Великолепный век

– Господин, это новые наложницы. Вон та девушка – подарок правителя страны Раймей, – произнесла Ли Лан, указывая на девушек. Она стала правой рукой Се Ляня и по сути управляющей гарема. Конечно, многие правители после свадьбы Хуа Чэна и Се Ляня поняли, каковы отношения между ними, и перестали дарить рабынь и рабов, подготовленных для постельных утех. Они присылали в основном редкие драгоценности, оружие и ткани. Иногда подарки присылали и Се Ляню, надеясь через него повлиять на решения Хуа Чэна, но это было бесполезно. А вот со страной Раймей отношения, насколько знал Се Лянь, сложились весьма нейтральные, поэтому их правитель выбрал для подарка самый избитый вариант. Просто чтобы выказать уважение. Но, стоит признать, девушка была красивой. Внешность, миловидная и нежная, чем-то напоминала Се Ляня, когда он только сюда прибыл. Однако сейчас Второй Император выглядел более величественно, во взгляде прямо читалась страстность, которая раньше была скрыта поволокой стеснения, что, стоит признать, безумно нравилось Хуа Чэну. Пусть девушка и выглядела невинно, Се Лянь не обманывался: эта девчонка не так проста. Не то чтобы он переживал, это даже забавно. Сколько красавиц и красавцев пытались хитростью занять его место в сердце Императора. Многие нагло пытались повторить путь Се Ляня: изучали игру на скрипке, держали спину прямо и не опускали взгляд, когда мимо проходил Хуа Чэн. Вот только всем им кое-чего не хватало, чтобы им всё это прощали. Любви Правителя. То, что можно Се Ляню, можно только ему, других же ждет наказание. Ляню даже вмешиваться не приходилось, одно слово Хуа Чэна и девушку или юношу выгоняли из дворца. Выдавали замуж или отправляли слугой в другие дворцы. – Займись их распределением, – приказал Лянь и направился в покои своих детей. *** – Кто это? – с любопытством глядя на балкон, спросила рабыня. – Это господин Се Лянь, – ответила ей вторая. – Но разве мужчинам можно приходить в гарем? Лань Чан была обманута одеждой Се Ляня. Второй Император уже давно одевался так же, как и большинство мужчин во дворце. Он явно не был похож на юношей-рабов, которых видела Лань Чан до этого здесь. – Это не просто мужчина. Это Второй Император нашего государства, законный супруг нашего Правителя. Се Лянь родил единственного наследного принца и принцессу. Наш повелитель души в нём не чает, поэтому очень тебе не советую переходить ему дорогу. – Да, Лань Чан. Говорят, всех, кто приглянулся Императору, Се Лянь сбрасывает в море на корм рыбам. Накрылся твой план стать госпожой медным тазом, – смеясь, добавила другая девушка. – Это мы ещё посмотрим, – зло сверкая глазами, ответила красавица. Она уже продумала план. Евнух поставил её служанкой в покои Правителя на всю неделю. Она зажигала палочки благовоний, подготавливала комнату к возвращению Хуа Чэна. Многие рабыни ей обзавидовались. Благо подкупить можно кого угодно. Однако, к её удивлению, повелитель ни разу не попросил её остаться на ночь. Се Лянь... Чем же ему удалось околдовать Хуа Чэна? Ничего. Нужно лишь подгадать момент, когда Второго Императора не будет во дворце, тогда у девушки не останется препятствий. *** – Тебя что-то веселит? Поделишься со мной? – спросил Император у возлюбленного за совместным ужином. Странная улыбка не покидала лицо Се Ляня. Тени от свечей, лёгшие на бледную кожу, делали её ещё более загадочной. Наложник будто думал, рассказывать мужу или же не стоит. С одной стороны, беспокоить супруга такой мелочью не хотелось, но с другой – происходящее ведь так забавно. Вдруг это поднимет ему настроение? – Да так. Мне Ли Лан доложила, что одна девушка из гарема подкупила Евнуха, чтобы служить у тебя в покоях, – рассказал Лянь, делая глоток чая. Хуа Чэн удивился. Разумеется, Император, занятый государственными делами и своей семьёй, не догадывался о теневой игре, что велась у него в гареме. Тем более ему казалось, что все обитатели гарема поняли, что место в постели Императора занято навсегда. – Тебя это беспокоит? Напрасно. Убери её, если хочешь, – ответил Повелитель, пытаясь прочитать реакцию супруга. – Любимый, как её зовут? Хуа Чэн на секунду потерялся. Во дворце куча слуг, как ему запомнить имя одной девушки? И к чему этот вопрос? Неужели его возлюбленный всё ещё в нём не уверен? У них двое детей, за все эти годы Хуа Чэн даже не взглянул на других. – Лянь, я... – Вот видишь. Ты даже не знаешь имя девушки, которая убирала твои покои на протяжении недели. Я уверен, ты даже не помнишь, как она выглядит. Просто это забавно, – спокойно пояснил Се Лянь, взяв ладонь мужа в свою. Хуа Чэн выдохнул. – Почему забавно? – В гареме давно ходят слухи, что я ем твоих наложниц на завтрак. Ли Лан рассказала, что сейчас эту девушку восхваляют так, будто она злобной ведьме вызов бросила, – рассказал Лянь, заливисто смеясь. Император тоже не смог сдержать смеха. – Кстати, Лянь. Ты тоже давал взятку, чтобы тебя поставили на том празднике? Хуа Чэну стало искренне любопытно, каким был его любимый до того, как стал фаворитом. Се Лянь немного грустно улыбнулся. – Я наоборот просил, чтобы меня не ставили. Но я рад, что вышло так, как вышло, – ответил Лянь, крепче сжимая руку мужа. Это действительно удивительно. Когда он только приехал, имя Хуа Чэна наводило страх и ужас, он искренне не хотел даже сталкиваться с ним. Хотя он и повёл себя дерзко в их первую встречу, это было скорее от злости и боли прошлого, чем от желания как-то насолить. Но сейчас он сидит рядом с ним и называет мужем. – Да. Хорошо, что так вышло, – ответил Император. Они редко говорили о прошлом. Всё, что было до их встречи, просто перестало иметь всякое значение. Они вместе, рядом и любят друг друга, а в соседней комнате спят два доказательства этой любви. Хуа Чэн решил не трогать прошлое. Ведь абсолютно нормально, что Лянь не хотел ложиться в постель к мужчине, которого видел два раза в жизни. Наверняка его здорово запугали завистники. – Не волнуйся об этом. Столько лет прошло. Тем более мне предлагали уехать, но я остался. Я был сражён твоей красотой наповал, – разбавил обстановку Се Лянь, видя, как напрягся его муж. Удивительно, насколько невысокой являлась самооценка правителя мира. Он постоянно пытался убедиться в том, что не заставляет Се Ляня любить себя. Он будто не мог поверить в то, что даже если бы он не вышел замуж за Се Ляня, тот бы продолжал любить его. Хуа Чэн всячески пытался выровнять их положение относительно друг друга. Никто до Се Ляня не имел столько власти, помимо Правителя. Ляня это беспокоило. Неужели двое детей не доказывали его любовь? – Правда? Лянь никогда раньше не рассказывал мужу, что ему предлагали покинуть дворец. Второй Император скрывал это ненамеренно, просто это быстро стало не важно. Но сейчас это пришлось к слову. Об ультиматуме, который ему тогда выдвинула госпожа Лин Вэнь, Се Лянь решил не рассказывать. Второй Император прекрасно знал, как его муж может себя накрутить. Хуа Чэн был смелым, решительным, мудрым, не знающим поражений Правителем, но когда дело касалось его супруга, он просто переставал мыслить логически. Это было очаровательно. И благо Се Лянь за столько лет брака успел выучить своего супруга наизусть и прекрасно знал, как вытащить его из процесса самокопания. – Правда. Но я здесь, и я твой муж, потому что полюбил тебя, – подползая ближе к мужу, ответил Второй Император. – Знаешь, почему я ничего не сделал той девушке? – прошептал Лянь, обжигая своим дыханием ушко Хуа Чэна. – Почему? Боже, сколько лет они в браке, сколько раз занимались любовью. Так почему сердце Хуа Чэна стучит так же бешено, как в первый раз? – Потому что ты мой. На всю оставшуюся жизнь ты принадлежишь мне. Я знаю, что даже если я распущу весь твой гарем и уберу любого, кто на тебя посмотрит, ты слова против не скажешь. Но во всëм этом нет смысла, потому что ты хочешь только меня, – прошептал Лянь, пройдясь языком по краю ушка супруга. Это никогда ему не надоест. Изводить Хуа Чэна, наблюдая за тем, как остро Император реагирует на каждое прикосновение своего мужа. Да, Се Лянь стал намного наглее, но он знал, что ему можно. Хуа Чэн с ума сходил, слушая слова мужа. Как можно быть таким? Одновременно таким нежным и таким властным. Лянь положил руку на щёку супруга, целуя его. Так влажно и глубоко. Так, как его научил Хуа Чэн. Руки Императора легли на талию возлюбленного, усаживая его к себе на колени. Се Лянь крепко обнял мужа за шею, прижимаясь всем телом к супругу. Хуа Чэн прошëлся языком по шее любимого. Как можно даже думать о других, когда в его руках выгибается от удовольствия настоящий небожитель? – Я люблю тебя. Никого не вижу, кроме тебя, – прошептал Император, глядя в слезящиеся глаза Ляня.