The Stars are Dark

      Воздух был горячим и липким, и что-то шершавое неприятно раздражало кожу Асоки. Тогрута попыталась сделать глубокий вдох и ощутила нечто плотное и тонкое в носу.       — Ммм... — язык бесполезно ворочался во рту.       «Кажется, я лежу...» — Асока попыталась открыть глаза, но что-то плотное и липкое залепило их. Где-то в комнате, где бы она ни находилась, пищал какой-то прибор.       Писк воскресил в голове образ бело-синего астромеха R2D2, а потом его цвет сменился на черный и зелёный.       «Рэтчет», — её дроид. Её и Мола дроид.       В зыбком мареве сознания неохотно всплыли безликие стены тюрьмы, высокие башни в огне, двери лифта, темнота коридора нижнего уровня, шипение и бульканье, крики, а потом образ фигуры в черных доспехах, стоявшей на краю одного из причалов.       — Тебе следовало сдаться, — произнесла фигура.       «Мол!» — мысленно вскричала Асока и резко села.       Голова закружилась. Что-то болезненно сжалось в районе живота, когда она шевельнулась. К горлу подступила желчь, и Асока попыталась проглотить её обратно.       — Эй, кто-нибудь?! — Асока протерла глаза, чувствуя, как засохшие чешуйки чего-то, что покрывало их, осыпаются. — Есть кто-нибудь? — прохрипела Тано и смахнула остатки с глаз.       Яркий белый свет ослепил её, заставив зашипеть и прищуриться. Она узнала комнату, в которой была. Это её каюта на корабле.       «Да, я на корабле, — Асока вздрогнула. — Мол», — её руки неуклюже вцепились в покрывало, когда она спустила ноги с кровати.       Тело ощущалось как неустойчивое желе, трясущееся от каждого движения. Тано не удалось устоять на ногах, колени подогнулись, странное ощущение в животе стало ещё сильнее, когда она опустилась на пол.       — Ах... — у Асоки перехватило дыхание. Ей нужно было встать. — Где, черт возьми, все? — прошипела она себе под нос, поднимаясь на ноги и упираясь в прохладную стену.       Грязно-серый тюремный комбинезон на ней был заменен на мягкую медицинскую сорочку. Её единственная рука, её настоящая рука, была туго обмотана бинтами.       — Асажж… Она, должно быть, переодела меня, — выдохнула Асока, а потом недовольно вытащила трубку из носа. Босая она сделала один шаг, потом другой, неприятно опираясь плечом о стену.       Каждый шаг, казалось, отнимал всё больше времени.       «Где все?»       Наконец добравшись до дверей в своей каюте, услужливо разъехавшихся в сторону, Асока, пошатываясь и вцепившись своей настоящей рукой за край, переступила порог, выйдя в коридор, который оказался пуст.       «Я должна… Я должна поговорить с ним», — Асока почти падала, пока шла по коридору. Её взгляд скользил по стене, а мысли тянулись к темному сгустку Силы в глубине сознания.       Тано ощутила нечто теплое и липкое искусственной рукой, которой зажимала живот и чуть было не поднесла её к лицу, но желудок скрутило при мысли о том, чтобы посмотреть, что там внизу.       «Нет...» — Асока качнула головой.       Перед ней были двери в другую каюту. Она хлопнула по кнопке открывания, металлические створки со свистом разъехались.       — Мол? — прошептала Асока, приваливаясь к дверному косяку.       В конце комнаты послышалось движение, и затуманенность сознания заглушила надежду, которая ярко и неистово горела в груди. Два золотистых глаза уставились на Асоку из дальнего конца погруженной во мрак комнаты. У неё перехватило дыхание.       — Вам не следовало вставать, — произнёс монотонный низкий голос. Который не принадлежал Молу.       — Что? — прошептала Асока.       Фигура шагнула вперёд, и эти два золотистых глаза оказались вовсе не золотыми, а желтыми, как у рептилий.       — Я не знаю, как вам удалось встать и дойти сюда, но вы должны быть в постели! — Айбарин выглядел недовольным, но в голосе чувствовалось беспокойство.       Если бы не скручивающее ощущение в животе и не мысли о Моле, Асока заметила бы какой растрёпанной была коса фоллинца, какие темные мешки пролегли у него под глазами, заметила бы легкую дрожь пальцев. Но она смотрела не на него, а на кровать.       На Моле всё ещё была дыхательная маска. Всё тело было замотано в бинты, на некоторых из них виднелись темные пятнышки засохшей крови, похожие на цветы, распустившиеся на заснеженном поле. Асока хотела сделать шаг к постели, но Айбарин мягко остановил её.       — Не стоит, — произнёс Айбарин.       — Почему? Что случилось? — взгляд Асоки метался между Айбарином и неподвижным Молом.       — Вам нужно вернуться к себе.       — Скажи мне! — Асока сглотнула и тяжело задышала, пытаясь закричать, но в её легких не хватало воздуха. В темной комнате у неё заболели глаза, когда она огляделась по сторонам, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то движение кроме мирно пиликающего медицинского оборудования у кровати Мола. — Почему... почему он не...       — Он в коме! — прорычал Айбарин.       На мгновение внутри Асоки всё замерло, и её взгляд застыл. Ей казалось, что в этом не было никакого смысла. Она попыталась прислушаться, и не услышала биения его сердец.       — Что? — вопрос рассеяно скатился с губ.       — Он в коме, — Айбарин наклонился ближе, почти шепча эти слова. — После потери сознания ты тоже впала в это состояние, но, как видишь, пока ты единственная, кто очнулся, - закончил Айбарин сбиваясь на фамильярное обращение.       В голове Асоки звенело. Фоллинец говорил что-то ещё, но Тано не слышала его слов. Она смотрела на Мола, лежащего в постели, смотрела на свою вторую половину и наблюдала за тем, как аппарат жизнеобеспеченья искусственно вталкивает в него воздух, заставляя дышать.       «Кома», — неконтролируемая боль пронзила грудь при осознании этой мысли, голова начала кружиться.       — Леди Тано! — Айбарин сильнее сжал её плечо. Асока заставила себя оторвать взгляд от кровати. Она медленно повернула голову и посмотрела на фоллинца. При взгляде на Асоку в нём что-то дрогнуло. — Мне жаль, — спокойнее произнёс Айбарин.       «Жаль?»       Асока вернула взгляд к кровати и смутно почувствовала, как её сердце забилось быстрее, а ощущение в груди всё нарастало и нарастало по мере того, как раздавались ужасные медленные гудки аппарата.       — Разбуди его, — Тано скорее почувствовала, чем услышала, как слова вырвались у неё сами собой.       — Леди Тано, — неохотно начал Айбарин, и эта целенаправленная мягкость обожгла Асоку. Она никогда не слышала настолько мягкого тона от этого фоллинца.       — Ты же можешь. Разбуди его! Слышишь! Должно же быть что-то…ты ведь врач, Айбарин, настоящий профессионал!       — Мне жаль.       Асока почувствовала испепеляющую ярость. Она моргнула, её пальцы сомкнулись на горле фоллинца. Она почувствовала, как чешуйчатая кожа на шее под ее большим пальцем врезалась в мясо и сухожилия. Его огромная лапа вцепилась в запястье Тано.       — Отпусти меня...— прохрипел Айбарин       — Разбуди его сейчас же! — прохрипела Асока, разжимая ладонь. Её рот наполнился слюной, а к горлу подступила желчь. — Если ты этого не сделаешь…       — Ты что, убьешь меня? — Айбарин зло зашипел. — Ты и крысу в таком состоянии не прикончишь. Если бы я не хотел, чтобы ты выпустила пар, то не позволил бы вцепиться себе в горло.       — Разбуди его, — прохрипела Асока, голос у неё дрожал. Перед глазами всё поплыло. — Пожалуйста... пожалуйста, разбудите его.       — Тано, — раздался холодный женский голос у тогруты за плечом. — У тебя кровь, — Асажж оказалась в поле зрения Асоки. Её лицо было безэмоциональным, а глаза холодными и голубыми, правда теперь вокруг них залегли темные круги. — Посмотри на свою руку, — спокойно произнесла Вентресс.       Асока опустила взгляд и отняла руку. Бинты, обматывающие её торс были влажными и скользкими от выступившей крови.       Тано посмотрела на Айбарина, на его подергивающиеся желтые глаза и трясущиеся руки, когда её разум, наконец кое-что осознал. Он лгал. Он сказал, что она не смогла бы убить его, но она не была уверена, кто из них двоих в это действительно поверил.       Асажж осторожна подхватила Асоку, когда та пошатнулась. Её взгляд снова упал на кровать и на тёмную фигуру Мола.       «Тебе следовало сдаться», — голосом Вейдера прозвучало в голове Асоки.       — Пойдем, — сказала Асажж и подтолкнула тогруту вперёд.       Асажж помогла подойти Асоке ближе к кровати Мола. Тано удалось разглядеть его более отчетливо. Его тело окружало множество пластиковых трубок, в некоторых из них была кровь, в других что-то ещё. Он выглядел скорее какой-то машиной, а не живым существом.       — Она должна быть в постели, — прошипел Айбарин, обращаясь к Вентресс.       — Пусть увидит его, — тихо ответила Асажж. — Так ты заставишь вернуться её к постельному режиму быстрее.       — Почему... — Асока, дрожа, потянулась к Молу. — Почему он...       — Садись, — Асажж усадила Тано на край кровати.       Внезапно Асоке показалось, что это слишком. Он был рядом, вот, лежал прямо перед ней, но по факту его не было. Асока была так близко к Молу, что чувствовала его запах. Раньше он всегда пах металлом и кровью или металлом и пряностью или свежестью трав. А теперь запах был каким-то стерильным, искусственным. Остался только аромат метала, который терялся в запахах лекарств.       — Я... — прохрипела Асока и протянула руку, — Я... — она коснулась лица, осторожно обвела пальцами кожу вокруг рога. Он был холодным. — Почему в комнате такая низкая температура? Ему холодно, он…       — Мы поддерживаем прохладу, чтобы его сердца не переутомлялись, — Айбарин подошел ближе к Тано.       — Почему? — рука Асоки дернулась, и её прикосновение перешло в ласку. Она погладила Мола по той стороне лица, которая не была скрыта повязками. — Почему он в таком состоянии? Почему не очнулся? — Асока почувствовала, что её губы задрожали. Глаза обожгло, но слёзы почему-то не шли.       — На это могло быть несколько причин, — произнес Айбарин. — Яд. Ранение в грудь...       — Его грудь? — взгляд Асоки оторвался от лица Мола и спустился ниже. От ключиц до подбородка тело было обмотано бинтами. Там, в Склепе она помнила, что остатки его разорванной одежды были пропитаны кровью.       — Полагаю, что в качестве пытки, — Айбарин на мгновение замолчал. — Ему насильно, скажем так, удалили ребро. Как я уже сказал, в таком состоянии он может быть из-за многих причин. Никто не заботился об обработке его ран. Количество яда, которое ему вводили, определенно превышает все допустимые пределы нормы, не говоря уже о самих свойствах этого яда. Может наша «транспортировка», — фоллинец прокашлялся, — стала причиной или оглушающий выстрел. Слишком много факторов, слишком много повреждений, чтобы делать точные выводы.       — Тано, — Асажж коснулась руки Асоки.       Тогрута медленно повернулась и посмотрела на Асажж.       — Айбарин, можешь ненадолго выйти, — попросила Асажж через плечо.       — Она истекает кровью и это не лучшая идея, — прорычал Айбарин. — Просто впустую растрачиваете силы, которые я приложил и для её выздоровления.        — Я знаю, но нам нужно немного времени. Помню, где и что лежит, так что разберусь.       Айбарин пробормотал что-то неразборчивое в ответ и вышел из каюты.       — Проснись, — пробормотала Асока, взяв Мола за руку. — Проснись, проснись…       — Асока, — руки Асажж приобняли Тано за плечи, но тогрута попыталась стряхнуть их. — Послушай меня.       — Нет, нет, — покачала головой Асока, не в силах проглотить комок в горле. — Он должен проснуться, он должен!       — Если ты не успокоишься, я вырублю тебя и верну обратно в твою каюту, — зашипела Асажж, а потом отошла к одному из ящиков в углу каюты.       — Как? — всхлипнула Тано. — Как он не...       Вернулась обратно к Асоке Асажж с упаковкой бакты в руках и медицинскими повязками.       — Он через многое прошел, — сказала Вентресс наконец.       — Ему всегда приходилось через многое проходить, — губы Асоки задрожали, и она попыталась справиться с болью в груди. — Ему всегда приходилось через слишком многое проходить...       — Знаю, — Асажж вскрыла упаковку с бактой.       — Как нам его разбудить? — Асока запнулась. — Как его вернуть? Айбарин пытался уже это сделать?       — Ты была без сознания больше недели, — произнесла Асажж. — Как и он. Айбарин пытался использовать адреналин, он воспользовался электрошоковой терапией, но угадай, что? — Вентресс вскинула голову. — Он даже не дернулся!       — К чему ты клонишь? — Асока раздражённо нахмурилась. — Что, крифф тебя побери, ты пытаешься мне сказать?!       Асажж открыла рот, её глаза сверкнули. Резко выдохнув Вентресс задрала медицинский халат на Асоке. Тано вздрогнула и зашипела. Бинты были все красные и влажные от крови.       — Как ты вообще стоишь на ногах? — недовольно процедила Асажж и принялась снимать испорченную повязку.       Комната снова поплыла перед глазами Асоки. Она не могла смотреть на кровь, не хотела видеть рану, её взгляд вернулся к Молу. Как бы эгоистично это ни звучало, но ей хотелось, чтобы забрак был в сознании, чтобы это он, а не Асажж, позаботился о её ране. Когда прохладная бакта коснулась живота, Асока поняла, что вот-вот расплачется.       — Скажи мне, что делать, — всхлипнула Тано, пока Вентресс обматывала её торс бинтами. — Я не знаю, не знаю, что дальше.       Асажж вздохнула, её руки стали действовать чуть нежнее, когда она завязывала узел на бинтах. Бакта просочилась в рану на животе Тано. Асока почувствовала, как ощущение жжения и боли сменяется на онемение.       — Мы отправимся туда, где ему смогут помочь, — начала Вентресс, — где о нем позаботятся лучше, чем где-либо еще, лучше, чем можем мы.       — Где? — Асока с трудом сглотнула.       — Ну, — Асажж пожала плечами, — думаю, нам всем нужно собраться и обсудить этот вопрос, не так ли?       Тано не думала о других, она не думала о Рексе, о Сабран. Она совсем забыла про них.       — Да ты права, — кивнула Асока.       — Но сначала тебе самой нужно отдохнуть, — тихо произнесла Вентресс.       Асока снова кивнула, всё ещё не способная отвести взгляд от Мола.       — Я-я хочу остаться здесь, с ним.       — Что ж, — Асажж хлопнула себя по бедру и встала. — Я так понимаю, что даже если силком утащу тебя в твою каюту, ты просто снова поползешь обратно. Я постараюсь удержать Айбарина.       Асока осталась с Молом наедине в тишине. В тишине и звуке пищащего аппарата. Опуститься на матрас рядом с забраком, совсем с краю, оказалось легко. Ещё проще было положить голову на подушку рядом. Всё тело Асоки дрожало, она не знала, было ли это из-за потери крови, лекарств или просто из-за отчаянья, которому Тано не хотела поддаваться.       — Ты меня слышишь? — спросила Асока, уткнувшись лицом в плечо Мола. Она шмыгнула носом и попыталась справиться с болезненным ощущением тревоги. Если бы Мол был в сознании, он бы тоже это почувствовал через связь. Он бы почувствовал и спросил, что случилось. — Я скучаю по тебе.       

***

      По комнате пронесся звук и Асока, резко вздохнув, проснулась. В темноте она протянула руку, чтобы нащупать край кровати или стену, чтобы сориентироваться, но вместо этого наткнулась на что-то теплое. Проморгавшись Асока увидела, что её рука лежала на коже между плечом и шеей Мола. На мгновение она забыла о разбудившем её звуке.        — Прости, — прошептала Тано, её голос был сухим. — Я не хотела спать здесь...       Асока не знала почему, но она смотрела на Мола и ждала, что он вот-вот вздохнет и повернется на бок. Проворчит о том, что не возражает или о том, что тогрута занимает слишком много места. Но Мол оставался безмолвен. Что-то странное, болезненно темное шевельнулось внутри, принося с собой порыв ударить забрака по лицу. Воспользоваться болью, как способом привести его в чувство.       Бах-бах-бах.       «Что, за? — Асока, резко отпрянула от Мола, испугавшись непонятного желания. — Я бы этого не сделала».       Бах-бах-бах-бах!       — Я бы не стала, — Асока, путаясь в простынях, слезла с кровати. — Ни за что бы этого не сделала, — непонятное ощущение внутри лишь усилилось.       — Я вхожу! — раздался из-за двери голос Асажж. За спиной раздалось шипение, сопровождаемое стуком каблуков и короткой вспышкой холодного белого света. — Удивлена, что ты проснулась, — сказала Вентресс, подходя ближе.       — Полагаю, именно поэтому ты так громко стучала, — произнесла Асока. — Чего ты хочешь?       Асажж остановилась рядом с Асокой и смерила её цепким взглядом сверху вниз.       — Ты выглядишь еще хуже, — в голосе Вентресс слышалось недовольство.       — Ну, меня пронзили насквозь, — Асока сглотнула, вспомнив как горела её рана. —Хочешь, чтобы я танцевала и пела?       — Для начала следовало бы изменить своё отношение, — Вентресс недовольно сощурилась.       — Чего ты хочешь? — повторила Асока.       — Я сдерживала остальных так долго, как только могла, но этот корабль – замкнутое пространство, в котором особо не разгуляешься. Они все хотят, — Вентресс замолчала, подбирая слово, — высказаться.       — Неужели? — Асока усмехнулась. — У нас же есть ты, командующая армией сепаратистов.       — Да, да. Спасибо экс генералу.       — У нас есть ты, — Асока крепко зажмурилась. — У нас есть Рекс, и даже Айбарин, должен быть, хоть кто-то, кто может всё решить.       — Да, и Рекс, например, ведёт себя как полный придурок, Айбарин заботится только о медицинском оборудовании, и они оба, похоже, не способны согласиться со мной ни в чем.       — Тогда поступай так, как считаешь нужным, они не смогут тебя остановить.       — Ты сейчас ведешь себя как Сабран, — Асажж скривила губы в отвращении. — Столько стараний и что? Ничего не хочешь сказать по этому поводу?       — Я думала, вы трое уже могли что-то придумать и к чему-то прийти, — огрызнулась Асока.       — О, нет, так дело не пойдет, дорогая, — Асажж наклонилась к Асоке. — Ты втянула нас в эту историю и, черт возьми, поможешь нам выбраться!       Асока перевела взгляд на Мола. У неё сдавило грудь, она глубоко вонзила ногти в ту же ладонь, которую минутой ранее прижимала к его лицу.       «Разве никто другой не может… Нет, это должна быть я. Как всегда, это должна быть я».        — Прекрасно, — прошипела Тано и разжала пальцы. — Но тебе придется хотя бы помочь мне встать.       — О, с такой мелочью я точно помогу, — Асажж подхватила Асоку под мышку и осторожно начала поднимать её. Тано зашипела сквозь зубы от боли. — Но сначала принесу обезболивающее.       — Нет! — воспротивилась Асока. — Из-за них я не могу трезво думать.       — Хорошо, — Асажж мягко притянула Тано ещё ближе и обняла одной рукой за плечи.       Первый шаг был самым трудным, ноги дрожали и не хотели слушаться. Асока сжала зубы, а потом намеренно закусила губу, концентрируясь именно на этой боли. Прежде чем она смогла полностью выйти из каюты, Тано оглянулась на кровать.       «Я не хочу оставлять его одного… ни на час, ни на минуту. Что, если он проснется и обнаружит, что он один в темноте?»       Но Асажж потянула Асоку за собой в коридор, не обращая внимания на её колебания.       — Так как он отреагировал, когда ты решила немного вздремнуть с ним в одной постели? — протянула Асажж. — Не стесняйся меня, Тано. Не верю, что ты провела четыре часа, просто сидя на том проклятом стуле.       — Я не хотела, — пробормотала Асока.       — Ты немного торопишься, тебе не кажется? — подтрунила Асажж. — В последний раз, когда я видела тебя на Орд-Мантелле, ты была в панике из-за того, что просто обняла его, и это плохо закончилось. Думаешь, если бы он знал, что ты его обнимаешь, он бы не возражал?       — Я не буду это обсуждать, — прошипела Асока.       — Почему нет? Тебе нравилось раньше поговорить со мной об этом, — последнее слово Вентресс особенно выделила интонацией.       Но это было еще до всего. До того, как Асока узнала, и до того, как узнал Мол.       — Зачем мне разговаривать с тобой об этом, если я не могу даже сначала обсудить всё с ним? — пробормотала Тано. — Просто помоги мне добраться до мостика, а потом помоги вернуться в каюту к нему.       — Решила переехать к нему? — спросила Асажж.       — Я потеряла его больше чем на месяц, который показался мне не одним годом, - Тано посмотрела на Вентресс. — Я не оставлю его, пока он не очнётся.       — Ну, такими темпами ты раньше умрешь прямо у его кровати. Это было бы довольно эффектно. Особенно если предположить, как он к этому отнесётся, придя наконец в себя. — Асажж усмехнулась. — У тебя есть о чем беспокоиться, кроме бессознательного тела, — с этими словами Вентресс хлопнула ладонью по панели доступа, и они вышли в центральный зал.       Со стороны мостика доносились два голоса на гране крика. Рекс и Айбарин стояли перед пультом управления кораблём. Фоллинец нависал над клоном, у которого глаза горели праведным гневом. В углу, у самой дальней от входа стены, стояла Сабран.       — Это не вариант! — огрызнулся Айбарин. — Это не принесёт нам никакой пользы!       — У тебя есть другие предложения? — Рекс резко взмахнул рукой, пересекая пространство между ними. — На Хоте есть люди! У нас будет охрана, и мы сможем оценить ситуацию.       — Мы оба знаем, что на Хоте нет необходимого мне медицинского оборудования!       — Но если мы отправимся на Орд-Мантелл, то все станем трупами или того хуже!       — Что происходит? — прохрипела Асока, и мужчины резко замолчали, одновременно повернувшись к тогруте.       Сабран, стоявшая в углу комнаты, медленно подняла голову, но не издала ни звука. Губы Рекса дрогнули, и на мгновение его взгляд смягчился, когда он оглядел Асоку.       — Коммандер, я слышал, вы очнулись, — произнёс клон.       — Нужно ли напоминать вам, Леди Тано, что в вашем состоянии нежелательно двигаться? — Айбарин изо всех сил старался скрыть разочарование на своем лице и резкость в словах.       — Меня бы здесь не было, если бы вы могли принять решение самостоятельно, — сказала Асока. — Асажж, пожалуйста, принеси мне стул.       — Принеси ей стул, — повторила Вентресс, обращаясь к Рексу.       Рекс сделал шаг вперед, протягивая руку, а потом заколебался. Его рука дрожала, когда он отвел взгляд от Асоки и без пререканий выполнил то, что сказала Вентресс. Когда он взял стул и быстро подтащил его Тано, то больше не смотрел на неё.       — Вот, — пробормотал Рекс.       Прежде чем Асока успела что-либо сказать, он быстро отошел в сторону Айбарина, как будто они и не спорили минуту назад.       Асока медленно опустилась на мягкое сиденье и едва сдержала стон, когда боль в животе вспыхнула с неожиданной остротой.       — Ну... — у Тано перехватило дыхание, и она согнулась пополам, прежде чем смогла остановиться, и закашлялась. Внутри расцвела ноющая боль и жжение, словно меч снова пронзил плоть.       — Леди... — начал Айбарин.       — Замолчи, — прохрипела Асока, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Её остекленевший взгляд упёрся в яркие полосы гиперпространства за иллюминатором. — Почему мы все еще в гиперпространстве?       — Мы не знаем, куда нам следует направиться, — сказал Айбарин через мгновение.       — Нет, мы не можем договориться, куда нам следует направиться, — вмешался Рекс.       — Ты тоже помолчи, — прошипела Асока. — Какого криффа мы всё ещё летим? Нам нужно приземлиться... Нам нужны медикаменты.       —Я согласен с этим, — Айбарин сел на свое место, сцепив пальцы. — Считаю, что нужно вернуться на Орд-Мантелл. Там у меня есть медицинское оборудование, лучшее в Галактике, вы можете лично это подтвердить, леди Тано.       — Но мы не можем, — сказала Асажж. — Это место небезопасно для нас.       — Там в нашем распоряжении будет Коллектив теней, — резко произнёс Айбарин. — Будут ресурсы и защита, — фоллинец мрачно посмотрел на Рекса.       — Да, — Асока глубоко вздохнула. — На Орд-Мантелле есть всё, что ему нужно...       — А ещё там есть имперская армия! — почти прокричал Рекс. — Мы только что украли их самого ценного пленника и я сомневаюсь, что они понятия не имеют, как именно с ним связан Коллектив Теней.       — Следует учесть, — добавила Асажж. — Это будет второй случай за год, когда их босс вернётся в полумертвом состоянии. Сомневаюсь, что им это понравится.       — Если вы намекаете на то, что мы не… — начал Айбарин.       — Давайте посмотрим фактам в лицо. Не все выходят из комы, и я думаю, ты, я и Асока можем согласиться, что Сюрот тоже не оставит без внимания эту маленькую деталь.       — Есть ли какая-нибудь возможность проникнуть на вашу базу так, чтобы никто не узнал? — спросила Асока Айбарина так сильно сжав пальцы, что костяшки побелели.       — Зависит от того, насколько внимательно Империя следит за Орд-Мантеллом, — неохотно произнёс Айбарин. — Но это возможно.       — И как нам туда попасть?       Айбарин молчал, а Рекс громко фыркнул, потирая нежную кожу вокруг глаз двумя большими пальцами.       — Ну, тогда Рекс с Вентресс правы, — пробормотала Асока.       — Это всего лишь предположение, — возразил Айбарин, — Ты готова поставить против этого его жизнь?       — Тогда почему ты не можешь связаться с Коллективом теней? — спросила Асажж. — Они залегли на дно, не так ли? — Айбарин недовольно промолчал. — Рекс предлагает отправиться на Хот.       — У нас есть союзники на Хоте! — быстро сказал Рекс.       — У нас могут быть союзники на Хоте, — поправила Асажж.       — Мы знаем их, командир, они помнят, как мы им помогли, и они помогут нам! Я уверен, что они...       — Всё, что есть на Хоте, это снег и дикари, — отрезал Айбарин. — Если мы отправимся туда, то лорд Мол не очнётся. И это не предположение, а факт!       — Если мы сможем перегруппироваться и просто дать Асоке немного времени, чтобы прийти в себя, тогда мы сможем пойти и разбудить твоего гребаного лорда...       — Нет! — Асока вскрикнула. — Он очнётся. Это наш главный приоритет. Наш единственный приоритет!       — А как насчет тебя? — требовательно спросил Рекс. — Ты даже не можешь нормально сидеть на стуле!       — Я дышу и уже хожу. Молу нужна помощь!       Рекс презрительно фыркнул, а Асока недовольно посмотрела на него в ответ.        — Есть еще какие-нибудь блестящие идеи? — спросила Тано.       — Позвольте мне просто перечислить некоторые факты, — медленно начал Айбарин. — Мы только что устроили побег и бунт в самой секретной тюрьме Империи с самым строгим режимом охраны. Возможно, не все, но некоторые из особо удачливых заключенных сбежали, но их удача закончится, когда их поймают. Или когда они решат рассказать о своём триумфальном побеге. Понимаете, к чему я клоню?       — Продолжишь говорить о том, что я и так знаю, сделаю тебе такую же дыру в животе, как у меня, — процедила Асока. — Они будут искать нас. Это и так ясно!       — Да, и, возможно, как только они поймут, что их самый ценный заключенный тоже сбежал, они заглянут в его медицинскую карту. Знаете, что они там увидят? Десятистраничный список всего, что с ним делали! — Айбарин хлопнул себя ладонью по бедру. — Каждая планета, луна или астероид в этом квадранте, на которых есть хотя бы паршивый фармацевт, будут наводнены штурмовиками!       — Вот почему я говорю, что нужно отправиться туда, где у нас есть союзники! — вмешался Рекс.       — Этого недостаточно!       — Хватит! — закричала Асока, и тут же болезненные спазмы возобновились. Подавив приступ кашля, она крепко вцепилась в подлокотники кресла. — Я понимаю, о чем вы оба говорите. Но разве нет планеты, не являющейся союзницей Империи, на которой могла бы быть хотя бы часть необходимого медицинского оборудования?       — Я, — Айбарин замолчал.       — Рэтчет, — рявкнула Асажж, и дроид метнулся вперёд. Его холодные металлические бока потерлись о ногу Асоки, а зеленый глаз подмигнул ей в такт щебету. Асока попыталась изобразить улыбку, но вместо этого ее губы свело судорогой. — Составь карту сектора с развитыми цивилизациями и перепроверь СМИ на предмет независимости от Империи.       Рэтчет с жужжанием направился к консоли, его зонд вошел в порт, в комнате появился голографический дисплей.        — И вы трое, вместе не смогли до этого додуматься, — сказала Тано с негодованием.       Асажж поморщилась и постаралась не встречаться с Асокой взглядом. На голокарте диаграмма из маленьких синих и белых точек распространялась от одной яркой границы к другой. Рэтчет зажужжал, его зеленый глаз мигал, пока он анализировал информацию, отбрасывая планеты, луны и все остальное, что не соответствовало заданным критериям поиска. Через несколько мгновений строчка синего кода загорелась красным. Рэтчет удовлетворенно пиликнул. Одна маленькая синяя точка в центре голокарты внезапно увеличилась и заполнила всю проекцию.       — Планета Аноат, — Асока почувствовала, как по её лицу снова пробежала судорога. — Рэтчет, дай больше информации.       Рэтчет что-то пропищал, и в верхней части голокарты замелькал текст в двоичном формате, набранный крупными синими буквами.       Система Аноат в секторе Аноат. Обитаемые планеты Аноат, Дейер и Гентес.       — Мы не рассматривали вообще эту систему, поскольку Склеп находится в соседней, — Рекс говорил всё громче. — Если мы подумали о том, чтобы отправиться туда, Империя наверняка тоже туда отправилась!       — А может и нет, — Асажж обошла вокруг стула Асоки. — Это нейтральная планета, которая до сих пор не присоединилась к Империи. Они отвергли все предложения касательно переговоров, — Вентресс вздохнула. — Вероятно между Аноатом и Империей сейчас идёт холодная война. К тому же, из-за близости к Склепу, они могут сделать вывод, что мы не отправимся на неё.       — Значит Аноат, — выдохнула Асока. Рекс только открыл рот, как Тано резко взмахнула рукой в воздухе. — Хватит! Данный вариант удовлетворяет — и твои желания и Айбарина.       — Коммандер, у нас у всех разные интересы, но мы...       — Да хватит же! — вскрикнула Асока, тут же почувствовав вкус крови во рту. — Единственный человек, который, черт возьми, не должен знать, что делать, среди вас всех – Сабран.       Из угла, в котором всё ещё стояла Сабран, раздался смешок. Асока обернулась, и посмотрела прямо на неё.       Смуглая кожа женщины казалась какой-то бледной. Под глазами, которые обычно были яркими и безукоризненно свежими, залегли большие мешки. Прядь жирных вьющихся волос упала Сабран на лицо, когда она медленно подняла голову. Её глаза казались тусклыми и ничего не выражающими.       — Не знаю, что делать? — пробормотала Сабран. Асока уставилась на нее, чувствуя, как пот холодит поясницу. — Именно. Я не знаю, что делать. Не знаю с тех пор, как покинула Искаллин, — она покачала головой. — Я не знала, что делаю с тех пор, как встретила тебя и Дарта в моем баре.       Асока не могла подобрать слов в ответ. С Сабран очевидно что-то произошло.       — Я не знала, что делать и в итоге стала убийцей, — произнесла Сабран, вцепившись дрожащими пальцами себе в волосы.       

***

      Потребовалась ещё неделя в гиперпространстве, чтобы добраться до пункта назначения. Всё это время Асока сидела в кресле у кровати Мола и ждала. Она почти не спала, но исправно делала всё, что говорил Айбарин, ради того, чтобы скорее поправиться самой. Несмотря на собственное состояние, она ухаживала за Молом, проведя перед этим долгую и полную препирательств беседу с фоллинцем. По крайней мере хоть до чего-то её допустили.       Кандалы были последним напоминанием о Селпе, которое сняли с Мола. Асока не могла отделаться от мысли, что именно из-за них его запястья так и не заживали. Каждый день снимая старые повязки и накладывая новые, она видела ободранные и воспаленные запястья.       — Будет больно, — прошептала Тано и приложила к ране губку, смоченную в бакте.       Мол не дернулся.        Асока старалась не смотреть ему в лицо так часто, как раньше, а также старалась не прислушиваться к звукам, издаваемым медицинскими аппаратами. Асока замечала малейшие изменения в Моле. То, что его руки стали теплее, чем были, когда она коснулась его в первый раз после того, как пришла в себя, уже было большим достижением.       Асока нежно провела пальцем по коже вокруг большого пальца Мола, по тонкой линии чуть выше костяшки. Кольцо, которое она сделала, Мол носил именно на этом пальце. Сейчас оно лежало в ящике рядом с кроватью.       — Ты спишь уже вторую неделю, — прошептала Тано. Ей не сказали, но Асока знала, что долгое пребывание в коме опасно. Кардиомонитор издал звуковой сигнал, и она почувствовала, как у нее защипало в глазах. — Я не смотрела на дату, когда мы приземлились на Малакоре, — губы тогруты задрожали, когда она поднесла его руку к губам и мягко поцеловала. — Но я точно знаю, что прошло уже больше месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты должен очнуться, — прошептала Асока, а потом испуганно замерла, когда тени на лице Мола словно ожили и расползлись, скрывая бинты и красную кожу, пока не превратились в черную маску.       Асока зажмурилась и снова открыла глаза. Всё было нормально. Вероятно, она устала больше, чем думает.       — Ты обязательно придёшь в себя. Всё будет хорошо. А потом, может быть, мы отправимся туда, где никого нет, и никто нас не найдет. Но сначала ты должен очнуться.       Внезапно в комнате раздался сигнал и из динамика механическим голосом прозвучало предупреждение о прибытии к пункту назначения через десять минут.       Асока тяжело поднялась. Дверь покачнулась у неё перед глазами, когда она, спотыкаясь, направилась к ней. Яркий свет из коридора практически ослеплял.       — Что ж, ты двигаешься сама, — произнесла Асажж.        — Похоже спишь ты так же крепко как я, — прохрипела Асока, оглядев усталую Вентресс.       — У всех есть свои причины для бессонницы, — пробормотала Асажж и, не спрашивая, закинула руку Асоки себе на плечо и повела её к мостику.       — Ты только что отметила, что я и сама двигаюсь, — произнесла Асока, стараясь поспеть за своей сопровождающей.       — Да, да, да, — фыркнула Вентресс, — как бы мне не нравилось, надеюсь твои сегодняшние язвительные замечания будут направлены не в мою сторону.       Айбарин уже стоял у смотрового окна, сцепив руки за спиной. Мгновение спустя дверь в дальнем конце с шипением открылась, и вошел Рекс. Мешки под его глазами были такими же, как у Асажж.       Асока закусила губу и тяжело откинулась на жесткие подушки кресла. Двери на мостик с тихим шелестом снова открылись, и Асока краем отметила тихо вошедшую Сабран. Тано так и не удалось поговорить с ней, чтобы узнать, что всё-таки произошло и почему она в таком состоянии.       — Прибытие через пять минут, — объявил механический голос из динамиков.       — У нас есть план? — спросил Рекс, обводя взглядом собравшихся. Никто ничего не ответил, и хмурые складки на его лбу стали глубже. — Кто-нибудь знает кого-нибудь на этой?       — Возможно, будет проще, если никто не знает о том, кто мы такие, — проворчал Айбарин.       — Значит, нет, — Рекс нахмурился ещё сильнее. — За нами наверняка охотятся. Выглядит наша компания довольно примечательно и без коматозника с механической половиной тела.       Асока почувствовала, как у неё скрутило живот, и уставилась в смотровое окно, не в силах смотреть на Рекса.       — Скорее всего, они заметят вас, как минимум Рекс привлечёт внимание, — сухо пробормотала Асажж, — На Аноате один из миллионов клонов Империи привлечёт внимания даже больше, чем коматозник.       — Если нет смысла придерживаться анонимности, возможно этим можно воспользоваться. Уверен, что на Аноате найдутся те, кто слышал обо мне, — произнес Айбарин, как будто нехотя. — В медицинской сфере уж точно, — фоллинец хмуро уставился в гиперпространство и погладил подбородок. — Они могут помочь.       — А ещё стоит помолиться, что здесь не слышали о грандиозном побеге.       — Склеп был засекреченным заведением, — неохотно признался Рекс. — Сомневаюсь, что было какое-нибудь открытое заявление о массовом побеге заключенных.       На голомониторе загорелся обратный отсчет до выхода из гиперпространства. Он показывал две минуты и тридцать секунд.       — Если Аноат не жалует Империю, не думаю, что там будут проблемы, связанные именно с информацией об имперской тюрьме, — сказала Асока.       — Это работало во времена Республики, — произнесла Асажж.       — Но правила ведения игры в политике не изменились, — возразила Асока. — Даже сепаратисты им следовали, и ты в том числе, когда тебя это устраивало.       — Да, но и сепаратисты и Республика проиграли. Так что, возможно, правила - это первопричина, почему в итоге мы все оказались на этом корабле.       — Тридцать секунд, — произнёс компьютерный голос.       — Где нам лучше приземлиться? — спросил Рекс.       — Где-нибудь рядом с госпиталем, — проворчал Айбарин.       — И всё же, просто так мы не можем появиться в подобном месте.       — Тогда мы обманем, или подкупим, или пригрозим, — отрезала Асажж. — Этот корабль, остановившийся в трущобах, привлечёт ещё больше внимания.       — У нас нет точного плана и достоверной информации, — процедил Рекс. — И мы просто собираемся сунуться в этот котёл? Может есть хотя бы запасной план?       — Выходим из гиперпространства, — объявил холодный компьютерный голос, и белые линии, светящиеся в обзорном окне, с треском превратились в множество сияющих точек.       Асока задушенно выругалась. На фоне яркой планеты виднелись темные силуэты. Когда они повернулись кормой, то приняли форму трёх звездных разрушителей.       Где-то на мостике запищал Рэтчет, а сердце Асоки громко забилось, словно вспомнив как это делается. Нос одного из трёх кораблей медленно повернулся в пространстве, словно плавник морского зверя.       — Нет, — прошептала Асока. — Нет... вас здесь быть не должно. — Разворачивай! — заорала Асока, как только увидела сияние вспышки.       Не было никаких сообщений, никаких требований об удостоверении личности или предупреждений о том, что необходимо покинуть пространство.       Корабль резко вильнул, раздался грохот, его тряхнуло. Боль пронзила живот Асоки, она, беззвучно хватая ртом воздух, упала на пол. Рекс тут же кинулся к Тано, помогая ей подняться.       — Нужно спешить, — выдохнула Асока, хватаясь руками за живот, чувствуя, как сквозь бинты сочится свежая кровь.       — Знаю! — Рекс бросился к пульту управления.       Асажж грязно выругалась, когда разнеслась ещё одна вспышка выстрела.       — Вниз! — крикнул Айбарин, бросаясь к одному из кресел пилота. — Нам нужно как можно скорее пересечь атмосферу планеты.       — Нет! — прорычала в ответ Асажж. — Нам нужно вообще уходить! Аноат больше не вариант!       — Мы уходим, — прорычал Рекс и дернул рычаг управления вперёд.       — Нет, мы не можем, — попыталась выдавить из себя Асока, думая только о Моле.       Мелькнула третья белая вспышка. В переговорном устройстве загудели помехи, за которыми последовало: «Сдавайтесь! Сдавайтесь или будете уничтожены!»       — Сдавайтесь, просто, черт возьми, сдавайтесь! — панически закричала Сабран. Из пореза на лбу у неё текла кровь, она ударилась во время падения. — Я не... я не хочу умирать... Черт возьми, просто сдавайтесь!       — Мы умрём, если сдадимся! — Асажж толкнула Рекса и вырвала штурвал из его рук.       — Это ваше последнее предупреждение, — голос клона из динамика прервался.       Асока почувствовала запах гари и тут же испуганно уставилась в сторону двери в коридор.       «Что, если это со стороны каюты Мола?» — Асока попыталась подняться, но пока корабль нырял и петлял, она не могла даже устоять на ногах. Затуманенным взором она видела, как поверхность Аноата расплывается и становится все ближе.       — Асажж, — пробормотала Асока. Вентресс, стиснув зубы, была сосредоточенна на управлении приборной панелью. — Асажж!       — Что?! — рявкнула Вентрес.       — Если по нам начнут стрелять... — прошептала Тано, когда еще одна белая вспышка вспыхнула вдали от Звездного разрушителя. Сигнал тревоги вспыхнул красным. Корабль в самую последнюю секунду отклонился в сторону, и белая вспышка пронеслась мимо них.       — Что с гипперпространством? — рявкнула Асажж на Рэтчета. — Нам нужно уходить. Сила, если они попадут в двигатели… — Вентресс замолчала, при виде ещё одной белой вспышки.       Ракета белой горящей дугой пролетела мимо корабля, благодаря очередному крутому виражу, и продолжила свой путь, войдя в атмосферу Аноата, а после разлетелась на миллионы огней. Внизу на поверхности расцвело черное пятно. Смерть обрушилась, унося множество жизней, но сверху это казалась мелочью.       Затем со стороны планеты вырвались белые полосы ракет, принадлежащих Аноат. Одна из них нашла свое пристанище в борту Звездного разрушителя. Тано услышала, как кого-то рвёт, она обернулась и увидела согнувшуюся Сабран.       — Рэтчет! — Закричала Асажж.       Астромех ввел свой зонд в компьютер на панели управления, пол завибрировал под ногами. Звезды замерцали, заполняя иллюминатор белым, и последнее, что Асока увидела, прежде чем они вошли в гиперпространство была целая сотня ракет, пущенных в сторону планеты.       — Ч-что только что произошло, — сглотнула Сабран, её дрожащая рука бесполезно провела по губам. — Что, черт возьми, только что произошло?!       — У них был план получше нашего, — Рекс хлопнул ладонью по приборной панели. — Вот что случилось!       — Это был наилучший вариант, — начал Айбарин.       — Наилучший вариант! — возмутился Рекс. — Что я вам говорил, что я вам всем говорил?! — взревел он. — Из-за нас, чертова ракета попала на планету, которая ответила огнём и теперь, можете быть уверены, звёздные разрушители закончат начатое там, ведь такой удачный повод! Нападение на один из разрушителей! — Он дернулся, словно судорога пронзила его с головы до ног, и широко раскрытыми глазами уставился в гиперпространство. — Сколько ещё людей должны умереть за него? — прошипел он.       Асажж прикусила губу, её лицо стало напряженным и бледнее обычного.       — Тано... — начала она. Дверь на мостик зашипела, и Асажж обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как двери закрываются за спиной Асоки, вышедшей в коридор. На краю двери остался кровавый отпечаток ладони.       В коридоре был дым, он плавал тонкой струйкой под потолком, светясь в красном свете. Пот стекал по спине Асоки, и её голова начала кружиться, но она, спотыкаясь, упорно двигалась вперёд.       «Только не в его каюту, пожалуйста, только не туда».       Тано застонала, ударив окровавленным кулаком по панели доступа, и двери в тёмную комнату со скрежетом открылись. Стулья были разбросаны по всей каюте. Медикаменты разлетелись вокруг, как и другие медицинские инструменты.       — Мол! — выдохнула Асока и, пошатываясь, вошла внутрь. Он всё ещё лежал в кровати, и, возможно, протез удерживал его на ней, но он лежал на боку, и даже в тусклом свете Асока могла разглядеть свежие красные пятна на повязках.       Асока добралась до койки и осторожно перевернула забрака на спину.       Дыхание с тихим шелестом вырывалось из него. Его глаза не двигались и не дрожали под черными веками. Он был таким же, как прежде, и желудок Асоки скрутило в узел. Даже взрыв не смог бы пробудить его.       — Тано! — Асажж стояла в дверях.       — Что? — процедила сквозь зубы Асока.       — Он в стабильном состоянии? — Вентресс шагнула вперёд, каблуки её ботинок громко и жёстко стучали по полу.       — Да, — Асока начала отстраняться от Мола. — Он не... он не пришел в себя.       — Не пришел, но и не умер, — Асажж крепко схватила Тано за руку и потащила за собой. — Ты нужна нам.       — Для чего? — желудок Асоки скрутило в узел, а окровавленная рука дернулась и крепко сжала простыни. — Что, чёрт возьми, мне теперь делать?! Другая планета, другая луна. Никто из вас не удосужился попробовать, если бы мы добрались до них раньше, чем...       — Ну, сейчас это не имеет значения, не так ли? — прошипела Асажж, и ее длинные ногти слегка впились в кожу Асоки. — На нас только что напали, и мы едва унесли ноги. Мне плевать, что у тебя идет кровь, и мне плевать, что он всё ещё в гребаной коме. Нужно позаботиться о том, чтобы мы все не сдохли в ближайшем будущем.       — Если они охотятся за нами, то нам некуда обратиться за помощью! — Асока выплевывала каждое слово. — Они знают, что мы ищем место, где ему могут помочь, знают, в каком он состоянии...       — Так что? — закричала Асажж. Она взмахнула рукой, и белки её глаз заблестели в темноте. — Что нам делать?! На Хоте нет лекарств, все планеты и луны, не входящие в союз с Империей, будут уничтожены, как только мы прибудем туда! Ты хоть понимаешь, в какой ситуации мы оказались, три военных корабля только что разбомбили гражданскую планету!       — Да откуда я знаю?! — крикнула Асока, срываясь на хрип. — Я не могу...       — Ты можешь! — рявкнула Асажж и внезапно её цепкие пальцы мертвой хваткой вцепились в подбородок Асоки, заставляя смотреть на себя. Губы Тано раскрылись в изумленном вздохе. — Я не позволю тебе сидеть здесь, истекать кровью и плакать, — прошипела Вентресс, её пальцы подергивались при каждом слове. — Из-за тебя мы оказались здесь. Из-за тебя здесь оказалась я! Если ты думаешь, что я пойду на смерть из-за него, то ты ошибаешься. Если нас преследуют, это потенциально опасно. Так что тебе лучше собраться!       — Ты ужасна, — прошипела Асока.       — О, дорогая, ты давно не ребёнок. Тебе пора бы вспомнить, что галактика ужасна, что жизнь вообще не сахар и, если хочешь жить, если ты хочешь, чтобы он жил, нужно бороться. Он, — Вентресс махнула в сторону Мола, — не раз доказывал эту истину. Так что вставай и помоги починить корабль.       

***

      Асока снова стояла на мостике и смотрела на голографическую карту. Её настоящая рука прижимала свежую повязку с бактой к ране на животе. Взгляд метался от планеты к планете, от одной холодной луны до другой.       «Куда мы можем отправиться?»       — Гипердвигатель поврежден, — сказала Асажж. — Нам нужно сделать остановку, чтобы починить его.       — И двигательные установки тоже, — тихо добавил Рекс.       — Но мы ведь всё ещё в гиперпространстве? — с сомнением спросил Айбарин, покосившись на белые полосы за иллюминатором.       — Как только мы выйдем из гиперпространственного режима, больше не сможем войти в него, — пробормотала объяснение Асока, в её остекленевших глазах отражались точки, линии и диаграммы на карте.       — Именно, пока не починим, — Асажж перевела взгляд на Асоку. — Есть ли места, где это можно было бы сделать?       Асока всё смотрела и смотрела на карту.       — Мы во Внешнем кольце, — произнесла Тано. — Здесь лишь в нескольких местах можно починить гипердвигатель. И те, что есть, находятся под контролем Империи и Сидиуса.       — Ну и что же нам тогда делать? — огрызнулся Айбарин. Они были только вчетвером. Сабран так и не вышла из своей каюты.       — Мы всё ещё можем отправиться на Хот, — сказал Рекс, и на этот раз ни Асажж, ни Айбарин не стали спорить. — Если мы не можем вернуться в гиперпространство, то, по крайней мере, должны остановиться в месте, которое, как мы знаем, будет безопасным.       — Сомневаюсь, что на Хоте будет возможность починить гипердвигатель, не говоря уже о медицинской помощи для коматозника, — уныло произнесла Асажж.       — Возможно, там мы сможем раздобыть новый корабль, — произнёс клон, устало привалившись к стене у смотрового окна.       — Слишком много «возможно», — наморщила нос Асажж. — Если действовать разумно, нам всем следует разделиться. В идеале каждому из нас необходим корабль или грузовое судно, чтобы убраться от этой посудины куда подальше.       — Получить пять кораблей без лишних вопросов так же сложно, как починить гипердвигатель на голой Луне, — пробормотал Айбарин.       — Мы могли бы отправиться в другую систему? — задумчиво протянула Асока, но Айбарин тут же покачал головой.       — Независимо от того, разделимся мы или нет, лорд Мол находится в коме уже больше двух недель. Нам потребуется вдвое больше времени, чтобы добраться до системы, где, возможно, окажут помощь, чтобы привести его в чувство.       — И что? — Рекс нахмурился. — Разве не в этом смысл пребывания в коме? Ты спишь месяцами, а иногда и годами, прежде чем проснешься.       — И сколько из тех пациентов, которые спали так долго, проснулись? Вопрос скорее в том, сколько из тех пациентов были форсюзерами с теми же обстоятельствами, что и у него, — Айбарин не весело усмехнулся. — Если лорд Мол пробудет в коме ещё дольше, боюсь ущерб будет слишком велик и он уже не сможет восстановиться до конца.       Сердце Асоки сжалось, она почувствовала, что её дыхание участилось. Шумно сглотнув, Тано дрожащими пальцами пробежалась по голокарте.       — Черт возьми, но он пережил то, что его разрубили пополам! Уверен, что сможет продержаться во коме ещё немного, — произнёс Рекс.       — Это не тебе решать, — произнесла Асока, и её палец забегал быстрее по голокарте. Одна планета, потом другая, потом ещё, потом ещё.       — Тогда почему мы продолжаем говорить об этом, — процедил Рекс, широко разведя руками, — а не исполняем приказ, коммандер?       — Потому что мы не знаем... — начала Асажж.       — Потому что не знаем ждёт ли нас взрывное приветствие у очередной планеты, — рявкнул Рекс. Асока резко повернула к нему голову, её сердце бешено колотилось. — О, но ты же знаешь всё об этом, верно, Вентресс? — клон уставился на Асажж широко раскрытыми глазами, на лбу у него блестел пот. — Ты точно знаешь как взрывом уничтожить того, кто думает о том, что находится в безопасности!       — Ещё раз повысишь на меня голос, и я вырву тебе язык, — прошипела Асажж.       — Ты... — Асока почувствовала, как голокарта завибрировала под её пальцами, а из динамиков донесся гул. Все замолчали. На пульте замигал маленький желтый огонек.       — Что это? — прорычал Айбарин.       — Сообщение, — тихо произнесла Асока, её рука зависла над желтым огоньком.       — В гиперпространстве? — спросила Асажж.       — Только несколько каналов способны передавать сигналы кораблям в гиперпространстве – военные или государственные, — продолжила Асока.       — Мы единственные, кто принимает трансляцию? — спросил Рекс. Тишина сгустилась, пока Асажж не вздохнула и не подошла к консоли рядом с Асокой.       — Есть только один способ узнать, — с этими словами она поднесла палец к кнопке, прежде чем Асока успела её остановить.       В воздухе появилась мерцающая голограмма фигуры, закутанной в черно-серые одежды, и у Асоки кровь застыла в жилах. Асажж втянула воздух носом, и её руки, стиснули рукояти оружия.       Сидиус восседал на металлическом троне, который был лишь немногим светлее его мантии, а из-под капюшона сияли два ядовитых жёлтых глаза.       — Граждане Империи! — торжественно произнёс он. Асока вздрогнула от его голоса. — Я обращаюсь к вам сейчас не только как ваш император, я обращаюсь как простой гражданин Империи, — Сидиус сделал паузу, и его глаза, казалось, вспыхнули тусклым блеском. Его черные губы изогнулись и затрепетали, обнажая зубы. — Я обращаюсь к вам сейчас терзаемый печалью и горем из-за действий тех, кто препятствует миру и порядку, лишь недавно возникшему в результате долгой и мучительной войны.       — Выключите это! — Рекс бросился к консоли. — Выключите это сейчас же!       — Сядь на место, — рыкнула Ассаж. Рекс, пошатываясь, попятился, вдавленный невидимой силой в кресло пилота.       — Что, если это план, чтобы...       — Успокойтесь, — прошептала Асока, по её вискам бежали струйки холодного пота. — Оба успокойтесь.       — Первая Галактическая империя объединила под своими знаменами Республику и сепаратистов, — Сидиус снова сделал паузу. — И всё же, ещё остаются те, кто жаждет убийств и террора. Те, кто помнит и следует путям прошлого. На прошлой неделе небольшая группа повстанцев решила нарушить наш мир, — изображение Сидиуса замерцало и сменилось другим, таким темным, что его почти невозможно было разглядеть. Пока в темноте не вспыхнул огонь. Символ Империи, высеченный на стене Склепа, и шлемы штурмовиков на долю секунды вспыхнули в свете пламени. — Группа этих людей напала на одну из цитаделей, защищающих нас от худшего в Галактике, — произнес бестелесный голос Сидиуса, и на экране появилась другая сцена, в которой взрывались звёздные разрушители на фоне охваченной пламенем тюрьмы. У Асоки скрутило живот, когда картинка сменилась и Тано смутно разглядела две фигуры, на краю причала. — Тюрьма была атакована и разбомблена, тысячи наших отважных штурмовиков храбро сражались, но погибли в результате жестокой бойни. И теперь сотни самых опасных преступников находятся на свободе в пределах Империи, — голограмма замерцала и теперь перед глазами зависла огромная планета, на фоне которой виднелись три черных силуэта звездных разрушителей. — Совсем недавно те же самые террористы нанесли новый удар! — Асока видела, как их корабль мелькнул на голлаграме, выпустив ракеты в сторону Аноата. Но этого не было. Это была ложь. — Мы, Империя, умоляли народ Аноата присоединиться к нам, к миру и стабильности…И хотя они только сейчас согласились, я всё ещё ощущаю их утрату, как если бы это была моя родная планета Набу, — картинка снова изменилась. Звездные разрушители исчезли, перед глазами предстала почерневшая и выжженая взрывами поверхность планеты. — Эти люди знают, что такое война, — продолжил Сидиус. — Они знали, куда следует нанести удар. Удар их первой ракеты вывел из строя коммуникационную инфраструктуру Аноата. Второй - их военный штаб. Третий - их основные электростанции и генераторы. Они спровоцировали пожары, распространившиеся по городам. Жители Аноата сгорели! Они сгорели в своих постелях, в своих домах!       Стул пролетел по воздуху. Он прорезал голографическую передачу и врезался в стену с таким треском, что у Асоки скрутило челюсти. Асажж зарычала и ударила ногой по приборной панели. — Кусок гребаного дерьма...              Передача снова востановилась. — Они не были частью нашей Империи, но я боюсь, что это только начало грядущего. Повстанцы посеяли семена восстания, опустошения и войны! И как ваш император, я не позволю, чтобы эти преступления остались безнаказанными! — Сидиус наклонился вперед, и ядовитые желтые глаза, казалось, засияли в темноте ещё ярче. — Они кое-что украли у меня, — её взглядом. — Я верну то, что у меня украли. Мой флот готов. Я выслежу всех, кто причастен к разрушениям. Мои легионы готовы. Я найду всех, кто выступает против Империи.       Голограмма оборвалась, и лицо Сидиуса растворилось в воздухе. Асока уставилась в пространство, выражение его желтых глаз всё ещё не исчезло перед внутренним взором.       — Он лжет, чертов ублюдок! — выругалась Асажж, и в гневе взмахнула руками.       — Вентресс... — Рекс встал.       — Ты хоть понимаешь, что это значит, гребаный клон?! — набросилась на Рекса Асажж. — Твои безмозглые братья будут охотиться на нас по всей Галактике! Все до единого! Теперь ты понимаешь, что никто из нас не в безопасности, никто из нас никогда не будет в безопасности и... — Асажж резко обернулась, и её слова замерли, когда она посмотрела на Асоку. Тано почувствовала, как холодный воздух коснулся её лица, но рядом не было зеркала, которое могло бы подсказать ей, какое выражение было у неё на лице, и некому было объяснить, что это за сухая пустота у неё внутри. — Тано...       Когда Асажж пронеслась мимо тогруты, она ударила её плечом, но Асока словно не почувствовала этого.       «Я не знаю», — вертелась в голове Тано мысль. Серый пол мостика медленно сменился настилом коридора. Асока не понимала, куда идет. В себя она пришла только погрузившись в полумрак каюты Мола и ритмичный писк медицинских приборов.       — Я не знаю, — прошептала она Молу, и её руки задрожали. Слова о сгоревших жителях Аноата вертелись в разуме, не желая исчезать.       — Коммандер.       Чья-то рука коснулась её плеча, и Асока, подняв голову, покачала ею. Рекс смотрел на неё сверху вниз, его лицо было бледным.       — Что... — Асока уставилась на него, а потом перевела взгляд на кровать. — Что ты здесь делаешь?       — Я не говорил с тобой наедине с тех пор, как ты очнулась, — смущенно произнёс Рекс. Его взгляд скользнул к кровати, но замер и вернулся к Асоке. — Я просто... я не знаю.       — Я тоже, — Тано сглотнула и крепко сжала руки. — Ты хочешь, чтобы я разработала новый план?       Рекс на мгновение замолчал, потом вздохнул, пластины брони на его плечах заскрипели, когда он беспокойно пошевелил руками.       — Это не твоя вина.       — Что?       — Аноат… Ты не виновата. Никто... никто не ожидал, что такое произойдет. Там могут быть выжившие.       — Я знаю, что это не моя вина, — прохрипела Асока. — Это Сидиус. Я не стреляла по его военным кораблям и не заставляла его стрелять по планете.       — Верно, — натянуто произнес Рекс.       — Но они не должны были умереть, — продолжила Асока и медленно подняла взгляд на Мола. Он, как всегда, молчал, его грудь равномерно вздымалась. После нападения всё вернулось на свои места.       — Я думал, что после ордена и джедаев, — начал Рекс, — кто-то должен был что-то сделать. С Сидиусом, я имею в виду. Были политики, были люди, которые протестовали против него в Сенате.       Асока усмехнулась, и уголок её рта дрогнул.       — Именно это мы и должны были сделать, — кивнула она на Мола. — Именно поэтому мы с самого начала работали вместе. Он хотел его смерти так же сильно, как сенаторы, так же сильно, как и я.       — Ты и раньше говорила то же самое, — Рекс отвел взгляд и поморщился. — Он Повелитель ситхов, зачем ему убивать собственного учителя?        — Я пыталась рассказать тебе, но ты не слушал, — Асока крепко сжала руки, и костяшки пальцев побелели       — Что ж, теперь...       — Нет, — Асока почувствовала, как у неё сдавило грудь. — Он бы не хотел, чтобы я делилась этим с тобой. Или с кем-то еще.       — Конечно, — с усмешкой прошептал Рекс. — Это не меняет того факта, что Сидиус всё ещё жив. Так почему же он не умер? Что остановило вас обоих?       — Что же нас остановило? — глаза Асоки остекленели, и она прикусила губу, чтобы не закричать. — Слишком много неучтённых переменных. Об этом так просто говорить, но на деле…— Асока посмотрела на Мола и почувствовала, как у неё начинают гореть глаза. — Мы бы попытались.       — Если бы Сидиус был в Склепе... ты бы попыталась тогда?       — Да, — Асока сделала паузу. — Жаль, что его там не было. Но я также рада этому.       — Думаю, если бы он был там, этот расклад оказался бы неудачным.       — Прости, тебе ведь тоже было тяжело, — пробормотала Асока.       Плечи Рекса напряглись, и Асока услышала, как он скрипнул зубами.       — Мне пришлось наблюдать за тем, как со всеми моими братьями обращались как с отбросами. Все они когда-то были людьми! Когда-то у них у всех были личности, жизни и чувства, и все это было у них отнято, а потом... потом мне пришлось смотреть, как их убивают, коммандер! И я не мог это остановить!       Асока закрыла глаза, и её впервые охватило чувство вины.       — Я знаю… Я знаю. Я... — она не могла сказать, что сожалеет. Если бы она действительно сожалела, то не сделала бы того, что нужно было сделать. — Никто из нас не должен был оказаться там. Никто из нас.       — Вейдер… как он узнал, что нужно вернуться? Я отключил все внешние коммуникации, когда открыл камеры. Как он узнал? — в животе Асоки снова вспыхнула боль. — Коммандер? — рука Рекса неловко коснулась плеча Асоки. — Ты... с тобой всё в порядке?       — Он вернулся, потому что знал, что я там, — она открыла затуманенные глаза.       — Увидел во дворе? Мне пришлось сопровождать его. Но он тебя не видел, я знаю, что это так.       — Всё не так просто, — губы Асоки задрожали.       — Почему всё не так просто? — переспросил Рекс, в его голосе слышались нотки раздражения. — Вы ведь говорили друг с другом. Я видел, когда я... когда мы садились на корабль. Он ведь опустил меч. Вы говорили. А потом он пронзил тебя.       — Рекс...       — Вы оба вели себя так, будто уже встречались. Он стоял так же близко к тебе, как я сейчас, и ты не пыталась напасть на него!       — Мы виделись на Малакоре.       — Это было нечто большее, я знаю, Асока! Что случилось? Что произошло на самом деле? — Рекс всплеснул руками. — Вейдер был тем, кто похитил его. Судя по тому, как ты вела себя тогда и как ведешь сейчас, ты должна была попытаться убить его! Но ты этого не сделала! Если бы Асажж и Сабран не...       Асока глубоко вздохнула, впервые повернув лицо к Рексу. Она посмотрела ему прямо в глаза. Рекс замолчал, когда они встретились взглядами, и всё, что он собирался сказать дальше, замерло у него на губах.       — Вейдер – это Энакин, — у Асоки перехватило горло, и она запнулась, произнося его имя. — Это был Энакин.       — Что?       — Я... я поняла это в Склепе. Но это знание, оно всегда было со мной. Если бы я решилась посмотреть правде в глаза раньше, то, возможно… Я не знаю, может быть, если бы я заметила всё раньше, ещё до того, как покинула Орден.       — О чем ты говоришь? — Рекс отступил на шаг, и его лицо исказилось, белые зубы сверкнули в скудном свете. — Генерал Скайуокер мертв! Почти все джедаи и Мастера мертвы - почему ты говоришь это...       — Откуда ты это знаешь? — требовательно спросила Асока. — После Приказа 66 ты видел его хоть раз? Ты говорил с ним или кто-нибудь другой?       — Тогда он сбежал, как и генерал Кеноби! — прорычал Рекс. — Генерал Кеноби ушел! Почему бы Энакину не сделать то же самое?       — Потому что он не ушел и не умер! Он...       — И откуда ты это знаешь? — процедил Рекс. — Какого черта Энакин стал Вейдером?! Он был нашим лидером, он относился к нам как к равным, но это не Вейдер! Вейдер убивал клонов! Только потому, что он мог, он убивал. Обращался как с мусором!       — Сидиус, — Асока усмехнулась и отвела взгляд. — Он подтолкнул Энакина к этому пути, но всё остальное он сделал сам.       — Сидиус. Всегда Сидиус, не так ли? Он во всем виноват, и я думаю, что так оно и есть… Но откуда вы знаете, коммандер? — Рекса начало трясти. — Что в Вейдере заставило вас подумать о том, что он чем-то похож на генерала Скайуокера?       То, как Рекс произнес «Скайуокер», то, с каким благоговением и любовью клон прошептал имя, говорило о том, что Энакин был братом не только Асоки, но и Рекса. Тано пожалела о том, что решила рассказать Рексу об этом. Есть вещи, которые никогда не следует произносить, особенно если тот, кому ты их говоришь, не готов.       «С моей стороны эгоистично говорить ему об этом, — подумала Асока. — Зачем мне пытаться заставить его почувствовать то же, что чувствовала я?»       Но слова уже были сказаны, так что Асока не собиралась молчать.       — На Малакоре он предложил мне стать его учеником. Я не понимаю, зачем ему это, когда он убил джедаев и юнлингов? Зачем проявлять ко мне милосердие?       — Может быть, это потому, что ты была с ним, — Рекс ни разу не назвал Мола по имени и даже не взглянул на него.       — Мол с самого начала пытался мне рассказать об Энакине. Ещё на Мандалоре он говорил, но я не слушала. Если бы тогда я поступила иначе, может быть…       Рекс усмехнулся.       — Конечно, — пробормотал клон и отвернулся.       Асока уставилась на него, чувствуя, как быстро бьётся сердце.        «Не произноси этого, — подумала она — Не смей, черт возьми, этого говорить».       — Он говорит тебе всё, что угодно, а ты просто слушаешь и соглашаешься, — сказал Рекс.       — Я же только что сказала, что не слушала его тогда!       — Но так уж вышло, что именно он навел тебя на эту мысль в первую очередь! — Рекс резко обернулся. — Что, черт возьми, он мог знать о генерале Скайуокере?! Ты была его падаваном, ты действительно знала его, но ты просто... ты просто согласилась с Лордом ситхов? С врагом?!       — Сколько раз тебе повторять, я ему не верила! — Асока попыталась встать, её колени дрожали. — Но я жалею, что не поверила ему раньше! Если бы я это сделала, то, возможно, Энакин никогда бы не стал Вейдером, или Орден не пал бы, или никто из вас, не превратился бы в безмозглых зомбированных болванчиков!       Рекс отпрянул, его губы растянулись в оскале.       — О, так он сказал несколько «очаровательных» слов, когда соблазнял тебя, сказал, что его враги - и твои тоже?       — Всё не так! — Асока схватилась за спинку стула, комната начала крениться и вращаться. — Ты снова не слушаешь, и никогда не слушал!       — Это было до или после того, как ты влюбилась в него, когда ты решила, что чудовище это Энакин? — прорычал Рекс.       Дыхание Асоки участилось, она почувствовала, как тепло отхлынуло от её лица.       — Не понимаю, зачем попыталась вообще тебе рассказать. Я думала…Не знаю, о чём я думала вообще. Ты ни разу не заговорил со мной с тех пор, как я очнулась. Сейчас ты пришел сюда… Я думала, что если и есть кто-то, с кем я могла бы поговорить о Вейдере, то это ты. Я думала, ты хочешь поговорить!       — Я пришел сюда, потому что хотел этого с того самого момента, как ты очнулась, но ты пряталась здесь с ним. После всего, что случилось, я хотел поговорить, черт возьми, я думал, ты тоже захочешь поговорить! Он не тот, кто заслуживает твоего внимания прямо сейчас, он даже не слышит тебя!       Асока, пошатываясь, отошла от стула, крепко прижимая руку к животу. Было больно, всё болело, но боль заглушалась биением крови в голове.       — Заткнись! — прошипела Тано, и взгляд Рекса метнулся к ней. — Он пытался предупредить всех нас. С самого начала он...       — Ты не знаешь...       — Я знаю! — закричала Асока. — Несмотря на то, что я не поверила ему, сказала «нет» и попыталась избавиться от него, Мол позаботился о том, чтобы я выжила! Для чего ему было говорить мне о том, кто такой Вейдер, о том, как он стал учеником Сидиуса?! Он ненавидит Сидиуса. Мол хочет его смерти больше, чем кто-либо другой во всей Галактике! — Асока задыхалась, с каждым словом становилось всё труднее дышать. — Ты спрашивал, почему никто ничего не сделал... Он хотел покончить с Сидиусом. Хотел не допустить того, чтобы Сидиус получил настолько огромную власть! — Асока ткнула пальцем в сторону кровати. — И что, черт возьми, он после этого получил?! Остался в выигрыше?! Ты так думаешь?       — Ты сказала мне на Малакоре…       — Что между нами ничего не было! — голос Асоки дрогнул, стены позади Рекса начали плыть. — Черт возьми, может быть, если бы что-то случилось, его бы не пытал тот, кого он хочет убить! Может быть, никого из нас здесь не было бы, мы все были бы в безопасности, никому не пришлось бы умирать. Может быть, он не был бы в коме, если бы не ты!       — О чём ты говоришь? — Рекс сделал ещё шаг назад, на его лице сменялись выражения, одно за другим. — Я не делал этого с ним!       — Оглушающий выстрел. Так от него меньше вреда, — выплюнула Асока, и Рекс замер. — Ты ведь так и сказал? В камере, сразу после того, как выстрелил в него!       — Я не... Как, черт возьми, я мог знать, что это произойдет? — Рекс запнулся. — Он пытался причинить тебе боль!       — Конечно, пытался, он не понимал, что, происходит!       — Криф его задери, я не знаю... — Рекс схватился рукой за затылок, прошелся из стороны в сторону, а затем снова развернулся к Тано. — Я понятия не имел, что это может принести какие-то осложнения, но знаешь что, Асока? Ты возлагаешь всю вину на меня! Хотя я просто наблюдал, как мои братья умирали из-за него, хотя я просто позволил этому случиться, — голос Рекса сорвался, — не думаешь, что причиной его состояние скорее могла стать дыра в его груди?! Или ошейник, полный яда, которым каждый день его накачивали?! Или ещё целый список хреновых пыток?! Мне плевать, что я стрелял в него. Меня больше волнует, что стольким людям пришлось умереть из-за него!       — Я не хотела, чтобы они умирали! — попыталась сказать Асока, но голос Рекса заглушил её слова.       — Но ты говоришь о том, что произошло бы, если бы не было Приказа 66 и Палпатин не захватил бы Сенат. Знаешь, что бы произошло с ним? То же самое! Ты сама поймала его!       — Нет, — выдавила из себя Асока.       — Как ты думаешь, что бы произошло, доставь мы его на Корусант, как планировали, и представили джедаям и Сенату?! Он оказался бы в точно такой же камере! — взревел Рекс. — Он должен был сидеть там всё это время! Хочешь знать кое-что еще?! — Рекс шагнул вперед, его кулаки тряслись. — Если бы я хотел его смерти, я мог бы сделать это задолго до того, как он попал на этот корабль. Я был в его камере после того, как Вейдер решил посетить его. Я был там, и я приставил свой бластер к его голове!       Асока ошеломлённо уставилась на Рекса. Оцепенение начало отступать.       — Что? — прошептала она.       —Я бы нажал на курок! Мне очень этого хотелось, — прошипел Рекс. — Может быть, если бы я это сделал, столько людей не погибло бы. А хочешь знать, что меня остановило? — Рекс наклонился ещё ниже, так близко, что Асока увидела, как расширившиеся зрачки поглотили цвет его глаз. — Он хотел, чтобы я это сделал.       — Заткнись, — выдохнула Асока, пошатнувшись и отступив на шаг. — Ты лжешь!       — Я рад, что не выстрелил - это было бы милосердием по сравнению с тем, что ждёт его с течением времени, пока он находится в коме.       — Не говори так, только не мне, никогда! — Асока не чувствовала боли в животе, когда пересекала комнату. Её рука наткнулась на толстые пластины брони на груди Рекса, когда она его толкнула. — Он бы не стал, ни за что! — Асока снова толкнула его в грудь. — Он просто так не сдастся! Я знаю, что он не сдастся! Думаешь, это случилось бы с ним, если бы не Приказ 66?! Думаешь, это была случайность? Так и должно было произойти! Джедаи должны были пасть, а Энакин и Падме…       — Ты не знаешь! — Рекс попытался оттолкнуть руку Асоки, но она была слишком проворна, и снова с силой ударила его в грудь.       — Это должно было случиться! — закричала Асока и её пальцы сжали край нагрудной пластины клона. Её кровь бурлила, а воздух в легких был горячим, обжигающим с каждым новым словом. — Сидиус позаботился об этом, когда вырастил вас всех на Камино и вставил эти чертовы чипы вам в головы! Ты и твои братья всего лишь инструменты для Сидиуса. Единственная разница между тобой и Молом в том, что тебя не пытали, — прошипела Тано и отпустила Рекса, отшатнувшись от него.       «Он хотел, чтобы я это сделал».       На заднем плане пищали кардиомониторы, Асока почувствовала непреодолимое желание упасть на пол и разрыдаться. Глаза начало жечь от подступавших слёз. Рекс смотрел на Асоку, молчаливый и дрожащий. Что еще можно было сказать? Каким-то образом тишина была громче слов.       — Убирайся к черту, — прошептала Тано и отвернулась.       Весь накопившийся в Асоке гнев, казалось, высосал последние душевные силы. Она крепко прижала руку к животу и заковыляла обратно к постели Мола, слыша быстрые удаляющиеся шаги за спиной и свист закрываемой двери.       — Почему? — всхлипнула Асока и почувствовала, как её рука слабо вцепилась в спинку стула. — Почему ты... — она упала на сиденье и уставилась на Мола. — Зачем тебе это? — её рука скользнула по простыням. Она вздрогнула, когда коснулись кончиков его прохладных пальцев. Тёмные тени снова причудливо сгустились на лице Мола, покрывая его словно маской. Асока зажмурилась, прогоняя наваждение и сжала его ладонь. — Я знаю, ты бы не стал... Я знаю, ты бы этого не сделал...— перед её мысленным взором промелькнуло лицо Рекса. — Я знаю...Ты ведь не стал бы?       

***

      В нос Асоке ударил едкий запах, и перед её закрытыми глазами вспыхнули красные огни. Всё было тихо. Она медленно открыла глаза и увидела, что смотрит в потолок холодного металлического коридора. Красный свет оказался мерцающим сигналом тревоги. Асока узнала его.       — Мм... — промычала Асока и посмотрела вниз. Вокруг лежали тела в серой бесформенной робе и белых доспехах. Тано тут же поняла, где находится.       «Нет».       Было тихо. Ни шороха, ни звука, пробивающегося сквозь холодные стены Склепа. Ботинок Асоки заскользил по земле сам по себе, волна тепла поднялась по ноге. Взгляд скользнул ещё ниже. Высоко на бедре левой ноги вместо шрама вновь появилась рана. Асока смотрела на блестящую густую кровь, но не чувствовала боли, которую должна была испытывать. Сердце бешено колотилось, но мысли были спокойны. Тано слегка повернулась и почувствовала, как переломанные рёбра безболезненно трутся друг о друга.       «Мне не стоит смотреть», — подумала Асока, но взгляд медленно переместился к плечу.       Она думала, что должна что-то чувствовать, глядя на обугленные останки и культю. Страх, боль или что-то ещё. Но всё было по-прежнему. Тишина и спокойствие сопровождали её взгляд, скользящий по чёрным вздувшимся венам.       Асока шагнула вперёд, переступая через труп, а левая нога волочилась за ней. Дверь перед ней была смята и распахнута настежь, ветер тихо свистел, а дым тянулся наружу густыми завитками. На полу позади Асоки виднелись кровавые следы, её единственная рука дрожала и цеплялась за серую тюремную робу на груди.       «Я не хочу идти туда», — подумала Асока, пока ноги сами несли её вперёд.       Послышался какой-то скрип, оглушающе громкий в тишине. Тано медленно повернула голову, оглядываясь через плечо как раз в тот момент, когда на серых тюремных одеждах и белых доспехов штурмовиков расцвели кровавые раны и тёмные подпалины от выстрелов. Те, чьи лица не скрывали шлемы и те, у кого их просто не было, смотрели на Асоку широко распахнутыми глазами. Она чувствовала, что каждый из взглядов устремлён к ней. Тано молча развернулась и шагнула вперёд.       В доках не было тел. Вместо них искорёженными громадами лежали разбитые космические корабли. Языки пламени тихо мерцали внутри их металлических корпусов. Взгляд Асоки приковал к себе дальний конец одного из причалов. Молчаливая фигура стояла, почти сливаясь с темным ночным пространством. Только красный свет меча, освещал его. Вейдер пошёл навстречу. Он остановился, как только они с Асокой оказались напротив друг друга. Ветер картинно развивал его плащ. Асока слышала искусственный свист дыхания.       Шлем на Вейдере был цел, хотя она помнила, что тогда он оказался разбит.       — Я больше не хочу здесь находиться, — прошептала Асока.       — Я знаю, — Вейдер взял меч обеими руками. — Ты сдаешься?       Холодный воздух наполнил легкие Тано, она подняла глаза, чтобы увидеть на небе звезды, но их там не было. Черное небо над ними было усеяно окоченевшими телами заключенных. Их глаза тоже были открыты, они следили за Асокой.       — Да, — выдохнула Тано, а потом ощутила, как световой меч пронзает её живот, но жжения не было.       На этот раз всё прошло легче. Когда настил причала начал рушиться в пустоту Вейдер нежно, как друг, взял её за руку и потянул за собой. Полёт падения показался желанной свободой.       «Так легче, — думала Асока. — Я эгоистка», — повернув голову, Тано увидела, что Вейдер смотрит на неё, они падали бок о бок.       — Так легче, — произнес он, когда начал удаляться, и чернота его доспехов растворялась во тьме бездны. — Но всё ещё бесполезно.       — Тогда почему ты здесь?       — Это то место, где я всегда хотел быть, — голос Вейдера начал затихать. — Я сдался задолго до тебя.       Асока ничего не сказала, когда темнота полностью поглотила Вейдера.       «Полагаю, так и есть», — подумала Тано, закрывая глаза как раз в тот момент, когда последний луч света над головой начал растворяться, пока вспышка чего-то красного не развеяла мрак.       Свободное падение прекратилось, крошечный лучик света над головой перестал уменьшаться, и Асока повисла в пустом воздухе, уставившись на него. Встать казалось естественным, воздух под её ногами оказался плотным и твёрдым. Пока она поднималась к красному свечению ни её шаги, ни её дыхание были неслышны. Пропал даже звук сердцебиения.       Потом перед глазами в далеке появилась фигура. Это был Мол. Он стоял, подняв голову вверх, и смотрел на крошечный просвет над ним. Он был выше, чем Асока помнила, она могла видеть только верхнюю половину его тела, остальное было скрыто темнотой. Маленький огонек над головой отражался в его золотистых глазах, а одна рука медленно покачивалась взад-вперед, пока он смотрел в спокойном раздумье. Когда Асока подошла достаточно близко, чтобы дотронуться до него, её пальцы задрожали.       — Я так давно тебя не видела, — прошептала Тано.       Лицо Мола медленно повернулось к ней, его взгляд смягчился. Кожа его была гладкой, на ней не было видно ни пореза, ни капли крови. На шее не было никаких отметин, никаких маленьких дырочек или царапин от холодного металла, как и должно быть.       — У тебя идет кровь, — пробормотал Мол, и его рука скользнула вниз по краю плеча Асоки, остановившись там, где плоть обуглилась и обгорела.       Асока попыталась выдавить из себя улыбку. Она смотрела в сторону, в темноту, её рот сводило судорогой, а глаза жгло от слез.       — Очевидно, — прошептала Асока.       — Похоже, такова наша судьба, — сказал Мол. Его рука скользнула вверх, проведя по шее тогруты, прежде чем остановиться у подбородка. Его прикосновения причиняли боль, но не такую, которую несли за собой кровоточащие раны, сломанные рёбра и пронзивший насквозь световой меч. — С тех пор, как ты связалась со мной, ран и синяков не становится меньше.       — Ты же не думаешь, что до тебя я никогда не получала ран в бою? — сказала Асока.       — Я не настолько самонадеян, чтобы так думать, — ответил Мол, его глаза заблестели, а потом он наклонился и поцеловал Асоку.       Прикосновение было тёплым. Именно таким, каким запомнила его Асока. Прежде чем закрыть глаза и ответить на поцелуй, Асоке показалось, что она почувствовала вкус крови. Этот поцелуй не был похож на тот первый. В нем не было отчаянья, от которого пересыхали губы, или загорающегося огня страсти. Этот поцелуй длился дольше и в нём, казалось, собралась вся нежность этого мира.       Слёзы потекли по щекам Асоки. Мол вздохнул, его дыхание обожгло, когда его нос коснулся носа тогруты. Он осторожно провел большим пальцем по щекам, стирая мокрые дорожки. Что-то в груди Асоки сжалось с такой силой, что она отстранилась, не в силах сдержать сдавленный всхлип.       — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда? — слёзы продолжали течь по щекам, падая в пустоту. Единственная рука Асоки нашла руку Мола и её пальцы сомкнулись вокруг него с такой силой, что она почти почувствовала, как хрустнули кости. — Ты ведь знаешь?       — Боюсь, мы не успели зайти так далеко, — пробормотал Мол и снова склонил голову. Его лоб прижался ко лбу Асоки. Тогрута невольно закрыла глаза. — Ты плачешь по мне, — в голосе Мола Асока слышала улыбку. — Это большая честь, леди Тано. Это больше, о чем я когда-либо думал.       Асока судорожно вздохнула и открыла глаза. Лицо Мола расплывалось, но его глаза были такими яркими, что смотреть в них казалось почти невыносимым.       — Ты должен вернуться, — Тано ещё крепче сжала руку забрака. — Ты должен. Пожалуйста, ты нужен мне.       — Ммм, — промычал Мол и отстранился. — Я вижу в темноте, но не очень хорошо ориентируюсь в этой тьме, — Мол посмотрел на маленькую полоску света над головой, и выражение его лица стало суровым. — Большую часть своей жизни я провел в заключении и не только буквальном. Здесь я чувствую себя на своём месте.       — Нет, — Асока покачала головой. — Нет!       Мол снова посмотрел на Тано. Из его глаз пропало тёплое свечение. Они словно остекленели. Оскаленные в ухмылке зубы тускло блеснули, у Асоки нутро свело холодом, когда она увидела, что они покраснели от крови.       — Это моя участь. Как и боль, это моя судьба, — мурашки на шее побежали вниз по телу Асоки. Тошнота скрутила изнутри. Её взгляд медленно опустился вниз и прямо в темноте она разглядела изломанную паучью лапу, сделанную из ржавого металла. Сердце Асоки учащенно забилось, она попыталась сделать шаг назад, но, казалось, её ноги приросли к земле. — Но ты ведь и так знаешь об этом, миледи? — Мол наклонился ближе, его дыхание стало учащённым и неглубоким. — Ты знал об этой части меня ещё до того, как узнал по-настоящему, не так ли?       

***

      Асока открыла глаза и с криком села, в горле у неё жутко пересохло. Кардиомонитор издал привычный звуковой сигнал.       — Ах... — выдохнула Асока и уставилась на Мола. Простыни были смяты, и там, где она лежала лицом на краю кровати, виднелись влажные пятна. Она чувствовала, как по лицу побежали слёзы, боль сдавливала грудь. Комната поплыла перед глазами, тени в складках на простынях превратились в змей, извивающихся и ползущих вниз.       — Проснись... — просипела Асока. Рука Мола, лежавшая на кровати, была холодной и безвольной, но её лицо горело в том месте, где эта самая рука ласкала её, когда он целовал её. — Черт возьми, проснись! — Асока потёрла глаза, пытаясь прогнать слёзы. — Пожалуйста. Все рушится. Пожалуйста…Пожалуйста...       Тук, тук, тук.       Звук стука отдавался в ушах, Асока ахнула, отдернув мокрую от слез руку от лица. Она повернулась к двери.       Тук, тук, тук.       — Подождите... просто дайте мне минутку... — её голос дрожал, она снова и снова провела руками по глазам, стирая слёзы.        «Это Рекс?» — Асока так сильно прижала ладони к лицу, что ногти чуть не оставили царапины на горячей коже. Мысль о клоне причинила новую боль.       «Нужно дышать», —Тано с трудом набрала в легкие побольше воздуха, когда в дверь снова постучали. В любом случае, сейчас слишком темно, чтобы её могли разглядеть.       Асока с трудом сглотнула, её голос дрогнул, когда она окликнула человека снаружи: — Войдите.       Дверь тихо открылась, и густые тёмные волосы выдали гостью прежде, чем Тано как следует разглядела лицо Сабран.       — Привет, — прошептала женщина и сделала один осторожный шаг в комнату, затем другой.       — Привет, — прохрипела Асока в ответ и сглотнула комок в горле. Она уставилась на руки Сабран. В них было что-то длинное, завернуто в полотно.       — Это...— Сабран посмотрел на кровать, — ему лучше? — Асока сглотнула и покачала головой, её взгляд вернулся к Молу. — Я думала... я думала, что со всеми этими медицинскими примочками Айбарин сможет легко привести его в чувства.       — Всё гораздо сложнее, — Асока снова сглотнула. — Кома это тяжелое состояние. То, что может помочь, для нас сейчас недоступно.       — Мне казалось, что такие вещи остались давно в прошлом галактики или разве что на планетах подобных моей, — руки Сабран крепко сжали предмет, который она держала.       — Жаль, что это не так, — Асока быстро провела ладонью по глазам.       — Действительно, — Сабран нерешительно улыбнулась.       Асока не хотела говорить об этом. С каждым словом о Моле боль в горле становилась все сильнее, а тщательно скрываемые слезы все сильнее жгли глаза. Она закашлялась и так сильно впилась ногтями в ладонь, что чуть не поранилась.       — Что... что это у тебя в руках?       Сабран фыркнула.       — Я нашла это у тебя в шкафу, — сказала Сабран и развернула спрятанную в полотно вещь.       Рука Асоки едва коснулась шероховатого материала, когда она сразу поняла, что это такое.       — Моя трость, — прошептала Тано и притянула её к себе. Пальцы знали каждый изгиб этой вещи, каждую трещинку. На самом деле, она хотела выбросить её в тот же день, когда трость ей больше была не нужна. Асока не помнила почему оставила её и зачем вообще взяла с собой. — Зачем ты рылась в моих вещах? — нахмурилась Асока, неожиданно поняв, что просто так на трость Сабран не наткнулась бы.       — Я искала выпивку, — просто ответила Сабран.       — Выпивку... — Асока удивлённо округлила глаза и положила трость себе на колени. — С какой стати мне её брать с собой?       — О, ну не знаю, хотя я отчетливо помню тот вечер, когда пригласила вас двоих к себе домой, и две мои очень дорогие бутылки спиртного внезапно исчезли, — Сабран приподняла идеально выщипанную бровь. — Оно было коллекционным.       Асока невольно почувствовала, как её лицо вспыхнуло под понимающим взглядом, и, прикусив щеку, отвела взгляд в сторону.       — Мы думали… Я думала, ты можешь не заметить.       — Не замечу, потому что у меня полный бар спиртного? — фыркнула Сабран.       — Я могу вернуть тебе деньги…       — Ничего страшного, пожалуй, много пить – идти добровольно по пути саморазрушения. Так что сочту это актом заботы с вашей стороны.       — Ты пришла сюда только для того, чтобы отдать мне трость? — Асока попыталась улыбнуться.       Слабая улыбка Сабран погасла, а её руки сжались вместе, как будто она собиралась молиться. Именно тогда Асока обратила внимание на то, насколько изможденной выглядела женщина.       — На той луне, в тюрьме…       Асока воспользовалась моментом, чтобы отогнать воспоминания, засунуть их обратно в ящик в самый угол своего сознания.       — Многое произошло.       — Д-да. — Сабран сжала руки так сильно, что Асока увидела, как побледнела её смуглая кожа на костяшках пальцев. Она ждала, что Сабран что-нибудь скажет, объяснит, но та молчала. Неожиданно Асока поняла, что из всех на корабле больше всего она не возражает против присутствия Сабран.       — На мостике ты сказала, что мы сделали из тебя убийцу, — тихо начала Тано. - Если… Если ты стреляла в человека, с которым я дралась, то не... не вини себя. Я даже не думаю, что он мертв...       — Дело не в нём, — быстро сказал Сабран. — Ты знаешь о тех кораблях, которые взорвались?       По спине Асоки пробежали мурашки.       — Я слышала, что они были уничтожены. Какой-то сюрприз от Асажж. Больше я ничего не знаю…Что насчет них?       — Это я их взорвала.       Асока застыла.       «Она взорвала их… это не имеет смысла», — подумала Тано.       Сабран была певицей, артисткой, владелицей бара, необычным форсъюзером и довольно эксцентричной особой. Единственное, чем она могла защититься и чем умела пользоваться было какое-то примитивное оружие. Асока уставилась на женщину напротив. Чем больше она видела, тем больше понимала, что Сабран не могла этого сделать добровольно.       — Нет, Сабран, ты этого не делала.       — Я не знаю, что было в бомбах, может дело во взрывчатке. Тебе лучше спросить об этом Асажж.       — Нет, это была не ты. Я слишком хорошо и слишком долго знаю Вентресс. Она знает, как надавить, чтобы получилось так, как ей нужно, — нехотя произнесла Асока.       — Но это мои выстрелы взорвали их! — голос Сабран разнесся по комнате. Её большие глаза внезапно наполнились слезами. — Это было моё ружьё и мои пули.       — Но бомбы были не твоими, — настаивала Асока.       — Думаешь для меня это имеет значение? — хныкнула Сабран. — Взрыва не произошло бы, если бы я не нажала на спусковой курок, — она подавила рыдание и, покачав головой, опустила её. — Ты знаешь, что это за оружие, Асока?       — Старый механизм из дерева и метала.       — Ружьё принадлежало моему отцу! — рыкнула Сабран. — А до него оно принадлежало его отцу, но теперь оно мое, и я больше не могу на него даже смотреть! Асажж указала мне цель, а я использовала его. Знаешь, что она сказала? Она сказала, что это выведет военные корабли из строя. Конечно, что может быть надёжней чем уничтожение.       — Сабран...       — Это было ружье моего отца... — слёзы медленно потекли по лицу Сабран. — Когда я была маленькой, он брал меня с собой охотиться на кроликов. Каждое утро в последний день недели он вытаскивал меня из постели еще до восхода солнца и мы отправлялись в поля. Я не могла подстрелить ни одного. Сколько бы лет я ни ходила на охоту с отцом, так и не смогла убить ни одного кролика. Я должна была только обезвредить корабли Асоки.       — Сабран, это не твоя вина.       — Знаешь, Рекс рассказал мне, сколько людей мог вместить один такой корабль, — Сабран сглотнула. — Тысячи. Тысячи человек на каждом корабле, даже несмотря на то, что они находились в режиме ожидания.       — Рекс лучше, чем кто-либо другой, должен знать, что это работа Асажж, а не твоя!       — Я не чувствую никакой разницы, — Сабран повернулась и посмотрела на Мола. Её губы задрожали, когда слезы потекли по щекам. — Знаешь, что самое худшее? Я-я даже не знаю, что я чувствую. Тысячи людей… Я даже не могу осознать число. Это кажется нереальным. Столько смертей от одного выстрела кажется нереальным.       Асока откинулась на спинку стула. Внезапно она почувствовала себя такой уставшей, уставшей от всего. Даже когда Сабран заплакала, она должна была бы пожалеть её, утешить, но ничего кроме усталости и желания, чтобы женщина ушла, Асока не испытывала. У неё было более чем достаточно своих собственных причин для сожалений и слёз.        «Я привела её сюда, — подумала Тано. — Из-за меня ей пришлось, наконец, пустить в ход оружие».       — Так вот почему ты искала алкоголь? — тихо произнесла Асока. — Ты знала, что я участвовала в войне?       — Ты была джедаем. Джедаи наверняка видели хотя бы парочку сражений.       — Я видела, как сражения продолжались годами, — вздохнула Асока. — Я видела, как многие умирали. Многих убила я. Поверь, ты не найдешь покоя на дне бутылки.       — Тогда как получилось у тебя? — спросила Сабран с дрожью в голосе. — Скажи мне, пожалуйста, скажи мне как…       — Я приняла это, — Асока сглотнула. — Ты принимаешь это и отпускаешь. Ты признаешь, что сделала и понимаешь, что должна была это сделать. Или признаёшь, что случившееся вышло из-под твоего контроля. Стараешься исправить то, что можешь и принимаешь то, чего не можешь. Это единственный способ, которому меня учили. Но я больше не джедай.       — Смириться с этим, — Сабран сделала глубокий вдох и резко потерла лицо.       — Мне не следовало звать тебя с нами, — тихо сказала Асока. — Я должна была отослать тебя домой, в Искаллин, после Малакора. Это не только вина Асажж, но и моя тоже.       — Теперь уже слишком поздно, — слабо сказала Сабран. — Принять случившееся… Единственное, что мне поможет принять это осознания того, что все смерти оказались не напрасными, — Сабран посмотрела на Мола. — Он должен очнуться. Он должен, иначе всё, что я сделала… Он должен оправдать их гибель.       — Я... я знаю, — голос Асоки сорвался. — Мне тоже нужно, чтобы он очнулся. Он рядом, но я даже не уверена, слышит ли он меня.       Сабран сделала еще один судорожный вдох и кивнула.       — Айбарин ведь не в силах его разбудить?       — Нет.       — И мы не можем получить необходимое лекарство или лечение?       — По всей видимости, время, когда или даже если нам удастся добраться до нужного…время уже истечёт       — Сила, — Сабран закрыла лицо руками и зарылась пальцами в волосы. — Что же нам тогда поможет? Какое-нибудь грёбанное чудо вселенной?       Асока встрепенулась, что-то шевельнулось в глубине её сознания.       «Чудо, — влажный и затхлый запах могучих деревьев, сырой аромат камня. — Чудо», — прохладная вода в гроте между корней. Сердце Асоки учащенно забилось.       — Чудо! —воскликнула Асока и вскочила на ноги. Сабран подпрыгнула в испуге.       — Что... почему ты...       — Ты гений! — Асока едва не рассмеялась. Она хотела расцеловать Сабран.       «Как я могла забыть?»        Асока схватила трость и, опираясь о неё, практически побежала.       — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Сабран поспешила за тогрутой. — Что за чудо?!       — Это именно то, что нам нужно, — задыхаясь, произнесла Асока. — Двигатели справятся. Эта планета Внешнего Кольца.       — Асока! — требовательно повысила голос Сабран.       — Дагоба, — коротко бросила Асока, направляясь на мостик. Кривая усмешка расползлась по её лицу. — Нам нужно на Дагобу!