Опаснейший случай всей жизни

— Но у нас всё ещё есть мороженое.— Оума переходит на шёпот. Слабый свет луны, проходящий через окно, падает на лицо обманщика, на миг Шуичи замечает яркий огонёк, промелькнувший в фиолетовых глазах. —Ну, Сайхара-чан... Сыграешь со мной? Шуичи молчит. Оума аккуратно берёт его за руку, ведя за собой в спальную комнату. Кокичи подходит к большому окну, наслаждаясь видом опустевших улиц и слабо горящих фонарей. Казалось, будто даже цикады на время прекратили своё назойливое стрекотание. Абсолютный умиротворённо смотрит на светящиеся огоньки в чёрно-синем небе. Обычно ему не удавалось в должной мере насладиться красотой звёзд из-за ярких вывесок или неоновых огней города, сбивающих взгляд, но не в этот раз. Кокичи поднимает взгляд, начиная разглядывать огромную серебряную луну, что одиноко висела в ночном небе. Смотря на неё, Оума замечает, что на её фоне меркнут любые, даже самые яркие звёзды. Лидер понимал, что в эту необычную ночь, хозяйка-луна будет их единственным спутником, а также маяком, что осветит ночь своим холодный сиянием. Создавалось ощущение, будто весь мир за исключением их троих умер, испарившись в ночном мраке. Верно, это ночь принадлежит только им. Сайхара сидит на кровати, ожидающе смотря на возлюбленного, он видел, понимал, чувствовал, что Кокичи к чему-то готовится, потому детектив решает не прерывать его размышления вопросами, продолжая наблюдать. Оума отмирает, переводя свой взгляд на детектива. — Что за игру ты подготовил? Оума выходит из спальни, возвращаясь в прихожую, дабы забрать тот самый драгоценный пакет. Он ставит его напротив кровати, усаживаясь рядом с детективом. — Вместо бесполезных инструкций, я сразу перейду к делу, а ты разберёшься на ходу. — Оума снимает Сайхарин шарф, обматывая его вокруг серых глаз детектива, подобно повязке. — Доверься мне. Сайхара слышит шелест полиэтиленового пакета и какую-то возню с упаковкой. Кокичи встаёт, медленно, словно боясь издать какой-то лишний звук, обходить синеволосого, оказываясь позади него. Оума, опираясь коленями на мягкий матрас, кладёт руку на плечо Сайхары. — Прости меня за то, что поручил тебе такую сложную работу. Ты, Сайхара-чан, слишком хрупкий для такого.— Кокичи шепчет прямо в ухо синеволосого, отчего его тело окатывает мелкими мурашками. Правитель нежно массирует его худое плечо, постепенно опускаясь ниже к плечевой кости. Это продолжается некоторое время, пока лидер не убирает руку, перекладывая её на острый подбородок парня. — Сайхара-чан, открой ротик.— Оума слегка надавливает на нижнюю губу, заставляя Шуичи поддаться.— Хорошо.— Секундой после синеволосый ощущает сладкий вкус чего-то холодного и мягкого в своём рту. Он аккуратно облизывает и слабо надкусывает, распробывая вкус, Кокичи помогает ему, то убирая мороженое, дабы позволить Сайхаре свободно проживать его, то вновь возвращая. Шуичи иногда и сам тянулся к заветной сладости, охотно посасывая её верхушку, чем вызывал у низкорослого слабую ухмылку. Оума также вытирает сладкие подтёки, что непроизвольно стекали с губ Шуичи, впоследствии слизывая их остатки с большого пальца. — И что ты чувствуешь?— Оума убирает мороженое, давая детективу возможность свободно говорить. — С-Сливочное мороженое...— Тихо проговаривает детектив. Он давно понял, во что Оума намеревался превратить данную ситуацию, потому синеволосый даже не старался скрыть от него своё тяжёлое от возбуждения дыхание. Оума слышит, слышит, но намеренно игнорирует, решив немного поистязать возлюблённого. — Верно, Сайхара-чан...— Он мягко гладит детектива по тёмным волосам, прежде чем вновь надавить, проталкивая сладость глубже в рот синеволосого, Шуичи лишь сдавленно хмыкает, не в силах произнести ни слова или вообще вздохнуть. — Ты всегда будешь нежным и чистым, кто бы что не говорил для меня– ты идеален.— Оума вновь массирует руку детектива, что совсем растаял от всех этих слов и ласк со стороны лидера.— Ты идеален, как это мороженое, ты нежный и мягкий, ты прекрасен своей незапятнанностью, лишь такие эстеты, как я способны в полной мере насладиться этой непорочностью.— Оума не может сдержаться, он наклоняется к шее детектива, слабо кусая, от чего Шуичи протяжно стонет. Кокичи вновь вынимает мороженое, что заметно уменьшилось после пребывания во рту синеволосого. — Ещё...— Сдавленно хрипит Шуичи, прежде чем получить новую порцию, а вместе с новый укус. Очередной стон. Кокичи желает слышать его, желает утонуть в сладком голосе своего возлюбленного, забыв обо всём... Но ведь нужно двигаться дальше, потому Оума с неохотой отстраняется, снимая с дететкива импровизированную повязку. Шуичи поднимает голову, смотря на Кокичи мутными глазами. — Теперь моя очередь.— Оума усаживается перед детективом.— Только я решил немного изменить правила.— Кокичи намекающие поглядывает на пуговицы белой рубашки, но Шуичи не понимает намёка, что хорошо читается в его изогнутых бровях. — Разве не я теперь должен кормить тебя? —Да, только никто не говорил о том, как именно я буду есть.— Низкорослый кидается на детектива, в спешке расстёгивая разноцветные пуговицы его рубашки, секундой позже форма секретной организации оказывается на полу. Оума ставит свои руки напротив головы детектива, нависая над ним. Кокичи просит завязать ему глаза, что Сайхара и принялся делать, снимая с низкорослого клетчатый шарф, но замешкался.— Ну же, Сайхара-чан... — Мне не нравится это, Оума-кун...— Детектив не особо понимал, что планировал делать его возлюбленный, но нечто на подсознательном уровне говорило, что для синеволосого это не сулило ничего хорошего. — Шуичи-чан...— Лжец кладёт голову на мягкую грудь детектива, отчего тот рвано выдыхает, чувствуя холодную щёку низкорослого на своей разгорячённой коже.— Пожалуйста, разреши... Я бы ни за что не предложил это, если бы не был уверен в том, что это доставит тебе удовольствие.— Оума утыкается носом в молочную кожу, вдыхая приятный аромат чужого тела.— К тому же ты сам будешь направлять меня. Шуичи не отвечает, только задумчиво смотрит куда-то, параллельно поглаживая Оуму по мягким волосам. Животный страх окутал мысли детектива, он не знал, и не желал знать какой смысл хранили в себе последние слова Кокичи, так может на этом стоит остановиться? Шуичи переводит взгляд на терпеливо ждущего Оуму, удивительно, но тот вёл себя весьма спокойно, будто понимал все чувства синеволосого, он не давил, не упрашивал, даже не сверлил умоляющим взглядом, это, кстати, было его любимой привычкой, а по совместительству главным козырем при упрашивании у Шуичи согласия на что-либо. Сейчас всё не так. Казалось, будто Кокичи и вовсе перестал дышать, дабы не отвлекать Сайхару от размышлений своим дыханием. Детектив продолжает гладить фиолетовую макушку, переходя ко лбу, большим пальцем отодвигая с него не уложенную чёлку. Оума приподнимает голову, и их взгляды встречаются, оба смотрят друг на друга несвойственный им серьёзным, но беззлобным взглядом. Прошло всего несколько минут, но для влюблённых они показались целой вечностью. Ещё раз всё обдумав, Сайхара решает довериться темноволосому. — Я согласен. Оума мигом поднимается, целуя детектива в щёку, после чего садится перед ним, ожидая пока тот завяжет ему глаза, что Шуичи и делает, после чего ложиться на белую простынь, как приказал обманщик. — Сайхара-чан, подай мне, пожалуйста, купленное тобой мороженое. Рукой Сайхара нащупывает на полу полиэтиленовый пакет, доставая из него баночку с виноградным мороженым, картонка свободно продавливается длинными пальцами детектива, отчего тот грустно вздыхает, передавая её лидеру. — Блин, а я собирался покормить тебя, тут даже ложечка в комплекте приложена... Но оно растаяло... — На это я и рассчитывал.— Кокичи ухмыляется, начиная снимать пластиковую крышку и отрывает фольговочную плёнку.— Главное ничего не бойся, будет неприятно лишь первые несколько секунд. Оума двигается ближе, усаживаясь между ног Сайхары, он аккуратно проводит ладонью по его дрожащей груди, пытаясь лучше понять расположение детектива, всё-таки малейшая ошибка в таком деле приведёт к неизбежной порче постельного белья, что в будущем станет ненужной морокой для синеволосого. Убедившись, Кокичи начинает действовать. Несколько холодных капель падают на бледную кожу, Шуичи вскрикивает, сжимая чужое плечо, но Кокичи не останавливается, продолжая лить на тело детектива всё больше и больше, медленно, желая насладиться его хриплыми вздохами. Густая жидкость стекает от самой шеи до впалого живота детектива, тот выгибается в спине, чувствуя каждую из холодных струек, желая поскорей избавиться от их назойливой прохлады на своём горящем теле. —Оума, мне...— Сайхара сжимает зубы. — Потерпи, любимый, скоро тебе будет хорошо. Любимый... Шуичи томно ахает, слыша столь ласковое обращение, его живот и грудь будто наполнились множеством лёгких бабочек, заставляя синеволосого временно забыть о дискомфорте. Шуичи покорно терпит, он всё стерпит, лишь бы услышать это вновь.... От него... Кокичи наклоняется к обмякшему телу, языком проводя тонкую линию от ключицы до самого пупка, пробуя на вкус сладкую бело-фиолетовую жидкость, после чего отстраняется, слизывая остатки со своих сухих губ. — Я хочу, чтобы ты направлял меня. Тогда Сайхара понимает. Направлять Кокичи... Конечно же, без помощи детектива с этой повязкой на глазах Оума абсолютно слеп, потому Шуичи аккуратно подталкивает правителя за затылок к своей груди. — З-Здесь... Оума усмехается, прежде чем жадно прильнуть губами к чувствительной коже. Слыша прерывистые стоны над своей головой, Кокичи слизывает языком сладкие подтёки, оставляя после них лишь полупрозрачные полосы. Сайхара тянет обманщика выше, желая, чтобы тот уделил внимание и его соскам, но Оума не торопился делать это, лишь игрался с кожей вокруг них. Слабо хмыкнув, детектив с большей силой надавливает на голову лидера, отчего тот неосознанно толкается прямо в светло-розовый сосок, кусая его. Сайхара болезненно вскрикивает, щурясь от тупой боли. Оума некоторое время осмысливает произошедшее, после чего поднимает голову, по-детски улыбаясь. — Доигрался? — Это не смешн...— Синеволосый стыдливо прикрывает лицо ладонями, не замечая, как более низкий юноша вновь скользит к его груди, беря в рот сосок, жадно посасывая его, тем самым прерывая речь детектива, вся обида в голосе Шуичи мигом растворяется, перерастая в тяжкие вздохи. Оума опускается ниже к животу, продолжая очищать тело Сайхары от сладких подтёков. Там, где на теле синеволосого находились более крупные, ещё не успевшие окончательно растаять кусочки мороженого, лжец прикусывал нежную кожу, впоследствии оставляя тёмные засосы. — Удачный вкус ты выбрал, мистер детектив.— Говорит низкорослый, прежде чем вновь прильнуть к мягкой коже, однако Шуичи резко, но мягко останавливает его, хватая за взлохмаченные волосы. — Оума... Я уже хочу... И Кокичи не выдерживает, он понимает, что просто обязан лицезреть лицо детектива в данный момент, потому нарушает правила их незатейливой игры, самостоятельно срывая повязку со своих глаз, поражаясь красоте увиденной картины. Шуичи стонет, молит, его глаза полны запретного вожделения, щёки пылают, а губы дрожат. На его прекрасное худое тело падают мягкие полосы света, исходящие от госпожи-луны, благодаря ним Кокичи удаётся заметить лёгкое мерцание на бледной коже, словно его тело сделано из фарфора, словно он не человек, а живая статуя, изготовленная самым искусным скульптором. Кокичи тоже безумно желает его, однако решает на время отложить соитие, намереваясь подольше насладиться этой игрой. — Прости, Сайхара-чан, но ещё рано.— Немного расстроено говорит темноволосый. Шуичи злится, возможно обижается, Кокичи всё это видит, но решает на время проигнорировать, тянясь к выпирающей ключице за новой порцией, однако его грубо отталкивают. Настолько грубо, что Оума падает на противоположную часть кровати. Он затихает, слишком шокированный для каких-либо вопросов в сторону синеволосого. Сайхара поднимается, смотрит на него обиженным взглядом, подходит, тянется к нему, двигаясь вплотную. Кажется, они только что поменялись позициями или же ролями. Шуичи хищно смотрит в фиолетовые глаза, закусывая губу от нетерпения, нависая над темноволосым. Оума осознал, как глубоко ошибся, думая, что Сайхара просто позволит ему и дальше развлекаться в одиночку. — Пришла моя очередь руководить игрой, Оума-кун...