РЕВЕНАНТ. Книга

Глава 4 Свидание с Шейном проходит лучше, чем она ожидала. Они сидят в рестобаре с дурацким названием, Шейн заказал ей безалкогольный мохито и лапшу с кальмарами и стручковым горохом, а себе брускетты с маринованным луком. Лилиан хотелось прокомментировать выбор еды (она не ела лапшу и макароны), но в последний момент она решила промолчать. — Я не был уверен, какую еду ты предпочитаешь, — говорит Шейн. — Ты похожа на ту блогершу, Лили Мэймак, и одновременно похожа на какую-нибудь палестинку или колумбийку, так что я заказал что-то японское. — И много ты знаешь палестинок и колумбиек? — спрашивает Лили и улыбается, когда он краснеет. — Мой отец таец из Гонконга, а мама испанка и арабка. Неудивительно, что ты запутался.  Шейн симпатичный, разговорчивый и улыбается немного дерзко, словно знает, какое впечатление производит на большинство молодых девчонок. Лилиан так и подмывает сказать что-то в духе: самец клеит самочку, как по Discovery.  После рестобара они гуляют по парку Бостон-Коммон. Жара стоит такая, что у Лилиан липнет кожа, она стягивает резинку с руки и собирает волосы в хвост. Дети в льняных шортах кормят уток и гусей, ручные белки скачут по горячим бордюрам. Шейн покупает ей стаканчик шоколадного мороженого, себе берет фисташковое. Они сидят на скамейке в густой тени дерева. — Знаешь, ты мне нравишься, — говорит Шейн. Она вонзает пластиковую ложку в мякоть мороженого. — Да, бывает, парни говорят мне вещи в таком духе, — отвечает Лилиан и думает, может, есть еще шанс, что он сам все поймет и не будет ставить их обоих в дурацкое положение? — Жестко, — Шейн смеется и убирает с ее лица выпавшую темно-каштановую прядь. Под конец свидания он склоняется к ней и спрашивает: можно тебя чуточку поцеловать? Она думает секунду, от его «чуточку» становится смешно, и Лилиан безразлично пожимает плечом. Она не удосуживается даже прикрыть глаз и надеется, что этот неловкий, мокрый поцелуй поможет ей поменьше реагировать на Рейгана сегодня вечером, когда они встретятся. Шейн отстраняется с сияющим, как медное ведро, лицом и говорит: — Будь моей девушкой, Лили. Обещаю, ты будешь со мной счастлива. — К сожалению, ты со мной счастлив не будешь, Шейн. Дело не в тебе, дело во мне. Видит бог, она не хотела говорить эту банальную, пошлую фразу, но слова вырвались изо рта без разрешения, как если бы она перечитала женской литературы из списков NY Times и нахваталась оттуда похожих слов. — Почему ты так говоришь? — Шейн скисает на глазах, словно перегретое молоко. — Тебе кто-то нравится? — Нет, — она врет и смотрит в пластиковый стаканчик. Там еще осталось подтаявшее мороженое, есть она не хочет, но и выбрасывать жалко. — Просто, знаешь, у меня проблемы с созависимостью, я пока не готова к отношениям. Раз уж начала врать, то иди до конца, говорит она сама себе. Может быть, так ему будет легче принять ее отказ и не склонять к отношениям дальше. Эта шутка работала с большинством парней — огромный добряк-первокурсник из Бостонского университета, продавец в ее любимом книжном, наследник огромной сети кинотеатров, сын папиной коллеги. Лилиан не помнит его имени, но помнит, что у него была корги и он пошутил, типа, ты случайно не ешь собачатину? Она сказала, что это элемент корейской культуры, а мои корни из Гонконга, и вообще я родилась в Америке. Он искренне спросил: а какая разница? Она ответила: у тебя, видимо, ЗПР. Шейн оказывается настойчивым. Он пытается уговорить ее встречаться еще два раза, она терпеливо, с неискренне-сожалеющим лицом дважды ему отказывает. В конце концов он предлагает подвезти ее до дома, но она говорит, что у нее еще дела есть. Время 6:45 вечера, она пишет Рейгану и просит забрать ее сразу из парка. Глава 5 Рейган паркуется рядом с выходом из Бостон-Коммон, дети вокруг как всегда таращатся на машину. Среди облаков и зеленых шапок деревьев видны слабые контуры полумесяца. Небо уродского бледного цвета, как известняковый налет, но Лилиан называет такой оттенок кайфово-голубым. Они не виделись полгода, а последняя их встреча закончилась таким поцелуем, что домой он ехал со стояком в джинсах. Рейган знает, что нравится Лилиан, но не уверен, насколько сильно, они скорее близкие друзья, чем кто-то еще. Этого достаточно только для поцелуев или на фиктивные отношения тоже потянет? Он открывает переписку с ней и отправляет сообщение. Вместо фотографии на аватарке у Лилиан Саске Учиха. Она так обожает этого идиотского персонажа, что Рейган его почти ненавидит. Рейган: я приехал Лилиан Янг: выхожу! Он въедливо объясняет, где припарковался, скидывает свою локацию. Она не может найти его минут пять, он теряет терпение, звонит и велит ей замереть на месте.  — Очень жарко, — жалуется она в динамик телефона, на фоне гремит детская коляска, мужчина спрашивает что-то на испанском.  — Так бывает, когда к семнадцати до сих пор не ориентируешься в родном городе, — говорит Рейган и сквозь слепящее солнце видит Лилиан.  Она стоит в тот самом платье, которое ему понравилось — немного винтажное, светлое, с голыми плечами и ногами, тугой корсет сужает ее фигурку. У Лилиан и без того талия узкая, корсет лишь подчеркивает ее тонкокостность. Она отлепляет от лопаток длинные темные волосы, щурится, переступает с ноги на ногу. Мимо проносится Тесла с открытыми окнами, музыка оттуда заглушает шаги Рея. Он подходит к ней со спины. — Лилиан Янг, — говорит он и одновременно сжимает ладонями ее спину. Корсет на ощупь шелковистый, теплый. Лилиан дергается, ее пальцы инстинктивно сжимает его руки. Потом она выдыхает, он чувствует, как ее тело расслабляется, становится мягким и послушным, как желе. Она оборачивается, от ее волос пахнет каким-то химическим средством. — Рейган! — Лилиан радостно улыбается, будто стала свидетелем прихода самого Иисуса. Он отпускает ее и делает шаг назад, возвращая себе личное пространство. Границы у этого пространства шире, чем у большинства людей. — На следующий день рождения подарю тебе карту Бостона. Такую подробную, что даже Гугл Карты позавидуют. — Во мне просто нет генетической памяти этого города, поэтому бывает сложно сориентироваться, — тут же выдает Лилиан. Любительница сказать ерунду с умным видом и смотреть, сработает или нет. — Рассказывай это кому-то другому, — Рейган изгибает бровь, Лилиан фыркает. — Я-то знаю, что тебе было полгода, когда вы переехали сюда. Они идут по пешеходному переходу, автомобиль Рейгана педантично припаркован напротив Старбакса. Рей иногда касается спины Лилиан, чтобы направить ее в нужную сторону, потому что ее какого-то черта несет не туда. — Я плохо ориентируюсь за пределами Бэк Бэя, — она пожимает плечом, кожа у нее слегка покраснела от солнца. — Что ты вообще забыла в сраном Бостон-Коммоне? — У меня было типа свидание. Лилиан смотрит на него и рисует в воздухе кавычки. — А-а, так это платье не для меня? — спрашивает он, а про себя думает, что свидание у нее было с каким-то придурком. Какой айкью должен быть у парня, чтобы в такую жару позвать девушку в парк с кучей потных туристов и наглыми белками, думает Рейган. Чувство, разливающееся внутри, похоже на злое удовлетворение. — Конечно, не для тебя, — говорит Лилиан. — Я надела его только для Шейна, чтобы своим приличным внешним видом извиниться за отказ. В воздухе пахнет жареным кофе и ванильным сиропом, у входа стоят два ротвейлера. Они обильно пускают слюни на тротуар, и Рейган неодобрительно поджимает губы. Его с детства раздражают эти слюнявые существа. — Что, ему совсем ничего не перепало? — спрашивает он и снимает блокировку с дверей в приложении на телефоне. Матовый Lamborghini Aventador SVJ сделанный для него по индивидуальному заказу, пока он был в Сингапуре, красиво мигает узкими вытянутыми фарами. Автомобиль идеально-черный, без единого светлого пятнышка, даже значок в цвет. Двери отъезжают вверх, и Лилиан оборачивается с усмешкой на губах. — Перепал поцелуй, но, знаешь, это был какой-то детский сюр, — Рейган помогает ей устроиться на низком сидении, и она пристегивает ремень безопасности. — В твоем автомобильном гареме пополнение? Классный цвет. — Ага. Он что, спросил у тебя разрешение поцеловаться? — Рейган насмешливо улыбается. Он шутит, но по тому, как заносчиво, почти презрительно Лилиан поджимает губы, понимает, что случайно попал в яблочко. — Серьезно? Ты нашла себе парня из гребаного института благородных юношей? Рейган садится в водительское кресло, кожа в салоне алая и ледяная, выстуженная кондиционером. Длиннющие волосы Лилиан цепляются в бляшке ремня безопасности, и она жестоко дергает пряди, вырывая их из замков. — Нет, он сын партнера издательства, в котором публикуется мама, — говорит Лилиан, стряхивает с платья несколько выпавших волос. — Сказал, что мечтает стать вторым Стивеном Кингом. — И что, ты потешила его эго и поддержала мечты влюбленного Второго Стивена Кинга? — Я сказала, что ему не достает собственной идентичности и что не нужно пытаться стать кем-то вторым. Рейгану становится смешно. Лилиан нравится интеллектуально доминировать над людьми, и она не слишком это скрывает. — Вполне в духе Лилиан Янг, — говорит он. — Так поцелуй был дерьмовый? — Да. Но моего учителя в принципе сложно переплюнуть. Она делает вид, будто не сказала только что комплимент двум поцелуям, которые у них были. Не успевает Рейган закрыть двери, как слышит сбоку писк. Какая-то девчонка в футболке с логотипом MIT достаёт телефон, фотографирует его и быстро говорит что-то стоявшей рядом подружке. Они обе таращатся на Рейгана и Лилиан. 
 — Через минутку проверю «рынок сплетен» в Фейсбуке, — говорит Лилиан, мазнув по девушкам раздражённым взглядом. — Там появится идиотский пост, типа, Рейган Рейлиш замечен со своей подружкой Лилиан Янг в его новой Ламбе, может, он всё-таки не забыл о ней, пока развлекался в Сингапуре с Корнелией Тьерри? 
 — Ты почти звучишь так, будто ревнуешь. 
 — Я очень ревную, — ядовито говорит Лилиан, но на Рейгана ее тон не производит впечатления. Он встраивается в Бикон стрит, мотор звучит низко и сексуально. — Меня бесит, в каком тоне я предстаю в глазах людей. Как какая-то брошенка, подруга, безответно влюблённая в своего ослепительного друга. 
 Рей думает, что он и есть ее первая любовь, но вслух говорит: — Так исправь это. 
 — У меня была мысль завести себе какого-нибудь крутого парня, из разряда того же Танака, но потом я подумала, что это чересчур. — Семья за Тойотой? Не знал, что ты знакома с их внуками, — Рейган хмыкает, машина ползет в пробке, как чернильная улитка, и он думает, что выбрал неудачное время покататься за рулем. — Только с младшим, он поступил в Гарвард в прошлом году и подписался на меня в инсте, но, честно говоря, он подписан на каждую более-менее подходящую азиатку в США. И куда мы, кстати, едем? Ее доверчивость и привычка до последнего не интересоваться, что он приготовил, Рейгана одновременно удивляет, раздражает и удовлетворяет. Он не понимает, как можно настолько позволять ему все контролировать. — Ко мне. Поужинаем перед вечеринкой, есть хочу. — Ладно, — Лилиан поправляет корсет под грудью, послушно кивает. Рейган следит за ее движениями периферией зрения и думает, что это ее послушание — всего лишь картинка. Они давно знакомы, он знает, что Лилиан выглядит, как тряпичная куколка, с которой он может делать все, что заблагорассудится, но внутри она как танк. Спустя полчаса они наконец-то паркуются в Millenium Tower, апартаменты Рейгана находятся на последнем этаже. Они поднимаются по его личному лифту, механизмы гудят и звенят, как чистая звуковая волна. В колонках играет сраный Шопен, и Рейган тыкает на кнопку в панели управления. Музыка стихает, Лилиан хихикает: она знает, что он не любит классическую музыку. В квартире Лилиан снимает обувь, надевает пушистые розовые тапочки, купленные специально для нее. Она с любопытством озирается, пока они идут в столовую, будто за полгода здесь что-то могло измениться. Рейган набирает номер ресторана на втором этаже и открывает бутылку белого вина. — Что будешь есть? — спрашивает Рейган. — Я не голодна, но закажи мне какой-нибудь десерт. Рей говорит, чтобы принесли что-то из десертов, тарелку к вину (чоризо, морской окунь, посыпанный анютиными глазками, маслины, оливки и артишоки), а себе заказывает стейк на кости очень слабой прожарки, салат и лингвини с томатами. Когда приносят еду, Лилиан смотрит на панна-котту, скрестив лодыжки под барным стулом, и говорит: — Панна-котта похожа на отрезанную грудь. — Заткнись, Лили, — отвечает Рей, пока они накрывают на стол. — А как же умеренное потребление и всякое такое? Мы столько не съедим. Через сорок минут они съедают все и заканчивают ужин стаканами колы из холодильника. — Обжоры, — комментирует Лилиан, посмеиваясь. — С претензией на высокий интеллект, — добавляет Рейган. — Ага, и никакого дурацкого эспрессо под конец. Только кока-кола, только хардкор. Ты с кем-нибудь целовался в Сингапуре так же, как со мной перед отлетом? — вдруг спрашивает она, как будто невзначай, и складывает бумажную салфетку в идеальный квадратик. — Хм. Нет, — говорит Рейган, но не уточняет детали. Что, например, не каждый секс начинается с поцелуев. Лилиан этого не замечает и коротко улыбается. Глава 6 Блейз Калахи, друг детства Рейгана, наследник крупнейшего американского ритейлера, сын бывшего президента и просто придурок, как считает Лилиан, размахивает шампанским. Пробка выскакивает, всюду летят брызги, газы и полупрозрачная пенка. Кит пытается крикнуть ему, чтобы был осторожнее, но это бесполезно. Его перебивают другие гости, все они выпили слишком много вина, водки с Редбуллом и джин-тоника, кто-то накурился. У Блейза на худой груди татуировка с сексуализированной женской фигурой, рубашки нет, джинсы плотно обтягивают длинные ноги. Вечеринка проходит в его клубе, войти сюда можно только по пригласительным от постоянных членов клуба. Официанты одеты в костюмы Рюка из Тетради Смерти. — Какой же он анимешный задрот, — говорит Кит, лучший друг Рейгана, садясь рядом с Лилиан. Протягивает ей бумажный стаканчик с пивом. — А ведь не скажешь со стороны. — Со стороны он в принципе выглядит прилично, — отвечает Лилиан. — Чуть ли не степфордский парень. Они салютуют друг другу пивом в пластике, оба знают, что не до конца вписываются в антураж вечеринки, устроенной Блейзом в честь возвращения Рейгана. Лилиан кладет ногу на ногу, светодиодный прожектор исчерчивает ее коленную косточку. Кит говорит, что надо бы проверить Блейза, он кажется перебрал сегодня, и уходит. Их с Реем дружба удивляет большинство людей. Рейган — младший сын Рейлишей, современных Рокфеллеров, как говорит мать Лилиан, только круче и симпатичнее. Им принадлежит, во-первых, один из крупнейших инвестиционных фондов страны, а во-вторых, у них эксклюзивный контракт с правительством США. Рейлиши производят беспилотники-ракетоносители и в целом вооружают всю американскую армию авиатехникой. Кит же родился в гетто, его мать умерла при родах, а отца застрелили кучу лет назад. Он живет с дядей в западном Дорчестере (на самом деле большую часть времени он проводит в квартире Рейгана, потому что у них, помимо дружбы, какие-то общие дела) и вечно пытается втянуть Лили в их компанию.  На самом деле Лилиан в социальной лестнице к Рейгану и его друзьям ближе, чем Кит. Ее отец Марк Янг — один из директоров по продукту в оружейной компании Рейлишей, Лили и Рей только потому и познакомились еще в детстве, а потом стали друзьями. Ее мама, Альма Янг, оставившая фамилию бывшего мужа — достаточно известная детская писательница. Лилиан этот факт всегда смешит, потому что ее мать к детям близка примерно так же, как Уран к Солнцу. Лилиан даже учится в той же школе, в которой учились Рейган, Блейз и вся их компашка, но она на два года младше и чуть менее популярна. Ее это устраивает, потому что у нее в голове не укладывается, как Рей терпит всех этих девчонок, вешающихся ему на шею. Лилиан достает из сумочки блокнот в мягкой коже и быстро зарисовывает обстановку: официанты-Рюки, темнота, блик света, по столику течет разлитый ягодный пунш, раздавленная кожура манго, кондиционеры выкручены до максимума, у нее мерзнут пальцы. Гостей человек шестьдесят (их Лили зарисовывает как плоские штрихи и палочки), Рейган говорит с Кристианом, сыном потомственных политиков. Сейчас, вспоминает она, отец Кристиана занимает какое-то важное место в Сенате от республиканцев. — Лилиан Янг, — говорит Тиффани Калахи, сестра-близнец Блейза, и плюхается рядом на диванчик. У нее пышные пшеничные волосы, большеватые бедра и пятый размер груди. — Нехорошо подглядывать за людьми. — Я не подглядываю, они сами попадаются мне на глаза, пока я рисую, — фыркает Лилиан, откладывает блокнот и обменивается с Тиффани двумя поцелуями. От нее пахнет кремом и виски с колой. Тиффани и Кит — единственные друзья Рейгана, с которыми сошлась Лилиан. — Ты почти такая же эгоцентричная, как Рей, — смеется Тиф, на ней шелковое платье-комбинация, цветом как корочка мокрого песка. Ей очень идет. — Неудивительно, что вы друзья, — и она выразительно улыбается, будто знает какой-то их секрет, которого нет. На два поцелуя Лилиан осознанно не обращает внимания, может, поэтому они прокручиваются в ее памяти, как заедающая пластинка, вечно натыкающаяся на царапину. — Лилиан до меня еще расти и расти. Голос Рея расслабленно-отстраненный, но он всегда такой, Лилиан перестала обращать на это внимание еще в средней школе. Она поднимает глаза, незаметно подошедший Рейган смотрит на нее внимательно, гладко выбритым подбородком указывает на блокнот: посмотрю? Она кивает: конечно. Тиффани их молчаливый диалог не замечает и в красках рассказывает, как сложно тут было без Рея. Блейз с катушек съехал, говорит она, перекурил и зацепился с каким-то лондонским придурком из-за девушки, которую оба трахали, Кристиан и Кит еле его остановили, а еще Лиам поцеловал в школе парня, но он уверен, что он гетеросексуален, а я ему сказала, что, наверно, он би, как и я, или гей. Ее прерывает девчонка в узких джинсах, девчонка пытается представиться Рейгану, неуклюже клеится. Тиффани шлепает ее по заднице и велит проваливать, Рей к девчонке даже не оборачивается. Он все это время рассматривает наброски Лилиан. — Не пробовала пристроить свои картины? — спрашивает он и грациозно садится в кресло напротив. На нем светлые слаксы, рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами заманчиво натягивается в плечах, когда он двигается. — Я участвовала на днях в какой-то дурацкой выставке для школьников, — Лилиан отмахивается, волосы коричневой лужей растекаются по подолу ее платья. Она хмуро замечает несколько секущихся кончиков. — Ага, участвовала, — встревает Тиффани. — Лиам рассказывал мне, что ты там всех разорвала в пух и прах, кроме какой-то девчонки. — И мальчишки. У меня третье место. — Ну круто же, — Тиффани разводит руками, все ее пальцы унизаны золотыми кольцами. Рейган молча забирает у Лили пластмассовый стаканчик с пивом и смешивает ей мартини с тоником. Лилиан облегченно делает три огромных глотка и чувствует, как диван справа от нее сперва освобождается, а потом прогибается под весом Рея. Он кладет ладонь на треугольник бокала так, чтобы она больше не могла пить. — По-моему, тебе хватит, — говорит он. — Это всего лишь мартини, Рей. Рейган изгибает бровь, будто она сказала что-то дурацкое, но руку убирает. У него черные холодные глаза, он выглядит трезвым, хоть и пил вместе с друзьями. Лилиан это не удивляет, Рейган как-то рассказывал, что отец и брат учили его пить много и не терять контроль. — Мама активно продвигает талантливых художников, — говорит Рей, закидывает руку на спинку дивана позади Лилиан. — Она, кажется, собирается стать кем-то вроде Саатчи в юбке. — Я бы сказала, что это очень амбициозно, не говори мы сейчас о твоей маме, — Лилиан выпрямляет плечи, чтобы сжать пустое пространство между ними, и думает: интересно, заметил ли это Рейган? — Хотя искусство само себе бесполезно для общества. — И это говорит дочь писательницы? — Именно поэтому я так и говорю. Лилиан слизывает с губ остатки помады, когда рубашка Рейгана соприкасается с ее шеей. Он барабанит пальцем по бархатной спинке справа от ее плеча, вспотевший официант забирает со стола грязные салфетки. — Жизнь коротка, искусство вечно, ты что, не знаешь эту фразу? — У этой фразы есть другая трактовка, но ты решил ее проигнорировать? — Я же Рейган, мать его, Рейлиш, — он улыбается, по-темному очаровательно, от его запаха, вина и мартини у Лилиан кружится голова. — Мне можно. Он склоняется к ней чуть ближе, словно собирается сказать что-то личное, Лилиан готовится внимательно слушать, от усердия даже задерживает дыхание. — РЕЙ! — орет Блейз, рот у него размером с пожарное ведро. Рядом растерянно замирает Лиам, его младший брат, они с Лилиан учатся в параллельных классах. Рейган отстраняется, Лилиан поспешно стирает с лица эмоции, как ластиком по бумаге. — Я там тебе тройничок организовал, хочешь? Шведская модель и китаянка с удаленными ребрами, тебе же понравилось в прошлый раз. Лиам стонет: боже, Блейз, заткнись, Тиффани прибьет нас обоих, затем смотрит на Лилиан и говорит, типа, извини, окей, он просто накурился. Лилиан думает, что для обкуренного Блейз говорит вполне складно, что он по-своему красивый, есть в его худобе что-то мятежное, он как голодающий поэт. Она представляет, как Рейган занимается сексом с двумя девушками, и от тошноты у нее скручиваются внутренности, но это яркое физическое ощущение помогает не реагировать на слова Блейза. — Не парься, Блейз, — говорит Рейган. — И ему не понравилось, ты забыл? — Лиам снова бросает извиняющийся взгляд на Лилиан. Ее это выражение начинает раздражать, она залпом допивает мартини. На донышке валяются треснутая оливка и огурец. — Так они сами предложили, — Блейз возбужденно (наркотически) подпрыгивает на месте и ковыряет татуировку с женской фигурой на боку. — И у них справки, все такое, как раз подходят нашему чистюле. Вечеринка заканчивается резко, в момент, когда Рейган говорит, что им всем пора по домам. Лилиан накидывает кардиган, Кит заставляет Блейза надеть рубашку. — Я отвезу тебя домой, — говорит Рей. Он останавливает Лилиан у выхода из клуба, обхватив предплечье, как если бы она от него убегала. — Подожди пару минут, надо помочь Тиффани разогнать народ. — Не переживай, я могу вызвать такси. — Я тебя отвезу, — повторяет он, Лилиан пожимает плечом. — У меня к тебе предложение. — О, а вот это уже интересно, — говорит она, облокотившись на столешницу пустой гардеробной. Хлопают двери, на улице ревет сигнализация. — Если не подразумевает сексуальных контактов, конечно, — она закатывает глаза, напоминает о словах Блейза. Рейган склоняет голову вбок, уголки его губ дергаются, будто он хочет усмехнуться, но сдерживается. — Так уверена, что это тебя не интересует? — фыркает он и уходит. Через пятнадцать минут они покидают, наконец, Millennium Tower. В башне живет не только Рейган, но и Блейз с Лиамом, Тиффани и Кристиан. Лилиан как-то спросила у Рея, почему они все купили квартиры по соседству, и он сказал: так удобно, все друзья рядом, только тебя не хватает. Кит тоже не живет там, напомнила Лилиан, и Рейган сказал: он по сути живет со мной. Жилье в башне дорогое, но родители Лили могут его позволить. Может, она когда-нибудь попросит купить себе там симпатичную квартирку с огромной ванной на латунных ножках и отдельной гардеробной, но это вряд ли. Лилиан в принципе не видит смысла во владении недвижимостью, это какой-то прошлый век. Авентадор Рейгана выглядит безумно красиво и недоступно (под стать хозяину, думает Лилиан), Рей открывает перед ней дверь и ждет, пока она устроится на низком сидении. В клубе Блейза было жутко холодно, пальцы у Лилиан так и не согрелись, и она не может застегнуть ремень безопасности, он все выпрыгивает из ее рук. Она чертыхается, Рейган склоняется к ней и помогает вставить бляшку в железо. Его пальцы касаются ее платья, но сквозь жесткий каркас корсета Лилиан ничего не чувствует и разочарованно отводит взгляд.