Пора переписать сюжет под дочь Тёмного

      Сколько бы времени ни прошло, прошлое не оставит её, как бы Бэйлфаер не пыталась забыть о нём. В любой момент она могла засунуть ненужные воспоминания в очередной ловец снов, но последствия событий, произошедших в её жизни, не исчезнут.       Прошло несколько лет с тех пор, как Динь-Динь и Теренс удочерили Эмму-Спасительницу. За это время Бэя сумела окончить институт с отличием, выучившись на модельера, снять неплохую квартиру на стипендию и деньги с подработок и переехать туда вместе с Нилом, ставшим ей самым настоящим младшим братом и, по совместительству, лучшим другом. Мальчик подрос и заметно возмужал, если бы не кривая спина, его бы с уверенностью можно было назвать писаным красавцем. Окончив учёбу, по совету бывшего декана Файра решила устроиться на работу в довольно известное ателье, имея просто замечательные рекомендации от учителей. Конечно, шила она немного старомодно, но безупречно, да и рисовала эскизы быстро и мастерски (хоть за что-то спасибо Миле, хотя Бэйлфаер сомневалась, что таланты передаются по наследству). Однако, когда пришла пора принести обыкновенную медицинскую справку на работу, Бэя прокололась…       На данный момент она сидела на Набережной, свесив ноги в воду и мрачно наблюдая за своим скверным отражением: почти чёрные волосы, сильно напоминающая воронье гнездо причёска, внешность в папу, т.е. «на любителя», карие, как и у большинства жителей планеты, глаза. В руке она сжимала скомканную справку, которую неудавшийся работодатель швырнула ей в лицо. Тест на СПИД оказался положительным, и миссис Ворм, кажется, назвала её потаскухой и требовала даже близко не подходить к её ателье. В последнее время Бэе и правда не здоровилось. Какая-то сыпь, простуда долго не проходила и всё в таком духе. У неё никогда не было отношений, и она прекрасно знала, от кого могла подцепить эту дрянь, и даже успела поразмыслить над тем, почему болезнь не проявилась раньше. Что мясо, что трава и фрукты в Нетландии обладали просто фантастическими свойствами заживления и поддержания жизни того, кто их ест даже без хотения Пэна. Она очень давно не питалась ими, в связи с чем СПИД и взял её в тиски. Главное, чтобы её друзья не были заражены этим! Хорошо, что она особо ни с кем не контактировала… и, видимо, никогда не будет. Но Нилу обязательно нужно сделать тест.       — Бэя, ты чего сидишь здесь? — а вот, к слову, и он. Нашёл-таки…       — Думаю, — коротко буркнула Файра, сильнее кутаясь в ветровку, которую, похоже, придётся носить ещё, как миниму, несколько лет, пока не появятся дыры.       — О работе? У тебя получилось устроиться? — спрашивал Нил, не решаясь сесть рядом. Не встанет ведь потом, с его-то спиной. Бэйлфаер отрицательно покачала головой на его вопрос и бессовестно выбросила бумажку в океан, в глубине души надеясь, что отныне мокрым комком подавится капитан Сушёная вобла. — А почему? — искренне удивился Кэссиди. Он видел, какие шедевры (как он их называл) создаёт Файра, и что уж стоит говорить про суперски удобную одежду, которую Бэя сшила специально для него?       — Я… — она замялась, не зная, стоит ли говорить ему правду. Нилу было уже восемнадцать (плюс триста) лет, но он всё ещё продолжал быть таким ребёнком! Ей просто не хотелось травмировать его и отталкивать тем самым.       — Что-то с твоими анализами? — Нил сам обо всём догадался и, ужаснувшись своей догадке, замер в ожидании.       — Да… у меня, — Бэйлфаер неуверенно закусила губу. — Агрх, СПИД, — еле выдавила из себя Бэя, опустив взгляд на своё отражение.       — О, Бэя… — сочувствующе протянул Кэссиди и потянулся к ней, дабы обнять, но Файра резко отскочила, не позволяя этого.       — Лучше не стоит меня касаться! — воскликнула она, пятясь от него.       — Но, Бэя! — недоумённо вскрикнул Нил, снова протягивая к ней руки. — Он передаётся по крови, а я не собираюсь царапать тебя!..       — А вдруг на мне уже есть царапины? Ты не подумал?! — Файра сглотнула и, с трудом сдерживая слёзы, трусливо сбежала от него. Кэссиди не стал догонять Бэю, а продолжил стоять с протянутыми вперёд руками, грустно смотря ей вслед и надеясь, что она одумается и вернётся.       Добравшись до квартиры, Бэйлфаер заперлась в своей комнате и дала волю рыданиям. Она вспоминала всё: как в детстве с ней играл отец, как он учил её прясть и вышивать, как над ними издевалась Мила, как над её второй «Я» измывались в школе. Как Румпельштильцхен отпустил её руку под истошные крики о том, что он трус… Но долго горевать ей не пришлось. Ей позвонила Динь с одной очень важной просьбой. Эмму похитили, и ей нужно было немедленно отыскать, пока не стало поздно. Даже не удосужившись вытереть солёную влагу с щёк, Бэя вытащила из-под кровати ящик с её ловцами снов, который раньше хранила для неё Динь-Динь сначала в общежитии, а потом и в квартире Теренса. Затем она достала из комода забытую Эммой игрушку и положила рядом с ящиком. Вместе с ловцами в ящике также лежали некоторые травы и безделушки из Нетландии, в том числе и волшебный кокос. Его Бэя сделала за десять лет до соединения душ, но, почему-то, боялась использовать. Он мог бы ещё пригодиться ей в будущем, ведь Пэн явно просто так от неё не отстанет, но, глядя на насущные проблемы, им можно было пожертвовать, ради спасения Эммы. У неё не было поискового зелья, но можно было попытаться применить поисковые чары, высосав магию из кокоса.       Нарисовав мелом на полу круг и обозначив в нём символы, что Бэйлфаер столетиями подбирала, она положила в него кокос и игрушку-волчонка Эммы, после чего опёрлась на них руками, начав бормотать под нос слова на эльфийском, что когда-то подсказала ей Динь. Самые долгие пять минут в её жизни ничего не происходило, но потом комнату озарил настолько яркий свет, что соседи с чистой совестью могли вызвать пожарных. К счастью, Бэя не ослепла, успев зажмуриться. Теперь у неё было не больше четырёх часов на поиски малышки. Запихнув игрушку под толстовку, Файра заткнула уши затычками и надела солнцезащитные очки, чтобы было легче сосредоточиться на энергии, посылаемой волчонком. Это было невероятно сложно, особенно в таком шумном и большом городе, но уже через полчаса она могла с точностью сказать, что Эмма находится где-то в южной части города. Очень мало, но хоть что-то! Написав об этом Зелёной, Бэя продолжила путь, опираясь на энергетические импульсы волчонка под своей толстовкой. Пару раз её чуть не сбила машина, но ей было всё равно. Через три часа она знала, на какой улице, вероятнее всего, находятся Эмма и её похититель. Здесь как раз было несколько заброшенных зданий, которые Файра поспешила проверить.       Первые два оказались пустыми, не считая спящих бездомных, а вот в третьем, стоило ей только ступить на порог, кто-то взволнованно зашуршал и затопал на втором этаже, после чего раздался детский плач. Плач Эммы. Похититель был ловок, но юн и неопытен, по сравнению с Бэйлфаер, проведшей триста лет в джунглях. И похитителем оказался:       — Деревяшка? — Бэя была настолько шокирована, увидев Пиноккио-Августа, что на время забыла о ярости, одолевшей её от одной новости, что малышку Эмму кто-то посмел похитить. Испуганная шестилетняя девочка, пока Файра крепко держала вырывающегося мальчишку за шиворот, прижалась к ноге Бэйлфаер и захныкала ей в бедро.       — Что?! — в ужасе воскликнул Пиноккио и забрыкался пуще прежнего. — Как ты?.. Отпусти меня, чудовище! — заверещал он.       — Это я-то чудовище? — хмыкнула Бэя и поучительно встряхнула мальчонку. — Не ты ли похител бедного ребёнка и запер его в месте, подходящем скорее для съёмок фильмов ужасов, чем для воспитания детей?       — Уж лучше тут, чем с тобой и твоими друзьями, Тёмное отродье! — с ненавистью сплюнул Пиноккио. Бэя на это только снисходительно усмехнулась:       — Ты уже однажды бросил её. С какой стати решил вернуться? — и после сказанного ей же, Файра внутренне содрогнулась. В сериале так и не было сказано, кто рассказал Августу о Бэйлфаере. Возможно, это был тот Дракон, что лечил его, но, если это сделал тот же Пэн — дела плохи.       — Ты хочешь убить её, чтобы она не смогла снять Тёмное проклятье, которое придумал тво-о-ой!.. — Файра не дала ему закончить — нет, не ударив. Она просто защекотала его под рёбрами, вызывая громкое повизгивание, вместо смеха.       — Эмма, милая, позвони маме и скажи, что ты нашлась, а я на данный момент беседую с твоим похитителем, хорошо? — кивая на свой карман с мобильным, попросила Бэйлфаер. Смышлёная девочка кивнула, а пока она делала то, что попросила тётя Белла, Бэя продолжала допрос: — Откуда такая информация?       — Не твоё дело, тёмное отродье! — на этот раз Пиноккио сплюнул ей в лицо, и даже от этого «соприкосновения» с чужим в глазах Бэй потемнело, и он смог вырваться. Деревяшка так грубо схватил малышку Свон, как будто бы она украла у него кошелёк с очень крупной суммой денег и вовсе не была шестилетним беззащитным ребёнком, что до глубины души… разозлило Бэйлфаер. Однако она не успела ничего предпринять, ведь внезапно осмелевшая в присутствии тёти Бэи Эмма сама дала отпор обидчику, зарядив ему острой коленкой в живот. Пиноккио согнулся пополам и выпустил её, будущая Спасительница отбежала от него подальше, предварительно ударив локтём по спине.       — Так-так, Буратино, не получилось похитить Золотой ключик? — ощерилась Файра, снова хватая мальчишку, но уже за волосы. Этот псевдо-моралист её ещё в сериале достал, и, что Бэйлфаер, что её второе «Я» — обе не терпели эгоистов и, так называемых, праведников, вроде тех же фей.       — Отстань, дура-а! — взвизгнул Август, когда Файра дёрнула его за грязные лохмы вверх.       — Повторяю последний раз: кто тебя прислал за Эммой?! — не сдержавшись, рявкнула Бэя и незаметно подмигнула вздрогнувшей от этого девочке. Пиноккио только нагло ухмыльнулся, за что его ещё раз больно дёрнули за волосы.       — Да никто не прислал! — вскричал Бут, сдавшись. — Я должен был защищать её и готовить к снятию Тёмного проклятия!..       — Уж мне-то можешь не лгать, палено, — оскалилась Файра, перебивая начинающуюся истерику, — Единственная причина, по которой ты бы удосужился вспомнить о своём долге — твоё собственное благополучие… Показывай ноги, — неожиданно процедила Бэйлфаер.       — Не буду! — упрямо бросил Август.       — Я не собираюсь тебя раздевать! — Бэйлфаер постаралась сделаться максимально грозной, что у неё, видимо, получилось, и Август повиновался. Как и ожидалось (и, в то же время, нет), ступни одеревенели, что смогла увидеть не только Файра, но и Эмма.       — Тётя Бэя, почему у него ноги деревянные? Он что, кукла? — осторожно пролепетала девочка, смело подходя к Файре и своему похитителю.       — Типа того, — озадаченно бросила Бэя.       «Как же так? Он должен был начать деревенеть только после появления Эммы в Сторибруке, т.е. начала снятия Проклятия… Что, интересно, я ещё изменила в этой Вселенной?» — в панике размышляла Файра, но быстро смогла взять себя в руки.       «Сейчас главное — сообщить Динь наше местоположение, а с остальным я разберусь», — подумала она, всё ещё настороженно оглядываясь на оголённые ступни Пиноккио.

***

      После долгого времени, проведённого в участке (прежде чем начать допрос несовершеннолетнего, нужно было дождаться детского психолога), Бэя призвала-таки Динь-Динь на приватный разговор, чтобы кое-что разъяснить бывшей фее.       — Я не могу тебе сейчас всего рассказать, за что вообще не извиняюсь, — в подобие улыбки оскалилась Бэя, — Но, в чём я почти уверена, Эмма — Спасительница. Именно она снимет Тёмное проклятие, не потому что должна, а потому что просто снимет, да. Её за несколько минут до свершения заклятия поместили в волшебный шкаф-дерево, который выстругал по приказу Голубой феи Джепетто, т.е. отец Пиноккио, которого мы час назад допрашивали. Этот шкаф перенёс Эмму в этот мир, дабы потом, когда ей исполнится двадцать восемь лет, она сняла Тёмное проклятие и вернула счастье сказочным тварям, бла-бла-бла…       — Но почему нельзя было всех жителей спасти подобным образом? — всё-таки задумчиво уточнила Зелёная.       — Магической силы дерево могло хватить только на двоих. Как изначально задумывалось, на Прекрасного принца и беременную Белоснежку. Но Джепетто решил «спасти» сына, подвергнув весь Сказочный мир катастрофе, он потребовал, чтобы его сын тоже спасся подобным образом. Голубой пришлось согласиться, но принцу и Снежке она сказала, мол, силы, оказывается, хватит только на одного. В итоге, Белоснежка родила раньше, и сюда Эмма отправилась одна-одинёшенька, поджидаемая Пиноккио, который за своё спасение поклялся оберегать Спасительницу, но не сдержал слово. Я бы не винила его за это, на твоём месте, пацану всего семь лет было, — Бэя выдержала паузу для обдумывания. — Но симпатии к этому маленькому палену это не вызывает, согласись?.. — усмехнулась она.       — Но почему Голубая не рассказала правды принцу и принцессе? — удивилась Динь-Динь.       — Не знаю, но я, в любом случае, не доверяю твоей бывшей начальнице и тебе не советую. Один раз она меня очень сильно подставила, — разоткровенничалась Файра и встала, чтобы уйти на кухню и сделать долгожданный глоток воды.       — Спрашивать, откуда ты всё это знаешь — бесполезно? — устало поинтересовалась Зелёная.       — Ага, — рассеяно кивнула Бэйлфаер. Уголки губ бывшей фейки доверительно дёрнулись вверх. Бэе она доверяла — это факт. — Иди уже к Эмме. Я прекрасно понимаю, скольких нервов тебе стоил этот идиотский «героический» порыв палена, — снисходительно хмыкнула Файра.       — Не то слово, «героический», — в той же манере высказалась Динь, — И с какого перепугу он, вообще, решил всё-таки выполнить своё обещание? Совесть проснулась? — возмущённо засопела та.       — Если бы, — тяжело вздохнула Файра, — Видишь ли, Голубая фея наказала так: если Пиноккио вновь соврёт, то станет деревянным. Ну, он и солгал. И, вряд ли, единожды в этом мире, — равнодушно пожала плечами Бэя и чихнула, что её вовсе не обрадовало. А ей ещё предстоит признаться всем о своей болезни и о том, что она могла кого-то заразить.       — Но здесь же нет магии! — всплеснула руками бывшая фея, мысленно ужаснувшись. Не то чтобы после похищения её дочери ей было жалко этого мальчишку, но она, как никто другой, знала, что Голубая, как и Тёмный, всегда помогает с подвохом и личной выгодой.       — У меня есть… одно предположение, — вспоминая события сериала, задумчиво протянула Бэйлфаер и тут же заметно напряглась, заранее вызывая у подруги обречённый вздох, — Скажи: какие города вы посетили, путешествуя по Мэну во время отпуска Теренса? — спросила она и затаила дыхание.       — Секунду… Бар-Харбор, Джорджтаун, Портленд, потом ещё Сторибрук…       — Всё ясно, — Бэя резко поднялась, роняя стул и до крови закусывая губу. Почему так рано? Она не готова! Она же не успела ничего обдумать!       — Что ясно? — с дрожью в голосе поинтересовалась Зелёная, будто бы виновато вжимаясь в сиденье.       — Время пришло, — коротко и непонятно для Динь-Динь бросила Бэйлфаер и поспешно вышла из мгновенно ставшего очень душным помещения.