The Stars are Dark

      Асока открыла глаза и уставилась в потолок своей каюты на корабле. Иллюминатор здесь тоже оказался разбит. Так что влажный болотный ветер задувал сюда мелкий сор.       «Мы разбились. Сон. Это был просто сон».       Тано села. Ветер прошуршал сухими листьями. Асока приложила руку к животу и неожиданно для самой себя осознала, что впервые за прошедшее время не чувствует никакой боли и даже малейшего дискомфорта. Тогрута вскочила с кровати, отбрасывая покрывало, которым была накрыта. Босые ноги пробежали по холодному полу, останавливаясь напротив встроенного небольшого зеркала. От раны, которая мучила её, остался ярко розовый шрам. Почти идеальный круг, расположенный как раз под тем местом, где сходились ребра. А рядом с ним был старый неровный шрам.       Покинув каюту, Тано сразу же направилась в сторону комнаты, занимаемой Молом. Её желудок скрутило в узел, а сердце гулко стучало в голове. Перекошенная дверь не закрывалась до конца. В проёме Асока увидела край заново застеленной постели. Асока выдохнула непроизвольно задержанный в легких воздух и приблизилась к проему. Под покрывалом лежал Мол. Его дыхание было глубоким, но каким-то тяжелым.       Асока подавила в себе желание позвать забрака по имени. Она мягко и неслышно вошла в каюту, стараясь не тревожить чужой сон. Асока, сглотнув, перевела взгляд на ноги, скрытые покрывалом.       Тано очень аккуратно положила руку туда, где должно было быть колено Мола. Она не почувствовала твердости и холода металла. Зато через некоторое время ощутила пробивающееся через ткань тепло.       «Невероятно», — Тано дернулась и перевела взгляд на Мола. Там, где когда-то на лице были рана и пустая глазница теперь красовался светлый шрам. Выглядел так, словно это полоса - луч заглянувшего солнечного света.        Асока помнила кровь, она всё ещё чувствовала её металлический запах. Асока помнила крики.       — Прости... — голос Тано дрогнул, когда она взяла его за руку, которая была тёплой. — Мне так жаль.       — Тебе жаль? — прохрипел старческий голос за спиной. Асока обернулась. Йода проскользнул в каюту, постукивая концом трости. — За что?       — Я... — губы Асоки шевелились. Она отчетливо ощущала тепло ладони Мола. — Я думала, что убила его.       — Немногое я знаю о нём, — произнёс Йода, медленно приближаясь к Асоке. — Но то, что убить его трудно, известно каждому, — магистр замолчал, его взгляд скользнул между Тано и Молом, задержавшись на их руках. — Так и знал, что найду тебя здесь.       Асока ничего не сказала. Она едва не дернула рукой, чтобы прекратить прикосновение, но это привлекло бы больше внимания старого мастера.       — Я думала… Я думала, что это нереально, — пробормотала Тано. — Думала, это был сон.       — Многие годы прожил я, — осторожно начал Йода. — Не мало чудес Силы видел. Но ничего подобного не наблюдал. Такого масштаба, да. Должна рассказать мне, Асока, что произошло.       — Я... я не знаю.       — Хорошенько должна подумать ты.       — Я не могу сейчас думать, — огрызнулась Асока. — Как я должна понять, что произошло? Я хотела просто вернуть его. Исцелить.       — Случилось то, что случилось, — сказал Йода. — Ты призвала кого-то или что-то на эту планету. Слышал я голос. Темный голос. Потом вернулось к Молу то, что было отнято. Небывало так! Это важно, падаван. Опасно это может быть.       Во рту Асоки появился привкус крови, и она поняла, что прикусила губу.       — Это был Сын. То, что вы чувствовали магистр. Но он не возвращал Молу ничего. Он ничего не сделал. Сюда он пришел только чтобы развлечь себя, — произнесла Тано.       — Сын, — Йода на мгновение опустил взгляд, по его лицу пробежала гримаса. — Если не Сын сделал, то кто?       — Я, — процедила Асока. Йода посмотрел Тано прямо в глаза, и она почувствовала, как у неё задрожали губы. — Это была я.       — Что ты сделала, знаешь? — мягко спросил магистр. Пальцы тогруты крепче сжали руку Мола. — Связь... Сила, — Асока погладила тонкий узор татуировок забрака. — Всё произошло так быстро. Я просто... я почувствовала его с помощью Силы. Я почувствовала его боль, — писк прибора рядом с кроватью участился. — Падаван, — Йода напрягся и бросил взгляд на Мола. — И там... там было что-то ещё, — голос Тано задрожал, и одна из её рук потянулась к месту под ребрами, где был старый шрам. — Там было... там было что-то ещё. Это была не я, но это было дано мне и... — Асока! — Что? — встрепенулась Тано и вздрогнула, услышав участившийся писк.       На экране прибора мигал маленький белый огонек. Асока ощутила, как сердце на миг сорвалось, когда пальцы, которые она держала в руке, слегка согнулись.       Рот Мола приоткрылся, а по лицу пробежала гримаса.       — Кха... — прохрипел забрак дрожащим, сухим голосом.       — Мол? — прошептала Асока, наклоняясь к нему и всматриваясь в лицо. Тано смотрела и надеялась, что это не трюк, что это не сон. И тут его глаза открылись.       На месте провала в пустой глазнице был целый, будто бы ничего и не было, глаз. Лишь протянувшаяся полоса шрама напоминала об увечье. Взгляд Мола размыто скользнул по потолку, пересохшие губы беззвучно шевелились. Когда взгляд забрака наконец остановился на Асоке, желудок её скрутило из-за необъяснимого волнения. Тишину комнаты нарушал только писк прибора и дыхание. Осмысленное выражение вернулось к Молу. Глаза его были всё такими же золотыми. Прошло так много времени, с тех пор как Асока видела их, по-настоящему видела их, а не тот затуманенный взор, которым он смотрел на неё из камеры. Тано словно ударило кулаком в грудь, дыхание перехватило. Выражение лица Мола казалось наполовину мечтательным, наполовину страдальческим, когда он скользил взглядом по лицу Асоки.       — Мол? — улыбка осветила лицо Асоки. — П-привет. Это я.       — Ты... — его голос был сухим и хриплым. — Ты... — и тут его нога дернулась. Мол замер, улыбка на лице Асоки погасла вместе с расширяющимися от ужаса и паники глазами Мола. — Ч-что-ч-что это... — его правая нога дернулась ещё раз, Мол вскрикнул, вцепившись руками в матрас, пытаясь приподняться. На лбу у него блестели капельки пота, а грудь быстро поднималась и опускалась из-за участившегося дыхания.       — Подожди, Мол, Мол, пожалуйста, подожди, — Асока потянулась к его плечам, но он вырвался, его руки слабо сопротивлялись её прикосновениям.       Грудь Асоки сдавило, когда он отстранился от нее, отстранился от самого себя. Страх на его лице обжег сильнее, чем удар светового меча.       — Эй... — почти шепотом позвала Асока, держа едва дрожащие руки в воздухе перед собой. — Привет, это я… Это я, всё в порядке. Просто дыши...       — Это жестоко, — Мол тяжело дышал, устремив горящий взгляд в потолок. — Даже для тебя это жестоко!       «Даже для меня», мысленно повторила Асока, попытавшись сглотнуть невидимый ком в горле.       — Мол. Посмотри на меня. Пожалуйста, просто...       — Я не помню, — забрак сжав руки в кулаки. — Я не могу вспомнить! Я не могу, и ты это знаешь, я не могу, я не могу, что я тебе такого сделал!       — М-Мол... — более настойчиво произнесла Асока, колеблясь, то ли потянуться к нему, то ли отдернуть руки. Что могло напугать его больше всего? — Это не то, что ты думаешь, — поспешно сказала она. — Все в порядке! Я здесь, и я знаю, я знаю, что это странно, но, пожалуйста, пожалуйста, выслушай меня! — пока она говорила, в изножье кровати послышался шорох, и лицо Йоды выглянуло из-за края.       — Кто... — Мол дернул ногой, его зубы сверкнули в тусклом свете в оскале. — Кто там? — прорычал он. — Кто там, черт возьми?!       Асока взмахнула рукой в воздухе и встретилась взглядом с широко раскрытыми глазами Йоды. Она не знала, что отразилось на её лице, но Йода быстро скользнул за изножье кровати, его шаги были тихими и мягкими. Мол зарычал в потолок, татуировки на его лице исказились. Все, что Асока увидела, это отражение своего лица в его зрачках и ужас, от которого его спина выгнулась дугой, а руки сжались в кулаки. Рассыпанное по полу стекло начало вибрировать, острые края царапали пол. Сквозь стиснутые зубы Мола вырвалось шипение, он сжал кулаки так, что кожа на костяшках пальцев натянулась. Корабль застонал, Асока вздрогнула, когда стекло закружилось и ударилось в потолок, а мелкие осколки покрылись тонкой паутиной трещин. Тано не могла не почувствовать этого из-за связи, но ей и не нужно было. Мол был напуган, её грудь сдавило еще сильнее от осознания этого.       — Мол, — прошептала Тано. — Это всего лишь я, — Асока провела кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони. Его рука под пальцами была теплой, а ещё почти незаметно дрожала.        Глаза забрака были широко раскрыты.       — Это он. Он сделал это, — Мол сглотнул. — Это видение. Он заставляет меня смотреть на это.       — О ком ты? — тихо пробормотала Тано.       — Он! — злобно выплюнул Мол. Взгляд Асоки скользнул по его плечам, когда они затряслись так сильно, что задрожала голова. Мол с трудом сглотнул и снова отвел от тогруты взгляд. – Он делает это…       – Сидиус? – Асока произнесла это имя так тихо, как только могла, но Мол отпрянул, как будто она сильно ударила его по лицу или пригрозила сделать это.       – Мой хозяин, – прошептал забрак.       – Он не... – Асока пару раз сглотнула, глаза начало жечь. – Он не твой хозяин.       – Нет. Он напоминает мне, – Мол заскрипел зубами. – Ты мертва. Он напоминает мне…       – Нет, – Асока покачала головой. Она медленно, нарочито медленно протянула другую руку, и глаза Мола расширились, когда она коснулась обратной стороны его ладони и крепко сжала её своих руках. – Ты ведь так ничего и не рассказала ему обо мне, не так ли? – Асока сглотнула и попыталась улыбнуться. Мол ничего не сказал, но его взгляд немного смягчился. – Ты же не рассказал ему о том, что готовил мне каф по утрам? – спросила она.       Мол замер и снова посмотрел Тано в глаза.       – Н-нет.       – Или как мы вместе медитировали на вершине горы, – продолжила Асока и придвинулась к нему чуть ближе.       – Нет… Я бы не стал ему этого говорить, ни за что не стал бы, — ответил Мол.       — Или кольцо, которое я тебе сделала. О нём ты тоже не рассказал.       — Я потерял его, – пробормотал Мол. – Прости, я потерял его на Малакоре.       Асока заставила себя улыбнуться и покачала головой.       – Оно у меня. Я нашла его.       – Нашла?       – Да, – Тано пожалела, что не догадалась взять его до того, как пришла сюда. Чтобы отдать ему его сейчас, надеть ему на палец и сказать, чтобы он никогда больше его не терял. – Я скоро верну его тебе, — Асока немного помолчала. – Я не видение, которое наслал на тебя Сидиус. Веришь?       Мол секунду молчал. Он сглотнул и закрыл глаза, опускаясь на кровать. Его плечи заметно расслабились.       – Значит это сон, – едва слышно прохрипел забрак – Просто еще один сон.       Улыбка пропала с лица Асоки.       – Я здесь. Я с тобой и это реально.       – Значит, я мертв? – спросил Мол, — Не помню как.... Как я оказался здесь. Почему это место выглядит именно так?       – Нет, – Асока почувствовала, что жжение в глазах становится невыносимым. – Это реально, Мол. Я настоящая. Я жива.       – Не может быть, — пробормотал он со смирением, его глаза снова закрылись. – Странно... На этот раз я чувствую тебя.       Асока почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, и попыталась подавить боль, прежде чем они солёным потоком вырвутся наружу. Рука Мола, которую она всё ещё сжимала, показалась слишком тяжелой. Тано закрыла глаза и потянулась к темному сгустку силы в своём сознании. Когда она коснулась его, то ощутила. Связь была всё ещё слабой и хрупкой. Но она могла дотронуться до неё. И в сознании вспыхнули два золотых глаза.       Губы Мола дрогнули, он крепче сжал руку Асоки. У него вырвался сдавленный стон, когда перед его внутренним взором предстала пара прекрасных голубых глаз.       Асока провела большим пальцем по светлому шраму под его левым глазом и встретилась с золотым взглядом в реальности, когда открыла глаза.       — Привет, — прошептала Тано.       Мол был спокоен. Его рука дрожала, когда он поднял её. Асока замерла, надеясь и желая, чтобы он потянулся к ней. Рука забрака накрыла ладонь Асоки и прижала к лицу.       — Я скучаю по тебе, — хрипло произнёс Мол. – Я не... – он сделал глубокий вдох и глубже вжался в кровать. – Я не хочу просыпаться.       — Мол, — позвала Асока.       — Я не хочу просыпаться снова в той камере, — его голос звучал тише. Он отстраненно отметил, что несмотря на то, что столько спит, чувствует невыносимую усталость. – Мы не должны были лететь на Малакор. Ты не должна была умирать.       «Он все еще думает, что..., — отчаянно подумала Асока. — Нужно больше времени».       Её большой палец двигался, нежно скользя вверх и вниз по теплой коже прямо под глазом.       — Я буду здесь, когда ты проснешься, — пообещала она, — я буду здесь.       Мол слабо покачал головой, но, как только он это сделал, его глаза закрылись, а ладонь в руке Тано обмякла.       — Я буду здесь, — снова сказала Асока.       Мол провалился в сон.       Асока крепко зажмурилась и прижалась лбом к кровати, когда ее рука соскользнула с лица забрака. Она почувствовала, как простынь начала намокать из-за слёз.        «Почему я так себя чувствую? Почему? Он очнулся, я должна быть счастлива».       Она должна быть счастлива, она должна улыбаться, она должна смеяться от счастья до боли в животе. Но ей хотелось плакать.       В изножье кровати послышалось тихое движение. Асока замерла, ее затуманенные глаза были полуоткрыты.       — Асока? — голос Йоды был мягок.       Асока вздрогнула, а потом поднялась.       — Я, — Тано сглотнула, её взгляд метнулся туда, откуда донесся голос. Лицо Йоды было размыто из-за слёз, которые тогрута поспешила стереть. Его лицо светилось пониманием и жалостью.       — Теперь я понимаю, зачем явилась ты сюда вновь, — тихо сказал старый магистр.       — Нет, нет, это не совсем, — попыталась выдавить из себя Асока, помня, как исказилось от ужаса лицо Рекса. Когда он узнал о её чувствах к Молу.       Сухая трёхпала ладонь коснулась её руки. Йода встал рядом с Асокой. Он слегка улыбнулся, и его глаза лишь раз взглянули на кровать, прежде чем вернуться к ней. Вся сталь в его голосе, вся резкость, которая в нём звучала до этого, исчезла.       — Понимаю я, — продолжил магистр. — Он чувствует то же самое, не так ли?       — Я... — слёзы потекли по лицу Асоки с новой силой. — Он не знает. Я не... я не могла ему сказать.       — Как долго? — спросил Йода.       — Долго, — она закрыла лицо руками. Слова полились из неё потоком. — Очень долго!       — Асока.       — Он не... — она подавила рыдание. — Он не... не тот, за кого ты его принимаешь! Он был добр, и он... он позволил мне узнать его.       — Я не осуждаю тебя, — осторожно произнес Йода. — Хотел бы понять, но не по силам мне.       Асока покачала головой и медленно подняла взгляд на свои руки. Лицо Мола было расплывчатым, из-за слез в её глазах оно казалось размытым, красным, черным и белым.       — Он не знает, — она всхлипнула. — Он не знал, и я не знаю, что случилось бы, если бы он узнал…Это всего лишь…Из-за этого у нас только неприятности.       — Он скучает по тебе, — кивнул ей Йода. — Падаван, повелитель ситхов не может любить.       — Ты не знаешь! — Асока резко обернулась, не заботясь о том, увидит ли Йода её слезы или гримасу на лице.       — Послушай, — мягко сказал Йода. — Послушай. Повелители ситхов не могут любить. Они не способны.       — Но... — Асока повернулась и посмотрела на кровать. — Но он любит...       — Я знаю, — прошептал Йода. — Я знаю.