Конец сражения — начало войны

      Так вот, как чувствуют себя люди, потерявшие своих близких, друзей и родных?       Эту пустоту нельзя описать одним словом. Внутри что-то обрывается, и ты готов броситься в созданную самим же собой бесконечную пропасть горя и отчаяния. Неважно, насколько сильным ты выглядишь внешне. Бывают моменты, что без проблем выбьют почву из-под твоих ног, вынудив падать всё ниже и ниже, заставляя тонуть в собственных страхах. Ты снова и снова будешь мучаться из-за чувства вины, пока она не затмит весь твой разум, и ты не сойдёшь с ума, заканчивая свои дни в вечных слезах.       Как...       Как это могло произойти?...       — Нет! Только не это!       Мой крик потонул в водовороте точно таких же воплей других людей, что со стремительной скоростью пытались сбежать из этого опасного места. Огромный толстый людоед, чьи ноги были длиннее меня самой, явно не обращал внимания на весь творящийся вокруг ужас и продолжал бежать, своим телом сбивая встречающихся по пути несчастных. Многие из них погибали под его ступнями, лишь некоторым из тех, кто обладал по-настоящему хорошей реакцией, удавалось избежать ужасающей участи. Монстр не обладал интеллектом, я была на все сто процентов уверена в этом. Разве могут существовать на свете разумные существа, подобные этому?       Когда я соскочила с повозки и понеслась навстречу гиганту, то не слушала предупреждающие выкрики своей новой знакомой. Всё, что могло произойти сейчас со мной, было неважно. На кону стояла жизнь моей подруги. Я не дам ей умереть так просто.       Мою скорость совершенно точно нельзя было сравнить со скоростью монстра. И куда только подевался весь мой страх перед ним? Выброс адреналина был настолько сильным, что я на трясущихся ногах нашла в себе силы побежать на встречу своей предполагаемой смерти. Меня не пугал страшный вид этого человекоподобного чудовища, наоборот, мне хотелось собственноручно убить его, как это делал тот странный человек на тросах. Я с трудом сглотнула образовавшийся в горле комок. Вид его располовиненного тела теперь никогда не уйдёт из моей головы.       И вдруг я застыла, содрогнувшись от увиденного.       Аля очнулась. Я ясно видела, как шевельнулась её рука и приподнялась голова. Она не вставала, словно всё ещё чувствовала в себе ту самую слабость, что повалила её без сознания ранее. Но она была жива. Дышала и еле-еле двигалась. Но эти движения были настолько незаметными, что мне стало казаться, будто я потихоньку начала сходить с ума. Хотя, я бы даже не стала сомневаться в том, что это, скорее всего, абсолютная правда.       Я никогда не забуду тот самый хруст ломающегося под невероятным чужеродным весом позвоночника и широко раскрытый от шока рот Али, когда монстр наконец настиг её и пробежался по её обездвиженному телу. Казалось, что из меня разом выбили весь воздух, я упала на колени, проезжаясь ими по жёстким дорожным камням. Из рта Левиной водопадом хлынула кровь, застлала всё пространство вокруг неё. Гигант передавил ей все органы и скрылся за домами, настигая своих новых жертв. Аля больше не двигалась. Её руки несколько раз ритмично содрогнулись и замерли. На этот раз навсегда.       — Чёрт возьми, нет! Нет, это неправда! Пожалуйста!       На согнувшихся ногах я подползла к своей подруге, уже не сдерживая слёз. Её лицо потопло в луже собственной крови, а тело, начиная от груди и заканчивая коленями, расплющилось так сильно, что кости внутри тела наверняка переломались в пыль. Я протянула руку к теперь уже мёртвой подруге, но тут же одёрнула её, с ужасом ощущая, как к горлу поднимаются рвотные позывы. Я начала задыхаться. Когда мозг отошёл от первоначального шока, я обессиленно запрокинула голову назад, умываясь собственными слезами.       — Почему?! Почему это произошло именно с ней?! Чёрт!!!       Я кричала так громко, насколько хватало моих голосовых связок. Дёргала себя за волосы так сильно, как если бы хотела извести себя до полусмерти. Слёзы беспрерывно капали на мои ладони, колени и землю, пропитанную кровью моей дорогой подруги, близкого мне человека. Когда истерика стала переходить в неконтролируемую агрессию, я стала бить кулаком о землю и грызть собственные губы, словно садистка наслаждаясь солоноватым вкусом алой крови. Ко мне кто-то подбежал и попытался схватить за плечо, но я оттолкнула этого человека и услышала сдавленное оханье. Плевать. На всё плевать. Теперь уже ничто не важно.       — Успокойся! Слышишь меня?!       Я повернулась в сторону возмущённого голоса и через секунду уже узнала в подбежавшей ко мне женщине свою единственную знакомую в незнакомом мне мире. Она схватила мои исцарапанные глубокими ранами ладони своими руками и прижала к груди.       — Послушай меня! Не смотри туда. Просто не отводи взгляд от меня. Смотри в мои глаза, ну же!       Я задыхалась из-за непрекращающихся слёз. В глазах всё было очень размыто, словно кто-то провёл по ним магической кистью и навсегда смешал все краски белого света в мутноватые пятна. Но кое-что я всё же смогла различить.       Под моей ногой глубоко в землю был воткнут нож. Он представлял собой обыкновенное лезвие, даже без ручки, но смог привлечь моё внимание едва видимым блеском. Что-то затуманилось в моём разуме, и я даже не сразу поняла, как именно успела схватить его и приставить к собственному горлу. Лишь одно движение — и всё будет хорошо. Я проснусь и снова буду жить спокойно. Обещаю, что перестану смотреть ужасы по ночам и бесить моих лучших подруг. Только пожалуйста, господи, дай мне шанс очнуться от всего этого кошмара.       Но я не успела исполнить задуманное, так как почувствовала резкую боль в запястье и, как следствие, выронила своё орудие. Меня схватили за лямки майки и резко, но основательно встряхнули.       — Дура! Какая же дура, боже! Ну-ка открыла глаза, живо!       Я разлепила тяжёлые, сильно набухшие веки и внедрила отсутствующий взгляд в лицо сидящей впереди меня женщины. Оно полыхало гневом и жестокостью. Вскоре почувствовала, что мою щеку сильно чем-то обожгло. От сильной пощёчины я повалилась набок. Кожа от удара сильно заболела и пропустила несколько электрических зарядов. Меня снова приподняли.       — Выбилась ли дурь? Может, сильнее тебя ударить?       Я отрицательно покачала головой. В сознании будто щёлкнул спусковой крючок, сдерживающий эмоции, и я громко завыла, глубоко вдавливая пальцами глаза. Мне понравилось чувствовать боль. Она ослепляла, дарила свежие ощущения, заставляла отвлечься от всего увиденного. Но, кажется, это не могло продолжаться долго. Мои руки снова грубо схватили.       — Что. Ты. Творишь? Если хочешь сдохнуть, делай это где-нибудь ещё, а не у меня на руках! Но тогда я не стану спасать ту оставшуюся в живых подружку!       Я замученно всхлипнула и попыталась глубоко вздохнуть. Не получилось. Грудь словно напилась свинцом, отчего каждый глоток воздуха давался мне с невероятным трудом и порывал разорвать лёгкие. Женщина рыкнула и с невероятной силой, которую никак нельзя было ожидать от хрупкой невысокой представительницы прекрасного пола, подняла меня за подмышки и потянула за собой, словно я была ничего не весящим пустым мешком. Вырываться не стала. Попросту не было никаких сил и желания.       — Вот и не рыпайся. Дал же бог попутчика! Смертница несчастная, прекрати уже хныкать!       Мои рыдания прекратились так же внезапно, как и начались. Я всё ещё не шевелилась, позволяя женщине тащить моё тело по негладкой земле. Она не подавала никаких признаков того, что ей может быть тяжело, и упрямо тащила меня к повозке. Когда мы наконец добрались до неё, она, не церемонясь, закинула меня прямиком в телегу и забралась сама.       — Держи, закройся, — в мои руки прилетела порванная в некоторых местах грязная простыня. — Не думаю, что кому-то сейчас есть до тебя дело, но так ты хотя бы не умрёшь от переохлаждения.       Мне ужасно не хотелось выполнять указы, но женщина не сводила с меня пристального взгляда, поэтому пришлось подчиниться. Рита лежала в сене, всё ещё не очнувшись, и в душе снова поднялась тревога. Что, если я потеряла и её? Как мне жить после этого?       — Она жива, — развеяла мои сомнения попутчица, однако, даже не смотря в мою сторону. Она подготавливала лошадь к поездке. — Всё ещё жива. Поэтому не смей здесь умирать. Она сойдёт с ума, если останется совершенно одна.       Все приготовления оказались закончены и с громким выкриком "Но!" она натянула на себя поводья. Лошадь едва не встала на дыбы, не привыкшая к такому обращению, но всё же понеслась вперёд, потянул за собой и нашу повозку. Я посильнее запуталась в простыню и забилась в самый угол.       Мы быстро проезжали запыленные дороги, но несколько раз чуть не врезались в различные препятствия. Похоже, женщина не была первоклассным ездоком, о чём также свидетельствовали иногда проскакивающие в её речи ругательства. По пути мне довелось ещё пару раз увидеть людей, парящих с мечами в воздухе и побеждающих гигантов. Все они были одеты в зелёные плащи, и теперь с я уверенностью могу сказать, что видела изображённые на них крылья. Как бы то ни было, я даже поймала себя на мысли, что с замиранием сердца смотрю на то, как их орудия отнимают жизни тех, кто не достоин своего существования. В душе поднялся гнев из-за всей несправедливости этого мира.       — Сильно не расслабляйся. Дай знать, если на горизонте появится титан.       Я приподняла с коленей ноющую от стресса голову.       — Титан?       — Ну, те монстры, что... — она на секунду растерялась, не зная, как закончить предложение, — ...бродят здесь. Стена Мария пала. Нам нужно как можно быстрее добраться до стены Роза, иначе мы не выберемся живыми.       Я удивлённо нахмурила брови. Стена Роза? О чём это она?       — Я... Не совсем понимаю.       — Знаешь, ты кажешься мне всё более странной, — женщина ненадолго повернулась ко мне. Я заметила в её глазах подозрительные искорки. — Судя по одежде и внешнему виду, ты не отсюда. Но как такое возможно? Что с вами произошло?       — Я... Не могу пока сказать, простите. В голове совсем нет мыслей.       — Понимаю, — она сокрушённо покачала головой, — но скажи хотя бы, как тебя зовут. Должна же я знать, как к тебе потом обращаться.       Я кашлянула, приводя в порядок голос.       — Карина. Но... зовите меня Карой.       — Тогда меня зовут Эрика. Можешь называть меня так. Теперь я точно уверена, что ты не здешняя. Твоё имя очень странное. Ты из внешнего мира? Но как ты попала сюда? Или ты шпион? Знаешь, я сейчас много чего могу надумать.       Над нами пролетела оторванная от здания крыша. Женщина натянула поводья, резко уводя повозку вправо. Мы чудом не врезались в неожиданное препятствие.       — Чёртовы титаны! Чтоб вас ваши собственные сородичи сожрали! Держись крепче, Кара. Сейчас немного потрясёт.       Разогнавшаяся телега неприятно проехалась по щебёнке, вбивая в кожу щепки из старых досок, на которых нам приходилось сидеть. Эрика с трудом удерживала обезумевшую лошадь и кричала на неё, чтобы успокоить. Как только ситуация немного улучшилась, к нам на дорогу выбежала ещё одна женщина. Она держала на руках маленького ребёнка.       — Пожалуйста, подождите! Спасите нас.       Эрика остановила лошадь прямо перед тем, как она едва не задавила выбежавших на проезд людей. Быстро оценив ситуацию, она кивком пригласила их поторапливаться и забираться в повозку. Ребёнок горько плакал и прижимался к матери всё время, пока она усаживалась на сено. Эрика вновь натянула поводья.       — Чем занимаются эта городская полиция?! Бестолковые ублюдки, да как они смеют?! Возмущённые вопли прервал оглушающий рёв. Я зажмурила глаза и закрыла уши руками. Кажется, что мозги в голове превратились в жидкую кашу. — Этого только не хватало... Но! Пошла! — Эрика, что случилось? — я услышала в её голосе вдрагивающие нотки, поэтому не могла не спросить. Ребёнок рядом закричал. — Мы в ужасном положении, — она стиснула зубы. — Нужно как можно скорее добраться до стены. Что-то подсказывает мне, что это только начало.

***

      — И что же тут за собрание!       Мы не смогли пройти за ворота, так как они были заняты огромной повозкой, что сама по себе была шире, чем пространство проходного туннеля. Она была доверху набита мешками, снизу её изо всех сил толкали сразу несколько мужчин, хотя и было видно, что их деяние попросту не осуществимо. Эрика цыкнула и спрыгнула со своего места, подходя к толпе.       — Что здесь происходит?       Ей ответил мужчина, что ближе всех стоял к загородившей проезд телеге.       — Этот человек, похоже, собственноручно решил скормить нас всех титанам!       — У вас есть лишь один выход, — вперёд вышел хозяин всего того богатства. Маленький, расплывшийся от своей жадности человек, довольно неприятный внешне. Особенно его глаза, что без доли сомнения, с полнейшим превосходством смотрели на распирающуюся гневом толпу. — Толкайте, дармоеды. Вы не стоите даже ниточки этих мешков! Хотите выжить — толкайте.       — Да что же это, — из-за огромного скопления людей я не сразу заметила, что впереди, скрывшись за плащами, стоят двое парней с клинками в руках. К ним подбежала уже пожилая женщина. — Молодые люди, сделайте же хоть что-то!       Парни переглянулись. На их лицах можно было прочесть лишь недоумение и растерянность, будто они вообще не знали, что делать здесь в такой момент. Когда один из них всё же рискнул выйти вперёд под бурные возгласы людей, толстяк недовольно фыркнул и, сверкнув глазами, выставил вперёд руку.       — Эй, разведчик, стой на месте. Как будто не знаешь, кто содержит весь ваш псиный корпус! Хватит лишь одного моего слова — и ваше финансирование закончится тут же. Только и можете, что существовать на наши налоги! Не смей идти дальше!       Разведчик неуверенно шагнул назад, когда наперекор ему вышли несколько сопровождающих своего хозяина.       — То-то же. Толкайте, бездари!       Эрика нахмурилась и хотела уже выйти вперёд, чтобы навалять зазнавшимся придуркам: её мышцы мгновенно напряглись, а взгляд явно не обещал им лёгкой участи, но внезапно перед всей толпой, высоко в воздухе что-то всколыхнулось. Между нами тут же на тросах опустилась на землю молодая девушка. Половина её лица была прикрыта длинным бордовым шарфом, поэтому было трудно прочесть какие-либо эмоции. Она медленно прошла к забитой доверху телеге и вопросительно посмотрела на толстяка. Он сначала хотел что-то возразить и даже попытался сказать пару колких словечек, но потом отпрянул, когда к его горлу оказалось примкнуто острое длинное лезвие.       — Как ты думаешь, — ничего не выражающие тёмные глаза опасно сверкнули, — какой толк будет от твоих мешков, когда вас всех съедят титаны? Но сейчас я могу чуть подпустить лезвие ближе, и отнять всего одну жизнь вместо сотни. А теперь поразмысли, что для меня предпочтительнее?       Мужчина тяжело глотнул, в его глазах витал вселенский страх, а руки то и дело потрясывались. Видимо, он очень сильно напугался.       — Хорошо, — он поднял ладони вверх в знак того, что сдаётся. — Я согласен. Уберите повозку.       Стоило телеге убраться из прохода, как в него тут же влились огромные потоки людей, поглощённых страхом за свои жизни и жизни своих родных. Верно. Ведь им же ещё есть, ради кого существовать в этом грязном мире. В их венах течёт кровь, они дышат и, возможно, даже выживут в дальнейшем, если прямо сейчас не попадутся падким на человечину гигантам.       Рита, что лежала слева от меня, наконец пошевелилась. Не знаю, очнулась она или нет, сложно судить по её скомканным движениям. Кажется, что она проснулась, но специально не открывает глаза, надеясь, что всё это было просто сном. Думая точно также, как недавно думала я, до того, как так беспардонно хотела себя убить. Интересно, что сказала бы на мою попытку самоубийства Аля? Конечно же она бы для начала врезала мне хорошенько и лишь потом стала допрашивать до самых мельчайших подробностей...       Вот же! Какой же бред иногда приходит ко мне в голову...       Как бы то ни было, Али больше нет. Её не существует. Она исчезла, испарилась, была втоптана в землю грязными лапами трёхметрового монстра! Даже представлять лишь страшно заново то, что я тогда видела.       Слёзы вновь покатились по моим щекам, и я рассерженно стряхнула их тыльными сторонами ладоней. Какая разница, что бы сказала Аля, что она бы сделала! Никаких "бы" больше нет. И никогда не будет. Я ни за что не смогу принять её смерть. Так глупо, ненормально и абсолютно нереально рассталась она со своей жизнью.       Почему всё это не плод моего воображения? Почему нам приходиться так страдать, почему я до сих пор жива, что держит меня в этом мире? В моей голове так много вопросов, хотя я и уверена, что никто не сможет дать на них ответов. Глупо, безнадёжно глупо полагаться на будущее, с которым меня больше ничего не связывает. Жаль, что моя рука с ножом дрогнула, и я не смогла закончить начатое.       — Снова ревёшь? — я вздрогнула, когда на моё плечо легла чья-то рука. Глаза жутко щипало от пота, грязи, крови и слёз, с трудом я подняла взгляд, тут же узнавая женщину рядом со мной.       Эрика села сбоку от меня и прижала руки к коленям. Её лицо всё ещё не выражали ни единой эмоции, словно оно принадлежало фарфоровой кукле, а не живому человеку, но плечи несколько раз вздрогнули, а губы были поджаты.       — Слушай, возможно, это будет немного грубо, но... Не зацикливайся на этой смерти. Ты жива, и это самое главное для тебя. Помни об этом.       Я обвела взглядом повозку. На месте Эрики уже сидел какой-то мужчина, что с лёгкостью управлялся с лошадью, благодаря чему нас перестало заносить на поворотах. Недавно подобранную в качестве пассажирки женщину я увидела плачущей. Она прижимала к груди своего ребёнка, закрывая ему голову своими ладонями. Мальчик тихонько хныкал, с каждым вздохом всё сильнее вжимаясь в тело матери. Я отвела глаза. В душе поднялось паршивое чувство, значение которому было придать очень трудно. Понимая, что примерно оно может означать, постаралась мысленно избавиться от него. Вроде бы удачно.       Мы уже давно пересекли стену. Я видела, как отворяются массивные ворота, как люди давят друг друга, устремляются прямиком к образовавшемуся проходу, чтобы перебраться на безопасную сторону, слышала рёв гигантов, и, кажется, каждой клеточкой тела дрожала, когда съедали очередную жертву. Голоса этих несчастных прочно засели в моей голове и не хотели исчезать, всё сильнее мучая меня. Словно весь мой разум кричал, посылал по телу противные мурашки и нагонял панику во всю сложившуюся ситуацию. Я успела изнутри разбиться на мельчайшие осколки уже десятки раз, пока наблюдала, как глаза бедных людей загораются безумием и отчаянием.       Эрика заёрзалась, и я отвлеклась от собственных давящих мыслей. Она посмотрела на Риту, которая была бледна настолько, что моя природная бледность не встревала ни в какие сравнения с ней. Губы были абсолютно белыми и слегка подрагивали.       — Ты... Уже отошла от шока?       Я взглотнула, прежде чем тихо ответить.       — Вряд ли от этого когда-то можно будет отойти.       Мы немного помолчали. У меня не было желания что-либо обсуждать, а Эрика, видимо, уловив моё настроение, решила некоторое время не вмешиваться в мои собственные думы.       Было очень громко и довольно неприятно находиться здесь, среди остальных беженцев. О нас уже доложили местным органам власти, и теперь они должны были решить нашу судьбу. А там, за стеной, на кишашей титанами земле сражаются люди. Сражаются и погибают во имя своих сражений. Сердце снова больно кольнуло. Сколько я видела сегодня смертей? Как мне всё это пережить? Но больше всего меня мучил вопрос, который, по моему мнению, был открыт ещё с тех пор, как я очнулась на том чёртовом, залитом кровью поле.       Как вообще мы здесь оказались?