Отрешённый

      Стоит глубокая ночь. Вдалеке слышатся раскаты грома. По улицам проскальзывает холодный ветерок. Чувствуется запах дождя, запах свежести. Словно всё очищается, смывая с себя грязь. Но так ли оно есть на самом деле? Можно ли очистить то, что осквернено, что заляпано в жестокости и обмане. С трудом. С трудом можно смыть отпечатки судьбы. Каждый раз после ссоры или какого-то инцидента мы бежим в душ, ванную, чтобы смыть с себя что-то. Нам кажется, что после этой процедуры мы станем чище, поэтому усерднее натираем кожу, вплоть до покраснений. Но не получается, потому что грязь внутри нас. И от этого становится ещё хуже, ведь добраться не можем до чего-то конкретного. Надо всё разбирать, расставлять по полочкам, генеральную уборку провести. А её не каждый вынесет. Чимин садится за стул возле небольшого столика, видимо, кто-то из жильцов позаботился об этом и поставил зону отдыха на крышу. И скорее всего — нелегально. Парень стукает себя по карманам и достаёт всё содержимое на стол. Он ёжится от прохладного ветра, который покалывает оголённые участки тела и постепенно забирается под одежду. Вдали горят огни города, они чаруют, намекают тебе что ты не один. Но это всего лишь иллюзия. Обманка. На самом деле ты один. Чимина передёргивает от этих мыслей, он всегда думал иначе. Ему казалось, что там самая настоящая жизнь, а оказалось… Оказалось, что все люди ошибаются, но не всегда можно исправить эти ошибки. Они напоминают болото. Чем больше ты их совершил, тем дальше заходишь вглубь, а там уже не выбраться. Трясина начинает засасывать, ты барахтаешься в ней, пытаешься вылезти, но всё тщетно. Чем больше движений, тем быстрее уходишь на дно.

— Я тебя ненавижу.

Чем больше ненужных движений, тем быстрее уходишь на дно. Чимин упирается локтями в колени и закрывает уши. Ему ненавистно слышать свой голос, а в голове так подавно. Хочется просто закричать, чтобы прекратить это.

— Чимин, ты просто не в себе. — тараторит Чонгук.- Давай я включу тебе воду, ты с…

Потому что за ненавистью скрывается боль. Больно до покалывания в сердце слышать его, видеть и смотреть в эти глаза. Говорят, глаза — зеркало души. В них находится то, что мы пытаемся скрыть, спрятать, загасить в себе. А если заглянуть в них и дотронуться до души? Что будет тогда? Наверное, обожжёшься или замёрзнешь. Третьего не дано. А в глазах напротив одиночество. Но почему? Третьего же не дано, почему тогда ему больно смотреть в них? Они не обжигают, не морозят, а молят. Только со временем стало понятно, о чём именно.

— Не уходи, останься. Побудь со мной хоть немного, я здесь один.

Это не эгоизм, это просьба. Просьба человека, который решил не закрывать своё сердце для единственного. А в него плюнули. Чимин плюнул.

— Лучше утопись.

А что сейчас в них? Пустота и звук. Что-то разбилось. Что-то ценное, хрупкое… Болезненное. Это была вера, она рассыпалась на маленькие осколки. Увы, но это не пазлы, чтобы её собрать. Здесь нужен другой человек — мастер, знаток своего дела. Чтобы смог собрать, залатать.

— Как в тот раз, Гук-и.- Чимин поднимает на брата тяжёлый взгляд. — Доведи в этот раз начатое до конца. — скалится он.

Чимин хватается за волосы и оттягивает их. Может, боль поможет забыть это? Почему люди пытаются одну боль перекрыть другой? Это как в отношениях. Ты безответно влюблён — тебе больно. Ты пытаешься назло своей влюблённости и самому себе найти нового человека, ты его находишь, но тебе опять больно. Ты стоишь бок о бок с человеком, которого не любишь, понимаешь, что несчастен, чувствуешь себя паршиво. Хочется реветь, хочется исчезнуть, провалиться, но не быть здесь, не чувствовать этого. И тебе опять больно, но только уже куда сильнее, чем было раньше. Она растёт с геометрической прогрессией, превращаясь в чёрную дыру, которая тебя засосёт.

— Чимин, прошу прек… — Заткнись! — скрывается на крик. — Чимин, Чимин, Чимин. Давай поговорим, давай то, давай сё. Каждый раз одно и то же! Как ты понять, сука, не можешь! Ты мне жизнь сломал. — его всего начинает трясти. А глаза… Кажется, он проиграл сам себе. — Я на иглу ебучую подсел, я жизни без неё не вижу. А из-за чего это всё?

А действительно… Из-за чего это всё началось? Помнится, сидит Чимин за партой, готовится к уроку, а к нему одноклассники подходят. Говорят, что брат у него весь зарёванный из школы выбежал, а у Чимина всё внутри рушится. Он представить даже не может слезинки на вечно улыбающемся лице. Что-то страшное случилось, просто так его Гуки плакать не будет. Чимин подрывается с места и бежит во двор школы, сердце бешено колотится, лишь бы успел. И чуть ли не останавливается, когда никого не находит. В голове рой мыслей: «Где же он? Куда может убежать напуганный ребёнок?». Почему именно напуганный? Да всё просто. Чонгук бы нашёл брата, рассказал бы ему всё, но не стал. Видимо, мысли о другом, под действием страха. Чимин оббегает вокруг школы и останавливается на заднем дворе. Нашёл. Сидит один одинёшенек, сжался весь в стенку, а взгляд… Чимин подбегает к брату и падает перед ним на колени, а он не отвечает. Смотрит куда-то пустым взглядом. Куда-то вдаль. Чимин прижимает к себе Чонгука. Ему страшно. За брата страшно. Не успел… Это было только начало.

— Мама, я не хочу, чтобы он стал мишенью для насмешек. Переведите его в другую школу, прошу.

Дальше.

Чимин врывается в дом и бежит на второй этаж. Он должен быть у себя. Парень надеется. Чимин распахивает дверь в комнату брата и снова видит его. Всего сжавшегося, зарёванного, а взгляд… Он за годы выучил его, Чонгук где-то не здесь. Кажется, что внутри него война самая настоящая идёт. Борется он с чем-то, а с чем именно — загадка. Только ему её по силу разгадать. Чонгук подрывается с места и куда-то бежит. Убегает. Чимин ловит его, прижимает к себе крепче. Ему страшно. За брата страшно. Он ведёт его в ванную, включает воду, чтобы тот в себя пришёл. Надо достучаться до него.

— Слышишь? Не слышит. — Ты что-то чувствуешь? Не чувствует. — Ответь мне! Не ответит.

Чимин поджимает дрожащую губу. Ему плохо от того, что он не ничего не может понять. Ему больного от того, что он в тот раз не успел. Он должен был раньше с этим разобраться, ведь не может быть, что это всё началось именно в тот день. Чимин был слеп к брату, он исправится, он поможет ему вылезти из этого болота.

— Я… Мне… Мне стало лучше.

Чимин тянет руку на помощь. Пока сам человек не протянет руку в ответ — ему не помочь.

— Точно? Ты полностью успокоился? Дыши. Дыши, как говорил психолог. Нормализуй дыхание. Повторяй за мной. — Вдох. — Выдох.

Дальше.

И Чимин тянет его за руку, боится отпустить. А вдруг если ослабит хватку, то всё, окончательно его потеряет. Он так рисковать не может. Чимин сейчас всё время с братом, по пятам за ним ходит, пытается ему доказать, что он не один. Про себя совершенно забывает, для него сейчас только один маршрут существует: дом-школа. Вот только одного он не может понять: «Почему Чонгук боится людей?». Они ведь совершенно не страшные, Чимин всегда был в центре внимания и ему даже странно представить, что он будет обходить всех стороной. Как говорится… Не зарекайся. Чимин настолько погрузился в историю с братом, что начал отдаляться от всех. Для него единственный маячок — Чонгук. Он идёт к нему, идёт на свет. Боится, что свет выключится и наступит тьма.

— Гук-и, ты можешь довериться мне. Я всегда с тобой. Слышишь?

Дальше.

— Я не особо хочу видеть их, Чимин. Ты единственный меня понимаешь…

Чимин смотрит сквозь телевизор, на его коленях покоится голова брата. Единственный… Ну да. Чимину после каждого их разговора, становится всё омерзительнее от людей. Не это он видел в них поначалу, не так он думал. Ему казалось, что с людьми можно раскрыться, почувствовать себя живым, повеселиться. А сейчас он смотрит на всех с опаской, ему уже начинает казаться, что люди сплетничают о нём, настроены против него. Чимин мотает головой в противовес своим мыслям. Не так должны развиваться события в его жизни. Сейчас он становится жертвой, это неправильная позиция. Люди не должны так жить. Если они всё время просидят дома, то что тогда? Жизнь идёт, она не стоит на месте. Сколько можно упустить возможностей, сидя за четырьмя стенами.

— Так ведь, Чимин? — Чонгук поворачивает голову и смотрит в глаза.

Сначала будет тяжело выйти из зоны комфорта, но это делается постепенно. Только представь, ты вышел в этот мир и все дороги перед тобой открыты. Иди куда хочешь. Не упускай возможности, не упускай время. Время — это ведь штука такая, скоротечная. Оно пролетит, ты даже глазом моргнуть не успеешь, как уже всё закончится. Поэтому надо жить так, чтобы было что вспомнить. Только помни одно — не забывайся.

— Тебе не кажется, что ты слишком всё утрируешь?

Не забывайся в этих мыслях. Жить в кайф — это, конечно, классно, но всё делается с умом. Тебе кажется, что всё под контролем. Ты плывёшь спокойно по течению, захотелось чего-то нового, и ты выплываешь в открытое море. Ну а почему бы и нет? Столько возможностей, столько места. Но ты не учёл одного. Даже моряки побаиваются моря. А ты выплыл даже без страховки, что уж тут говорить. Плавать-то толком не умеешь, поэтому итог очевиден. Ты идёшь ко дну. Тебя с головой захлестнуло и выбраться ты уже не сможешь.

— Что? — Ты это всё себе напридумывал. Вот эту боязнь, весь этот бред.

Чимин подскакивает с места и встаёт напротив брата, протирая своё лицо. Наверное, это лишнее, надо успокоиться.

— Мне нужно сейчас съездить до друга, через час буду дома.

А в глаза даже не смотрит, страшно. Знает, что в них моря выходят из берегов, там самый настоящий шторм. Ненастье. Так хочется подойти к брату и прижать его к себе, как он всегда это делал. Чтобы Чонгук успокоился, обрёл вновь покой. Но так нельзя, жалея его, Чимин сам стал ему подобным. Надо что-то делать. И с ним, и с собой тоже. Чимин разгоняет машину, нервно постукивая по кожаному рулю. Он не хочет ни о чём думать, поэтому прибавляет музыку, чтобы не слышать свои мысли. Машина постепенно набирает скорость, нарушая правила, в скором времени должен прийти штраф. Спереди опускаются окна, чтобы пустить в салон свежего воздуха. Чимин его жадно хватает. Машина поворачивает во двор и останавливается напротив знакомого. Парень выходит из машины, поправляя растрёпанные волосы. Он протягивает ключи этому человеку. Если честно, то Чимин даже имени его не помнит. Ему просто нужен был повод слинять из квартиры и разобраться.

— Отлично, спасибо. — парень убирает ключи в карман и довольно улыбается. — Что вы там делать будете? — словно невзначай интересуется Чимин. — Ну как что? — парень отпинывает от себя камушек и переводит взгляд на Чимина.- Веселиться, отдыхать, бухать. Что ещё могут делать свободные люди?

Чимин понимающе кивает и переводит взгляд на свою машину. Его очень долго отговаривали покупать именно белое авто, потому что будет видно много грязи. Но он не стал слушать и всё-таки остановился именно на этом цвете. Для него всегда белый цвет ассоциировался с чистотой, совершенством. Ему хотелось больше подобных вещей в своём гардеробе. И он к этому стремился, даже волосы в светлый покрасил. Со стороны он напоминал изящный белый цветок. Его походка, грация, улыбка. Он всегда был душой компании, его общительности и искренности поражались люди. С грустью подмечая про себя, что таких людей уже немного осталось. Цветок внутри него раскрывался, и он вместе с ним. Родители строили на него большие планы, ведь их старший сын способен на многое. Хорошо закончил школу, поступил в престижный институт. Всё в нём совершенно. Вот только есть небольшая загвоздка. На белом цвете видно всё. Появится небольшое тёмное пятно и все сразу же начнут возмущаться. Как так? Он ведь был белым! Откуда это пятно? Чимин подходит к ведущему колесу и слегка пинает брызговик. Откуда столько грязи? Вроде машина была полностью чистая, когда он выезжал из дома. Парень хмурится и слегка вздрагивает, когда слышит голос позади себя.

— Хочешь с нами?

Чимин непонимающе смотрит на парня. Что он от него хочет? Ему сейчас надо ехать к брату домой и…

— Ц, серьёзно…- он закатывает глаза и усмехается. — Я спрашиваю, ты отдохнуть хочешь?

…слушать его нытьё.

— Хочу.

В тот день не только машина была замарана, но и жизнь Чимина. В его жизни больше не стало светлых красок, он разбавил палитру и стал использовать исключительно тёмные оттенки, от которых не избавиться, которые не вымыть.

Дальше

Чимин, пошатываясь, открывает входную дверь и сразу же жмурится от включенного света. Чонгук стоит возле стены, оперевшись о неё плечом. Он смотрит злобно на Чимина, но это так, снаружи. А внутри он переживает за него, борется с самим собой, лишь бы позорно не заплакать. А Чимин это видит и ему тошно от себя, он прячет свой взгляд и падает на банкетку.

— Что с тобой происходит?

Чимин молчит, просверливая взглядом свои кроссовки. А действительно, что происходит. Помнится, он просто согласился повеселиться с теми ребятами, а там уже пошло. Постоянные знакомства, ежедневные приключения, новые эмоции. Сейчас он счастлив. Больше нет этого нытья, жалоб. Есть свобода и веселье. Чимин счастлив. Счастлив… Мда…

— Чимин, услышь меня.

Он слышит, как брат подходит к нему и встаёт напротив. Он всё слышит и себя тоже, увы. Почему что-то скребёт, где-то там. Глубоко. Это такое неприятное чувство, хочется это достать из себя. Чимин сильно зажмуривает глаза. Почему он чувствует себя таким… Каким? Счастливым? Или же… Несчастным? Он не может этого признать, что тогда делать, если это чувство окажется явью? Как тогда быть… Тогда получается, ему уже не к чему стремиться? Всё то, о чём он мечтал, оказалось ошибкой? Нет. Это сильное заявление. Чимин к этому не готов. Он не откажется от своей новой жизни.

— Люди, которые веселятся только с алкоголем и сигаретами — не веселятся. Это не веселье, Чимин! Это не свобода, а идиотизм! Очнись!

Чимин поднимает голову и сталкивается со взглядом на против. Чонгук плачет, он переживает за брата. А Чимину хочется завыть от своей ничтожности.

— Это ты ничего не понимаешь, вечно сидишь в этой проклятой квартире и смотришь на людей… Стоп. Ты когда живых людей кроме меня и родителей видел? Правильно, давным давно. Поэтому ничего мне не говори. Ты не знаешь жизни, Чонгук! Ты её боишься! Хочешь, я докажу тебе, что люди могут веселиться с этим всем?

А что ещё остаётся сказать? Правильно, только это. Не каждый человек может признать свою ошибку. Чимин подскакивает с места и разводит руки в стороны.

— Смотри, Чонгук! Я счастлив! Я свободен!

Он ошибся. Он облажался.

***

Ему страшно. За себя сейчас страшно. Чимин кричит, он столько терпел, столько держал в себе. Он больше не может слышать эти голоса в голове, вспоминать это всё. Он уже натерпелся. Чимин не знает, что ему дальше делать. Он запутался: в себе, в своей цели, в отношениях. Его цветок полностью растоптан и еле сводит концы с концами. Бутон больше не белоснежно-белый, а весь выцветший, полузавядший. От прежнего Чимина больше ничего не осталось, он сам этого не хочет. Он не хочет, чтобы образ светло-русого паренька с широченной улыбкой и вечно весёлым настроением растворился в чужих воспоминаниях. Чимин так не хочет. Он уже давно признался сам себе, что он слабак. Для него всегда в приоритете стояло мнение окружающих, а потом уже своё. Он для всех хотел быть хорошим, но так не бывает. Ты не можешь быть для всех хорошим. Люди всегда найдут в тебе то, к чему можно придраться, хоть это и притянуто за уши. Чимин много на себя взял и не смог справиться с этим. Он не смог выдержать все резкие повороты жизни и самое главное — разобраться в себе. Его лист жизни полностью перечёркан, он не смог соединить точки, превратив это в картину. Чимин лучше сойдёт с этих горок жизни. Сейчас его остановка, пора выходить. Чимин переводит пустой взгляд на столик. На нём тройная доза — чтобы наверняка.

***

Чонгук бежит вдоль улицы, дыхание сбитое, лёгкие неимоверно жжёт. Они доставляют уйму дискомфорта, хочется их выплюнуть, но так нельзя. Наземные существа живут благодаря им, если их не будет, то и жизни соответственно тоже. Чонгуку кажется, что где-то глубоко в нём что-то сломалось. Какой-то механизм, который задавал работу всему организму. Он вышел из строя и прекратил свою работу. Надо его починить. Люди не могут жить со сломанным механизмом. Парень оглядывается по сторонам, но из-за слёз с трудом можно хоть что-то разглядеть. Всё плывёт, смешиваясь в одну мутную картину. Ему надо добраться до моря, он сам не знает, почему именно, но так должно. Он перебегает через дорогу, которую участками освещают уличные фонари. Чонгук быстро спускается по небольшой лесенке, которая ведёт к пляжу. Обувь слегка проваливается под песок, а морской ветер пробирает до косточек. Лёгкая футболка и спортивные штаны совершенно не греют, но парень этого не замечает. Адреналин делает своё дело, под его действием повышается обмен веществ, учащается сердцебиение и появляется раздражительность. Чонгук останавливается практически возле самой воды, скоро начнётся шторм. Надо успеть выговориться. Он садится на холодный песок, ему на это всё равно, потому что тело всё горит. Море шумит, красиво переливается в лунном свете. Здесь было бы потише, если бы не надвигающееся ненастье. Чонгук берёт в руку камушек и бросает в море. С шумом воды всплывают отрывки фраз.

— Лучше утопись.

Чонгук зажмуривает глаза, отгоняя от себя этот ненавистный разговор. Чимин попал в яблочко. Слышится звон в ушах. И вода. Отчётливый её звук. Это совсем не звук моря — это болезненное воспоминание. Чонгук не хотел это делать, он ведь зарекался, что покончить с жизнью — это самый лёгкий вариант. Но почему он тогда пошёл на это?

— Чонгук, зачем я это начал? Как мне выбраться? Ответь…

А потом закрытая дверь в ванную и ледяная вода. Воздуха становится катастрофически мало. Начинаешь заглатывать его, но вместо него — вода и от этого вдвойне неприятно. Организм не получает то, что ему требуется. А потом темнота с жгучим холодом и снова она. Смотрит на тебя своими кроваво-красными глазами и шипит, не двигается. Ждёт. Или намекает на то, что она всюду будет следовать за тобой? Что она стала частью тебя и уйдёт, получается… Вместе с тобой?

— Чонгук, открой! — с трудом можно разобрать каждое слово.

А ведь ты бежал от неё, всё это затеял, лишь бы освободиться, скинуть с себя эти тугоплавкие цепи, которые сковали тебя. Хотелось больше никогда не возвращаться в то место, где солнце совершенно не греет, а за длинными и высокими заборами — свобода. Хотелось избавиться от всего этого. Хотелось жизни нормальной, пусть не в этом теле, Чонгук уже и с этим согласен. Может быть в следующей бы повезло? Но она не позволит. Она не отпустит, потому что она — змея с кроваво-красными глазами — твой страх. А если быть точным — его проекция.

— Чонгук!

Слова под этой толщей с трудом можно разобрать. Словно они говорят на разных языках. Хотя, может так оно и есть? Чонгук знает, кто к нему пробивается. Он находится там, снаружи, а Чонгук под водой. Между ними стена, как будто толстый лёд. Чимин в кровь руки разбивает, чтобы пробить его, ведь там самое ценное находится, брат его. А времени катастрофически мало остаётся, Чонгук всё бледнее и бледнее становится. В любимый цвет Чимина кожа окрашивается, вот только после этого всего он ненавидеть будет этот цвет. Он осквернённым стал для него. Чонгуку уже кажется, что змея ползти к нему начала. Или не кажется? Всё мутное становится и холодное. Чимин хватает брата и достаёт его из воды. Пробился. Смог. Чонгук глаза распахивает и жадно желанный воздух хватает, все тело дрожит, он к теплу прижимается. К брату. Слышны раскаты грома, море начинает характер свой проявлять. Чонгук утыкается лицом в колени и начинает весь дрожать. Совсем не от холода, нет. От слов. Они могут куда сильнее ранить, чем нож. Попадать точно в цель, как стрела. И убивать, словно яд. Чонгук поднимает взгляд на море. Оно его слушает, но буйствует. Волны начинают с каждым разом всё больше и больше подниматься. Оно ведь не отвергает его? Не должно. Не должно в жизни быть так всё плохо. Бывают в жизни невзгоды, такой период люди именуют, как «Чёрная полоса», а после него всегда начинается белая и так по кругу. Но иногда люди настолько устают от жизненных испытаний, что благоприятный период в своей жизни они воспринимают с опаской, ищут какой-то подвох. А его нет. Всё плохое в прошлом и сейчас наступило что-то хорошее. Так бывает в жизни. Главное переждать. — Прости меня, Чимин. Сколько раз я извинялся, а ты меня даже не слушал. Не хотел. Можно я хоть тут это сделаю? Парень падает на спину и смотрит на небо, а оно такое… Красивое. Жаль конечно, что звёзд практически не видно, из-за приближающегося дождя. Но этот момент надолго отпечатался в его памяти. Как давно он не выходил на улицу? Вот так вот просто не дышал свежим воздухом на пляже и не ходил по улицам. Он даже не понял, как выбежал из квартиры после ссоры с Чимином. Мысли о брате снова начинают портить настроение и пейзаж перед ним больше не кажется таким привлекательным. Чонгук хмурится.

— Я тебя ненавижу… — выплёвывает каждое слово.

Чонгук поджимает губы. Как правильно подобрано слово «выплёвывает», как будто эти три слова засели глубоко в нём, всё время просились наружу, скребли, отравляли всё внутри. И вот он от них освободился, очистился от этого срама. И жить, наверное, стало лучше без отравы. Так ведь? Парень смотрит на небо, дождь начинает моросить. Пора идти. Чонгук поднимается на ноги, отряхивая спортивные штаны от песка. Им нужно перестать упрекать друг друга и просто спокойно во всем разобраться. Он надеется, что они разберутся. Чонгук идёт в сторону дома. Начинает расходиться дождь, холодный ветер усиливается, заставляя идти быстрее. Парень забегает в подъезд и нажимает нужную кнопку лифта. Зеркало. Чонгук поворачивается к нему лицом и начинает разглядывать себя. Вся одежда и волосы промокли, лицо с глазами красные. Жалкое зрелище. Он отворачивается к двери лифта. Так-то лучше. Ему сейчас надо поспать и утром он разберётся со всем.

***

Чонгук просыпается из-за какого-то шума, он быстро распахивает глаза и в ужасе оглядывается по сторонам. Ему показалось или входная дверь только что хлопнула? Парень встаёт с кровати и хватается за голову, в глазах потемнело, комната идёт кругом. Слишком резко встал. Он быстро надевает мокрые штаны с футболкой, которые ещё не успели высохнуть. Ну это понятно. От силы прошёл всего лишь час, как он вернулся домой. Чонгук сломя голову бежит в коридор. И к гадалке ходить не надо, он знает, кто пришёл, но сердце почему-то бешено колотится. Чонгук не думал, что они так скоро поговорят с братом. Он останавливается и прислушивается. Плач. Чонгук теряется. Что-то случилось. Он в ужасе бежит на источник шума. Это не Чимин. Голос не его, всхлипы тоже. Кто это? Где его брат? Парень встаёт в дверном проёме и застывает. Страх. Самый настоящий, другими словами даже не описать это чувство. Чонгук ахает и хватается за косяк двери, чтобы хоть как-то устоять на ногах, они совсем перестали слушаться. Чонгук прикрывает рукой рот. Как же так? Голова раскалывается, а в горле першит так, словно слизистая состоит из маленьких иголочек, которые хочется выхаркать. Парень переводит испуганный взгляд на родителей и сразу же жалеет об этом. Родители чернее ночи. У мамы всё лицо опухло от слёз, глаза красные и напуганные. Она выглядит так, как будто только что проснулась и сразу же прибежала сюда. А может, так оно и есть. Отец сидит на банкетке, опустив голову. Руки у него сплетены в крепкий замок, куртка даже не застёгнута, волосы напоминают гнездо, а лицо… Что с ним… Страшно представить, страшно даже слово сказать, хочется провалиться сквозь землю. Зная, что будет дальше. — Чимин… Он умер.