Усадьба с незабудками

просто я никогда не буду рядом

просто я никогда не буду в сердце

просто знай, никогда не буду прежнем

просто я никогда не буду

никогда не буду

всегда буду

      Антон торопливым шагом бежит на кухню, чтобы скорее выключить свистящий чайник, и возвращается обратно к дивану.       — Так, — перебивает собственное молчание Шастун и хмурится, присаживается на диван, с интересом разглядывает имя «Арсений Попов» на заблокированном экране телефона, пытается вспомнить хоть что-нибудь из недавних и давних событий, где бы он мог познакомиться с этим Арсением Поповым. На ум почему-то ничего не приходит, но душу парня приятно греет мысль, что он может быть уверен в постоянной адекватности своего состояния, поэтому бояться неловких сообщений и ситуаций ему не придется.       У Антона есть безумное желание держать все под своим контролем — в этом и есть «синдром отличника», желание выглядеть безупречно, быть идеалом. И не для кого-то, а для себя любимого, чтобы быть гордым за это прекрасное ушастое тело, весь Шастуну нравится знать, что все, что он делает, он делает безукоризненно. В этом парень, конечно же, врет самому себе, прекрасно зная настоящие причины такого своего поведения. Ведь у многих людей желание быть успешным, аккуратным и знающим ситуацию является абсолютной нормой, но в случае Антона не всегда может сопровождаться адекватной реакцией на происходящее, являясь скорее защитной реакцией, чем верным средством для достижения целей.       — Та-ак, — еще раз говорит Антон и все-таки вводит пароль для снятия блокировки экрана, откидываясь на спинку дивана, и заходит в Вконтакте, но читать сообщение незнакомого парня не торопится. Парень даже совершенно забывает о своем твердом намерении сначала позвонить маме, а уж потом отвечать на сообщения — неоправданный и ничем не обоснованный интерес уже захватил разум парня.       Сначала заходит в переписку с Вашем, разумно предполагая, что мем посмотреть гораздо более интереснее и, главное, важнее, чем кинуть Позову фотки конспекта, ответить таскающейся за ним девушке или почитать срач в беседе одногруппников. Саша отправил Антону мем про студента, выживающего на стипендию вместе с тараканами в общаге. Антон лишь фыркает и отправляет в ответ смайлик «рукопожатие», в данном контексте означающий безоговорочное восхищение юмором Ваша, прекрасно знающего о том, что Антону в его съемной квартире хватает не только на пропитание, но и на средство от тараканов, если бы они рискнули нарушить наводимую Шастуном чистоту.       Затем парень нажимает на диалог с Позовым и с телефона загружает документ с конспектом, в очередной раз радуясь, что телефон синхронизирован с ноутбуком и что сейчас не нужно вставать и идти в другую комнату, чтобы отправить документ. Как и обычно, в переписке Дима не шибко разговорчив, а Антон пока что не стремится начать коммуницировать с парнем больше, чем сейчас. Его вполне устраивают непринужденные разговоры с парнем в коридорах вуза и переписка, состоящая из сообщений «Как ты будешь выполнять это задание?», банальных «Кинь конспект» и «Спасибо» в ответ.       Краем глаза заглядывая в беседу однокурсников и быстро пролистывая все непрочитанные сообщения вниз, читая почти через слово, Антон в очередной раз убеждается в том, что ему, по сути, нет смысла даже просто находиться в беседе группы, если там обсуждают не задания, пары и преподов, а курилки, бары и нашумевшую новость о приближении закрытой вечеринке четвертого курса, попасть куда можно лишь по личному приглашению. Шастун фыркает — вот уж, конечно, ярмарка тщеславия во всей ее красе. Смысл закрытых вечеринок же в том, чтобы она была для «всех своих», а раз об этом знает весь факультет, то логично предположить, что вся эта шумиха нужна по умолчанию? «Такая вот интересная рекламная компания», — думает Шастун и растерянно смотрит на два непрочитанных сообщения, имена адресантов которых жирным синим шрифтом выделены на голубом фоне приложения.       Ира Кузнецова и Арсений Попов. Кто они, черт возьми, и что они забыли в моей жизни?       Антон заходит в переписку с Кузнецовой с мыслью, что так, наверное, будет меньше проблем, ведь если девушка снова зайдет в сеть и увидит, что он онлайн и до сих пор не ответил ей, Ира не просто обидится, а позвонит Антону, капризно расскажет ему, что обиделась на него, и не успокоится, пока Шастун не предпримет меры, чтобы вновь взять ситуацию под мнимый контроль. Например, попросит прощения — правда, не совсем понятно, за что именно — и пообещает Ире сходить вместе с ней в парк или еще куда-нибудь, куда девушка захочет.       А ведь Антону не нужны отношения. Он вполне комфортно чувствует себя в одиноком состоянии, где не нужно подстраиваться под кого-то и менять самого себя так, чтобы не причинять близкому боль. Уж кто-кто, а Антон прекрасно знает, какого это, когда два человека не могут усмирить собственное эго и сделать шаг навстречу друг другу, а в любых отношениях именно Шастун будет тем самым, кто не будет менять себя ради кого-то — парень в этом уверен. Другое дело гибкая в общении Ира: девушка явно настроена решительно, раз продолжает столь упорно показывать свой интерес к Антону несмотря на его тактичные отказы, которые, судя по всему, понятны лишь ему одному, но точно не окружающим. Ира Кузнецова (17:42) Антош, привет! Слушай, я тут подумала, может, прогуляемся завтра? Можем в кино зайти, там точно что-нибудь интересное будет идти). Что скажешь? Ира Кузнецова (17:58) Антоша? Ира Кузнецова (18:15) Можем не в кино, можем на закрытый каток или в комнату страха… Ира Кузнецова (18:26) Ну или куда ты хочешь? Ира Кузнецова (18:57) Антош, не игнорируй меня…       В такие моменты Антону кажется, что ему просто выкручивают руки, заставляя действовать не по своей воле и быть насильно ведомым элементом в построении чьей-то судьбы. И он покорно позволяет вести себя, чувствует себя виноватым и должным. Ведь дело не в девушке, а в нем. Нет, безусловно, Шастун, как и другие люди, хочет оставить после себя что-нибудь, хоть даже просто мысли о нем как о человеке, который был и был настоящим. Но вот уже идет третий год, как Антон ничего для этого не делает: не хочет сближаться ни с кем, никому не доверяет, ищет поводы, но не решения. Ведь дело действительно только в нем.       — Ира, Ира, что же ты делаешь, — театрально вздыхает Шастун, качая головой из стороны в сторону, и принимается медленно набирать ответ девушке, подбирая слова и на ходу сочиняя историю о том, как ему вместе с Вашем срочно завтра нужно будет уехать по делам: у Саши нет зимних брюк с начёсом, а Антон, как настоящий друг и товарищ, искренне заботится о здоровье непутевого брюнета, поэтому пообещал ему лично показать, где их можно купить по достойной цене, ведь онлайн доставка дорогая, а сам Ваш дорогу к магазину не найдет — у него топографический кретинизм.       «И не только топографический, » — довольно усмехается про себя Шастун и отправляет девушке сообщение. Теперь важно не забыть сказать Вашу, что он должен выглядеть так, будто действительно заботиться о здоровье своих причиндалов и не гонять в минусовую температуру в рваных джинсах, чтобы Кузнецова ничего не заподозрила.       Телефон тихо издает сигнал оповещения о новом сообщении, и брови Антона удивленно поднимаются, когда парень видит, от кого это сообщение. Арсений Попов (19:05) Ты меня игнорируешь?)       Антон снимает телефон с зарядки и подносит экран ближе к глазам, хмурясь и стараясь разглядеть фотографию незнакомца в кружочке сообщений, ленясь заходить в профиль и уж тем более отвечать на заявку в друзья. Лицо кажется знакомым, но Антон не уверен в том, что он знает этого человека настолько хорошо, что тот позволяет себе называть его «Тошей». На фотографии Арсений Попов ярко улыбается в камеру, делая селфи в какой-то яркой зелени. В краях глаз у него несколько глубоких морщинок — парень сильно жмурится на солнце. Шастун неуверенно открывает переписку с Арсением и быстро печатает ответ, не особо задумываясь о том, как и с какой интонацией его слова будут звучать в голове собеседника.

Антон Шастун (19:06)

да, есть немного.

мы знакомы?

      — Ой, ну в пизду вообще, — ворчит парень и резко встает с дивана, блокирует телефон и убирает его в карман серых домашних штанов. Вот еще специально сидеть и ждать он будет, когда этот Арсений соблаговолит ответить. Вот уж нет, ему это вообще не интересно.       Вскипевший пару минут назад чайник вновь привлекает внимание парня, и он спешит на кухню. Муз-ТВ по-прежнему тихо мурлыкает какой-то новый хит, но Антон уже не вслушивается в текст, воспринимая только биты мелодии, стараясь двигаться с ними в такт. Дома парню комфортно — да, съемную квартиру, в которой Шастун живет, он зовет домом. Еще прошлой осенью парень получил от хозяина квартиры разрешение перекрасить стены и модель и сделать перестановку в комнатах: так из однокомнатной квартиры с желтыми обоями и обычной деревянной мебелью, которую, видимо, хозяин самостоятельно мастерил где-то на даче, получилось лофт-пространство с бело-серыми стенами и темной мебелью. Весь ремонт занял у парня примерно месяц, и именно в течение всего этого месяца с ним жил Саша Ваш, который, собственно, и предложил такое цветовое сочетание в довольно светлую квартиру. И не ошибся: квартира темнее не стала, просто перестала выглядеть как большая детская комната. В бело-серых стенах парень даже видит какую-то философию своей жизни: темной полосы нет, есть лишь белое и серое с временными трудностями.       Парень накидывает полотенце на ручку чайника, чтобы не обжечься, и заливает кипяток в заварочный чайничек, как мама учила: сначала немного, чтобы чай «подышал» и раскрылся, и только через полминутки до самого конца. Антон всегда очень ответственно подходит к данной процедуре, чем забавляет редких гостей в его доме и заставляет маму счастливо улыбаться.       Парень вытаскивает оставшуюся кружку из навесного шкафа и ставит ее на стол — у Шастуна всего две кружки, но из первой он сегодня утром пил кофе. У Антона в принципе всего по два: и тарелок, и вилок, и ложек… То ли хозяин скупой, то ли боится неуклюжести Антона, то ли ему кажется, что в квартире должен жить любитель чистоту — максимум два любителя, иначе посуды не хватит. Настоящую причину Антон так и не понял, но ему и так было нормально. В конце концов, если бы его что-то не устраивало, он бы уже давно сходил в магазин и купил еще посуды.       Шастун вытаскивает телефон из кармана, и на загоревшемся экране сразу же видит новое сообщение от Арсения Попова. Шастун тотчас же вводит пароль на телефоне и заходит в переписку с парнем. Арсений Попов (19:06) Ну как же, мы с тобой совсем недавно познакомились. Неужели не помнишь? Арсений Попов (19:07) Туалет на пятом этаже. Ты был с другом, вы грабили университет — забрали все бумажные полотенца и скрылись с места преступления).       И Антон сразу же вспоминает все чувства и эмоции, которые он испытывал тогда, буквально несколько дней назад, разглядывая этого парня через зеркало: страх, неуверенность, дискомфорт, но азарт спустя несколько секунд после выхода из туалета. Наверное, именно поэтому Антон никак не мог узнать парня, разглядывая его по фото: в голове, в сознании парня отпечатались только острый профиль незнакомца да ледяной взгляд, отражавшийся в зеркале. Арсений был похож на аристократа — утонченный, необычный. Но теперь уже не оставалось никаких сомнений, что Антону действительно пишет тот самый зажавший его в туалете у раковины парень — темноволосы и наглый. Хмыкнув, Антон, вообще не думая, быстро печатает сообщение и сразу же отправляет его, довольно облокачиваясь о столешницу бедром.

Антон Шастун (19:08)

получается, у нашего злодеяния есть еще более гнусный свидетель, раскуривающий табачные изделия в стенах высшего учебного заведения?

я уж молчу о потенциальном домогательстве к младшекурсникам…

      И хотя Антон отправлял это сообщение вообще без какого-либо контекста, просто желая подшутить над Поповым, дабы не казаться совсем уж мямлей, робеющим от любого действия и слова в свой адрес, но когда до сознания все же добирается важная секунду назад мысль, Антона прошибает холодный пот, но что-то исправлять становится уже слишком поздно: синий кружочек у сообщения, сообщающий, что сообщение уже доставлено, но еще не прочитано, пропадает, а собеседник начинает что-то «печатать».       Антон морщится, с досадой потирает лоб и решает, что сейчас самое время для того, чтобы выпить чашку чая и попробовать не превращать свое сообщение Арсению в причину постоянного состояния испанского стыда. Парень аккуратно мешает заварку, затем наливает ее себе в кружку, оставляя совсем мало места для того, чтобы разбавить чай водой, затем, вытащив пачку мармелада из буфета, садится за стол, с интересом косясь на телефон. Арсений Попов (19:08) Жаль, что гнусного свидетеля злодеяния тоже застали за совершением преступления. Может ли он дать чистосердечное признание завтра в парке?       Парень так и застывает с пачкой мармелада в руках, снова и снова перечитывая вопрос Арсения. Предложение погулять слишком уж притянуто за уши, словно Попов, ухватившись за первую же возможность, как герой типичного фильма, зовет едва знакомого человека на свидание прогулку.       И, по закону фильма, дама должна согласиться, краснея всем лицом и смущаясь. Это обязательно должна быть дама — именно такая картинка всплывает в голове Шастуна первой. Дама в длинном белом платье с корсетом и раскрытым кружевным зонтиком на плече, спасающем ее нежную кожу от солнечных лучей. Она стоит на территории усадьбы, в ухоженном саду, а со всех сторон её окружают цвета. Напротив нее стоит мужчина, одетый во все темное — брюки, сюртук. Лишь белая рубашка ярко выделяется за счет контраста. Мужчина наверняка проезжал мимо, но, свернув к усадьбе, что находилась в самой глуши леса, чтобы спросить дорогу, теперь навеки оставит свое сердце здесь, среди незабудок.       Антон закашливается, морщась и как бы отгоняя от себя все эти романтические подтексты, неуверенно поправляет выбившиеся пряди волос, просто зачесывая их рукой назад. Нелепо, слишком нелепо так думать. Но сообщение уже прочитано, и Шастун не хочет, чтобы его собеседник долго ждал ответа: Антону кажется, что это дает собеседнику повод думать, что парень слишком тщательно подбирает слова, чересчур долго думает, да и странно все это вообще.

Антон Шастун (19:09)

это явно будет лишним.

всего хорошего, милорд.

      Антон выходит из чата с Арсением, почему-то отстраненно наблюдая за тем, как кружочек, обозначающий, что сообщение непрочитано, исчезает, а собеседник не начинает ничего писать в ответ и просто выходит из сети. Вокруг царит чувство незавершенности, буквально душащее Шастуна холодными пальцами. Чай больше не хочется, и парень просто отодвигает от себя чашку и пачку мармелада, смахивает на пол крупинки сахара, оставшиеся на столе, выключает телевизор и откидывается на спинку стула, задумчиво поднимает глаза к потолку.       — Арсений Попов, — задумчиво тянет Шастун, наклоняя голову, и поджимает губы. Да уж, Арсений, не стоило, явно не стоило торопить события. — А все уже, все! — фыркает Антон, довольно улыбаясь.       Курить не хочется. Вот уже несколько дней подряд парню не хочется курить, хотя пачку сигарет по привычке постоянно носит с собой. Раньше в любой непонятной ситуации парень что делал? Курил, правильно, добросовестно следовал всем правилам курильщиков. Но даже сейчас внутри парня ничего не ёкает, а глаза на автомате не разбегаются по пространству вокруг в поисках рюкзака, в боковом кармашке которого и лежит заветная коробочка.       Парень снова берет телефон в руку, заходит в «Контакты» и набирает маму.       — Алло, да, привет. Да все в порядке — я же обещал звонить два раза в день…

***

      Язык грубо толкается вперед, подминая податливые губы напротив, и парень не может сдержаться, чтобы не прикусить нижнюю губу, вызывая приглушенный стон партнера. Руки хватаются за худощавое тело, цепляются за все подряд, сжимают в кулаках легкую футболку, забираются под нее. Холодные пальцы резко ложится на поясницу с обеих сторон, заставляя Антона вздрогнуть, а затем, притягивая к себе, оставляют на бедрах Шастуна несколько красных пятен.       Антон изнеможённо закрывает глаза, цепляясь за плечи парня напротив, и еще увереннее отвечает на поцелуй. Он чувствует, как по разгоряченному телу расползаются холодные волны, пульсацией во всем теле отдается бешеный стук сердца: парень нервничает, пытается осмыслить то, что происходит с ним, но это осмысление находится под мутной пеленой увлечения и возбуждения, с которыми еще детское сознание просто не справляется.       Неожиданно оторвавшись от Шастуна, парень напротив отстраняется, по-прежнему сжимая Антона в своих руках, и у того есть секунда, чтобы заглянуть в темные, почти черные глаза, пару часов назад отливающие медовым цветом в лучах заходящего июльского солнца. Сейчас в этих глазах лишь азарт.       Антону шестнадцать лет. Парню напротив Антона — восемнадцать. С ним Антон познакомился в школе, когда преподаватель по иностранному языку, решив, что Шастуна ждет великое будущее, если он сдаст обязательный государственный экзамен по английскому на отлично, приставила к нему одиннадцатиклассника — Василия. В его обязанности входили лишь дополнительные занятия по устной части экзамена два раза в неделю, но Василий, проявив чудеса самоотдачи столь важному делу, как подготовка девятиклассника к экзамену, проводил с Антоном максимум своего свободного времени, практикуя с ним не только английский.       Темноглазый парень резко разворачивает Антона, грубо впечатывая его спиной в серую бетонную стенку дома, за который они благоразумно зашли — вечерняя публика Воронежа не славится своей приветливостью. Шастун больно стукается головой и тихо скулит, морщась. Василий, не обращая на этой внимания, наклоняет голову вниз и вылизывает шею Антона, ключицы, оставляет мокрые следы от языка везде. Его руки везде: они собственнически сжимают ягодицы парня, с силой ложатся на спину парня, вызывая соответствующую реакцию тела в виде мурашек. Одна нога Василия не без труда раздвигает ноги Шастуна, который, кажется, давно забыл, как дышать, растворившись в грубой ласке старшеклассника, и теперь слепо водит руками по спине и сильным рукам партнера, жмурясь от удовольствия.       Разогнавшись, Василий мелко кусает тонкую кожу, на долю секунды зажимая ее между зубами. Антон тихо всхлипывает и вжимает голову, пытаясь спрятать шею от настойчивых действий парня, хватается пальцами за его футболку со стороны спины, своими действиями заставляет старшеклассника недовольно рыкнуть и, оставив спину Шастуна, схватить девятиклассника за волосы и запрокинуть его голову наверх — так, чтобы обзор на шею был полностью открыт. Антон сдавленно стонет и тяжело сглатывает, чувствую, с каким напряжение кадык поднимается и опускается вверх под натянутой кожей. Секунду спустя в нежную кожу шеи вцепляются зубы, заставляя Шастуна снова скулить, полностью теряя контроль над здравым рассудком.