XVI

— Доброе утро, Ваше Высочество. Вместо первых солнечных лучей — эти слова. И Ларе даже не заметил, что на самом деле за окном вились сплошные серые тучи. — Как Вам спалось? Он все еще не верил, что одно только сверкание янтарных глаз снимало его сон как рукой. Не верил, что лишь из-за присутствия Кристо старался красивей заплести косу. А чтобы взгляд оставался привычно сердитым, приходилось прикладывать немало усилий. С тех пор, как он признался себе в любви к слуге, каждое утро стало настоящим испытанием: отводить взгляд, презрительно хмыкать и не забывать об упреках, идеи для которых иссякли уже давным-давно. Тишина. Шаги Кристо и шуршание заправляемой постели делало ее невыносимой. Заплетя косу, он сел одеться. Вернее, чтобы одел его Кристо — именно поэтому дрогнули колени. И когда каждодневная рутина стала для него чем-то особенным? Первым делом, застегнуть золотые пуговицы. Ларе молил слугу расправиться с ними как можно скорее — ему казалось, что надетая рубашка хоть немного заглушит бешеные удары сердца. На лбу выступил ледяной пот. Ничего удивительного — находиться рядом с Кристо спокойно не выходило с их самой первой встречи. Затем — снова пуговицы, но уже на штанах. Теперь сердце билось так, будто в отчаянии пыталось вырваться наружу. Он сжал кулаки — неизвестно когда его руки самовольно дернутся сделать что-нибудь с Кристо. Да и вообще, он чувствовал, как стискивал себя словно душевнобольного. Чулки. Сначала левый. Каждый раз Ларе надеялся, что Кристо коснется его ноги. Но правильный слуга не сделает этого даже невзначай. Такова уж королевская неприкосновенность. Правый чулок не успел коснуться и носка. Уже несколько недель Ларе мучила жажда вопроса — «Какие они — губы Кристо?». А сейчас он нашел ответ за долю секунды. Теплые и обветренные. Принц резко выпрямился и тут же отвернул голову. Сидящий на колене Кристо уставился на него, выпучив глаза. Воцарилась тишина, но на этот раз гулкая. Один только взгляд слуги восклицал сотней голосов. Пару минут казались часами. После чего, Кристо все же натянул правый чулок и встал. — Вы готовы. Ларе молча покинул комнату. Будто ничего не произошло. Утреннее занятие по фехтованию. Впервые Ларе заходил в зал не с трепетным предвкушением, а тревогой, рвущей прямо изнутри. Из головы вылетели все финты, выпады и атаки. Дрожащая рука схватилась за рапиру так, будто никогда не делала этого раньше. — Что ж, готовы, Ваше Высочество? Сегодня будем оттачивать парад-рипост! — учитель был как всегда бодр, однако принц его рвения разделить не мог. Он кивнул, надеясь что горячо любимые взмахи клинков и лязг железа хотя бы ненадолго помогут забыть о случившимся с Кристо. Но уже по началу стало понятно — занятие сулило быть скверным. От усердной разминки не было толку — закоченелые мышцы лишь сильнее сковывало льдом. Нервный взгляд скакал по всему залу — то столб, то висящий гобелен расплывался гневными очертаниями Кристо. Как обычно, учитель наблюдал за разминкой принца издалека. Но сейчас Ларе казалось, что мужчина буравил взглядом не движения его рук и ног, а его губы. Словно Кристо отпечатался на них ярким клеймом. Он стал судорожно тереть рот рукой, чуть от него не избавившись. — Приступаем! — наконец воскликнул учитель, подойдя к Ларе и вскинув свою рапиру. Тот неуверенно сделал тоже самое. — Начинайте! Батман, укол с оппозиции! — в одну секунду засверкали клинки и зазвенел металл. И в эту же секунду он допустил нелепую ошибку — сделал выпад не той ногой, отчего едва не упал, потеряв равновесие. — Третья защита и укол в бок! — продолжал мужчина, будто ничего не заметив. — Раз, пятая защита! Рубящий сверху! То ли сама земля ускользала из-под его ног, то ли ведьма заколдовала его сапоги, но во всяком случае каждый шаг делался совершенно не в ту сторону. Ларе больше не слышал ни клинков, ни слов учителя. Сейчас даже самый громкий вой не пробьется сквозь бешеный натиск мыслей. Пока он пытается отбиться от града атак, Кристо бродит где-то по дворцу и наверняка пытается отодрать себе губы! А может, даже собирается рассказать отцу, матери или сестре. Да кому угодно! Он в ужасе представил, как громовой возглас «Его Высочество — содомит!!!» разлетается по всему дворцу. Как от него брезгливо отворачивается Шарлотта, а вместе с ней и все церкви. Как злостно разочаровывается в нем отец, с детства взращивавший в нем непреклонное мужество. И самое худшее, как вдребезги разбивается все, что связано с Кристо. Теперь он уедет, вернется к работе с лавкой, а каждое воспоминание о Ларе будет окликаться тошнотой и преглубоким отвращением. Он и не заметил, как оказался прижат к стене. Кончик острия рапиры (к счастью, затупленный) уперся ему в подбородок. Внезапно дрожь пробрала руку настолько, что в следующую секунду на весь зал раздался лязг. В попытке подобрать рапиру согнулись и колени. Он упал на землю, точно проиграв это сражение. — Что же это такое?! Обычно Вы наносите кол за десять секунд, но сейчас прошло уже десять минут! Я нанес Вам тринадцать, а Вы мне — ни одного! — Я.. ам.. мне не здоровится. На сегодня. на сегодня занятие окончено!.. — дрожащий голос пытался быть обыденно властным, но даже Ларе не узнавал в нем себя. Учитель кивнул, но еще полминуты пребывал в замешательстве. Ларе остановился в шаге от выхода. Развернулся, едва устояв на ногах. — Ты же.. ни о чем не знаешь? Мужчина непонятливо свел брови. — Не знаю о чем, Ваше Высочество? Пусть и на секунду и едва ощутимо, но он почувствовал прохладу облегчения. Не ответив на встречный вопрос, Ларе покинул зал и стремглав кинулся вглубь коридора. Неважно куда. Главное — не встретить Кристо. Устилавшие землю куски снега с каждым днем все более походили на лоскутки. Каждое деревце, каждый луч солнца и порыв ветерка источали запах приближающейся весны. Им мог бы насладиться даже Ларе, не удушай его мысли о Кристо. — Пампкин.. я не могу так.. Как хорошо, что у него была Пампкин. Когда даже собственные ноги предают и отказываются тебя держать, она готова подставить свою широкую спину и будет не против, если на нее улечься. Ларе никогда не считал, что у него нет друзей лишь потому, что помнил о существовании Пампкин. Прогулки с ней не давали впасть в отчаяние, а ее беззаботное фырканье было лучше тысячи пустых слов, которые говорили ему люди. Ларе знал — она всегда будет на его стороне, в кого бы он ни влюбился. — Я поцеловал его. Поцеловал своего слугу! Коснулся его губ! Своими губами! Прямо так! — он сложил губы в трубочку, словно напомнив себе о реальности произошедшего. — Аргх, если бы меня заботило лишь то, что он простолюдин, а я — принц. Если бы это было единственной проблемой! Как же я был бы счастлив! Скрип снега под копытами немного успокоил его. Как и то, что дворец находился достаточно далеко. Он ступил на окруженную деревьями поляну. Свод ветвей над головой укрывал это место от посторонних глаз. Сюда Ларе приходил всякий раз, когда хотел сбежать ото всех. К дворцу он был привязан веревкой, и здесь — предел ее натяжения. Но Ларе было достаточно того, что Кристо не знал, как сюда добраться. Он узнавал это место по расколотому пню, возле которого и остановилась Пампкин. — Он.. он юноша! Понимаешь? Я влюблен в него. В него, а не в нее! Я.. я содомит! Мерзкий, отвратный содомит! Страшно больной! Эта болезнь убьет меня, рано или поздно. И я сгнию. Сгнию как последняя падаль. Как он. Помнишь его? — внутри все стянулось узлом. Губы сжались в белую ниточку. Он смог продолжить только через несколько минут. — Я болен с того самого момента. По гриве покатился прозрачный бисер. В мокрые глаза тут же ударил холод. Он не плакал несколько лет, но последние события словно наполнили его тело этой странной соленой водой. — С того самого момента я не взглянул ни на одну девушку. И сейчас не нахожу в них ничего дивного. Но в нем все иначе.. В нем прекрасно все. Никогда бы не подумал, что буду млеть перед кем-то вроде него. Ну, сама понимаешь кто он. Ларе успел позабыть о том, что в первую очередь Кристо был не королевским слугой, а крестьянским чернорабочим. Когда-то он презирал это, а сейчас был готов дать ему столько титулов, сколько возможно. — Ни с кем и никогда мне не было так хорошо. Ни на кого в своей жизни я не хотел глядеть так долго. Ни к кому не мечтал прикасаться. Лошадь взмахнула белоснежным хвостом. — Пампкин.. может, дать знать ему об этом? Быть может, он тоже влюблен в меня? Хотя бы чуточку! Все-таки я отыскал его брата, уже как три месяца плачу щедрое жалование. Лекаря для его матери в придачу выдал. Да и хорош же я собой! Иначе бы не прилипало ко мне столько девушек на балах. Он огляделся по сторонам, больше не чувствуя защищенности. Деревья подслушивали его и теперь взирали с ужасом. Солнце скрылось за тучами, не желая светить такому как он. Напряглась даже Пампкин. Ей тоже было отвратно слушать подобное. Но не имея возможности что-либо ответить, она продолжала молча стоять, надеясь поскорее получить команду скакать обратно к конюшне. — Но он не девушка.. я помню. Вздохнув, Ларе слез с седла. — Пошли обратно. Заведя Пампкин в стойло конюшни, он остался прогуливаться по роще в одиночку. Ему совершенно не хотелось возвращаться во дворец, однако отец поднимет на уши весь город, если не найдет его после наступления темноты. К своей комнате он шел жавшись к стене. Так, словно шагал не по доскам, а по раскаленным углям. Худшие опасения сбылись прямо у двери его спальни. — А, Ваше Высочество.. Добрый вечер. Я как раз шел к ночному часу все подготавливать. Ларе застыл. Конечно, встреча с ним была неизбежна. И все же он надеялся, что какой-нибудь повелитель судьбы отсрочит ее, хотя бы до завтрашнего дня. Но Кристо стоял перед ним. Это был не кошмарный сон и даже не очередной бред. Он стоял прямо здесь и сейчас. И что самое жуткое — смотрел на Ларе как ни в чем не бывало. Смиренно ждал, пока принц позволит зайти в комнату. Все тот же уставший взгляд карих глаз. Те же попытки подавить зевоту и аккуратно почесать нос. Может, это Ларе сошел с ума, и поцеловал утром воздух, а не Кристо? — Что? Этот вопрос вырвался сам собой. Кристо выгнул бровь, ожидая чего-то помимо одного слова. — Почему? — Что почему, Ваше Высочество? Ларе ухватился за стену. Пошатнулся так, будто на город обрушилось землетрясение. Но дворец стоял ровно, а принц едва не свалился на пол. — Если Вы. — Прекрати глумиться надо мной!!! — Ларе оборвал его криком. Однако совсем не таким, к которому привык Кристо. Его словно пронзило огромным ледяным копьем, заморозив каждый орган. Конечно, Кристо догадывался, в чем дело, но попросту боялся даже заикнуться об этом. Хотел поверить в то, что это был жуткий сон, в чем видимо, придется разувериться. — Прекрати! Прекрати! Прекрати смотреть на меня так! Убери, убери это со своего лица! Тебе весело! Весело, да?! Немедленно перестань!!! «Ч-что он несет?» — Так, так, так.. Ларе у нас опять разгавкался как цербер. Чего это мы тут распсиховались? За всем этим ни Кристо, ни Ларе не услышали шорох платья и стук каблуков. Подошедшая Шарлотта вальяжно скрестила руки на груди и смерила брата ехидным взглядом. — Тебя тут только не хватало! Убирайся! — рявкнул Ларе сквозь сжатые зубы, на что принцесса лишь звучно посмеялась. — Ой-ой-ой! Уже к собственной спальне пройти не дают. — Так проходи! Я похож на баррикаду?! Проходи, только не чеши при этом своим длинным языком!!! — Пройду. Только сначала ответь мне, в чем же на сей раз провинился этот юноша? Доселе стоявший в стороне Кристо встрепенулся, но предпочел не вставлять своего слова. — Это тебя не касается! Не-ка-са-ет-ся! Топай к себе или куда тебе там надо! Главное прочь отсюда! — Да что ты, Ларюка-злюка? — она встала рядом с Кристо. — Я все слышала. Но толком ничего не поняла. Смею предположить. — Заткни свой клюв, тупая курица! — Ларе не дал ей договорить — он лишил побелевшую Шарлотту дара речи. Затем напряг ладони и толкнул сестру так, что принцесса устояла на ногах лишь благодаря дверной ручке, едва не отлетевшей вместе с ней. Более не требовалось слов. Она подошла к брату и еще бы чуть-чуть и ее каблук, как острие рапиры, проткнул бы ногу Ларе насквозь. Зашипев от боли и злости вперемешку, принц не помелочился сделать пинок прямо под колени сестры. Та схватила его за волосы, и на этом моменте Кристо понял, что все заходит слишком далеко. Хоть и на них было страшно даже смотреть, оставлять все на самотек было худшей идеей — по возвращению он бы застал здесь два истерзанных трупа. — Ваши Высочества! Пожалуйста, успокойтесь! — НЕ ТРОЖЬ МОИ ВОЛОСЫ! Но никто его не слышал. Все новые царапины продолжали появляться на лице Шарлотты, а белесые ниточки волос Ларе нещадно осыпались на пол. Та вмазала ладонью по его щеке. Вероятно, чтобы принц перестал кричать. Он пошатнулся и, закрыв половину лица рукой, отошел назад. Воспользовавшись моментом, Кристо встал между ними, вытянув руки по обе стороны. Будучи намного выше как и Ларе, так и Шарлотты, ему не составило труда обратить на себя внимание. — П-прошу Вас! На этот раз они действительно остановились. Тяжело дышавшая Шарлотта держалась за колени, а лица Ларе практически не видно за свисавшими комками волос. Глухо прорычав напоследок, он обошел слугу и кинулся к двери своей комнаты. Ручка дернулась, а в коридоре остались только Кристо и Шарлотта. Принцессе потребовалось несколько минут чтобы восстановить дыхание и поправить платье с прической. В воздухе повисло напряжение. Кристо глядел на девушку с опаской. Было трудно вообразить принца в хороших с кем-то отношениях, однако он и не предполагал, что все может быть настолько плохо. — Кристо.. — начала Шарлотта легким тоном, будто случайно встретилась с ним только что. Кристо поднял вопросительный взгляд. — Чуть позже узнай, все ли с ним в порядке. И если нет, окажи необходимую помощь. Только одна просьба. меня при этом не упоминай. — Хорошо. Лежа на мягкой перине легче всего унять прежде безудержную ярость. И не только ярость. Он все еще не понимал что чувствовал. Ритм сердца возвращался в привычную тишь, а с лица сходила багровая краска. Только отпечаток сестринской пятерни все еще неприятно жег щеку. Так лелеемые им волосы точно не струились мерным водопадом. Было сложно представить, что с ними творилось, однако сейчас он не выдержит даже короткого взгляда в зеркало. Ларе вжался в подушку, нервно вспоминая диалог со слугой, если это вообще можно было назвать вразумительным диалогом. Стук в дверь. — Кто?! Протяжный скрип. Кристо вошел в комнату осторожно, будто сомневаясь. Не решившись подойти поближе, начал говорить у письменного стола: — Ваше Высочество, с Вами все в порядке? Ларе попытался спрятать свою дрожь за хмыканьем. Посильнее зарылся в подушку и попытался ответить настолько ровно, насколько это было возможно: — Нет. — Я могу что-нибудь сделать? Он поднялся и уставился на Кристо. От этого взгляда итак всегда становилось не по себе, а сейчас, когда он глядел из-под спутанных косм, принц и вовсе походил на сурового убийцу. — Что ты можешь сделать с этим?! — тряхнув волосами, снова разозлился Ларе. — Ничего. Мне ведь запрещено прикасаться к Вашим волосам. — Тогда зачем спрашиваешь?! — Как-никак, я Ваш личный слуга. — однако стоило признать: он бы даже не сунулся в эту комнату если бы не приказ Ее Высочества. Ларе отвернул голову. По телу пробежались странные, но уже хорошо знакомые мурашки. Им всегда была одна и та же причина — слова слуги, обращенные к нему. Куда-то улетучился весь гнев и тревога, словно Кристо на самом деле был священником, а эти слова — его молитвой, изгнавшей из Ларе беса. — Мои волосы все равно осквернены этой Шарлоттой. Хуже уже не станет. — Что Вы имеете ввиду? — Кристо бы ни за что не поверил в то, что однажды ему предстоит выполнить подобное поручение. Он был уверен: волосы — единственное, что по-настоящему дорого сердцу принца. — Сделай что-нибудь с ними! Приведи их в божеский вид!.. — Как прикажете, но разве. — Без лишних расспросов. Ларе слез с кровати и сев на резной стул, стал дожидаться Кристо. Тот, уже устав удивляться, взял гребень и подошел к принцу. Пшеничные струи были словно диковинным, но ядовитым цветком, к которому нельзя прикасаться. Иначе — дорогая расплата. Даже спутанные, они колыхались жемчужной бахромой. Поднятая рука Кристо задрожала — он был уверен, что умрет прямо сейчас, даже если это сон. — Скорее — но Ларе был нетерпелив. Похоже, принц действительно не шутил. Он ведь никогда не шутил. Для привыкшего иметь дело с кашицей из кудрей Джейн, прямые нити Ларе оказались сущим пустяком. Спустя всего пять минут он вплетал в косу последние пряди. — Готово. — однако страх не покидал его все равно. Принц встал и подошел к зеркалу, внимательно вглядываясь в отражение закинутой на плечо косы. Провел по ней пальцами с нескрываемой нежностью. — С.. с-спасибо.. Впервые от этого слова не закислило во рту. — Да. не за что — не зная что ответить, сказал Кристо. В любой другой раз он бы посмеялся над принцем, но сегодняшний день выбил из него почти все слова. — Красивая. Даже я бы не заплел лучше. — Ваше Высочество, я не понимаю. Можете. объяснить, что все это значит? Ларе отошел от зеркала и сел на кровать. Кристо не смог понять, куда смотрели его затуманенные глаза. — Всю жизнь я наблюдал за интригами, что постоянно происходят при дворе. Не счесть сколько раз я был на венчаниях. Видел, как появляются счастливые семьи. Как находят друг друга люди. Но такие зрелища — одни из самых противных. Знаешь, моя самая ненавистна пьеса — это «Ромео и Джульетта». Терпеть не могу сопливые истории о любви. Все вокруг только и бубнили, что «Любовь», «Любовь». А мне от этого слова тошно всегда становилось. Его голос, намного тише обычного, рассеивался как дымка от едва затушенной свечи. Он поднял глаза и тут же пожалел об этом. — Но с-сейчас.. к-как-то.. Т-то есть.. я.. н-не.. знаю.. и.. в.. л.. Он трясся как заведенный. Покраснел так, будто проглотил закатное солнце. Еще никогда Кристо не видел его таким. — А.. п.. т-т.. и.. те.. Время остановило свой ход. Кристо начал дрожать вместе с Ларе, однако терпеливо ожидая, что тот скажет дальше. — Но сейчас я понимаю их! Понимаю все то, о чем мне говорили! Понимаю значение слова «любовь»! Я люблю тебя! Безнадежно люблю тебя! Так, как отец любит мою мать, как Ромео любил Джульетту! Нет, во сто крат сильнее! В один момент его будто обдало кипятком. — Что? Но Ларе схватил его за руку и с силой повел к выходу. Последнее, что услышал Кристо — резкий хлопок двери, чуть не оторвавший его нос.