Свобода в голове свободного

***

На третьем курсе, в рамках очередного посещения Клермонта в учебных целях, студентам разрешили присутствовать на групповой психотерапии. Немногочисленная кучка будущих медиков ввалилась в просторное помещение, похожее на школьный спортзал. Вдоль стен стопками стояли стулья. Ранним утром все молодые люди были сонными, то и дело зевали, и вообще пока плохо соображали, что сейчас будет. Тяжело высыпаться, когда, кроме пар и домашних заданий, вы регулярно посещаете разные места практики. Это было настоящей проблемой почти для всех, кроме Эмили. Она-то, хоть и тоже засыпала на ходу, была счастлива оказаться здесь сейчас. Последние её силы уходили на то, чтобы не подавать виду. За студентами вошёл Артур, пара медсестёр и сразу несколько серьёзно вооружённых охранников, которые по одному запускали заключённых. Их построили в линейку на достаточном расстоянии от студентов и персонала. Затем Мартина, как одного из самых сговорчивых и крупных парней, попросили помочь расставить стулья в круг. На самом деле Уитли давали психотропные или седативные препараты не так много, и он больше других ощущал всё происходящее, а потому был рад каждому событию и дню, который не похож на бесконечную рутину в одиночной камере. И Эмили впервые наблюдала за ним долго и открыто. Она увидела как он воодушевился, расправил спину, как он закатывает рукава и показывает ей крепкие руки, обвитые венами. Всё это уже заставляло её дрожать от нужды. «Мне нужно, чтобы этот человек сломал меня пополам...». Он слегка неповоротливо ставит стулья, перебрасывая их как пушинки. В миг из глыбы превращается в ребёнка и с крайне радостным видом шлёпается на свой стул с широкой улыбкой, произнеся «Готово!» и хлопнув в ладоши. О, эти ладони… мягкие красивые руки с ровными пальцами идеальной толщины и длины, которые так и хотелось облизнуть. В его руках всё было на золотой середине: золотистые не слишком густые волоски, покрывающие крепкие предплечья. Сколько раз она представляла их на своей шее… Грузные упругие ляшки, разваливающиеся по стулу и сжимающие между собой член, заставляли её неуправляемое пубертатное тело выделять максимум влаги. Глаза закатывались от сонливости и желания. Хлопок отрезвил Эмили и заставил на минуту вернуться к жизни и осознанию, что сейчас сюда привели дюжину психопатов и убийц, менее приветливых, чем Мартин. «Мне нужно срочно сесть и заткнуть себя». Мартин иронично держал в руках между ног библию, полную закладок. Похоже, он единственный в тюрьме, кто вообще её читал, хотя даже не был христианином. Ему нравились мифы, мистика и сказки как искусство. Приятно отвлечься на что-то такое после бесконечного перечитывания медицинских справочников. Эмили ненавидела библию. Потому что сейчас она закрывала такой драгоценный кусочек доктора… Она пыталась отвлечься. Самое время спросить себя, имело ли значение то, что он серийный убийца? Доказательств она не видела, когда изучала открытые источники. Она ни разу не видела его даже немного раздражённым. Даже фотографии жертв вряд ли доказали ей его причастность. Это напугало бы любого, но не маниакально увлечённую студентку клинпсиха. Куда более ценно было то, что он настоящий хирург и учёный. Это чудовищно привлекало её и вовлекало в длительные мысли о том, насколько хорошо он знает человеческое тело. Сколько всего уместилось в его голове за всё это время. Он хранил в себе великий ум. Его облик, мудрость и голос в этом возрасте были невыносимо горячими. Когда Мартин говорил на собраниях, все слушали. Когда Мартин шутил, смеялись даже самые безнадёжные. Его голос проливался глубоководной рекой по груди Эмили. Такой тёплый, низкий, вибрирующий до кончиков пальцев. «Пожалуйста, Мартин, мне так нужно…» — ныло всё её тело. Она не могла дождаться конца собрания. От желания хотелось заплакать. Она ненавидела себя за то, что падала в своих глазах всё ниже и ниже, теряя голову от какого-то мужчины. Пусть в нём и всё было идеально, кроме парочки десятков убийств.

***

После собрания ей предстояла первая личная встреча. Ожидание хуже всего. Чтобы привести себя в чувства, она сбежала в отцовский кабинет, заперла дверь и сбросила напряжение, погружая в себя собственные пальцы и думая об Уитли. Всё получилось быстро. Трусики промокли насквозь. Пришлось снять их, чтобы избавиться от дискомфорта.