Шесть раз, когда Джим пожелал Споку сладких снов, и один, когда это сделал Спок

Гэри умер. Джим все еще не может в это поверить. «Гэри Митчелла больше нет» — крутится в голове заевшим треком, — «ты убил Гэри». Джим пытается быть капитаном. Он идет в лазарет, где дает Боунсу залечить синяки, и сбегает от «Тебе-надо-поговорить-об-этом-Джим». Ему надо заняться делами: выбрать нового Старшего помощника и написать отчет о миссии. Джим судорожно вздыхает и наваливается на стену турболифта, и часто моргает, зажмуриваясь. У него есть 30 секунд на чувства. Джим запрокидывает голову каким-то детским и беззащитным жестом, как будто ему пять, и он верит, что слезы закатятся обратно. «Ты убил Гэри» — шепчет ему совесть, и сердце подкатывает к горлу. «Ты убил своего лучшего друга». Джим сжимает руку в кулак и бьет им по стене. «Мостик» — бездушно сообщает лифт. Он капитан, когда заходит на мостик и смотрит на Спока. Хотя бы его удалось спасти. Тот ощущается… Пожалуй, что правильно. Как стабильность в накренившимся мире. Единственное правильное за сегодня, так что Джим больше не думает.  — Мистер Спок, пойдемте в зал совещаний, — говорит Кирк и слушает, как тверд его собственный голос. В зале совещаний Кирк тяжело опускается в кресло. Спок садится рядом, смотрит… Как-то так смотрит, будто видит, каково сейчас Джиму. Хочется то ли наорать, чтобы отвел глаза, то ли выпустить скованную тисками волну чувств.  — Мистер Спок, с этого момента вы будете моим, — Джиму приходится сделать глубокий вдох, чтобы продолжить, — Старшим помощником. Надеюсь, вы сможете совмещать обе должности? Я не знаю, кто лучше вас справится с научным отделом.  — Конечно, капитан, это не будет проблемой. — Спок дергает бровью и все еще не отводит взгляда, — Могу я предложить вам помощь с составлением отчета? Эта миссия была чрезвычайно неоднозначна, и нам необходимо донести информацию до командования так, чтобы не пострадала честь доктора и мистера Гэри Митчелла, — Спок будто нарочно выделяет имя, и Джим не выдерживает: отводит взгляд и смотрит на свои руки. Пальцы немного дрожат. Они включают компьютер и начинают работу, и Джим даже не понимает, как начинает рассказывать Споку все, что произошло на чертовой Дельта Веге: и про Элизабет, и про могилу со своим именем. Слова приходят сами, горчат на языке, когда он открывает рот с намерением сухо изложить последовательность фактов. А то, что в процессе Джим пару раз трет глаза — это просто усталость. Они заканчивают на удивление быстро, но Джим так вымотан, что готов уснуть прямо здесь. Внутри все еще тянет, больно, но не так противно, как раньше, и можно даже позволить себе слабо улыбнуться.  — Благодарю вас, мистер Спок. Думаю, мы прекрасно сработаемся, раз справились так скоро, — может, Спок поймет то, что скрыто за этими словами.  — Капитан, я уверен, что вы можете сработаться с любым офицером, но я приложу все усилия для обеспечения нашего сотрудничества и вашей безопасности. Бинго, если Джим правильно дешифровал со Споковского на Стандарт. — Я завтра отдам распоряжение о пересмотре ваших смен, Спок, думаю, нам не повредит проводить больше времени вместе. — Кирк неожиданно чувствует хулиганский порыв, — А, да, и друзья называют меня Джим, Спок. Сладких снов! Джим выскакивает за дверь и прислоняется к ней ухом. И слышит: «Компьютер, земная концепция дружбы». Спок изучает компьютерные записи, параллельно отсеивая и подавляя эмоции, испытанные им за последние дни. Удивление, разочарование, горечь, сочувствие, гордость — их слишком много, и, кажется, что они множатся с каждым днем, также, как множились силы Митчелла. Необходимо что-то предпринять, и Спок понимает, что сегодняшняя ночь пройдет за укреплением эмоционального барьера.