Старший брат

Глава первая. Детство.

      Дадан еще давно поняла, что Монки Д. Гарп последний человек на свете, с которым стоит связываться. И не только потому, что он Вице-Адмирал Морского — мать его! — Дозора известный как «Кулак Гарп», что, в свое время еще с Королем Пиратов — самим Гол Д. Роджером сражался в открытом противостоянии, как враги. Пираты и Дозор несовместимые вещи, но в тоже время, две стороны одной медали. Сама же Дадан была главарем горных бандитов, тоже что-то из разряда преступников, которых Дозор или другие «защитники справедливости» старались прижать. И, по ее мнению, первая причина, почему ей не стоило «водить дружбу» с Гарпом — была его безумная натура и жгучая непредсказуемость. И немного той самой, — хотя, скорее не немного, а абсолютной, — несерьезности ко многим деталям и идиотизм. Идиотизм можно даже вывести на первый план. И чёрт с ними с этими странными шутками Монки Д., балагурством, словно он был большим ребенком в теле взрослого, и непомерной любви к крекерам, которые Дадан начинала просто ненавидеть и уже видеть в своих кошмарных снах. Нет, этот старый пень пошел еще дальше, превосходя в хитровыебанности саму Судьбу — бессердечную эту суку!       Главе горных бандитов определенно не стоило оставаться в долгу у этого непредсказуемого Дозорного, от выходок которого даже Сенгоку — Главнокомандующий Морского Дозора — иногда страдал. Страдал, конечно же, как старый друг, а это было еще хуже в представлении женщины. Разгребать-то за «Кулаком» приходилось именно Сенгоку, — в такие моменты хотелось просто застрелиться или, как минимум, уволиться с поста к чертовой матери.       Только Гарп мог ввалиться в логово горных бандитов, как к себе домой и с улыбкой, — такой до пизды дьявольской, наивной и тупой, — до самых ушей, от чего все инстинкты Дадан забили животрепещущую тревогу, не сулившую чего-то хорошего, и отдать ей в руки своего новорожденного внука на воспитание. Ей, — Главе Горных Бандитов! — пихнуть, словно какой-то дешевой няньке, ребенка на воспитание. Воспитание! Да чему она могла научить этого сопляка?! Как стрелять из револьвера, вымогать деньги и крутить папиросу?!       Давайте признаем — Гарп сошел с ума. Дадан уже была готова поверить, что у него в таком возрасте начал развиваться старческий маразм или это была очень, — очень! — хуевая шутка на «День Дурака». Но нет. Все оказалось куда печальнее. «Кулак» был серьезен.       Он просто отдал своего внука старой знакомой, сказал парочку фраз, назвал этот сопливый кулек в ее руках Луффи и убег дальше бороздить море, играть с Роджером в догонялки. Дадан была готова грохнуться в обморок, а кричащий ребенок хотел только одного — жрать.       В глубокий аут женщина улетела, когда этот Дозорный-придурок вернулся к ней через три года с еще одним новорожденным, на этот раз сказав, что это сын Короля Пиратов и его воспитанием тоже займется она. В таком истерически-подавленном состоянии своего главаря бандиты еще не видели. Дадан и так за три года страданий с неугомонным и гиперактивным Луффи порывалась повеситься, спрыгнуть со скалы или застрелиться. Еще никогда в жизни Судьба так сильно не подводила женщину.

***

      В тот день, когда Луффи было всего три года, он смог впервые встретиться с дедушкой, что все это время был занят погоней за почившим, относительно недавно, Королем Пиратов, который без предупреждения своей воодушевляющей и дерзкой речью начал новую Эру Пиратства. Монки Д. младший слышал о Роджере от других, поэтому был в курсе, кто такой «Золотой Роджер», как его прозвал весь мир. Но трехлетний черноволосый парнишка был далек от этого опасного мира, хотя прекрасно чувствовал звон в груди при виде голубого и соленого моря, что так и манило к себе покачаться на волнах.       И как только Луффи увидел своего радостного деда, что принялся сюсюкаться с ним и корчить странные рожи, которые, по идеи, должны были его развеселить, только непонимающе уставился на Гарпа. А потом получил по макушке за то, что не поздоровался со своим «любимым дедулей». Такой встречей только хвастаться. Но все это ушло на второй план, когда Вице-Адмирал приспустившись к нему на колени, придвинул поближе комочек из пеленок, что держал в руках. Монки Д. младший сначала подумал, что Герой Дозора принес им мясо и сегодня на обед у них будет какая-нибудь зажаристая свининка. Макино — девушка, владеющая баром в деревни Фуша у подножия горы, на которой жили бандиты, — всегда, когда приходила в гости, то приносила какие-то сладости или другие вкусности, угощала мальчишку. Поэтому от «Кулака», которого он не видел три года, черноволосый ожидал чего-то подобного.       Но это оказалось не так. Когда Луффи наклонился посмотреть, что скрыто за полотнами кулёчка, то увидел маленькое веснушчатое личико младенца с черным пушком на голове. Ребенок жмурился, видимо, только проснувшись и смешно хмурил тонкие брови и носик. А как только полностью распахнул глаза, то сразу же с любопытством уставился на стоявшего рядом с ним Монки Д. младшего. Тот слегка удивленно смотрел в ответ и не мог отвести взгляд от новорожденного.       — Это Эйс, — произнес Гарп, в чьем сильном и хрипловатом голосе проскочили какие-то нежные нотки по отношению к ребенку. — Надеюсь, ты позаботишься о нем, Луффи, как старший брат.       А потом, переведя взгляд на дедушку, увидел, как его губы разливаются в привычной улыбке. И мальчишка был так впечатлен всем этим, что стал заново изучать каждую черточку выражения лица младенца. В груди у Луффи стал растекаться мед теплого и сладкого трепета, будто почувствовал в Эйсе что-то близкое, что-то родное.       — Чего? — озадаченно уставился он на деда, всё еще не до конца понимая значение его слов и всего происходящего вокруг.       — Не «чевокай» мне тут, — пробубнил «Кулак» и с силой стал трепать внука по макушке, что от тяжелой руки родственника, тот даже скукожился и заскрипел зубами.       — Больно-больно, ди-чан! — запричитал Монки Д. младший стараясь отцепить от своей головы ладонь Вице-Адмирала, но только шлепнулся задницей на землю и очумевшими глазами воззрился на Героя Дозора.       Черноволосый мальчишка сдул со лба растрепанную челку и отполз слегка в сторону от своего боевого деда.       — Что-то ты какой-то щуплый, Луффи. Как тебя Дадан воспитывает? Может, мне заняться твоей подготовкой?! — ворчал Гарп, хмуря брови, а у Луффи прошлись холодные мурашки по спине от его предложения.       Он предчувствовал, что соглашаться определенно не стоит и что «подготовка» владельца «Кулака любви» не сулит ничего хорошего. Поэтому Луффи отчаянно замотал головой, пуча глаза и встав на ноги, посчитал верным ретироваться чуть подальше от бедового Дозорного.       — Гарп, какого черта?! — тут же взбеленилась Дадан, у которой чуть не выпала изо рта сжатая между зубов папироска, когда она поняла ход мыслей знакомого, увидела в его руках кулек с младенцем и словила дежавю от его прихода. — Ты еще одного притащил! Где ты их вообще берешь?! Только не говори, что и этого на мою шею повесишь! Лучше забирай Луффи, раз пришел! — подскочила к Гарпу женщина, уже предчувствуя все «прелести» воспитания двух непосед.       Такого «счастья» ей определенно не надо! С одним еле справляются, а тут еще один!       В ответ Гарп залился дурацким смехом, от которого все остальные бандиты перекрестились и стали молить всех известных им Богов, чтобы неизбежное не произошло. У Дадан задергалось левое веко, сигарета все же вывалилась и упала на землю дотлевать на протоптанной грязно-песчаной дорожке к дому.       — Гарп, нет! — вскричала в ужасе рыжеволосая, а Вице-Адмирал даже не старался прекратить ржать. — Я не буду этого делать! Я — бандит, а не нянька для твоих детей! Не превращай мой дом в приют!       — Да ладно, одним меньше одним больше, Дадан! — и снова этот громкий смех.       У Дадан встали дыбом волосы на затылке. Да что за беззаботный дурак! Последующие несколько минут женщина устроила тираду о вопиющем нахальстве Героя Дозора и всеми силами старалась откреститься от всех его сумасшедших идей, а также спихнуть его родного внука обратно. Но Гарп продолжал отнекиваться и просто глупо хохотать, от чего нервный тик грозился перейти в откровенное рукоприкладство и на него и на нее саму, потому что мириться с двумя детьми в доме. Лучше сразу сдохнуть!       Этот бессмысленный односторонний спор и втюхивание продолжалось еще какое-то время, пока на заднем плане члены банды уже вовсю стонали и хныкали по еще одной маленькой ответственности на их голову. Луффи все еще не осознавал всего масштаба горя окружающих его людей и просто стоял в стороне, наблюдая за этим самобичеванием Дадан. В их доме появился еще один человек.

***

      Даже самый тихий и спокойный ребенок мог быть капризным в силу своего малого срока возраста. Бандиты готовы были лезть на стену, что им снова приходится переживать этот начальный этап воспитания детей. Так тут еще и Луффи под боком может учинить какое-то дерьмо, за ним только глаз да глаз нужен. И не смотря на ораву этих самых глаз, справляться всё равно было тяжело. Мужчины откровенно выбивались из сил, пока только догоняли и следили за Монки, а здесь надо еще и за новорожденным приглядывать. Все из жильцов уже благополучно знали о происхождении Эйса и это вбило их от шока чуть ли не в самые недры земли. Сын Короля Пиратов, да? Один здесь внук Героя Дозора и сын лидера Революционной Армии — Драгона, который без сожалений оставил свою кровиночку на папашу и свалил куда подальше, чтобы строить свои планы по свержению Правительства. Второй, — вот, — сын «Золотого Роджера». Что за семейка у них тут образовывается?! И все это висит гильотиной над шеей Дадан.       Женщина стала курить в два раза чаще, потому что никаких нервов не хватало на этого Дозорного-придурка, который вытворяет, что вздумается. Откровенно, Главарю хотелось рыдать в голос. И помимо воспитания двух детей, бандитам еще нужно было зарабатывать деньги и содержать дом, поэтому даже двадцати пар рук не хватало. И было принято решение, что трехлетнему черноволосому мальчишке пора повзрослеть раньше времени. Теперь одна из его задач — присмотр за Эйсом, чему, конечно же, сам Луффи был далеко не рад. Ему хочется носиться и заниматься детской фигней, играть, а не заниматься младшеньким. Но все же убаюкивать плачущего Портгаса Д. Эйса его послали.       Луффи нехотя плелся к старой деревянной люльке, будто там его поджидала самая настоящая каторга. Подойдя к кроватке, он несмело посмотрел на покрасневшее от слез лицо младенца и сразу же растерялся. От его плача становилось неловко, а уши принимались сворачиваться в трубочку от продолжительного громкого и требовательного хныканья. Что ему с ним делать? Догра, — правая рука Дадан, — сказал, что нужно просто качать люльку до тех пор, пока Эйс не уснет. Черноволосый мальчишка еще немного потоптался на месте, не решаясь притронуться к деревянной стенке кроватки, но, когда стало уже невыносимо, Луффи решился, и подушечки пальцев коснулись обтесанного дерева. Монки Д. аккуратно закачал люльку, насколько позволяли силы маленького ребенка толкнуть ее. Принялся раскачивать ее, стараясь смотреть куда угодно по сторонам, а не на Портгаса и надеяться, что долго так стоять не придется. Хотелось играть, а не заниматься подобным.       И в какой-то момент малютка замолчал и черноволосый окинул его взглядом, чтобы проверить, не уснул ли он. Дитя же внимательно и молча разглядывал старшего. Он его заинтересовал так, как заинтересовываются окружением все маленькие. А Луффи делал тоже самое в ответ, вглядываясь в темную радужку напротив. Так они в тишине изучали друг друга, только деревянный шорох и легкий скрип кроватки, что качал мальчишка наполнял комнату.       За окном щебетали птицы, солнце пробивалось тонкими лучиками в помещение, находя себе место бликами на стене и полу. Было тепло, а из приоткрытых ставней окна дул свежий ветер, что гулял по горной вершине. Запах соли, вещающий о море и зеленой листве шелестевших деревьев. Монки не понимал сколько времени прошло, сколько он уже здесь находится, да и сам не особо ориентировался во времени. Просто продолжал не отрывать глаз от еще одного Д. в их доме. А затем веки Эйса стали медленно закрываться, будто бы он нашел свое умиротворение в присутствие другого мальчика. Причмокнув, зевнул и уснул, размеренно сопя носом.       Еще немного убаюкав ребенка, черноволосый убрал руки с кроватки и только озадаченно смотрел за спящим. Луффи ощущал какое-то внутреннее спокойствие, останавливающее его чрезмерные всплески энергичности. Это было неожиданное чувство удовлетворения и покоя на душе. Такого прежде он не ощущал.       Старший, да?

***

      На улице было как всегда солнечно и тепло, а Луффи, сидя под ветвистой тенью дерева, возился с палочками и резинкой, подтягивая узлы на рогатке. Догра смастерил ее для него, чтобы хоть как-то занять мальчишку, показал, как этим пользоваться. И Монки Д. активно ее применял. Чтобы бить окна и стреляться желудями в бандитов на свою потеху. После этого Правую Руку Главаря чуть не придушили, когда шутки шестилетнего мальчишки стали откровенным издевательством над ними. Выстрелы были не такими уж болючими, но ощутимыми, а места, куда прилетали снаряды, наливались небольшими синяками. Поэтому некоторые члены банды ходили пятнистыми от забав черноволосого и надеялись, что это орудие пыток, именуемое «рогаткой» сломается и развалиться к чертям. Только Луффи уже понял принцип ее создания и мог без проблем сделать еще одну такую.       Сам мальчик, после того, как к нему наведался «любимый дедуля» сидел обклеенный пластырями с разными ссадинами на теле. Гарп устроил ему такую тренировку, что это напоминало физ. подготовку в армию. Гонял своего внука по полянам, лесу, заставлял вскарабкиваться на дерево и отжиматься, будто Луффи вот-вот должны были забрать на службу в Дозор. Хотя, «Кулак» к этому и стремился, чтобы вырастить из шестилетки настоящего бойца для Правительства.       — Ты станешь таким же великим дозорным, как и твой дед! — хохотал Вице-Адмирал, который уже спал и видел Луффи в этой бело-голубой форме морячка и в рядах их армии.       Монки же, в этот момент, хотел стать невидимым и исчезнуть из поля зрения Героя Дозора куда подальше. Или его отправить куда подальше, чем и занималась Дадан, когда его видела и без цензуры посылала знакомого. А еще не сдавалась и отчаянно втюхивала ему детей. Гарп только снова глупо смеялся, а вот все жильцы дома Горных Бандитов плакали.       — Луффи! — послышался знакомый мягкий и доброжелательный женский голос, и, оторвавшись от своего занятия, Монки поднял глаза, тут же расплываясь в широкой радостной улыбке.       — Макино! — вскочил на ноги черноволосый и подбежал к мило улыбающейся девушке, машущей ему рукой, а другой держа какую-то сумку.       Наверное, Макино была для всей семьи бандитов благодетельницей и тем лучиком света, что не давал им, включая Луффи, повеситься от горя, либо из-за сорванцов, либо из-за Гарпа, на которого у всех уже, не только у Дадан, выработался нервный тик.       — Я возьму! — энергично принял у барменши увесистую сумку Монки и Макино позволила ему эту маленькую галантность и помощь. — Я так рад тебя видеть, Макино!       — Я тоже счастлива встретиться с тобой, Луффи! — отвечала столь же любезно девушка, пока они шли к дверям дома. — Как твои дела? Где Эйс? — поинтересовалась барменша, уже примечая количество пластырей и ссадин с синяками на теле мальчишки, а затем оглянулась, не видя еще и трехлетнего Портгаса.       — Просто ужас, Макино! — тут же оживленно отреагировал черноволосый, слегка хмуря брови, шлепая своими сланцами по дороге. — Ди-чан совсем с ума сошел, как говорит Дадан! Он приехал и снова заставлял меня тренироваться! Сказал, что в следующий раз оставит меня на ночь выживать в лесу! Мне хватило, когда он бросил меня в пропасть и заставил выбираться из нее! Да я помру раньше, чем стану Дозорным! — тут же взахлеб принялся изливать свое негодование мальчишка, припоминая всю ту программу тренировок от его старика. Еще одного такого «спец. курса молодого бойца» Луффи точно не выдержит и скоро полезет на стену или просто сбежит из дома. Макино же, вспоминая нрав Вице-Адмирала, могла только пожалеть его внука и тихо хихикать, видя эту чрезмерную эмоциональность Монки Д. младшего. — А Эйс дома. Думаю, он обрадуется, что ты пришла! — мгновенно переменился в лице он, отбросив леденящие мысли о дедушке и приподнял уголки губ.       Дадан встретила знакомую с распростертыми объятиями. Ей не терпелось излить душу насчет ее тяжелых будней «няньки», поворчать на тупоголовость Гарпа и найти утешение в ее поддержке. Макино — человек души, хоть памятник ей ставь! Черноволосый мальчишка поставил принесенную сумку на пол, около низкого и небольшого чайного столика, а сам пошел по помещениям.       — Эйс! Макино пришла! Иди скорее! — звал младшего он и через несколько мгновений, из одной из комнат, показался трехлетний темноволосый ребенок с россыпью ярких веснушек на носу и щеках.       Тот прошел мимо Луффи, который даже и не обиделся и пошел встречать Макино. Эйсу было все еще неловко с девушкой, стеснялся, но добрая барменша ему все равно нравилась.       — Эйс, привет! — заметив Портгаса, улыбнулась Макино, сидя на полу рядом со столиком. — У тебя все хорошо?       Тот замялся, отвел взгляд, но кивнул.       — Смотри, что я принесла вам с Луффи, — принялась за свою сумку девушка и оба мальчишки с любопытством подошли ближе, предвкушено следя за ее действиями.       Сначала барменша положила на столик свёрток из тканевого платка, в котором лежало немного сладких, свежих и мягких моти со вкусом зеленого чая. Луффи ждать не стал и тут же развязал гостинец, поделился с Эйсом и стал с наслаждением уминать за обе щеки сладости. Портгас с таким же блаженным лицом повторил за ним, поедая моти.       — А разрешение кто будет спрашивать?! Не мои проблемы, если перебьете аппетит. И не ешьте все в одного! — тут же отреагировала как-то по-матерински недовольно и ворчливо Дадан, что успела отхватить всего один рисовый кругляш.       — Очень вкусно, Макино! — с восхищением и набитым ртом пробормотал Монки, а Портгас только согласно кивнул.       — Я рада! — хихикнув, ответила девушка, наблюдая за этим милым поведением.       — Ты слишком снисходительна, Макино, — посетовала Дадан.       — Просто Макино очень добрая, — ответил черноволосый мальчишка, хитро хмыкнув, намекая своей «приемной матери» на ее слегка недовольный нрав.       — А я не добрая?! — тут же среагировала женщина, нервно прикусив папироску зубами. — Вы оба живете за мой счет, могли бы и «спасибо» сказать!       — Да-да, Дадан, — саркастично ответил Луффи, отмахнувшись и практически пропустив ее слова мимо ушей.       Главарь была готова разозлиться на его несносность. Макино умильно хихикала, прикрывая рот ладошкой и жмуря глаза. Затем она принесла немного одежды для мальчишек, которую взяла у одной жительницы из деревни, так как ее дети из такой выросли. Монки Д. очень нравились яркие футболки.       — И вот еще, — произнесла девушка и выудила со дна опустевшей сумки тонкую и красочную книгу сказок с картинками, кладя на стол. — Можете читать ее на ночь, чтобы было не так скучно.       Черноволосый слегка озадаченно, но с толикой любопытства взял в руки книгу и посмотрел обложку. На ней был нарисован кораблик, что, раздув паруса, плыл по синим угловатым волнам, а сверху было написано название «Морские Приключения Лютика», которое Луффи прочитать не смог. Он знал всего парочку букв, так как учить его, — если это можно назвать «учением», — начали относительно недавно, но из-за того, что бандиты были постоянно чем-то заняты дальше легчайших кандзи все не шло. А дед приезжал редко и то, только чтобы посмотреть все ли живы-здоровы, — моральное здоровье Горные Бандиты потеряли еще при воспитании Луффи, так что тут уже про «здоровы» вставал вопрос, — и чтобы потренировать внука, который от таких «тренировок» здоровьем тоже не блистал. Учить грамоте и чтению, откровенно говоря, его было некому.       Больше всего расписная книжка привлекла внимание Эйса, который, только увидев изображение моря, принялся ее листать с неприкрытым интересом. Страницы полнились иллюстрациями, что глаз ребенка жадно цеплялся за каждые мазок картинки. Монки заметил, как пристально Портгас разглядывает каждую из них, а потом непонимающе переводит взгляд на текст, видя только уймы каких-то черточек, что должны складываться в слова. Младший ткнул сидящего рядом с ним черноволосого в бок и поднял свой ясный взгляд.       — Прочитай, — требовательно и буквально прямо в руки старшему сунул эту книжку он, от чего Луффи растерянно вскинул брови, уставившись на текст.       Он молчал, а Эйс, как на зло, пилил его ожидающим взглядом, от которого было только сложнее сосредоточиться. И знаете, Луффи вдруг почувствовал под лопаткой покалывание стыда. Глаза нашли только одно понятное ему кандзи, но полноценная история не складывалась от одного слова, наоборот — только еще больше расползалась непонятными событиями в книге. Оправдать ожиданий второго «Д.» он не мог, но и подвести тоже. За то время, пока они жили бок о бок, у черноволосого выработалась ответственность и какой-то рефлекс «старшего брата». Словно то, что есть Портгас — это хорошо и следить за ним, в первую очередь, нужно не Дадан, а ему самому. И теперь, чтобы не случилось, как бы он не был занят, Луффи всегда находил время, чтобы приглядывать за младшим в их «семейке».       И сейчас, он должен поступить так, как поступил бы ответственный взрослый. Да, Монки и сам еще ребенок, но… Он ведь старший. На них всегда все полагаются и надеются. Конечно, не его вина, что так вышло, что он на три года старше Эйса и что от него требуется вдвое больше адекватности, как на него повесили этот «ярлык старшинства». Но раз так случилось, что окружающие хотят видеть в нем надежного человека, то придется им стать.       Луффи лишь улыбнулся, чтобы скрыть за веселой маской смятение перед Портгасом.       — Хорошо, — согласно кивнул Монки, — Чуть позже, — постарался отсрочить неизбежное он.       Второй носитель инициала «Д.» сначала выдержал свой пронзительный взгляд на нем, а затем просто качнул головой.       — Ладно, — ответил Эйс и черноволосый надеялся, что ему показались эти нотки некого огорчения в его голосе.       Макино задержалась в доме у бандитов до самого заката, что кое-то из банды вызвался проводить ее до подножья горы. Мало ли кто попадется на пути со склона, какой-нибудь другой головорез или даже дикий зверь в темнеющее время суток. Местность здесь местами лиственная и слегка запутанная, так что без знания дороги, в лес лучше не соваться.       Перед тем, как барменше пришлось окончательно покинуть их, Луффи, что сначала неловко переминался с ноги на ногу, а затем и топтался на одном месте, всё же глубоко вздохнув, подошел к девушке. Макино поправляла свой платок на голове стоя под пестрыми закатного солнца лучами. Всё небо окрашивалось в огненно-рыжий оттенок над головой.       — Макино, — спокойно обратился Луффи к девушке и та, сделав на косынке надежный узелок, посмотрела на него. — Научи меня читать и писать, — после короткой паузы произнес он, а затем добавил чуть тверже, — Пожалуйста.

***

      Луффи заинтересованно вертел в руках разряженный револьвер, дуло которого до этого мирно чистил Догра, сидя на скамейке на улице. Пальцы у Монки были только еще больше обклеены пластырями и от этого они непослушно шевелились. Надо ждать, пока тремор полностью пройдет. Как только черноволосому стукнуло семь, Гарп, и вправду, как крышей поехал, и перестал делать поблажки в его тренировках. Теперь Луффи мог смело заявить, — хотя, такой позор и дебилизм лучше хранить в тайне, — что побывал и на дне пропасти, а ночью выживал в их местных джунглях, и на шарах воздушных в небо поднимался. Строевая подготовка, не пойми зачем, шла полным ходом и Монки Д. всё не мог сказать Вице-Адмиралу, что ни в какой Дозор он к черту не пойдет. Тренировки — это само по себе дело неплохое, ведь так он сможет защитить и Эйса и сам спокойно выйти в море подготовленным. Но когда за дело брался «Кулак», то черноволосому хотелось сдохнуть на месте. А там уже и никакие приключения в океане ему не светят.       Поэтому Луффи молчал до поры до времени, чтобы подготовить дедушку, — скорее себя самого, — к этому откровенному и чистосердечному признанию, что Дозор ему не нужен. Сейчас же десятилетний мальчишка думал о том, как работает револьвер и как из него правильно стрелять. Догра подробно рассказывал и показывал все, что нужно знать об этом пистолете с неприкрытым энтузиазмом. Он же, как-никак, лучший стрелок банды и только дай волю рассказать об огнестреле, все зубы заговорит. С револьвером будет куда удобнее и практичнее охотиться на местную живность, которую Луффи теперь требуют добывать для всей их «семейки». Ну все, вырос — пошел за едой. Чашка риса и стакан воды — остальное добудешь сам. В плане подобного воспитания Дадан была жесткой. Хотя, ее можно понять, — у них целый дом голодных ртов и всем надо кормиться чем-то. А черноволосому нужно еще и за Эйса отвечать. Он же его обожает и просто не может бросить! Должен стать надежным старшим и защищать своего младшего.       — Луффи! Беда! — в панике прибежал один из бандитов, судорожно размахивая руками от ужаса, что названному пришлось оторваться от своего дела.       Луффи еле слышно фыркнул, что его прервали, но отреагировал куда благосклонней.       — И чего ты кричишь, Шиши? — поинтересовался Монки Ди у запыхавшегося мужчины, что остановился в нескольких шагах от лавки и уперев руки в колени, принялся восстанавливать сбившееся дыхание. — Если снова Ди-чан приехал, то лучше бы предупредил Дадан, а не то она побежит за ружьем, чтобы пристрелить его, — саркастично хихикнул черноволосый, вспоминая нрав своей «приемной матери», особенно, когда та видит Гарпа.       Такое шоу на выезде начинается, что хоть попкорн неси. Луффи за этим без смеха наблюдать не мог.       — Да нет же! — придя в себя, взмахнул руками Шиши, пока мальчишка наблюдал за ним с непроницаемым лицом, — Эйс! Эйс на дерево забрался! — с неподдельным испугом выдал мужчина.       Глаза Монки тут же ошарашенно распахнулись, сердце в груди от волнения и страха пропустило удар. Он, как ошпаренный подскочил с места и уставился на бандита таким шокированным, беспокойным и злым взглядом, что тот даже сглотнул.       — Вы каким местом смотрите?! — тут же не сдерживая голоса, рыкнул черноволосый и в таком гневном состоянии члены банды видели его нечасто. Догра даже укоризненно скосился на Шиши, что нахрена он вообще рассказал об этом Луффи, который за младшенького тут всем головы поотрывать мог. Настолько сильно он в Эйсе души не чаял, что многие думают год-другой и любовь к нему превратится в настоящую одержимость. Это так ответственность старшего брата работает? — Где он?! — тут же сорвался с места Монки и припустился вперед в том самом направлении, откуда и прибежал мужчина.       Шиши опомнившись, понесся следом, направляя их с тропы чуть в сторону и еле поспевал за быстрыми ногами черноволосого. Не зря дед гонял по всему лесу, — вон, как теперь его внук спидранит, что ни одна антилопа не сравниться с его скоростью.       Парочка выбежала на небольшую полянку около высокого дерева с толстым стволом, на котором обычно росли круглые, полосатые сладкие фрукты, напоминающие маленькие арбузы своей расцветкой. Ветви были широкими и раскидистыми, и листья укрывали ствол зеленой пушистой шапочкой. Внизу, около дерева стояло еще трое бандитов из их дома, что грызли локти от переживаний, смотрели вверх и следили за тем, чтобы Эйс не сорвался. Забраться на высоту с подобной ловкостью, какой обладал Портгас или еще более пластичный Луффи, те похвастаться не могли, поэтому только стояли внизу готовые в любой момент словить ребенка, если он вдруг начнет падать. Сын Короля Пиратов же преспокойно сидел себе чуть ли не на самом верху и болтая ногами, смотрел на открывающийся морской вид, что простирается до самого горизонта и теряется в голубизне неба. Луффи влетел на это место сбора и устремил взгляд вверх, куда смотрели и остальные. В груди колотило от бега и волнения.       — Эйс! — крикнул сидящему на дереве он и тот оторвав взгляд, посмотрел на него с привычным хмурым выражением лица. — Эйс, какого чёрта ты там забыл?! Слезай сейчас же! — раздраженно кричал младшему черноволосый, который от беспокойства не мог контролировать нахлынувший поток эмоций.       Семилетний Портгас, имея незаурядное нахальство, проигнорировал Луффи и отвернулся обратно, смотря за тем, как волны размеренно и лениво перекатываются вслед течению. У старшего нервно дернулся глаз, а зубы скрипнули. Второй носитель инициала «Д.» не раз вытворял какое-то дерьмо, от чего все члены «семейки» стояли на ушах и только и ждали, что он выкинет. То пойдет без предупреждения в лес, а Монки носись по нему, как в зад ужаленный, заглядывай в каждую канаву и ищи его со всеми радарами. То на охоту слиняет, а черноволосый переживай и иди мсти всем лесным зверям, что посмеют напасть на Эйса. То, тут недавно, в город умудрился спуститься. Один! Луффи тогда готов был устроить ему настоящую головомойку, а Портгас только недовольно цокнул языком и сказал, что не надо с ним так возиться. Если старший был иногда просто через чур энергичным, будто шило в одном месте, то младший был еще и с трудным характером.       — Ты спустишься или мне придется подняться за тобой?! — теряя терпение и не в силах чуть приспустить пар, предпринял еще одну попытку достучаться до него Луффи. Ответа не последовало. — Ладно, хорошо! Я тебя понял, — произнес он и подошел к стволу вплотную.       — Луффи-кун, может не стоит? Давай позовем Дадан? — постарался остановить его Шиши, видя высоту дерева и понимая, что затея опасная.       Тот наградил его жгучим, прищуренным взглядом, от которого все последующие вопросы испарились сами собой, а мужчина трусливо сжался.       — И что Дадан сделает? Залезет на дерево с грацией циркового акробата или вырвет его с корнем и вытряхнет с него Эйса? — усмехнувшись, ерничал черноволосый и не получив никакого ответа или претензий, ухватился за выступы коры ствола и стал взбираться вверх.       Луффи ловко преодолевал вертикальную преграду, удачно хватаясь за выступы и ветви, переставлял ноги и подтягивался, пока Горные Бандиты наблюдали снизу и волновались. В способностях Монки они не сомневались, но все равно было страшно наблюдать за тем, как мальчишка поднимается всё выше, выше и выше. Наконец, достигнув нужной ветви, черноволосый взобрался на нее и балансируя, как на канате, достигнул сидящего Эйса, чьи слегка вьющиеся темные волосы обдувал ветер, а сам он продолжал смотреть вдаль. Десятилетка уселся рядом и перекинув тому руку через плечо, прижал к себе и стал сильно трепать волосы.       — Весело тебе меня игнорировать, да?! — запричитал Луффи, выплескивая свое негодование на сопротивлявшегося младшего, что пытался выбраться из захвата. — Почему заставляешь меня каждый раз волноваться, идиот?!       — Хватит! — взъелся растрепанный Эйс и тут же откинул от себя чужую ладонь, сердито нахмурив брови и возмущенно смотря на.       Тот изумленно вскинул брови, видя, что младший не в духе. Подавлен и раздражен, от чего между бровей образовалась еле заметная складка, веки тяжело приспустились, а тело сквозило напряжением. Портгас будто был разочарован и зол одновременно, от чего спина его сутулилась, а взгляд заострился. Запустил пятерню в волосы, постарался пригладить их, но потом бросил это дело и снова уставился на то, как блики солнца играют в морской воде.       Не нужно быть пророком, чтобы понять, что здесь что-то не так. Весь гнев Луффи, как рукой сняло и он только тяжело вздохнул, повернувшись в ту же сторону, куда направлен глубокий взгляд младшего.       — Что-то случилось? — собрано и спокойно поинтересовался Луффи.       — Нет, — сухо ответил тот.       — Да брось, Эйс! — махнул рукой черноволосый, которому следовало разговорить Портгаса, — Я же вижу, что что-то не так! Ты чем-то расстроен? Скажи кто тебя обидел и я убью этого гада! — из уст мальчишки это могло звучать как обычное бахвальство или не имеющее никакого подтекста фраза, но не в случае Ди.       Может голос и звучал слегка насмешливо, но мальчишка был абсолютно серьезен на этот счет. И Эйс это знал. Все знали, что черноволосый не разбрасывается словами просто так. Портгас молчал, что-то напряженно обдумывая и нервно перебирая пальцы рук. Этот жест не укрылся от глаз Луффи и его опасения стали только сильнее. Что-то определенно не так и младшего что-то настойчиво гложет.       — Эйс, — слегка смягчил тон голоса Монки Ди и отреагировав, семилетка повернулся к нему, замечая, как черты напротив сосредоточенны, — Ты можешь мне доверять, знаешь же. Расскажи, что случилось, и тебе станет легче.       — С чего мне должно стать легче? — изогнул бровь Портгас.       — А почему нет? — просто пожал плечами черноволосый.       Резонно. Эйс всмотрелся в старшего, будто стараясь уличить того в обмане, но ничего, кроме привычной открытости не увидел. Тяжело и протяжно вздохнул, словно испытывая сомнения и противоречивые чувства внутри. А потом отвел взгляд в сторону, склонив голову, стараясь спрятать за челкой глаза.       — Мне сказали, что я не должен был рождаться, — трудным голосом вымолвил эту едкую и режущую душу фразу он.       Луффи ошарашенно распахнул глаза, а потом раздраженно оскалился.       — Какая тварь тебе это сказала?! Кто это был?! — тут же разозлился Луффи, у которого всё рвалось и металось.       Он был в ярости, ему хотелось увидеть того, кто сказал младшему такую херню и придушить собственными руками, втоптать лицо обидчика в землю, чтобы он давился грязью и просто уничтожить этого человека. Никогда еще в жизни черноволосый не был так зол, что тремор рук только усилился от распирающего его гнева. Если что-то причиняет Эйсу боль, то он должен это просто стереть в порошок. Пальцы сжимались в кулаки, хотелось скрипеть зубами. Портгас вскинул голову на озлобленного старшего.       — Ты ведь знаешь, что я сын Гол Д. Роджера, — продолжил он, замечая такую бурную реакцию Луффи, которая его слегка поразила, но он не подавал вида.       — Ну да, и что с того? Кто тебе сказал ту чушь? — не понимал к чему клонит младший и почему так резко завел другую тему.       — Когда я спустился в деревню, то спросил у людей в баре о Роджере, — пояснял Эйс, но от этого ему будто становилось хуже. — И они сказали, что он тот еще ублюдок и, что будь у него ребенок, то ему не следовало бы рождаться на свет. Это значит, что меня не должно быть здесь, Луффи. Для чего мне это проклятая кровь? Люди ненавидят Роджера и всё, что с ним связано, — каждое слово шло из глубоких душевных ран и давалось ему с трудом.       Видя эти страдания на лице младшего, Луффи уже не злился. В нем горела холодная ярость и ненависть к тем, кто посмел раскрыть рты о подобном. Он чувствовал, как все от сожаления к Эйсу крутит, сводит и падает вниз, образовывая неподъемную пустоту. Душевный камень, что возложили на плечи Портгаса очень велик. И от этого они крутыми склонами опускаются вниз, слабеют. Чувства сжираются.       Черноволосый мальчишка смиренно опускает голову, чтобы привести свои мысли в порядок и успокоить душу. Он старший. Он должен защищать и поддерживать. Не давать слабину, чтобы младший не чувствовал горестей.       — Раз ты не должен был рождаться, то и я тоже, — промолвил Луффи и Портгас удивленно слегка дернул бровями. Монки решительно поднял голову и посмотрел в сторону моря, которое, казалось, должно было помочь зализать все душевные раны. В его взгляде не было и капли сомнения. Мужественность и сосредоточие. — Мой отец Драгон — Лидер Революционной Армии. И ты думаешь, что такого человека все обожают? — он усмехнулся так резко, но без капли горечи, а будто бросая вызов. — Некоторые его и похлеще Роджера проклинают. И, знаешь, если бы я так сильно зацикливался на том, кто что думает о моей родословной или обо мне, кто меня проклинает, кто ненавидит, а кто желает мне смерти, то сдался бы и забился в самый темный угол комнаты, никогда не выходя оттуда. Но… — загадочно протянул Луффи и приподнял уголки губ в хитрой ухмылке, смотря на затаившего дыхание Эйса.       Портгас был поражен новостью об отце Луффи, ведь Драгон тоже не слыл совершенно чистой репутацией и Гарп не поощрял эти его наклонности к революционному движению и перевороту. Но больше всего сына Короля Пиратов трогало то, что именно говорит ему старший. Его голос, его чувства, что он вкладывает в те фразы, чтобы как-то облегчить метания Эйса, его же ошеломляло.       — Но я хочу выйти в море, — после интригующей паузы, продолжил он и снова обратился в сторону волн. — Оно огромно и бескрайне. Люди в нем свободны и все они разные. Я хочу ходить на корабле, чтобы почувствовать себя свободным и ни от кого не зависеть. Хочу встретить интересных личностей, посмотреть мир. Поэтому у меня просто нет права сидеть и думать о том, нужен я этому миру или нет.       Такая проникновенная речь засела где-то глубоко тоненьким звоном колокольчиков, от чего дышать стало гораздо легче.       — Ты хочешь стать пиратом? — поинтересовался Портгас, который считал пиратов самыми свободными людьми на свете.       Луффи задумчиво промычал, потирая подбородок.       — Не уверен, что пиратство для меня приоритетно, но возможно. Пока не решил как и кем точно я буду, но однозначно не Дозорным и не обычным моряком, — слегка скомкано ответил он, но сын Короля Пиратов воспринял это как «положительно». Иногда Монки было трудно понять, — А ты решил, что будешь делать потом? — спросил он у собеседника.       Эйс, приободрившись, хмыкнул.       — Я буду пиратом, — твердо произнес он, давая понять, что ничто не изменит его решение.       — Ди-чан точно этому не обрадуется, — хихикнул черноволосый и Портгас тоже засмеялся.       — Луффи! Эйс! Что вы там забыли, мать вашу?! — послышался внизу громкий крик ужаса и злости Дадан, которую бандиты все же позвали и узрев происходящее, она в панике схватилась за голову. — Спускайтесь, придурки!       Сын Роджера цокнул языком, а Луффи сдавленно шикнув, фыркнул при виде женщины. Черт, похоже, им сильно влетит за это «восхождение».

***

      Эйс стал все чаще куда-то пропадать. Нашел где-то трубу ростом с него и стал носить ее везде. Луффи, конечно же, все эти побеги Портгаса из-под надзора старшего категорически не нравились, но к десяти годам его стало просто не остановить. Пока Монки был занят, либо войной с Гарпом, который, наконец, узнал, что его любимый внук вертел Дозор на одном конкретном месте и вступать в него не будет не под каким предлогом, либо был занят адскими тренировочками дедушки, что таким способом пытался «направить его на путь истинный» и выбить из него всю дурь, либо черноволосый занимался саморазвитием. Догра помог разобраться ему с револьвером и стрельбой, поэтому, как только появлялись лишние патроны, он давал Луффи оттачивать свой навык, беря за цели пустые бутылки или какую-нибудь мелкую живность, которую потом можно было спокойно съесть. Также парнишке объяснили, что хоть без каких-то знаний картографа в море ему делать нечего и погубит его первый же неожиданный шторм. Тоже и с мореходством. Кораблем же надо как-то управлять. Поэтому у Луффи шел активный физический и мозговой штурм, от чего желание сдохнуть стало осязаемым. Наверно, именно это чувство отчаяния и безнадеги ощущала Дадан, когда ей пихнули двух детей.       В добавок, как бы вишенкой на торте, было постоянное волнение за Эйса и его сложный характер. Ох, не таким тебя Луффи растил, Эйс, не таким. Старший братишка места себе не находил. Поэтому, когда Гарп благополучно свалил к себе на базу Морского Дозора, — оба мальчишек ему даже белыми платочками помахали на прощание, — Луффи решился выяснить куда постоянно сбегает младший. Для черноволосого проследить за ним оказалось пустяковым делом, хотя Портгас и отличался чрезмерной внимательностью и подозрительностью ко всему.       Оказалось, что сын Короля Пиратов постоянно приходит на свалку, что у них называют «Серым Терминалом» — пристанищем для отбросов из королевства Гоа, что находится за стеной. Там, на свалке он познакомился с мальчишкой своего возраста, у которого были голубые глаза, вихрящиеся блондинистые волосы и был выбит передний зуб. Его звали Сабо, как понял Луффи, из подслушанного разговора, пока стоял с обратной стороны дерева, на котором оба десятилетки и сидели.       — Интересно, сколько стоит пиратский корабль? — складывая награбленные деньги в их сокровищницу-тайник, спорил Сабо, разглядывая гору драгоценностей, монет и купюр.       — Самый паршивый можно найти и за двадцать миллионов, — произнес Луффи, что сидя рядом на корточках, на глаз накидывал примерную сумму всех собранных денег.       Он появился рядом с теми двумя так неожиданно, что ребята даже отреагировать не успели.       — Какого чёрта?! — вскрикнул Сабо и резко схватился за свою трубу, агрессивно направляя ее в сторону Луффи, который даже не вздрогнул от подобной угрозы и продолжал насчитывать ценник сокровищ. — Кто ты такой?!       — Луффи?! — ошарашенно вскричал Эйс при виде своего старшего.       — Что?! Тот самый, о котором ты мне рассказывал? — удивился блондин, переведя взгляд на друга и как-то ослабил хватку на своем оружии.       — Да, — кивнул Портгас.       Черноволосый был последним человеком, которого сын пирата хотел бы здесь видеть сейчас. Он ведь не дурак и скорее всего понял, что Эйс начал воровать и постоянно околачивается около «Серого Терминала». Весьма опасное место, где собираются бездомные и какие-нибудь бандиты. Луффи как ни в чем не бывало встал и отряхнул руки.       — И что же ты обо мне рассказывал, Эйс? — изогнув бровь, поинтересовался он.       — Зачем ты сюда пришел, Луффи? — раздраженно зашипел Портгас, что нигде от вездесущего старшего покоя не найти.       — Я могу спросить тоже самое и у тебя, — он перевел прищуренный взгляд на Сабо, которого тоже приписали к причастным, — И у тебя. Сабо, да? — уточнил имя мальчишки Монки. Тот только кивнул, отводя взгляд. — Какого хрена вы забыли вблизи «Серого Терминала», так еще и воруете?!       — Это не твое дело, Луффи, — нахмурившись, бросил Эйс. — У меня нет желания выслушивать твои нотации, что воровать плохо!       Черноволосый задумчиво скрестил на груди руки.       — Ну, пираты же и должны воровать, по идеи, разве нет? — вопросительно вскинул одну бровь он и десятилеток это ввело в ступор. — Тогда, всё нормально, — пожал плечами Луффи, будто он говорил не о воровстве, а о каком-то сущем пустяке. — Нет, конечно, я немного зол, что ты скрывал от меня такое, — он намеренно сделал голосом подобную интонацию, чтобы изобразить масштаб проблемы. — Но, как ты видишь, остановить тебя я не в силах.       Портгас непонимающе похлопал глазами, озадаченно пялясь на старшего.       — Луффи, с тобой точно все хорошо? — ни с того ни с сего спросил сын пирата, так как такая благосклонность от Луффи к его выходкам была очень уж необычной и удивительной, если вспомнить, что черноволосый в Эйсе души не чает и оберегает его как будто он из фарфора. — Тебе нигде не напекло? Головой не ударялся? — интересовался с таким усердием, ощущая какую-то подставу.       Тот посмотрел на младшего таким взглядом, будто помощь по поводу головы нужна здесь ему. Сабо молча наблюдал за всем этим.       — Я тебе здесь на полном серьезе, а ты меня за идиота принимаешь. Я и обидеться могу, — и как в подтверждение, черноволосый огорченно надул губы, строя самую оскорбленную гримасу в мире.       — Ты точно идиот, — покачал головой Портгас.       — Как жестоко! — артистично всплеснул руками Луффи, начиная свой «театр одного актера». Эйс закатил глаза, а стоящий рядом блондин понял, что старший именно такой, каким его описывал друг. — Ты разбиваешь мне сердце своими словами! Как так можно?! Еще и с любящим старшим братишкой! Где же я ошибся в твоем воспитании? — он смахнул невидимые слезы, а сын Роджера от этого «концерта» обреченно простонал.       Была у Монки Д. привычка устраивать вот такие вот сцены, косить под идиота и издеваться над кем-то выносом мозга. Хотя, то, что происходит сейчас — еще цветочки. Когда черноволосому хватило этой паршивой игры, он вернул себе прежнее сосредоточенное состояние на грани балагурства. Улыбался той самой лукавой усмешкой.       — Знаете, — неожиданно произнес Луффи и оба напарника посмотрели на него, но сразу же дернулись, как только заметили его через чур широкую и глупую улыбочку. — А может мне воровать с вами?

***

      — Луффи, кого ты притащил к нам в дом?! — недовольно вскрикнула Дадан, когда уже ближе к ночи оба брюнета вернулись с сопровождением в виде неизвестного ей мальчишку блондина.       — Это Сабо, — ответил Луффи, будто после этого женщине должно было стать все ясно, — Из-за того, что их с Эйсом разыскивают пираты, он теперь будет жить с нами. Сабо, поздоровайся с Дадан, — улыбался своей привычной улыбкой он.       — Очень приятно, я — Сабо, — улыбаясь от уха до уха, он взял Дадан за руку и потряс ладони в рукопожатии.       — Я уже слышала это имя. Говорят, ты маленькая заноза в заднице! — сказала Дадан, которую такое соседство вообще не радовало.       — Правда? А я слышал, что вы ведьма, — хохотал в отместку блондин и Луффи с Эйсом на заднем плане прыснули от смеха.       — Поговори мне тут! А вы хватит ржать, придурки! — гаркнула на всех троих раздраженная женщина. — Луффи, какого хрена?! Какие пираты разыскивают этих двоих?! Во что вы вляпались?! — не могла утихомириться она, чью голову переполняли вопросы и злость за такую ситуацию.       — Да ничего такого, о чем можно было бы волноваться, — махнул рукой черноволосый, словно от этого должно было полегчать заведенному Главарю.       Беззаботности Луффи не было предела, от чего Дадан была готова взорваться, ведь он вел себя в точности, как Гарп, когда ему пытаешься что-то объяснить или что-то выяснить.       — А что сегодня на ужин? — поинтересовался Монки, которого проблема пустого желудка волновала больше, чем происходящее. — Эйс, Сабо, вы голодны? Я вот очень!       — Я был бы не против мяса, — ответил Сабо, присоединяясь к беспечности старшего и прошел вслед за ним.       — Надеюсь, его не пережарили, — вторил им Портгас, идя следом.       Нервный тик Дадан грозился стать ее постоянным спутником. Теперь она вынуждена воспитывать троих.

***

      Каждый день Луффи, Эйс и Сабо проводили в лесу, охотясь на диких зверей или в «Сером Терминале», устраивая драки со всякими мерзавцами. Убитую добычу они тащили домой и в три пары руки еды стало гораздо больше, чем когда Луффи и Эйс попеременно выходили на охоту. На свалке иногда удавалось добыть что-то интересное или полезное. Относительно недавно Луффи удалось сторговать у какого-то бездомного чертежи мотора, который можно было поставить на лодку. Также он от кого-то услышал о рецепте изготовления самодельных бомб и поспешил запомнить полученную информацию. Затем попробовал собрать эту взрывчатку и силы бомбы хватило завалить аллигатора, что плавал в реке неподалеку. Было бы вообще замечательно найти где-нибудь револьверы, чтобы постоянно не брать их у Догры и научиться изготавливать патроны.       Монки Д. окончательно съехал в одержимость и теперь помимо Эйса страдает еще и Сабо, которого черноволосый уже принимал за еще одного младшего брата. А блондин был и не против, тем более, что Луффи выглядел надежно и знал очень много всего. То есть, всего и понемногу. Что-то знал о растениях, что водились у них в лесах и были ядовиты, что-то о мореходстве, что-то из картографии, хотя она шла у Луффи хуже всего. По компасу ориентироваться мог, но вот точность координат хромала на одну ногу. Учил нескольким приемам рукопашного боя, ловя флешбэки с тренировок деда и надеясь, что он еще не скоро приедет повидаться. Но не тут то было. Гарп прибыл точно по расписанию и черноволосый готовился бежать до самого Гранд Лайна — опаснейшего океана во всем мире.       Не вышло. Вице-Адмирал поймал его еще на подходе и сразу же потащил на небольшой спарринг против «Кулака Любви». Угадайте, кто победил. Сабо искренне было жаль забинтованного Луффи, но долго плакаться по «убитому» старшему ему не пришлось. Герой Дозора добрался и до них с Эйсом, которые наглядно прочувствовали на себе, что испытывает Луффи каждый раз, когда его дед возвращается. Здоровья погибшим, как говорится. Сам Гарп ничего против Сабо не сказал, когда узнал, что тот теперь еще один младшенький в их «семействе». Сразу посвятил парочкой ударов «Кулака Любви» в родственники.       Благодаря пьяной разговорчивости Дозорного, когда они с Дадан, Макино, — с которой Сабо также познакомился, — и остальными членами банды бандитов выпивали, Луффи смог узнать последние новости в мире без «желтых полос», «спекуляции информацией» и «фэйка». Монки пропустил тот момент, когда деревню Фуша посещала известная пиратская команда Рыжеволосого Шанкса, Макино рассказала немного того, что происходило весь тот месяц. И черноволосый даже понятия не имел, как упустил из вида огромный галеон, что целый месяц стоял в бухте деревни. В итоге, пираты уплыли и Луффи так и не увидел легендарного Шанкса.       Но, наверное, самым интересным, оказалась Воля, о которой Вице-Адмирал рассказал внуку в кратце и еле двигая языком. Волей называли — особую способность, что была очень распространена в своем использовании в Новом Мире — второй половине Гранд Лайн и являлась действительно поражающей вещью. Воля Наблюдения — помогала видеть и слышать «голоса» всего живого. Была действительно полезной вещью, помогающей буквально видеть всю территорию вокруг себя, словно на ладони. Все триста шестьдесят градусов были доступны для наблюдения. Хороша для уклонения и контратаки. Воля Вооружения — усиливала урон наносимых ударов, выстрелов или даже разрезов меча, была хороша против любых Владельцев Дьявольских Фруктов или сокращенно Фруктовиков.       Фруктовики — это люди, что съели Дьявольские Плоды — дар «Морского Дьявола» — и получили одну из способностей, будь то умение превращаться в дым, в птицу или стать, допустим «Резиновым-Человеком». Было три категории разрядов этих Фруктов — Логия, Парамеция и Зоан. Только в обмен на силу, носитель терял способность к плаванью и в море становился обычным «топором».       И Королевская Воля — самая редкая, которую невозможно развить с помощью обычных тренировок, с ней можно было только родиться. Тут уже ее использование объяснить сложнее, но по словам Героя Дозора вещь — убойная. В прямом смысле.       Когда же Гарп снова простился с родным островом, Луффи не мог нарадоваться и его счастье младшие наблюдали еще пол дня. Повседневность троицы шла свои чередом и однажды, когда они все рассказывали о себе, выяснилось, что Сабо никто иной, как сын какого-то дворянина из королевства Гоа, что за стеной «Серого Терминала». Эйса это нисколько не впечатлило, а вот Луффи слегка задумался, вспомнив вычитанное в газете, что скоро Гоа должны посетить Теньрьюбито — богатые ублюдки, что живут под крылом Мирового Правительства и творят все, что вздумается. Они думают, что весь мир вертится вокруг них, если быть точнее.       Видя подавленность Сабо, когда он вспоминает о своём родном доме, по его лицу сразу понятно о чем он думает, что лучше бы он родился в «Сером Терминале», чем в этом лицемерном Гоа. Что все те годы, пока блондин жил в тепле и уюте, он ощущал только холод и одиночество. Родне был важен статус и деньги, а не их сын, что испытывает только пустоту из-за отсутствия того самого внимания. Запертый в красивой «золотой клетке», что является лишь оберткой. Думая о том, какого было Сабо все это время, Луффи берёт злость. Такая же жгучая и кислая ненависть, какую он чувствовал несколько лет назад, когда Эйс узнал о нелюбви многих к Роджеру. Хотелось уничтожить всё, что печалило Сабо. Пальцы незаметно сжимались в кулаки, но ради своих младших Монки не должен показывать перед ними своё самое яростное выражение лица. Не должен демонстрировать ту тьму ненависти ко всем их обидчикам, что растет внутри него. Просто должен улыбаться. Как можно шире, как можно правдоподобнее, чтобы никто не заметил его желание уничтожать.       — Давайте сбежим в море! — неожиданно произнес черноволосый и оба десятилетних мальчика посмотрели на него слегка изумленно. Луффи расплылся в улыбке, приподнимая уголки губ. Он встал с пня, на котором сидел и подошел чуть ближе к обрыву, что открывал вид на голубизну морских волн, где играют блики солнца. — Давайте выйдем в море в семнадцать лет! Мы будем свободны и никто не сможет нас поймать! Покинем это королевство, этот остров, будем путешествовать и увидим мир! Никто не посмеет нам указывать, что делать! Мы не будем ни от кого зависеть! — в конце своей пламенной и чувственной речи, он выбросил руки в стороны, словно старался обнять целый мир.       Сабо и Эйс вслушивались, и, чем больше говорил Луффи, тем сильнее в них разгорался огонь этой тяги к морским приключениям. Необузданность и непредсказуемость океана, опасности, приключения, мечта, что будет жить вечно. Сокровища, драки, враги и новые знакомства. Всё это ждет в далеком впереди, которое им предстоит увидеть самим. Пройти через трудности и стать теми, кто они есть.       Уверенность, восхищение и предвкушение играло чувственную гамму внутри. Оба мальчика были поражены до глубины души. Луффи вселил в них надежду «завтрашнего дня», отгоняя все горести прошлого.       — Луффи, — обратился блондин, которого смутила одна маленькая деталь и тот внимательно замер. — Ты сказал, что мы выйдем в море в семнадцать лет, но ты же старше нас. Мы не сможем сделать это одновременно.       Эйс согласно кивнул. Предложение было неплохим, но этот нюанс все портил. Черноволосый задумчиво потер подбородок.       — И точно! — произнес Луффи и по нему нельзя было понять, шутит он или серьезно вспомнил о своём возрасте только сейчас. И тут его как осенило, он щелкнул пальцами. — Тогда я выйду в море первым, но подниму свой флаг только тогда, когда ваши награды за голову будут… — Монки замычал, прикидывая в голове примерный ценник. -…Пятьсот миллионов!       — Чего?! А это ещё зачем? — спросил Портгас, которого ошарашила выданная черноволосым сумма.       Сын пирата ещё не до конца понимал к чему клонит старший.       — Если уж я начну пиратствовать в семнадцать, то как только в море выйдите вы, вам придется нагонять меня, — самоуверенно и провокационно хмыкнул Луффи, так и говоря своим видом, что награду старшего им никогда не переплюнуть в таком случае. — Младшим ведь нужно уступать.       — Ты думаешь, что я не смогу получить за свою голову какие-то пятьсот миллионов?! — вскочил с насиженного места Эйс, благополучно купившись на слова Луффи.       Он прекрасно знал, что Портгаса легко заинтересовать, если поставить подобный ультиматум и взять его на «слабо». Проигрывать, убегать и сдаваться он ненавидел, поэтому фраза о том, что старший всегда будет впереди планеты всей и сильнее младшего, сына Роджера порядком задела. На самом деле все это было затеяно, чтобы подогреть интерес мальчишек к мыслям о свободе, отвлечь от плохого. Чтобы у них появился стимул рваться в открытый океан, забыв обо всем, что гложило их на этом острове. Эйс, которого съедает непринятие всем миром, сможет доказать каждому, что он жив, что он есть на этом свете и чего-то стоит. Сабо же, которого возвели в «золотую клетку», должен увидеть мир и понять, насколько он огромен, увидеть всё своими глазами, найти своё место. Поэтому возникшая идея по поводу высокой награды должна увенчаться успехом.       Сам Монки стать пиратом не особо стремился, но выйти на поиски приключений и попасть в какую-нибудь историю очень хотел. Быть Дозорным — это не для него. От обычного моряка толку не много. Опасности обычно идут бок о бок с пиратами. Или же… Есть же ещё Охотники за головами — люди, которые ловят или убивают разыскиваемых бандитов и пиратов, а за их поимку или устранение — Дозор выплачивает им соответствующую сумму, что указана на розыскной листовке. Обычно «Охотники» не находятся в дружеских отношениях с Правительством, так как тоже, своего рода, вне закона и действуют исключительно в корыстных целях, за награду.       Если черноволосый выйдет в море раньше, то ближайшие, примерно, лет пять, как минимум, ему нужно будет чем-то заниматься перед тем, как поднять флаг с шальным Веселым Роджером и отправиться на Гранд Лайн. Туда же стремятся все пираты, да? Идея стать Охотником за головами выглядит даже перспективней и соблазнительней, чем пиратство. Но раз пообещал младшим, что станет пиратом, то обещание нужно держать. Может это окажется даже веселее, чем думает Луффи.       Вот чёрт, а ведь прослыть по всему миру, как легендарный Охотник за головами, а затем самому стать пиратом звучит очень забавно! Представьте реакцию Правительства, и всех остальных людей, когда они узнают об этом. Это будет шутка, издевательство и пранк мирового масштаба. Луффи определенно именно так и должен сделать. Не терпится почитать то, что напишут потом о нём в газетах.       — Я стану сильнее и превзойду тебя, Луффи! — азартно произнес Эйс. — Ещё посмотрим, кто кого будет догонять! Сабо, ты со мной? — поинтересовался у своего друга он, широко ухмыляясь.       — Выйдем в море в семнадцать лет, а когда получим награду в пятьсот миллионов, то Луффи станет одним из нас, — предвкушающе повторил весь план Сабо. — Согласен! Я обязательно опережу Луффи! — вскочил на ноги и воодушевлённый блондин.       Всё правильно. Всё идет, как надо. Луффи определенно так будет спокойнее за них обоих.       — Тогда, это будет нашим братским обещанием! — кивнул Монки.       — Братским обещанием? — озадаченно переспросили младшие, склонив голову на бок.       И в голове черноволосого созрела ещё одна идея. Все трое не кровные родственники, но их связывает даже больше, чем одна родословная. Они ближе кого бы то ни было. И всё, что им нужно — скрепить свою клятву.       Оставшись незамеченным, Луффи стащил из закромов Дадан бутылку саке и вытащил из серванта с посудой три чаши. Троица разместилась вокруг широкого пня и с хлопком откупорив пробку у бутылки, в нос сразу же ударил запах настоявшегося рисового вина.       — Ты стащил бухло Дадан? — изумился Сабо, когда Луффи хихикнув, стал разливать прозрачный алкоголь по красным чашам.       — Это не важно, — весело отмахнулся черноволосый и закрыл горлышко обратно, отставил бутылку в сторону, — Вы знаете, что когда люди делят друг с другом выпивку, они становятся братьями? — беря в руки одну из чаш, хитро рассказал он.       — Братьями? — приятно поразился Эйс и повторил тоже движение за старшим, как и Сабо.       — Может мы не всегда сможем быть вместе, но мы навсегда останемся братьями! — подняв руку с сосудом под общее волнение и трепет, говорил тост Луффи. — И ничто не сможет разорвать эти узы! С сегодняшнего дня мы — братья! — произнес он и три чаши звонко ударились, чокаясь друг об друга.       — Да! — поддержали счастливый настрой младшие пока расплескавшийся алкоголь тек по их ладоням и запястьям вниз.       Синхронный глоток опаливший горло градусом ознаменовал начало «братской клятвы» этих троих ребят.

***

      — Блюджем, ублюдок! — шипел сквозь зубы ядом Луффи и прожигал пирата, что охотился на Эйса и Сабо самым жестоким взглядом, на который был способен в тот момент. — Отпусти Эйса и Сабо! — он дернулся с такой силой, что держащий его огромный накаченный мужчина с трудом смог удержать.       — Держите его крепче! — скомандовал Блюджем, заметив с каким трудом им приходится сдерживать всего одного парнишку почти четырнадцати лет отроду.       На Монки надавили, вжимая лицом в грязь и мусор, руки заламывали за спиной до щелчков в суставах. Лопатки и пальцы немели от этого. Было трудно пошевелиться, но черноволосый яростно превосходил свои физические способности и вырывался из рук взрослых, сжимая челюсть до сводимого ощущения. Рычал, бился, ругался едким матом, даже не замечая, как по виску стекает кровь и запекается под ярким светом пламени.       Всё шло своим чередом, братья проводили свои будни за охотой и воровством. Жили бок о бок с горными бандитами, их навещала Макино, Гарп возвращался время от времени с намерением вырастить из троицы первоклассных Дозорных. Как он орал на них и бесился, когда ребята заявили, что станут пиратами. Больше всех досталось именно Луффи, как ответственному старшему, что надоумил своих младших на противозаконную жизнь. Они росли все вместе почти целый год, об их выходках знал весь «Серый Терминал». Копили деньги и сокровища, чтобы в будущем без проблем отплыть с острова. Луффи учил братьев всему, что знал сам, воспитывал в них тот внутренний несгибаемый стержень. Парни мечтали о свободной жизни, выходили на рыбалку в море у берегов Фуши, разбирались в течениях, избирали будущий путь, по которому пойдут. Черноволосый наблюдал за Эйсом и Сабо с улыбкой, видя, как те растут.       А младшие поражались своему брату все больше и больше. «Братский комплекс» и одержимость ими двумя разрасталась в Луффи в геометрической прогрессии. Как, впрочем, и его необузданная жажда искать «приключения на задницу». Иногда в Монки энергия била через край с такой силой, что он мог за день выполнить их недельное планирование, а ещё избить каждого отбитого мерзавца, кто скажет что-то против его братьев или косо на них посмотрит. Нрав черноволосого приходилось усмирять или силком оттаскивать его от потенциальной жертвы. Поэтому каждый, кто знал об известном старшем брате двух сорванцов, за глаза называли его Баргест И попадаться на глаза ему никто не хотел, а тем более переходить дорогу или оскорблять его младшеньких. А еще Луффи переполнял сарказм и все эти мрачные шуточки. В общем, непонятно за кого беспокойства больше: за младших, которые временами казались куда более собранней и ответственей или же за старшего, который чуть что — сразу в драку.       Но в этот раз все было по другому. Погода была просто отвратительной. Сильный ветер, что дул в сторону острова с моря, подгоняя тяжелые черные грозовые облака, налитые свинцом. В воздухе стоял жар, но никакого дождя не предвещало. Братья в этот день, как обычно прочесывали свалку, они решили поставить на их рыбацкую лодчонку тот самый мотор из чертежей, что некогда выкупил черноволосый. Не хватало подходящих деталей, чтобы собрать механизм. Непогода начала собираться ближе к вечеру, который вместо яркого заката окрашивал небо в темный оттенок. Мальчишки просто не успели убраться вовремя оттуда. До того, как «мусорная гора» превратилась в настоящий Ад. Неожиданно «Серый Терминал» осветили первые ядреные алые всполыхи пламени, ослепляя своей краснотой. Затем огонь стал быстро распространяться и перекидываться на каждую мусорную кучу. Жители свалки не успели оглянуться, как все пространство вокруг них стало жарить, пылать и обжигать кожу. Начался настоящий хаос. Люди повыскакивали из своих картонных, деревянных, гнилых железных или фанерных жилищ и в панике принялись метаться, в надежде выбраться из горящего кольца, что сжигал всё на своем пути. А затем в воздухе засвистели звуки выстрелов и послышались предсмертные крики боли и страданий. Будто скот на убой, по бездомным открыли стрельбу. Тех, кто попадался, обстреливали пираты Блюджема и ещё какие-то люди, пришедшие со стороны стен дворянского города. По лицам скользили гримасы ужаса и страха, стоны, крики, визги, мольбы о пощаде. Воздух пропитался блевотным запахом горящих помоев, тяжелым дымом, что вился у самой земли, металлическим ароматом крови и сжигаемой человеческой плоти. Языки пламени окружали со всех сторон, с наслаждением облизывая все вокруг.       Дышать с каждой секундой становилось труднее и Луффи осознав, что происходит, сказал, бросить всё и бежать отсюда прочь. Прорываться было трудно, ноги путались в мусоре, а огонь подступал с невыгодных позиций. А затем, всё стало гораздо хуже. Блюджем со своей шайкой увидели среди бегущих троицу братьев и резко окружили их. Пираты напали, желая отомстить за украденные когда-то деньги и выбить из них информацию о местонахождении остальных сокровищ. Положение дел было предельно дерьмовым.       Текший от жара пот смешивался с грязью, пачкая все тело и одежду разводами. В нос забивался пепел и пыль. Лёгкие терроризировала горечь дымной завесы. Несмотря на то, что Луффи удалось с невиданной яростью уложить нескольких противников, превосходящих его по габаритам, росту, возрасту и массе, Монки всё же ранили и прижали к земле. Нижнее веко под глазом жгло, ресницы слипались от крови из пореза. Один из ублюдков с замаха чиркнул кинжалом и от боли и брызнувшей крови глаз заплыл. Черноволосый с трудом его мог разлепить, но даже это не останавливало его пронзительно, пронизывающе до самых костей смотреть на Блюджема. Сабо и Эйс также пострадали. Блондина держал в кольце рук мужчина отвратительной наружности, а Портгаса прижимали к земле напротив самого Луффи.       — Баргест, да? — гадко протянул Блюджем, с отвращением смотря на Луффи и самоуверенно с превосходством хмыкнул, — Сейчас ты напоминаешь мне обычную побитую дворняжку.       — А ты напоминаешь мне самую настоящую мразь, мерзкий уебок! — грудным рыком отвечает черноволосый и взбешённый капитан пиратской шайки бьет его ногой по лицу.       — Луффи! — в ужасе вскрикивают младшие.       В ушах начинает звенеть, что весь остальной шум утихает и становится приглушенным миражем. Трудно разобрать, что говорят, что происходит вокруг. В голове гудит, как свистит паровозный состав, перед глазами всё плывет пестрыми пятнами. Челюсть болит, щеку жжет и чтобы прийти в себя, черноволосый с силой трясет головой, кусает себя за язык, а во рту гуляет привкус собственной крови. Луффи сплевывает багровый сгусток, весь рот вяжет, слюна клейкая. Но он снова смотрит на Блюджема тем яростным взглядом.       — У тебя всё еще есть силы тявкать? — шипит он, — Ты не в выгодном положении, Баргест. Говори, где вы прячете сокровища и я отпущу вас.       — И ты думаешь, что я поведусь на это дерьмо? — насмешливо вскидывает бровь Монки, что не может сдержать глумливого тона, — Всё вокруг превратилось в настоящий Ад, а ты в такой момент думаешь о деньгах. Где гарантии, что ты отпустишь нас, если мы всё расскажем?       — Не самый подходящий момент, чтобы торговаться, тебе так не кажется? Но, так уж и быть, я облегчу тебе выбор, — усмехнулся капитан и взяв из кучи мусора горящую трость, поднес пылающий конец к лицу Сабо, который тут же дернул головой назад с широко распахнутыми глазами, со страхом смотря на красное пламя.       — Сабо! — в ужасе и злостно закричал Эйс и дернулся, желая выбраться из хватки, но тщетно.       Держали крепко.       — Говори или твой дорогой братишка останется без глаза, — протянул пират.       Черноволосый шокировано уставился на ухмыляющегося Блюджема, чьи сухие губы расплылись в отвратительной улыбке, а затем всё лицо Луффи искривилось в выражении холодного гнева, что младшие с трудом могли узнать знакомые черты всегда веселого старшего. Зрачки сузились, брови нахмурились, черты застыли, как закованные в лёд, взгляд помутился, все сквозило безумием и ненавистью. Узрев это выражение даже Блюджем испуганно дернулся, когда в таком пеклище почувствовал, как ноги сковывает холод. По позвонку побежали мурашки, в горле застрял ком, капитан почувствовал угрозу. Бандиты как онемели.       — Только посмей это сделать и я убью тебя в ту же секунду, — среди всего шума голос Монки разнесся очень четко, низко и мрачно до коликов в животе.       Никто не смел сомневаться в его словах. Жажда крови так и сквозила в нём. Капитана всего затрясло, но он постарался не терять лица и сглотнув, собрал последнюю решимость, взяв себя в руки.       — Тогда говори, где сокровища. Ты ведь не станешь рисковать жизнью брата, верно, Баргест? — продолжал давить мерзкую ухмылку пират.       Луффи оглянул шайку, понимая, что шанса выбраться нет. А он ведь обещал сохранить тайну сокровищницы братьев. Он ненавидел нарушать обещания и Эйс это понял, нахмурившись.       — Я скажу, где тайник, — внезапно решительно заявил Портгас, беря ответственность на себя, чтобы Луфффи не думал о преданных надеждах младших.       Сабо мужественно кивнул сыну Роджера, поняв ход его мыслей, а черноволосый изумленно посмотрел на них обоих. Блюджем обратил внимание и Эйс рассказал о точном местонахождении. Сокровища, что его младшие братья собирали на протяжении нескольких лет до того, как он присоединился к ним, теперь, практически, оказались в руках Блюджема. И Луффи винил в этом себя. Из-за того, что он не смог защитить своих младших братьев, они оказались в такой ситуации, когда вынуждены идти на поводу у этих ублюдков. Что же он за старший брат такой, если подвергает их опасности и им приходится отвечать за него?! Луффи ненавидел свою беспомощность.       — Берите их, — скомандовал Блюджем и его подчиненные суетливо подтянули с земли опешивших мальчишек.       — Какого чёрта?! Мы ведь сказали, где сокровища! — взорвался Эйс, которого сжали в кольце рук, заставляя беспомощно болтаться.       — Пока есть шанс, что вы врете, я не могу вас отпустить, — произнес капитан пиратской шайки, полностью игнорируя возмущение ребят.       — Ублюдок! — гневно вскрикнул Портгас.       И в этот момент Сабо укусил за руку державшего его бугая, тот взвизгнул от боли, разжал хват и блондин выскользнул, приземляясь на ноги. Бандиты всполошились, а Блюджем занес руку с горящей палкой.       — Сукин сын! — прошипел он и огненный конец ударил по лицу не успевшего уклониться Сабо.       — Сабо! — крики Эйса и Луффи утонули в надрывном стоне обожженного блондина.       Кожа вокруг правого глаза пульсировала и пылала. Мальчишка завалился на землю, теряя координацию. Появился кровавый отпечаток, который он рефлекторно стал закрывать ладонями. На несколько мгновений Сабо затерялся в реальности, оставаясь один на один с болью от ожога.       — Я убью его! — рыкнул тот бугай, которого укусил блондин и вытащил из-за спины саблю, делая широкий замах.       Защититься Сабо не мог. Портгас пронзительно закричал и в этот момент каждая клеточка Луффи запульсировала. Сердце замерло, пропуская удар, кончики пальцев задрожали, а перед глазами все замедлилось. Его братья в смертельной опасности, наконечник меча вот-вот полоснет по блондину и Луффи, ощущая в себе вспыхнувший пожар, ещё хлеще того, окружал их, чувствовал как все рвется наружу. Ярость и страх переполнили его.       — Прекрати! — прорвал воздух его крик, что дрелью уходил далеко ввысь.       Невидимая глазу сила, словно воздушный поток разошлась по земле и врезалась в тела собравшихся пиратов. На секунду все неподвижно замерло, будто пробивая пространство, а затем все бандиты один за другим рухнули как доминошки. Их глаза закатились, изо рта некоторых пошла пенная слюна и все, кроме Блюджема потеряли сознание. Нападавший на Сабо выронил из ослабевшей руки саблю, а сам завалился на бок. Черноволосый ошарашенно оглянулся на павшие перед его ногами тела, что недвижимо лежали на земле, но быстро опомнившись, понимая, что больше их никто не держит, отбросив размышления о произошедшем на потом, подхватил первую попавшуюся под руку трубу и встал перед озадаченным Блюджемом. Закрыл собой двух изумленных младших братьев, направляя против пирата подобранное оружие. Губы Луффи исказились в оскале.       — Что ты сделал, сукин сын?! — раздраженно спросил капитан и достал свою саблю, направляя её в ответ.       Луффи с трудом дышал, в груди всё еще ураганом ходило новое неизведанное ощущение, воздух раскалился и был пропитан горьким черным дымом пожарища. Что-то в нём изменилось, что-то надломилось. Блюджем ранил Сабо. Черноволосый не смог его защитить. Не смог стать для них опорой, подверг опасности, не справился с трудностями. Теперь его дорогой брат ранен. Все мысли разом хлынули в голову Луффи, назойливой вереницей переполняя её, накручивая ощущение собственной вины за беспомощность. Он старший, он должен быть сильным, чтобы закрывать младших за своей спиной. Ни горести, ни боль не должны были коснуться их. Он допустил ошибку, дал слабину и теперь Сабо расплачивается за его бессилие. Все внутри колет и гложет, связывается в крепкий узел. Пальцы до побеления сжимают стальную трубу. Зубы скрипят, сердце ускоряет ритм, все холодеет от злости. Блюджем. Он убьет его. Этот ублюдок поплатится за содеянное, черноволосый отомстит за то, что посмел поднять руку на его братьев.       Что-то надрывно скрежещет, будто кости хрустят. Что-то все-таки в Луффи сломалось, образовывая из старого, порушенного что-то другое, новое.       — Луффи! Эйс! Сабо! — слышится крик подоспевшей Дадан, которая заметив с горы подозрительно горящее зарево со стороны свалки, стремглав направилась с ещё несколькими членами банды туда.       Она прекрасно знала, что утром троица пошла в «Серый Терминал» и была уверена, что они до сих пор в этом пылающем Аду, раз все еще не вернулись домой. Всё же какая-то её часть переживала за этих непосед и оставить на верную гибель просто не могла. Она же их приемная мать.       Как только женщина заметила Блюджема, избитых ребят, раненого Сабо и закрывающего их Луффи в окружении бессознательных тел остальных пиратов, то примерно поняла ситуацию. Поняла, что она отвратительная.       — Дадан! — произнес Эйс, заметив пришедшую, — Ребята, что вы здесь делаете?!       — Чёрт возьми! Какая ужасная рана! — тяжело и изумленно сглотнул Догра, помогая Сабо подняться, видя кровоточащий ожог.       — Дадан, уведите Эйса и Сабо, — хрипло сказал Луффи, не сводя взгляда с пирата перед ним, — Я не сдвинусь с этого места, пока не убью эту мразь, — жестко и решительно сощурился он.       — С ума сошел?! Брось ты этого говнюка! Он не стоит этого, Луффи! — говорил Магра, в надежде как-то переубедить его.       — Луффи, нет! — вторил Сабо, не желая оставлять брата один на один с таким чокнутым, как капитан пиратской шайки.       — Я тоже останусь с тобой, я не сбегу! — вызвался Эйс, сбрасывая руку Шиши со своего плеча.       — Сейчас же свалили нахер оба отсюда! Не заставляйте меня повторять дважды! Я не дам вам ввязываться в подобное дерьмо! Или вы сомневаетесь, что я не смогу победить одного сраного ублюдка?! — не сдерживая голоса, орал Луффи, который не мог допустить вмешательства младших, злился на себя, на Блюджема, не в силах подавить нарастающие эмоции. Оба брата дернулись от тона старшего и тогда черноволосый понял, что так резко высказываться было не лучшей идеей. Луффи постарался сгладить углы и натянул как можно более убедительную маску, хмыкнув, приподнимая уголки губ и чуть снижая хриплый тон. — Вы что сомневаетесь в своём старшем брате?! — с вызовом усмехнулся он. — Я не намерен проигрывать Блюджему. Если думаете, что я проиграю, то вы меня плохо знаете. Слушайте сюда! — резко громко произнес Монки и с горящим взглядом обернулся к Эйсу и Сабо, что внимательно воззрились на него. — Я ни за что не умру!       И как умел черноволосый, всего лишь одной фразой, всего лишь одним взглядом, всего лишь мужественным и веселящимся тоном, он мог вселить в чужие сердца уверенность от его слов. Ту, которой так не хватало. В словах Луффи никогда нельзя было сомневаться, особенно, раз он говорит это с таким выразительным, серьезным, сосредоточенным лицом с лёгкой улыбкой на устах и сильным пылающим взглядом.       — Как я могу умереть и оставить вас двоих?! — продолжил он, отворачиваясь обратно, давая братьям всматриваться в его спину, быть надежно закрытой ею. — Если я умру, то нарушу наше обещание. Да и как вы будете без меня?! Ничего ведь без своего они-чана не можете! — и его смех полный самоуверенной самовлюбленности, которая даже слегка раздразнила Портгаса и блондина, от чего любое переживание о их безумном брате на мгновение пропало. Подобная черта Луффи могла выбесить даже в такой ситуации, — Дадан, ребята, забирайте их, — скомандовал тот и горные бандиты подхватили двух мальчишек, что опомнившись, стали сопротивляться и рваться к черноволосому.       Дадан была знакома эта непоколебимость, решительность и мужественность на грани безумия и с примесью забавы. Таким был и Гарп, который тоже всегда сломя голову несся вперёд батьки в пекло. Такие люди не отступают от своих идей, целей и убеждений. И у них также шило в одном месте, что не дает им право просто сидеть на месте. Женщина понимала чего добивается Луффи, хотя ее слегка и пугала эта его мстительность. Но ничего не поделаешь. Позади него дорогие младшие братья и он пойдет на всё, чтобы их защитить, а обидчика изничтожить с этого света. Она выплюнула наполовину дотлевшую папиросу изо рта, оголила саблю и вышла вперёд, вставая наравне со своим воспитанником.       — Ответственность за Луффи я возьму на себя, а вы бегите! — отдала приказ своим людям Главарь Бандитов.       — Но, Босс… — начали с сомнением бандиты.       — Вы меня не слышали?! — грозно гаркнула Дадан и те сразу отмерли, — Живо бегите отсюда и уведите этих мелких, как можно дальше!       — Е-есть! — ответили они и развернувшись, побежали прочь, волнуясь за их главаря.       — Нет! Стойте! Луффи! — не желал уходить Сабо бросив брата.       — Пустите! Я не оставлю Луффи! — вырывался Эйс, но его через силу удерживали.       Голоса стали медленно затухать, расстояние между оставшимися и остальными росло. Блюджем осмотрел противников с неким непониманием, ведь против него выступили женщина и ребенок.       — И чего ты добьешься этим, Баргест? — поинтересовался у Луффи он. — Ты всего лишь ребенок.       — Дадан, — низко произнес Монки и женщина сглотнула, при виде столь ожесточённого в холодной ненависти и сосредоточенности лице. Он не отступит, он должен защитить. — Я убью его. Он ранил Сабо и Эйса.       Женщина на секунду прикрыла глаза, смиряясь с нравом воспитанника. Он такой, какой есть. С этим ничего не поделаешь.       — Поняла, — кивнула она, готовясь напасть.       — Твой лай меня уже достал. Просто умри, как подобает шавке, Баргест! — сказал пират и выудил из-за пояса револьвер, направляя его в сторону Луффи.       Он сразу же бросился в сторону, чтобы уклониться и не дать противнику прицелиться. Грянул звук выстрела. Мимо. Блюджем превосходил Луффи в силе, также у него был огнестрел, что несколько усложняло задачу. Черноволосому приходилось быть предельно внимательным, обдумывать и просчитывать всё на ходу. Луффи резко останавливается и уходит в другую сторону, начиная петлять и не давать капитану шанса на точность. Еще один выстрел угодил в металлический лист сплава.       — Выкуси, урод! — замахивается своей саблей Дадан, нападая с другой стороны на капитана.       Пират успевает заблокировать удар левой рукой, в которой покоился меч. Стальной звон режет уши, женщина бьет ногой ему в живот и Блюджем кряхтит, отступая чуть назад, но сразу же наводит на неё револьвер. Монки поспевает сократить расстояние, выбить концом трубы пистолет из его руки. Только пират умудряется вжать курок, когда огнестрел съезжает с ладони и меняет направление. Выпущенная пуля со свистом попадает прямо в плечо черноволосому. Он вскрикивает, но тут же закусывает губу, сдерживая стон, шипит. Боль неимоверная, сверлящая, кожа лопается, мышцы рвутся, а свинец застревает внутри и плечо вязнет, перестает слушаться. Кровь брызгает и рука виснет плетью, но револьвер врага теряется на земле из вида, а Луффи превозмогая себя, берется за трубу двумя ладонями.       — Луффи! — пугается Дадан.       — Чёрт с ним! — отвечает мальчишка. — Я не проиграю.

***

      Глубокой ночью банда вернулась домой, так и не дождавшись возвращения Дадан и Луффи. Они простояли в их ожидании около трёх часов, но когда запах гари стал невыносим, а дым стал распространяться вглубь леса, им пришлось уйти. Эйс и Сабо отчаянно сопротивлялись, но блондину нужна была срочная медицинская помощь. Ожог был сильным и шрам от него, скорее всего, останется. Его обработали и на глаз наложили повязку вокруг головы. Остальные раны и ссадины обоих мальчишек также залечили, только им от этого легче не стало. Внутри них металась целая буря, они беспокоились о своем старшем брате и даже о Дадан. Ожидание их возвращения тянулось неимоверно долго, словно резина. Тягуче капая и давая концерт на нервах, будто переживаний было мало. Зарево огня все еще полыхало над «Серым Терминалом» даже утром, когда запах пожарища дошёл до вершины горы, где они жили.       И в один момент на пути к логову бандитов появилось две фигуры, в плетущейся походке которых узнали Луффи и Дадан. Сабо моментально сорвался с постели, хотя его состояние не стабилизировалось, голова продолжала болеть и кружиться, но это не помешало выбежать навстречу брату. Эйс закусив нижнюю губу, также не сдержался и рванул следом. Внешний вид истерзанного и уставшего Монки Ди оставлял желать лучшего. Лицо было запачкано грязью, чёрной гарью и кровавыми разводами. Порез под глазом покрылся темной коркой, руки тряслись и он отчаянно сжимал насквозь пропитанную кровью ткань у плеча, стараясь её остановить. Синяки и мешки под глазами. Но даже так, даже, когда он увидел испуганные выражения у младших, он смог улыбнуться, стараясь их успокоить. Даже повеселел, строя из себя дурака.       — А я жив! — как ни в чем не бывало хохотал черноволосый и обоим мальчишкам захотелось его прибить.       Но его появление вызвало у них огромное облегчение и радость, что всё обошлось. Дадан выглядела куда лучше, только пару синяков и порезов, также вся в грязи и копоти. О судьбе Блюджема никто ничего не рассказал, но видя насколько сильно поменялось выражение черт Луффи за те прошедшие часы отсутствия, все было предельно ясно. Его взгляд стал глубже, уголки глаз будто заострились, веки заметно потяжелели, брови чуть опустились. Они видели тот Ад все вместе, но Монки будто бы часами бродил по нему и прорывался, чтобы суметь выбраться.       Черноволосый и правда убил Блюджема, но стойко молчал об этом, только обрывками вспоминал то, как смог перерезать ему глотку. Он ощущал тот дискомфорт, который возникает при первом опыте жестокой расправы. Немного потряхивало, но решимость была куда сильнее и Луффи как можно быстрее старался смириться. Было ли страшно ранить кого-то? Немного, но это отступило, как только сладость мести потекла по венам, а адреналин взял вверх над здравым смыслом. Долго убиваться по смерти какой-то мрази не пришлось. Смерть пирата наоборот его осчастливила, это помогло выпустить пар.       В итоге, все закончилось. Луффи подлатали, вытащили пулю из плеча, наложили швы, перевязали. На лице под глазом теперь будет рубец, останется белесый шрам.       Люди из Гоа убрали от остатков мусора, углей и трупов «Серый Терминал». Некоторым выжившим удалось сбежать и они рассказывают, что во время заварушки к берегу пришвартовался корабль, который помог уйти тем, кто не мог выбраться из кольца огня. На галеоне были члены Революционной Армии вместе с её лидером — Драгоном. Черноволосый, конечно, думал об отце, но не ощущал того рвения к встрече, хотя исследовать самые скрытые от чужих глаз бухты в лесу все же пошел. Далеко продвинуться не удалось, Эйс и Сабо перехватили раненого по дороге и притащили обратно в дом, причитая о его шиле в заднице, что не дает усидеть на одном месте. Там, где успел побывать старший никаких кораблей не обнаружил, так что местонахождение Революционной Армии было неизвестно. А когда в Гоа прибыли Теньрьюбито Луффи, сбежав из-под надзора младших, которые стали присматривать за ним в два раза усерднее, — спрашивается, кто кого ещё воспитывает, — с густого склона, открывающего отличный вид на город, смог со стороны понаблюдать за гостем. Впечатления сложились отвратительные, поэтому парень еле высидел эти два часа слежки, на третий его просто не хватило. Правительство и правда поехало, раз защищает таких придурков и даёт им карт-бланш на все. Даже стало понятно, почему его отец борется против этого.       После того ужаса, что пережили братья, они еще какое-то время восстанавливались, но даже так умудрялись ходить на охоту, хотя, в основном, на добывание пропитания рвался Луффи, который даже будучи с повреждённой рукой шёл, как ни в чем не бывало. Но даже если он и выдавливал из себя привычную дурацкую улыбочку, прикрываясь маской наивной беззаботности, на скрытое за повязкой половину лица Сабо, спокойно смотреть не мог. Всё возвращалось к тому, что в голову закрадывались мысли о бессилии и вина за то, что ничего не смог сделать должным образом. Защитить их, как полагается старшему брату. Только подверг младших ещё большей опасности.       Через какое-то время вернулся Гарп и увидев своих внучат в не самом целостном состоянии, заметно ошарашился. В тот раз привычного «Кулака Любви» не было, чему все трое были рады. На вопросы о том, что же случилось, никто из присутствующих отвечать не спешил, но затем, вечером, пока все были заняты, Луффи был вынужден признаться.       Уже смеркалось, на лес опускалась темнота, в доме зажигали свет. Воздух стал немного прохладнее, освежающим. Плечо временами ныло, но это ощущение было терпимым. Луффи молча сидел на лавке выслушивая все гневные комментарии Героя Дозора. Таким злым, он видел деда впервые, казалось, что будь все те напавшие на них пираты сейчас живы, то он расправился бы с ними с особой жестокостью собственными руками. Черноволосый даже и не предполагал, что Вице-Адмирал настолько сильно печётся о благополучии ребят, что готов убить каждого, кто их обидит. Хотя, его недовольство по поводу выбранного ими пути пиратства никуда не делось. В какой-то момент «Кулак» остыл и уже просто ворчал под нос всякие проклятья в сторону почившего Блюджема. Монки всё это время думал о том, что повторись в будущем какая-то неблагоприятная ситуация, в которой могут оказаться его братья и он снова не сможет ничего сделать. До сих пор помнит это чувство пустоты и всепоглощающего гнева, а в ушах иногда раздается эхо крика боли Сабо. Словно неутихающий звон, бьет по вискам. Герой Дозора фыркает, думая, что пропустить стаканчик другой пошел бы ему на пользу, чтобы успокоить нервы. Черноволосый переосмысливает всё о себе заново, проматывая плёнку событий из жизни сменяющими кадрами, а затем смотрит на ладонь больной руки и чувствуя, как в плечо отдается жжение, сжимает кулак. Это отрезвляет сознание и даёт понять всю слабость собственного тела.       Он больше не может совершать ошибок.       — Я хочу стать сильнее, — неожиданно твердо произносит Луффи и тирада деда обрывается, переводит взгляд на внука. Гарп видит в нём внутреннюю силу, которая перекрывает смятение прошлых неудач, показывая всю готовность и серьезность его решений. Несгибаемая воля и собранный взгляд с горящими искрами пламени в нём. — Намного-намного-намного сильнее. Я хочу стать достойным старшим братом, который всегда будет на стороне Эйса и Сабо. Нельзя допустить, чтобы что-то подобное повторилось вновь. У меня нет другого выбора, я должен стать настолько сильным, чтобы суметь защитить их в нужный момент, — мужественно произнес мальчишка, а затем посмотрел прямо в глаза Дозорному, — Ди-чан, пожалуйста, помоги мне стать сильнее!       И глядя на этот острый взгляд животрепещущей решимости и борьбы, Вице-адмирал не смел даже и секунды сомневаться в своём внуке и уж тем более отказать ему. В небе зажглись звездные огни.       — Это будет весьма трудный путь, но я помогу тебе достичь твоей цели, — приподняв уголки губ, ободрительно потрепал его за плечо Герой Дозора.       С этого дня все и началось.

***

      — Спасибо за всё, ребята! Особенно тебе, Дадан! Я перед тобой в долгу! — поправляя небольшой мешок с вещами, висящий на плече, хихикал Луффи, стоя в дверях дома Горных Бандитов и прощался со своей семьей.       — Сукин ты сын, просто проваливай уже отсюда и будь осторожен! Провожать такого засранца, как ты не буду! — всхлипывала плачущая в три ручья Дадан, которая всеми силами старалась скрыть свою привязанность к отплывающему семнадцатилетнему парню.       — Удачи тебе, Луффи-кун! — махали ему другие члены банды во главе с Догрой, — Не простудись в море! И не помри там!       — Я ни за что не умру, будьте уверены! — сказал напоследок Монки, разворачиваясь и направляясь вниз по тропе, к скрытому склону, где его уже ждали младшие братья и рыбацкая лодка.       — Кури поменьше, мелкий! — слышалось вдогонку от главаря банды, от которой он и перенял эту вредную привычку.       Как Дадан и думала, всё, чему она смогла его научить — это стрелять из револьвера и курить папироску. Черноволосый только махнул рукой.       За прошедшие несколько лет много чего произошло. После отъезда Теньрьюбито люди из Гоа снова принялись захламлять свалку, возвращая «Серый Терминал» в его первоначальный вид. Корабль Драгона ещё пару раз видели в разных концах Ист Блю, но вскоре Революционная Армия пропала из вида и объявилась уже много позже на Гранд Лайн. Луффи как-то спрашивал у Гарпа, что вообще представляет из себя его отец и его антиправительственное движение. Многого он не рассказал, а если что-то и удалось выяснить, то все фразы деда состояли из сборки трёхэтажного мата, которым он крыл своего непутевого сына без зазрения совести. Вице-Адмирал обучал Луффи всему, что умел сам, как и обещал, помогая ему стать сильнее.       В основном это были приемы Рокушики — особые боевые техники, повышающие физические способности до сверхчеловеческих пределов. Сору — ускоряло человека, помогая в уклонении. Тэккай — укреплял мышцы, делая их твёрдыми как сталь. Хорош для защиты от ударов противника. Ранкяку — наносил разрез сжатым воздухом, но черноволосый эту технику не практиковал. Также есть еще и Шиган — позволял пальцем пробивать даже камень, но её он тоже тренировал поскольку постольку. На деле же Луффи думал о том, как можно её усовершенствовать, так как тыканье пальцем в людей выглядело весьма странно со стороны.       Но главным была Воля, которую Луффи смог раскрыть в себе относительно недавно и её освоение все еще было в процессе. Можно было сказать, что в этом деле он был еще новичком, которому есть к чему стремиться. Использовать Волю Наблюдения на постоянной основе все еще было трудно, а если она всё же нужна в постоянном доступе, то особым радиусом применения не отличалась. Тоже самое и с Волей Вооружения. До разрушительности Гарпа было еще далеко, но усиленные ею револьверные патроны разносили ствол тонкого дерева только так. Поэтому, что, при таком выстреле, происходило с костями человека при попадании, можно даже не представлять.       Про Королевскую Волю «Кулак» рассказал чуть более подробно, чтобы было некое понимание этой силы, но развивать её у внука он не брался, думая, что подобной особенности у него нет. Сравнив тот случай во время пожара на свалке, когда все пираты Блюджема неожиданно потеряли сознание, с объяснениями родственника, Луффи заподозрил в себе некий потенциал для третьего вида Воли, но Дозорному об этом не признался. Лучше с этим повременить и оставить в тайне, если подозрения о наличии у него такой могучей способности вдруг подтвердится. В стрельбе из пистолетов же, парень был довольно умел и точен. По поводу его умственных способностей, черноволосый знал основы наук, которые ему могли пригодиться в жизни. Так что, как считал Герой Дозора, за три с половиной года Луффи смог выйти за рамки привычного уровня силы в Ист Блю, как слабейшего из морей. Это стоило парню многих бессонных ночей и жестких тренировок, когда все тело уже ломило под натиском физических упражнений, но каждый раз он превозмогал себя и продолжал совершенствоваться. И это при том, что Вице-Адмиралу приходилось временами отлучаться на базу на продолжительный срок и тогда Луффи приходилось развивать себя самостоятельно.       Но даже так дни текли также, как и раньше. Троица братьев шастала по «Серому Терминалу», их сокровища остались нетронутыми, но все же ребята решили их перепрятать понадежнее. Воровали, ввязывались в разные истории и неприятности, копили деньги, учились новому, оттачивали навыки, познавали мир. Если Гарп натаскивал и обучал Монки, то он сам уже делал тоже самое со своими младшими, только тренировки проходили без изучения всех техник Рокушики и Воли. Вице-Адмирал делал для черноволосого исключение, когда раскрывал все карты особой силы, поэтому сказал больше никому о ней не распространяться. Рокушики — это специальный курс, который проходит особое подразделение в Дозоре, а Воля характерна только для Нового Мира, поэтому слабому Ист Блю о ней знать не следует. Поэтому Луффи не мог признаться братьям откуда у него на теле столько синяков, постоянно перебинтован как мумия, а выглядит, как настоящий зомби. Выжатый, как лимон, а улыбка по-дурацки счастливая. Одержимость младшенькими дошла до той степени, что когда Макино сделала совместное фото братьев на камеру, что позаимствовала в деревне, Луффи жадно выхватил из её рук фотокарточку и разглядывая Эйса с Сабо, принялся блаженно пускать слюни и умиляться ими. Фотографию, кстати, он носил с собой постоянно, никогда с ней не расставался, а сам говорил, что их вид для него, как бальзам на душу. Когда черноволосый обессилено приползал с тренировок деда, то ему хватало, одного взгляда на братьев, как он тут же растекается в кавайную лужицу, а силы возвращались обратно. В общем, если Луффи когда-нибудь окажется присмерти, то ему хватит просто показать фото маленьких Эйса с Сабо и он тут же регенерирует, переполненный их мимимишностью.       Портгасу и блондину от этого было не по себе, особенно, когда они осознавали, что печально известный Баргест, — за Луффи надежно закрепилось это прозвище, — которого боялись все мерзавцы на острове, в повседневной жизни — безумный фанатик своих братьев. Но ничего поделать с этим было нельзя, им приходилось только смириться, что в скором времени Луффи обзаведется алтарем в их честь.       Чёрные растрепанные волосы обдувал соленый ветер моря, под левым глазом испещрился старый шрам, темные, слегка прищуренные в хитрости глаза, на устах веселая, но насмешливая улыбка. На нем красная футболка с каким-то странным рисунком непонятной летающей краказябры, — он всегда носил что-то подобное глупое, поэтому никто не понимал его стиля в одежде, — чёрные штаны со множеством карманов, в которых лежали патроны к револьверам и массивные сапоги на шнуровке с круглым носом, какие носят Дозорные в армии. А под мышками две кобуры, в которых покоятся револьверы. В этом был весь Луффи.       Он спустился со склона, к выходу к морю, где на берегу его уже поджидали четырнадцатилетние Эйс и Сабо. У последнего правый глаз украшало пятно красного ожога с того дня пожарища. На воде же стояла рыбацкая лодка, в середине которой была воткнута мачта с белым парусом, а чуть дальше находился деревянный ящик, где была маленькая кухонька и место чтобы разбить ночлег. Также, сзади Луффи поставил собранный им по чертежам мотор. Он улыбнулся своим братьям, подходя ближе.       — Долго ты, — хмыкнул Эйс, хотя в голосе проскальзывали ворчливые нотки и тень привычной дерзости, которая у него била через край.       — Прощался с Дадан и ребятами, — со смешком пояснил черноволосый, вспоминая их слова, — Дадан аж расплакалась!       — Я думал, она тебя в зашей прогонит, — усмехнулся Сабо.       Луффи небрежно забросил свой мешок с вещами на борт судна, отряхнул руки и поставил их в боки.       — Она так и сделала, только ещё и разревелась в добавок.       — С трудом могу себе это представить, — шутливо вздохнул блондин.       — Согласен, — кивнул Эйс и старший вновь рассмеялся.       Монки осмотрел мальчишек перед ним, словно запоминая каждую черточку их лиц, выражения, жесты, внешний вид. Жадно всматривался, запоминал, будто боясь забыть как они вообще выглядят. Старался отпечатать этот момент в своей памяти, потому что в следующий раз они встретятся уже в другом месте, в другое время. Оба повзрослеют, изменятся. Черноволосый просто боится не узнать их в следующий раз. Ему не хочется пропускать их этапы взросления, но и сам Луффи прекрасно понимает, что не может остаться на острове. Его зовет море. Его зовут приключения и свобода. Ему хочется увидеть и познать всё вокруг себя. Хочется путешествовать.       Он переводит взгляд на спокойное аквамариновое море, где волны лениво перекатываются, плещутся в солнечных бликах и идут дальше по течению, размеренно облизывая корму стоящей на якоре рыбацкой лодки. Щурит глаза, вглядываясь в распростертый впереди горизонт, куда он и направится первым делом. Туда, где стирается грань между небом и морем. А затем черноволосый оборачивается обратно.       — Ну думаю, мне пора, — произносит Луффи и улыбается ещё шире.       — Береги себя! — машет рукой блондин, наблюдая, как старший запрыгивает на борт судна и вытягивая цепь из воды, поднимает якорь. — Покажи всем в этом море!       — Мы обязательно отправимся следом, станем известными пиратами и тогда посмотрим, кто из нас будет сильнее, они-чан! — с насмешкой сказал Эйс, который использовал подобное обращение только когда хотел поиздеваться над старшим.       — Мы обязательно встретимся, Луффи! Дождись нас!       Лодка оторвалась от берега и волны стали подталкивать её дальше, забирая в свои владения открытого моря. Расстояние с каждым разом все увеличивалось и отдаляло братьев друг от друга. Трудно поверить, что уже пришло время прощаться. Теперь их разделят годы, сквозь которые им придется пройти чтобы встретиться снова.       Луффи чувствовал растущую тоску, но продолжал махать с лодки, смотря как знакомые лица становятся все менее разборчивыми с каждым движением течения.       — Буду скучать! Приглядывайте друг за другом! Я буду ждать вас в море! — кричал Луффи, размахивая руками над головой, как сумасшедший. — Они-чан вас очень сильно любит! Вы у меня самые лучшие! Не ссорьтесь и не связывайтесь с плохими дяденьками! Не плачьте по мне!       — Да плыви уже! — раздражённый от чрезмерного смущения, гаркнул Портгас, которого разговорчивость брата вгоняла в краску.       Он однозначно воспринимал младших за малых детей.       — Удачи, Луффи!       — Счастливо!       Луффи махал руками до тех пор, пока берег, с которого он отчалил, не затерялся в густой зелени растущих деревьев, а силуэту двух мальчишек пропали из вида. Вздохнув полной грудью морской воздух, Монки отдался на волю ветру, что раздувал плотную ткань парусов и вёл лодку по своему маршруту.       В этот день, в свои семнадцать лет Монки Д. Луффи по прозвищу Баргест отчалил с обратной стороны горы Корбо в путешествие. Вскоре мир будет знать его, как Охотника за головами, что многим позже переметнется на сторону пиратов и поднимет чёрный флаг с костями, отправившись на Гранд Лайн, чтобы встретиться с братьями.       А пока он отправляется на остров Кокоми за головой пирата-рыбочеловека Арлонга…