, что ты сказал. Снова.       Парень поёжился от внезапно пронзившего тело холода, но даже под страхом последствий не отвёл от родственника упрямо пытливый взгляд, лишь сильнее цепляясь в обломок грязного прошлого.       — Но, Дядя Форд, это ведь…       — Нет! — слишком громко остановил Форд, глянув на внука, — Мы это уже обсуждали, Диппер. И говорить об этом нам больше не стоит.              Подросток с возражением открыл рот, но так и не решился что-либо произнести. Он замер на пару мгновений, не зная, что сказать, а потом лишь сильнее вцепился в обломок и шикнул, понимая, что снова ничего не узнает. Под кожу его въелось давно забытое зерно негодования, враз скосившее любое желание спорить. Стало даже обидно, что дядя снова избежал ответа на его давний краткий вопрос. И всё же это неудивительно…       Мало что может так разозлить Форда, но эта тема всегда выводила его на эмоции. Она являлась чуть ли не табу после того, что произошло. Всё-таки именно из-за Билла Форд был вынужден скрываться в других измерениях, долгие годы пребывая в одиночестве и постоянном розыске демоническими прихвостнями. Да, Диппер всё понимает, но… Но почему Форд совсем ничего не рассказывает? Что там такое могло случиться?       Спустя пару мгновений Пайнс досадливо отошёл к стене. Он ещё раз глянул на сферу в своих руках, потом на разбросанные у шкафа вещи и, не выдержав приструняющий взгляд со стороны, смиренно опустил руки.       — Хорошо, — со вздохом произнёс подросток и, не сразу решившись, выбросил сферу в урну. Закинул её подальше и пнул ногой далеко в угол, что б та вообще исчезла из его поля зрения. Навсегда. — Прости, что спросил. Снова…       С трудом отведя глаза, Пайнс удручённо зажмурился и стиснул зубы в разъедающем желании узнать. Или вообще никогда не знать. Он что-то не разобрался в таких тонкостях! Но то, что эта запретная тема так мучает его, дарило ужасное чувство несправедливости.       — Послушай меня, Диппер, — с тихим выдохом произнёс дядя Форд и, неаккуратно поправив очки, повернулся обратно к вещам в рюкзаке. — Понимаю, больно это осознавать, но когда-нибудь ты сам забудешь обо всём, что с ним связано. Сейчас в это сложно поверить, но потом, когда ты подрастёшь… Когда появятся друзья, работа, новые увлечения, может, девушка… Уверяю тебя, всё станет совсем иным, — громко выдохнул Форд смягчённым тоном и, поднявшись с корточек, улыбчиво обернулся в сторону подростка. Однако тот всё ещё был не в духе: просто стоял и задумчиво косился в сторону сферы, не отрывая глаз. Это заставило Форда заволноваться. — Ох, мальчик мой… — снова попытался успокоить Форд. — Я абсолютно серьёзно. Билл — не та часть этого мира, о которой тебе стоит беспокоиться. Он не сделал ничего, что было бы достойно памяти.       В ответ раздался тяжёлый и долгий выдох. Больше Диппер не знал, как выразить эмоции. Он просто присел и начал громко собирать разбросанные вещи обратно в коробку, стараясь не думать о них лишний раз. От греха подальше или как там говорится?       — Ага… — холодно бросил парень, уже и не пытаясь вести диалог. А какая разница? Он уже не раз пытался, а дядя Форд снова и снова был нем как рыба. Ничего не вытянуть, кроме одного вечного:       — Тебе стоит знать только то, что он опасен, — в который раз услышал Диппер и закатил глаза.       — Да ясно мне. Он опасен и всё такое, — кратко оборвал Пайнс с поникшим взглядом, но Форд всё же продолжил неосознанно распалять оправданиями и так горячий интерес подростка.       — Нет, не "всё такое"! — Форд слишком громко ударил по столу, тактично обращая на себя внимание, — Играть в лучшего друга, пока не выпадет шанс вонзить нож в спину, подластиться и привязать к себе, предав в самый неожиданный момент — это тебе не пустяк! И даже не излюбленная тактика. Это образ жизни насквозь гнилой натуры! И делом чести это точно не назвать. Никто из его целей и оглянуться не успевал, как оказывался в ловушке. А выход оттуда только один! Знаешь, что с ними стало?       — Вот именно, что нет. — с нервным согласием отозвался голос.       — Нет. И лучше тебе даже не знать!       Подросток злостно кинул очередную вещь в коробку.       — Но ты же как-то выжил, — бросил в ответ подросток.       — Я — случайное исключение! Не надо это учитывать.       — А дневники?! — вдруг выкрикнул подросток, оглядываясь. — Их что, тоже не надо учитывать?!       Когда уверенные доводы бьют живой искрой в глазах, их довольно сложно отбить. Может, потому Форд и замялся, не зная, что ответить. Он долго смотрел на подростка и ждал чего-то. Наверное, того, что Диппер возьмёт свои слова назад или сделает «правильный» в своём рассуждении вывод. Однако подросток, несомненно, был уверен в своих словах и, устав ждать ответа, смело направился к столу, где лежало три восстановленные книги.       — Разве не с этого всё началось? — Диппер наскоро выхватил первый дневник и начал листать испачканной рукой. — Здесь ты пишешь только об особенностях видов, их развитии и существовании в своей среде. Леса, горы, реки… Только начало, но ты посмотри… — Диппер хватает второй дневник. — Здесь ты уже ищешь связи вещей друг с другом, то, как они влияют на город, их использование и происхождение. Ты даже стал расширять главы! Но самое интересное то, что здесь… — третий дневник чуть не выпал из рук, отчего Диппер, еле удержав, схватился за него покрепче. — Здесь ты всё больше и больше внимания уделяешь защите. Хочешь сказать, это совпадение? Ты будто знал, во что ввязываешься, и был готов за себя постоять. Это уже не везение, дядя Форд, это прямое доказательство того, что нужно продолжать исследовать. Именно это помогло тебе выжить!       Слова разлетелись по комнате с нарастающей в ответ гневной тишиной. Было даже слишком бесшумно для помещения, в котором обычно без продыху кипела работа. Обычно именно Диппер был виновником этого шума, но в данный момент ему оставалось лишь сосредоточенно ждать, каким будет ответ родственника на это заявление, ведь больше аргументов в свою пользу у него не осталось.       — Земле уже ничего не угрожает, Диппер, — наконец раздался хриплый голос. — И не будет угрожать, если не лезть в другие измерения. Наш мир просто не готов к этому. Я думал, ты способен это понять, но, кажется, тебе вообще не стоило ничего рассказывать, — жестоко бьёт в голову сиплое, но такое настойчивое эхо. — Никогда. — грозно закончил Форд, поставив точку в этом бессмысленном диалоге.       От этих слов в голове Диппера что-то с грохотом треснуло, поселяя одну ясную мысль: ничто на этом свете не способно сломить Форда. И именно этим навыком, как ни прискорбно, столь сильно восхищается Диппер. Именно этому чувству ему так хочется подражать. И по иронии судьбы именно из-за него сейчас так гадко на душе.       — И раз всё так обернулось, — Форд строго сложил руки на груди и отвернулся. — думаю, нам стоит отложить любые походы. На неопределённый срок.       Пайнс прямо-таки застыл недвижимой статуей в поле эмоциональной нестабильности. Раздумывал, осмыслял, взвешивал правильность своих поступков. А ветер сжавшихся мыслей всё явнее шептал простой, но суровый вывод: если Диппер послушает родственника, то не просто какой-то демон, а весь остальной мир за пределами Земли будет закрыт для него навечно.       Взгляд его мгновенно кольнуло осколком страха. Неужели именно этого он хочет от жизни? Быть под постоянным присмотром, в окружении заботы и ласки играть в зоне видимости с постоянным поощрением, но никогда не видеть того, что там дальше, за гранью? Какой тогда смысл в полученных знаниях? Какой смысл в этой мнимой безопасности, если изучать миры станет возможным только в настольных играх?       Шикнув в сторону от секундного смятения, подросток снова глянул на вещи в той самой коробке. Но уже совсем с другим намерением.       — Да, дядя Форд. Мне всё ясно, — решительно проинформировал Диппер и без доли смятения направился обратно за шкаф.       Родственник что-то пробурчал в ответ, но Диппер уже не слушал. По тону голоса можно было сказать, что это были очередные наставления, в которых не было ничего нового.       Стыд Диппера за интерес к этой теме совершенно исчез за растущей обидой. Да, запрет на неё был наложен не просто так, но если перед Странногедоном Форд ещё мог говорить о демоне, хоть и с опаской, то после вся его забота о близнецах сводилась к постоянному присмотру и запретам. Точнее, Форд разрешал довольно многое, но вот тема о Билле автоматически ушла под замок. И Диппер не намеревался с этим соглашаться. Был ряд причин, и первая из них — до боли простой вопрос…       Может, хоть в этих старинных завалах он найдёт ответ? А если не там, то где-либо ещё! В лаборатории могут быть книги, способные, наконец, помочь ему разобраться. Если не тут, то он обязательно что-то придумает, но на месте сидеть, уж простите, не станет! Надоело!       О скрипнувший в тишине пол шаркнула затёкшая нога Форда. Нервно потирая руки, он перевалился с ноги на ногу и, уходя к дальнему столу, присел, уставившись в никуда. А Диппер в это время, сминая чувство неправильности, нашарил в коробке какой-то старый блокнот. Тот был привален пачкой бумаг к самому дну, но только Диппер вытянул его, как он явил своё истинное название.

«Дневник путешествий номер 4. Записи из измерений Е166 — О889. Владелец дневника — Стэнфорд Пайнс,»

— было написано на обороте.       — Вау! — еле выдохнул Диппер, изумляясь новой находке так, будто это целое состояние. Хотя и то правда. Здесь же скрыты целые миры! Настоящие существующие миры за гранью Земли! Это же фантастика! И как такой блокнот можно было запросто бросить в потрёпанную коробку? В нём же наверняка кучи ценной информации!       Удивление это длилось довольно долго, Диппер даже успел выдохнуть, кое-как приходя в себя, но именно в этот момент к нему несмело обратился Форд, не решающийся обернуться с места за столом.       — Знаешь, Диппер, — тихо начал он вполоборота, — не знаю, нужно ли тебе это, но, думаю, тебе может понравиться тема климатических изменений. Видишь ли, антиполя на уровнях атмосферы — это довольно широкая тема для изучений. Возможно, она заинтересует тебя больше, чем твой, эм… неправильный вопрос. Я мог бы рассказать, если ты хочешь послушать.       — Ага… — по привычке ответил парень, даже не слыша слов родственника. Вместо этого он аккуратно перелистывал потрёпанные страницы, с содроганием сердца осматривая одну за другой, как музейный экспонат.

«Алакахмар — мир, где сбываются мечты. Тут я впервые нарушал законы гравитации. Всегда хотел ходить по потолку. Было даже весело!»

«Что ж, сегодня мой второй день в Эндерграде. Здесь довольно темно и… меня не покидает ощущение, что я под водой. Воздух слишком густой, и никто, кроме меня, не касается земли. Зато города здесь с очень продуманным устройством. Есть даже пещерные поселения на подобии…»

«Поверить не могу, что я здесь! На моё удивление в этом измерении все общаются музыкой. И каждый вид — своей. А пейзажи здесь… Это не описать словами! Я так рад, что попал сюда…»

      Глаза подростка засветились в нескрываемом воодушевлении. Неужели дядя Форд и впрямь всё это пережил? Поразительно, это же целые измерения! И почему он так скрывал их, если они столь потрясающи?       Мальчик разлёгся на полу удобнее. Вглядевшись в дневник, он аккуратно уложил голову на подставленную руку и стих в захватившем его внимании.

«Беру свои слова назад, — читает он следующую страницу, — углероги всё-таки опасны. Эх, как же я скучаю по дому! В нашей галактике, к счастью, нет подобных существ. Как только одолею Билла, сразу же приступлю к постройке портала в своё измерение. Уже есть пара артефактов, но они пойдут на постройку оружия. В этом деле нельзя надеяться ни на кого, кроме себя. Так что сначала надо найти больше информации о Билле. И лучше бы об этом не распространяться. Только так я узнаю о его слабостях и одолею его.»

      Ого, так Форд планировал победить Билла в одиночку? Так решительно. И как ему смелости хватило на подобное решение? По-любому, будь Диппер на его месте, точно скрылся бы где-нибудь и затих, боясь высунуться лишний раз. Таким смелым, видимо, просто надо родиться. Иного не дано. И всё-таки дядя Форд был крут, каким бы консервативным ни казался.       — Это да, но… — размышлял про себя подросток. — Прости, дядя Форд, я должен знать ответы… — довольно громко вздохнув, Пайнс перевёл глаза ниже, продолжая рыскать по загадочным строкам.

«Запретное измерение. Название — неизвестно. Расположение — неизвестно. Частично сохранившееся поле двухмерного мира, парящее в море осколков и пахнущее чём-то наподобие сгоревшей кожи. Самовоспроизводится с минимальной скоростью. Я долго сомневался, но, кажется, это то самое место, что я искал…»

      — Вот оно! — слишком громко выкрикнул Диппер, ударив ладошкой по странице от восторга. И тут же вздрогнул от окликнувшего его голоса.       — Эй, Диппер? — сидевший за столом Форд скрипяще оглянулся на подростка. — Диппер, ты меня слушаешь?       — Я… Эм… Да, ну… Да? — неловко выглянул из-за шкафа подросток, стараясь вести себя непринуждённо. Он попытался сыграть в своеобразную импровизацию, но, в конце концов, просто напряжённо замер, поджав губы, так и не изобразив ничего, кроме глуповатой попытки скрыть ложь. Форд на это скептично прикрыл глаза. Похоже, Дипперу надо будет поработать над непринуждённым лицом.       — Ох… — громко выдохнул мужчина, протирая и так чистые стёкла очков. — Так уж и быть, я готов начать сначала. Но в этот раз, пожалуйста, слушай.       — Да, ага, хорошо, ладно… — скоро перебил подросток и, пропустив ответ, нырнул обратно в запретные записи.

«Спустя долгие поиски я всё же смог узнать что-то о Билле и о том, что он сделал со своим миром. Ох, это было непросто. Здесь о нём не особо любят говорить, все разбегаются в стороны от одного лишь его упоминания. И всё же я кое-что выяснил…»

      — И что же?.. — подтолкнул сам себя Диппер, прикусив губу в нетерпении.

«Во-первых, имя Билла здесь не называют, а если и произносят тайком, то боязно кличат чужеземцем, или «Ξένο¦ς» по-ихнему.

      Диппер изумлённо распахнул глаза на чужое наречие. Так это и есть язык Билла? Интересно, как это произносится. И что означают эти знаки? Может, дальше сказано? Трепетно проведя по слову пальцем, Диппер изумлённо перевёл глаза на следующую строку.

«Во-вторых, Билл для них — могущественное существо с разрушительными способностями и ужасным характером, он не имеет ни слабостей, ни сомнений, ни чувства вины. Чрезвычайно аморален, дик, полон эгоизма, жестокости и желания недостижимой власти. Психически неуравновешен. Аномален. После контакта с ним мало кто выживал. Алчен. Беспечен. Честолюбив. Мерзок во взаимодействии, крайне скрытен, инфантилен…»

      Диппер всё быстрее бежал по строкам, выискивая ответ. Пришлось пропустить пару страниц оскорблений, чтобы дойти до сути, и наконец:

«Но это всё мелочи…

— продолжал читать парень, еле дыша. — Я был просто потрясён, когда узнал то, что он…»       — Диппер! — резко раздалось сверху, и из рук подростка без разбора выхватили записи, оставляя ни с чем.       Звук взмаха был настолько быстр, что, испугавшись от неожиданности, парень громко ахнул на пустой пол.       — Что за?..       — Так и знал, что надо было их сжечь, — сурово возвысился над подростком недобрый голос. — Вот почему тебя так тянет ослушиваться? Как ты не понимаешь, это нельзя читать никому, а особенно тебе! — грозно продолжил явно недовольный дядя Форд. — Я думал, мы договорились! Или тебе что, нельзя доверять?       Парень вздёрнул голову в хмуром недоумении. Похоже, эти слова слишком задели его, ведь в эту секунду страх куда-то улетучился и Диппер без разбора взметнулся с места, посмотрев на дядю совсем с иной эмоцией.       — Это мне нельзя доверять? А как я могу тебе доверять после найденного? — ответно предъявил парень с долей кольнувшей обиды. — Ты был в мире Билла! И ничего мне не сказал! Поверить не могу, что ответы всё это время были под носом. Ты ведь говорил, что он разрушен! Но, оказывается, просто недоговаривал! Прямо как тогда! И после этого ты спрашиваешь меня о доверии?! Я просто хочу знать!       Нахмурившись в своей манере, Диппер взглянул на то, как дядя Форд старательно пытался держаться в строгости, но не мог не заметить захватившего душу волнения в его озадаченном морщинистом лице. Диппер видит это, но, если честно, не хочет разоблачать. Он сейчас вообще как-то не настроен говорить с дядей о чём бы то ни было. Раздражение жмёт изнутри от его скрытности.       Покатый лоб родственника волнообразно покрылся складками. Форд всегда делал так в безвыходные моменты. Не давая себе сорваться, он со свойственным ему терпением выдохнул в тишину и неспешно сложил на груди хрустнувшие в запястьях руки. Это был пик его реакции.       — Диппер… — радикально начал напряжённый голос. — Он гадкий, двуличный, эгоистичный преступник. Тебе нельзя знать о нём больше.       — Но я не понимаю…       — Не надо тебе понимать! — раздражённо перебил Форд. — Тебе вообще не нужно ввязываться в это. Хочешь тайн и приключений? Оглянись вокруг, их хватает и на Земле! Здесь много более интересных, а главное, безопасных вещей, которыми можно увлечься. Например,...       — Но почему? Раз он умер, почему я не могу узнать хоть что-то о его жизни?       — Ты слишком много им интересуешься.       — Разве? Я знаю лишь то, что его изгнали!       — Этого уже много!       — Но это не ответ на мой вопрос! — неожиданно срезонировал парень, отчего дядя сбился с мысли, отшатнувшись в сторону. По комнате прокатилась гнетущая волна неловкости. Но когда Диппер отдышался, он продолжил более спокойным тоном: — Я ведь совсем ничего не знаю о мире за гранью. И ты, наверное, прав, я не должен был знать… Но как-то так получилось, что я попал в Гравити Фолз и всё же соприкоснулся с чем-то потусторонним. Это же потрясающе! Я даже не предполагал, что существует столько разных миров! Таких огромных, неизведанных, разных… Ты только подумай: они ведь ближе, чем я думаю, а даже если нет, то точно существуют, а значит, до них непременно можно добраться! Но даже теперь, когда единственное существо, которое буквально является тайной того мира, мертво, мне всё ещё нельзя узнать о нём. Даже когда оно не представляет опасности. Да как же мне думать о местных аномалиях, если все они ведут в измерения, вселенные, да целые галактики, в которые мне никогда не попасть? Он — единственная зацепка, мой шанс узнать хоть что-то о мирах, о которых ты не рассказываешь только потому, что они связаны с Ним! Чёрт, да это какой-то замкнутый круг, и я знаю, что по уши увяз в нём. Но разве ты на моём месте не поступил бы так же?       Уж извините, но за свою отдышку Диппер просить прощения не будет. Слишком уж тяжёлым был стук его сердца и дрожь в руках, активно жестикулирующих в такт восклицаниям. Повод был только для того, чтобы присесть, но даже это Диппер воспринимал как ненужную минутную слабость и оттого просто стоял как на лезвие бритвы, ожидая согласное "да".       — Нет. — ясно отозвался по стенам хриплый басовый голос. — Если бы я трезво оценил ситуацию и был предупреждён кем-то более опытным, то не стал бы повторять своих ошибок и рваться на смерть… Учту на будущее, что ты совсем другой человек.       Брови Диппера непроизвольно нахмурились. И дело даже не в том, что он удивился или был оскорблён. Нет. Просто он вдруг понял, что его наставник прав. Они совершенно разные люди. Но легче от этого почему-то не стало. А потому в ответ он лишь бросил на родственника косой и не слишком воодушевлённый взгляд.       Оба спутника затихли в гнетущей атмосфере. Злостью совсем не пахло, но то напряжение, что давило на лёгкие залежавшейся пылью, заставляло обоих нелепо отвернуться друг от друга и заниматься не пойми чем, вроде проверки покрытия лаком стола или разглядывания стен. В такие моменты хочется замечать нечто типа узоров на ковре или дырок в потёртых и потных носках — что ни говори, а это не самое приятное состояние.       Форд не выдержал первый. Наклонив голову набок, он озадаченно стянул с себя очки и протёр их уже изрядно запачканной салфеткой из внутреннего кармана. Таких карманов в его пальто было много. Сложно избавиться от привычки таскать с собой всё необходимое, даже когда вокруг давно нет ничего угрожающего. Просто подобная мелочь стала его обыденностью. Опыт от пережитого всё-таки накладывает отпечаток. А вернуть всё назад крайне сложно. Форд даже сказал бы, практически нереально.       Но видя, как косо поглядывал на него подросток, как тот хмурился и всем своим видом являл упрямую решительность, Форд ненамеренно напряг скулы и, опустив сжатые плечи, перевёл взгляд на сферу, выброшенную в урну. Тогда глаза его прикрылись, и он с молчащей ясностью надел очки обратно.       — С Биллом… всё не так просто, — нехотя начал Форд, тихо присаживаясь на ближайший стул.       Начало этой фразы не обещало ничего хорошего, но Пайнс всё же вздёрнулся, навострив уши и робко подходя ближе во всём внимании. Его родственник на это согласно вздохнул, понимая, что с его внуком будет не намного проще, чем с историей.       — Видишь ли, в Его мире трёхгранники считались низшей рассой. Правила иерархии просты: чем больше углов у фигур плоского мира, тем больше возможностей трансформации. Малоугольные формы считались неспособными и отсталыми. Такие у них взгляды, я сам удивлён. Однако по роковой случайности или, не знаю, может, из-за гнёта судьбы, но именно на такой вид, а точнее, на одного из его представителей, положило глаз одно блуждающее по свету могущественное существо.       Форд ненамеренно сделал паузу, угрюмо глядя в тишину. Он-то относился к истории как к должному, а вот Диппер не сразу осмыслил последние из сказанных слов, присаживаясь напротив. Но, когда шестерёнки в его голове медленно прокрутились в загрузке, он произнёс тихое и протяжное «оу».       — Неужели Билл не… — тихо переспросил он, вытянув шею. Былое негодование его вмиг сменилось задумчивым и боязливым изумлением. — Ну… «чистейший сгусток энегрии» или?..       — А ты думаешь, он всегда говорил правду? — сходу перебил Форд, подталкивая подростка пораскинуть мозгами. — Думаешь, это животное хоть когда-нибудь говорило её?       От подобной смены тона Диппер туманно направил взгляд в стену. А ведь и правда… Неужели он настолько простодушный, что делает выводы об истине со слов демона? Какая наивность! Поверить лжецу, как дитё малое, стыд да позор… Боже, и правда, так стыдно вдруг стало!       — Не переживай ты так. Это довольно частая ошибка. Я бы даже сказал, постоянная. Многие попадались на этот крючок, и я в том числе, — скупо обнадёжил Форд, видя, как скукожился подросток, и, не сразу решившись, положил руку Дипперу на плечо, похлопывая. — Уверен, что хочешь узнать больше?       Подросток без замедления кивнул, моргнув для подтверждения. Готовым ко всему он себя точно не мог назвать, однако желание в нём пересиливало страх, и отказываться от шанса сейчас, когда он так близко, казалось огромной ошибкой. Форд не мог не заметить этого, а потому, чуть задержавшись, всё же убрал ладонь с чужого плеча. Кажется, ему всё же придётся продолжить.       — По мирам, куда меня неволей занесло, ходили смутные легенды о том, что до демона разума был ещё один вирус, — смазанно продолжил Форд. — Сначала я сомневался в этом, но да, по некоторым данным у Билла есть что-то наподобие предшественника. И так уж вышло, что его «отец», жестокий и аморальный тип, положил глаз именно на существо из двумерной реальности. По словам местных, неизвестное, но аномальное и непризнанное в их иерархии. Ни имени, ни пола я не узнал, данных нет, зато все как один говорили, что врагу не пожелали бы его участи. Оно стало Его… целью и предназначением.       Стёкла очков Форда неприязненно сверкнули во тьме. Так, будто его заставили проглотить охапку дождевых червей или какой-нибудь рыхлой грязи. О чём бы тот ни думал, Диппер прекрасно видел, как дядя отчаянно старался держать себя в руках и не поддаваться эмоциям, несмотря на желание вставить в монолог явно нежелательные для слуха подростка слова.       — И, — тихо буркнул подросток, потирая запачканный палец, — что это значит? То существо погибло? Или его мозг был насильно взят под контроль?       — А это неважно, — сурово вскинул бровь мужчина. — Что бы ни случилось, это существо больше никто и никогда не видел. Оно исчезло. По-видимому, туда, куда лишь безумец посмел бы войти. Не думаю, что кто-то вообще осмелился искать… Но где бы его ни запрятали, в каких бы тёмных и безжизненных катакомбах ни держали, известно одно: им овладели с дикой, граничащей с жестокостью страстью помешательства… Иначе и не назвать. Ведь именно из-за подобного извращения на свет появилось то, что просто не имело права на жизнь, — сжав дрожь в кулаке, сурово продолжил Форд. — Оно было обречено.       Волна противоречивых чувств унесла Пайнса куда-то далеко в смутные предположения. По телу его змеёй проползли мурашки то ли из-за стального голоса Форда, то ли из-за ужаса от услышанных слов. Да уж… Теперь эта история жизни самого омерзительного существа во вселенной казалась ему не в меньшей степени серьёзной, чем и сам его дядя. Ведь таким мрачным Диппер его ещё не видел.       — В насилии не может родиться ничего хорошего, — хрипло продолжил Форд, подбирая интонацию с рвущейся на глазах выдержкой. — Представь: низший в иерархии своего вида, уродливый и опасный плод межвидовой страсти, грязный эксперимент ополоумевших родителей. Разумеется, он был обречён на адскую жизнь… Его просто не воспринимали всерьёз. И не раз пытались уничтожить, только вот безуспешно… Он лез к своим, как собака, цеплялся, подонок, за каждую возможность прикинуться своим. Вечно бегал за ними, выворачиваясь наизнанку, и всё крутился и крутился где-то под ногами, словно живучий паразит, никак не понимающий, что единственное, чего от него всегда хотели, — избавиться.       Раздалась краткая отдышка в ряду безостановочной речи. Будто Стэнфорд больше не мог держать себя в руках от разъедающего желания прихлопнуть надоедливую проблему, как муху, вечно кружащую где-то над головой. Захватившая его злость в этот миг была настолько сильна, что Диппер буквально чувствовал, как та мурашками пробегает и по его коже. Мальчик вмиг понял всё нежелание дяди говорить о прошлом. Так, Диппер, что-то для себя решая, скомкано отвернулся в сторону и заёрзал, почёсывая затылок. Злостная обида, ещё недавно блуждавшая на его лице, теперь скосилась робким и оттого не менее виноватым видом. Всё же не надо было ему выводить Форда. Казалось, он бы так и замер, если бы в какой-то момент со стороны не послышался хриповатый голос.       — Если надо, этот паразит может рвать себя изнутри, чтобы добиться цели. Как и любой вирус, опухоль или самая ничтожная раковая клетка, он буквально создан, чтобы выживать. Любыми средствами, — слишком отвращённо произнёс дядя, отчего Диппер невольно исказился в брезгливости и отшатнулся. Форд не придал этому значения. Слишком глубоко было болото тех зловонных воспоминаний, что неумолимо затягивало его на дно не самых радушных мыслей. И он, сам того не замечая, продолжал погружаться в них вслух: — Он мало с кем общался дважды. В основном, по одной причине, — будто заученным текстом монотонно проговаривал родственник, — у него нет чувств, границ, мнения, нет морали. Всё, что он умеет, — беспринципно поддаваться инстинктам, использовать, лгать и, заигравшись с жертвой, доводить до безумной смерти… Такое невозможно принимать как должное. Что бы этот падонок ни делал, он оставался угрозой везде, куда пытался сунуться. Каждое его знакомство заканчивалось предательством, каждая дорога — изгнанием. Везло только тем, кому счастливилось вообще не иметь дел с этим подонком. Нигде и никогда... Я слышал, как говорили, что, услышав смех в ночи, стоит сворачивать за угол, даже если там самый тёмный переулок. Ибо призрак убийцы плутал где-то по улицам, когда погасал свет. И жёлтые глаза его, неотрывно смотрящие сквозь туман, означали для любого потерянного конец пути. Худшим знаком было только если они радостно щурились в ответ алым цветом. Это ознаменовывало поистине ужасные последствия… Выживший вопреки всему, он вырос тем, кем обречён был стать ещё по праву рождения — тварью, изгнанной туда, где ему и было самое место… В мир вечных страданий, тьмы и кишащих повсюду себеподобных уродцев. Туда, где он счастливо разлагался в своей стезе, каждый день сходя с ума от криков, галлюцинаций и беспрерывного калейдоскопа цветов вокруг себя, в вечных воспоминаниях о жизни, которой у него никогда не было. Уверен, там он был по-настоящему счастлив, ведь в этих оковах и был его настоящий «дом», — тихо закончил Форд, злостно скрипя зубами в угрюмом движении.       Комментариев со стороны не было. Но еле слышное глотание слюны случайно вывело мужчину из мнимого равновесия и почти что отчаянного состояния души. Он потёр переносицу, досадливо перебирая в голове ворох пыльных воспоминаний, а подросток всё никак не мог отделаться от мысли, что упустил что-то важное. Что-то гораздо большее, что скрывают эти слова. И снова сглотнул.       — А я ведь когда-то по глупости счёл его другом… — устало рассуждал родственник. — Это ж надо было так вляпаться…       Форд закончил вкрадчивым, но внушительным в своей полноте басом. С наступлением тишины Диппер ещё слышал его голос где-то глубоко в подсознании и из-за этого, наверное, ещё долго не мог отвести взгляд от той пустоты перед собой, в которую уставился где-то на середине истории. В поджилках его сознания без остановки било что-то звенящее. Казалось, просто пошевелиться было для него непреодолимой задачей — слишком страшно. А потому в лютом оцепенении Диппер лишь моргнул через силу и понуро глянул на дядю, подмечая, как напряжено его лицо и твёрд беспрекословный в своей решимости взгляд, смотрящий куда-то сквозь пол, в далёкие и неприятные воспоминания минувших дней.       — Так… — попытался разрядить обстановку Диппер, собираясь аккуратно вывалить на дядю ворох возникших вопросов. — Значит, у Билла всё же была семья, — сделал вывод подросток, заглядывая во вмиг встрепенувшийся взгляд. — Интересно, что с ними стало? И как тогда Билл?..       — Так ты об этом думаешь?! — ещё пуще нахмурился Форд, отчего Дипперу стало как-то совсем не по себе. Кажется, он опять ляпнул что-то лишнее. — Диппер, — громко вразумил Форд, сжимая кулак, — Билл истреблял своих же собратьев. Его жажда власти изожгла собственную вселенную, и даже мнимые друзья из мира кошмаров ненавидели его! Подчинялись из-за страха. Помню, Он пообещал тому, кто поймает меня, свою галактику. Но знаешь, прячась от них, я слышал, как они называли его «худшим из худших». Даже им, самым отъявленным мерзавцам, которых он называл «друзьями», он был омерзителен. Над этим стоит подумать, Диппер! Вряд ли после таких слухов можно сделать хорошие выводы о его взаимоотношениях, — твёрдо заявил Форд без капли сомнений. — Или ты что, не помнишь, что он хотел сделать с нами?! Со всеми в городе! Или что сделал с тобой, когда ты исчез?! — Форд взволнованно выдохнул, судорожно схватив подростка за плечи.       Голос звучал слишком резко, отчего Диппер привычно притих, не смея пошевелиться. В основном, из-за рук, схвативших его за плечи. Ибо таким дядя Форд был только в моменты истинно плохого настроения.       — Ты прекрасно знаешь, что из этого я помню, а что нет. — отрывисто произнёс парень с долей обиды в голосе. — И я бы не хотел вспоминать об этом, — он неловко поёжился, подобрав ноги. — Ты же знаешь.       — Да, я знаю… — запоздало прошептал Форд со строгим взволнованным видом. — А ещё я знаю, какого это, боязливо хвататься за грудь, видя твоё полумёртвое тело там, где я больше всего боялся тебя найти, — в самом эпицентре безумного кошмара!       — Не надо… Об этом… Пожалуйста       — Ты был там… — продолжал Форд. — Весь искалеченный, помятый и грязный, еле шевеливший даже фалангой пальца. Лежал на этом... — он скривил губы, — Мерзком троне из человеческих тел и, казалось, вообще не понимал, что происходит. Боюсь представить, что Он пытался сделать, раз твой мозг просто заблокировал эти воспоминания. И гадать не стоит. Бедный мальчик, ты даже не знаешь, что пережил. Но говоришь об этом так, словно ничего не произошло. Скажи, неужели ты действительно интересуешься тем, кто посмел так поступить с тобой? Может, ты ещё думаешь, что он достоин жизни?       Диппер вскинул брови сквозь напавшее раздражение. Как-то он не слишком был готов на это отвечать.       — Нет, он!.. Да, я… То есть просто… — колеблясь, забегал глазами Пайнс. Давящее напряжение со стороны побудило его испуганно податься назад. — Я… Я не знаю… — честно ответил он, оттолкнув от себя родственника.       Форд на это непонимающе закачал головой.       — Да как же ты?.. — взмахнул руками родственник. — Как ты не понимаешь?! Напомнить себе о том, что Он хотел сделать с нашим миром? Что уже сделал, только ступив сюда?! Паника, постигшая каждого в этом городке. Неутихающие крики, безвыходность, кровь в небесах. А Мэйбл? Неужели ты забыл, как он запер твою сестру? Использовал как наживку? И после этого ты всё ещё хочешь узнать о нём? Тебе не хватило этого? А если Он собирался убить её? — сурово выдохнул Форд, злясь то ли на себя, то ли на всю эту ситуацию.       Диппер в ответ неловко поджал губы. Что-то он вдруг совсем потерялся в себе. Искристой волной промчалась по его пальцам душещипательная тревога, а в глазах то и дело дрожал задумчивый в своём одиночестве блик. Казалось, он уже почти пожалел, что затронул эту тему. Ведь сейчас что-то немым текстом подсказывало ему, что разрыв между их с дядей чувствами достиг максимальных пределов. И как бы ему всё объяснить?       — Я ненавижу его не меньше, чем ты… — тихо протянул парень, — Но неужели… Так плохо просто задавать вопросы? Ничего же не случится, если я просто исследую Его. Просто так, из любопытства…       Со стороны Форда послышался скупой разочарованный вздох. Может, Дипперу показалось, но этим дядя будто бы воззвал ко всем богам всех необъятных вселенных.       — Пойми же… — Форд осторожно подступил на шаг ближе. А затем ещё. — У этого существа даже нет имени. Он — животное. И это ведомое инстинктами существо не знает ничего, кроме предательства. Это его природа. И даже будучи мёртвым, он готов свести с ума любого, кому приглянется. Только подступись к нему… Только попробуй пожалеть… Лишь усомнись и… считай, ты уже в ловушке… — еле слышно закончил холодный тон, и по коже Диппера пронеслась волна потаённого страха. — Возможно, тогда ты передумаешь, — неспешно закончил Форд, глядя, как любопытство подростка медленно сменялось обнажённым и боязным сомнением. Теперь ему, кажется, совсем не хочется думать о произошедшем. — Оно и к лучшему… — гораздо спокойнее выдохнул родственник, кладя руку на плечо подростка с каким-то невероятно облегчённым чувством. — Теперь-то ты меня понял? — пронеслось над головой прежде, чем подросток, помедлив в глубокой задумчивости, нервно и тихо произнёс:       — Я не знаю…

Глава 23. Ξένο¦ς.

      Ночной воздух холодил и без того подмёрзшие ноги, затёкшие то ли от бездвижного положения лёжа, то ли от закинутых поверх чужих ног. Диппер не придавал этому значения. Это казалось ему не таким важным, как то, что настойчиво занимало его голову всё это долгое время.       В Билле никогда не было ничего обычного…       Ещё с первой встречи это ясно любому, кто с ним столкнётся. Или, скорее, кому не повезёт привлечь его взгляд. Попасться Сайферу на глаза — считай, уже застрять в капкане, и Диппер прекрасно осознавал, что не был исключением.       Он смотрел перед собой уже несколько секунд, хотя по ощущениям — целую вечность… И всё ещё не знал, что и думать.       Как так получилось, Пайнс не знал. Он даже не помнил, как открыл глаза. Просто в какой-то момент сон исчез, и перед его носом, словно из неоткуда, возникло то самое нечто, что резко отозвалось в груди пронзительным ударом горячей крови. Но был это не страх. Нет, точно не он, однако… тело непроизвольно вздрогнуло. По-другому не объяснить… Измотанное и лохматое, мрачное до дрожи существо со змеиным блеском холодной кожи… так мирно сопело в подушку совсем рядом с ним. Не каждую ночь Диппер просыпался с подобным.       Ещё минуту назад Пайнс был уверен, что сгорит от стыда или шока. Но, кажется, сейчас он слишком устал для того, чтобы удивляться. Единственное, в чём он был уверен: что вот-вот вырубится, ведь усталость знатно пропитала всё его тело непосильной слабостью, а веки то и дело давили тяжестью после истощённых и нервных часов истерик. Но всё же глаз он почему-то не смыкал. Только смотрел перед собой и, изредка моргая не по воле рассудка, зачем-то разглядывал дремлющее в окружающей тьме существо.       Вот его диковатое лицо, растрёпанные грязные от съевшего пота волосы и торчащий из искривлённого рта острый клык — казалось бы, на что тут смотреть. И всё же, если приглядеться… Брови демона были, по меньшей мере, взволнованы. Нет-нет, при невнимательном рассмотрении могло показаться, что они спокойно возвышались над глубокими, утопающими в черноте впадинами исцарапанных глаз, но их тонкие, поистине изящные изгибы скованно кричали об обратном. Пушистые ресницы подрагивали. А складки на носу то и дело давали о себе знать, изредка подёргиваясь от резких, непреднамеренно громких скачков рычания. Демон будто отчаянно пытался отчего-то убежать. Снова и снова пытался, но каждый раз возвращался в невидимый для других мир тревоги и страха. Правда, Дипперу всё только мерещилось. И если закрыть на это глаза, то ничего этого будто и не было.       Только вот Пайнс всё продолжал смотреть.       Он никак не мог понять, как так вышло, что ещё несколько часов назад это костлявое полумёртвое «нечто» пыталось его убить, а сейчас так просто валяется рядом, беспечно раскинув по телу свои ватные ноги и длинные, укрывающие со всех сторон лианы рук. Это просто не укладывалось в голове. Как и то, с каким трепетом касался его тела сопящий в темноте демон, с какой вольной аккуратностью тот реагировал на каждое движение Диппера слабым, почти что заметным поглаживанием испачканных в крови пальцев. Словно крыльев маленькой птицы, он касался подростка так, будто вся его сущность в эту ночь была подвластна лишь этому хрупкому тёплому телу и непередаваемо манящему запаху, заставляющему его умиротворённо вдыхать его раз за разом, запечатывая глубоко в свои лёгкие. Ещё одна неизвестная вещь в череде психической нестабильности этого существа. Какой же он всё-таки… странный.       Было сложно объяснить... Но Диппер и сам чувствовал в себе трепет и напряжение каждый раз, когда его поражало палящее кожу дыхание со стороны. Дело даже не в непривычности. Это отдавалось в каждой клеточке его тела, взгляде и выдохе, тянуло к себе, как сладость предрассветного неба или убаюкивающая красота покачивающихся в лесу хвойных деревьев. Было просто приятно... И Диппер ничего не мог с этим поделать. Хотя, кому он врёт. Он и не хотел.       Наверное, если бы Пайнс видел демона впервые, он бы точно отшатнулся. Может, даже брезгливо шикнул бы в сторону, прикрыв рот рукой, или хотя бы оттолкнул подальше, дабы избежать и малейшего контакта с подобным созданием. Однако сейчас это мрачное, но по-своему ласковое подобие человека, кажется, всё больше становилось для него вещью робкого и чересчур уж пристального внимания.       Диппер просто не мог отвести взгляд. Насупив брови в чернильной темноте, он уже не впервой задумывался о том, что могло бы произойти, если бы он так и не встретил Его, этого больного на голову клоуна с бесконечным набором расстройств и душевных заболеваний… Если бы не было путешествия в разум дяди, захвата демоном его тела, трещины в сфере, Странногидона и всего того, что было… Всего того лета. Да, Пайнс думал об этом часто, но после каждого облегчённого вздоха непреднамеренно замечал, как сжимаются его брови.       Это было какое-то странное чувство. То самое, которое, как ни борись с ним, необъяснимо толкало на глупые и неправильные поступки… Пожалуй, он назовёт это «тем самым чувством»… Да, тем самым, которое слишком сложно описать, но ощутив, невозможно не понять, что это оно.       Пайнс осторожно вытянул перед собой руку. Сделать это было несложно. Физически. Но для того, чтобы решиться коснуться, ему потребовался большой и глубокий вдох… Диппер аккуратно шевельнул ей под одеялом и, стараясь не тревожить чужого тела, аккуратно пробрался наружу. Потом помедлил и, нерешительно проглотив в себе неостывающую тревогу, всё же посмел прикоснуться ко впалой щеке напротив.       Ничего не произошло…       — Кто же ты?.. — полусонно шепнул подросток, смелее огладив ладонью ледяную кожу. — Всё-таки такой?.. — смятённо выдохнул он свой глупый вопрос и, всего на секунду прикрыв любопытные глаза, провалился куда-то в сонную негу… Куда-то, где было тепло и приятно находиться. В тот сладкий сон, где нет никаких опасений и последствий.       Стрелка часов продолжала еле слышно стучать где-то в углу комнаты, а разбросанные по округе осколки — уютно отражать рассыпчатый блеск ясной полукруглой луны. И только в кровати вновь послышалось тихое, протяжное урчание сквозь крепкий сон.       Лежавший в постели демон вдруг заёрзал, зашарил выпущенными когтями по округе и, блеснув в темноте ярко-алым взглядом, сонливо сгрёб под себя самое тёплое из того, что было поблизости. Но Диппер в этот момент уже слишком крепко уснул.