Свобода в голове свободного

***

Эмили была уже на третьем курсе, и эта практика, как ни забавно, действительно зачитывается в её ведомости. Практика — наблюдение за пациентами. План казался безупречным. Первые пару лет на учёбе в колледже она провела мало отставая от сверстников: шумные вечеринки, которые стыдно и весело вспоминать, первый (второй, третий….) секс, каннабиоды не от глаукомы и сопутствующие атрибуты студенческой жизни. Она была не из тех, кто переспал с каждым парнем не потоке, но сменила парочку партнёров из природного любопытства. Желание познавать новое в этой девочке было самым живым из всех. Это были разные парни — по комплекции, по темпераменту, по внешности… Она пыталась выбирать. Но их объединяла общая досадная для неё черта: слишком мягкие. В смысле не как пуховое одеяло, конечно… Но каким бы ни был с ней холодным или грубоватым партнёр, этого было недостаточно. Её характер требовал настоящего излома. Почти любой из них ей казался нюней… Хотя на самом деле они просто были хорошими парнями для «здоровых» отношений. Некоторые были весьма заботливы, нежны и внимательны. С такими психологи и советуют создавать браки. Надёжные парни для прочного союза! Но Эмили пока не разрешала себе быть счастливой будущей хорошей женой. Ей всегда казалось, что с её пристрастиями вообще нельзя существовать в обществе… Что она обязательно должна получить наказание за то, что её так влечёт к психопатам. Ещё лучше, если наказание будет телесным. «Хорошие» парни не давали ей ощущения справедливости. Она чувствовала над ними власть. Это было в корне неправильно. Один парень, Дэн, был неплох: он мог держать её за горло во время секса или придавливать запястья к кровати, мог назвать шлюхой, и это было близко к тому, чего она, как ей думалось, заслуживала. Он был дерзким, спортивным, самоуверенным. Однако он даже не учился в колледже и был приятелем её одногруппника, с которым они познакомились на одной из вечеринок. Дэн любил секс, но не имел тяги к познанию мира. Проще говоря, был довольно глуп. Если бы он мог, то целыми днями катался бы на тачке, курил травку и отлично трахался. Можно ли упрекать парня его возраста в таком желании? Разве этого не хотела бы любая девчонка? Приключения созданы для юных и сильных! Согласились бы большинство знакомых студенток Эмили, но только не она. Она уже взяла пробник этой жизни, перебила его ароматом мечтаний о психопатах и безнадёжно зависела от внимания мужчины, который теперь никуда не спешит. В противовес всем парням, с которыми она имела дела, Уитли оставался островком притягательного интеллекта. Когда он вёл занятия, то никогда не смотрел свысока на студентов, даже если заданные ему вопросы были до смешного безмозглыми. Эмили готовилась ко встрече и опросила несколько докторов, которые когда-то учились у него. Почти все они отзывались о нём как о кладези доброты, понимания и профессионализма. Что всё ещё идеально вписывалось в его клиническую картину. Да, она отдала бы многое, чтобы поучиться у него… Остаться на пересдачу... И всё такое. Если бы существовал «День одержимости», он был бы её профессиональным праздником. Она хотела по-настоящему принадлежать этому человеку, хотя всё, что знала о нём, было только из новостей, медицинской карточки, сторонних наблюдений и со слов бывших студентов и пациентов.

***

Звук её собственной обуви по бетонному полу на пути к камере... Громкий неприятный сигнал отпирающейся двери... Скрежет переката решётки и учащённый пульс. Сильно позже установленного времени посещения гостей Эмили вошла. Уитли узнал её. — Привет, Эмми! Не ожидал увидеть гостей в такое время... Уже научилась пользоваться родственными связями? — он повернул голову, сидя в своём кресле и в упор смотрел на неё, улыбнувшись уголком рта. — Добрый вечер, доктор Мартин... Мартин, сэр... — она не могла скрыть волнения. Это был её первый прямой диалог с ним. — О, просто Мартин! Не переживай, я твой друг. Любой, кто теперь приходит ко мне, автоматически попадает в круг приятелей, — он улыбнулся открыто и поспешно встал, чтобы подойти поближе, — я видел тебя с Артуром и теперь видел среди студентов, а сейчас ты стоишь здесь в белом халате, сжимая свои великолепные бёдра, еле держась на ногах, — он подошёл уже очень близко. — Хорошо, — она была в настоящем ужасе от того, как быстро он оказался рядом и за секунды несколько раз смог поставить её в неловкое положение, — Мартин, я здесь, чтобы задать вам несколько вопросов в рамках медицинской практики, — она старалась игнорировать эмоции, — скажите... — Милая, я понял, какая практика тебе нужна, — Мартин перебил её. Он до опасного быстро стал догадываться. Хотя для человека его возможностей, это было не удивительно. Вместе с этим, прямо сейчас она впала в оцепенение от происходящего. Эмили не успела понять, что он подобрался так близко — физически и ментально. Он оглядел её с ног до головы и коснулся горячими пальцами её ледяной руки. — О, ха-ха, я знаю, куда подевалась твоя кровь, оставив конечности, — Мартин откровенно забавлялся. Его лицо уже было рядом с её ухом, и его дыхание обжигало. — Артур выпустил из-под крыла свою девочку… Ну, видимо теперь я стану твоим новым папой, — его зрачки расширились, глаза заблестели, он получил полный контроль прямо сейчас. Сколько парфюмов могут привести в Клермонт? Немного… Ноль? Но Уитли пах как самый вкусный кофе к завтраку из хрустящего тоста. Его запах очень подходил ей. Его тело источало тепло. Он генерировал кучу тепла и мог заменить собой батарею в камере. Воздух стал таким теплым и влажным, что его будто можно было потрогать руками. Звуки города за окном перестали иметь значение и утихли на фоне её чувств. Она была очень голодной… Во всех смыслах. Слюна наполняла её еле закрытый рот, как у собаки Павлова… Как ей хотелось попробовать его на вкус. Он провел пальцем по её подбородку и немного повернул её голову, чтобы обнажить сонную артерию, пока она стояла как вкопанная, провёл тыльной стороной пальцев по шее и тихо, медленно сказал: — Я знаю: маленькая сука хочет, чтобы новый папа извёл её жестоко… Но я не такой. Он довольно резко и неожиданно отодвинулся от неё, будто не касался никогда в жизни, и окликнул охранника: — ДЭВИД! Мисс Эмили не может докричаться до тебя! Артуру бы не понравилось такое! Прежде девушки рядом со мной не могли докричаться минимум 28 раз! — он издевался. Оставив её с каплей смазки, стекающей по бедру от одного только прикосновения к тонкой коже, он поспешил на своё кресло. А ей очень хотелось пить. Её только что прокатили на американских горках. И ей страшно понравилось. С красными щеками и самым невозмутимым и деловым лицом, которое когда-либо видел свет, она прошла уверенным шагом мимо охранника, будто сейчас её ляшки не скользили друг об друга. Добравшись до уборной, как до оазиса посреди огромной пустыни, она попыталась привести себя в порядок и вызвать такси трясущимися руками. Как он понял? Почему всё случилось так быстро? Что выдало её? Что это вообще было? Она терзала себя тысячей вопросов по пути домой, загипнотизированная событиями, после которых жизнь раскололась на «до» и «после».