Enslavement

Отпускать Игоря надолго из поля зрения кажется Диме плохой идеей. Просто ужасной. Но между своими страхами и возможностью показать и напомнить Игорю, что он уже свободен, Дима выбрал второе. Уточнил, нужна ли помощь. Согласился с отказом, попросил не запираться — мало ли что. Сел на диван — ждать и болезненно вслушиваться в плеск воды. Дима был уверен, что помощь Игорю нужна, что в итоге ему придётся помогать, но Игорь проявил хоть какую-то волю, принял решение, показал самостоятельность — и Дима не мог этого не ценить. Звуки в ванной постоянно прерывались: Игорь, всё-таки, не просто стоял на месте, а мылся. Вода падала на дно ванны, затем плеск на пару секунд стал совсем глухим, — Игорь, видимо, замер под душем, — а потом возобновился ровный шум бьющейся о ванну воды. Дима почти задремал под гипнотический звук воды, пока не понял: что-то не так. Слишком долго вода льётся без помех. Дима встал с дивана, дошёл до двери, но не стал пока распахивать: всё же, какое-никакое подобие личного пространства Дима старался уважать. Для начала, он постучал в дверь и громко, чтобы перекрыть голосом шум воды, спросил: — Игорь? Всё в порядке? Тебе нужна помощь? Но ответа не последовало. Может, не услышал? Задумался, ушёл в свои мысли, у Игоря ещё до… до всего этого случалось провалиться в свои мысли и не обращать внимания на окружающих. — Игорь! Если ты не отзовёшься — я зайду! — предупредил Дима уже громче. Ответа не последовало. Диме стало очень, очень страшно. Дверь он распахнул рывком — не собирался, помнил, что при Игоре нельзя резких движений делать, но страшно. Он не сразу нашёл Игоря взглядом. Вода в ванне уже лилась через край, и в ней Дима заметил тонкие красновато-розовые разводы не до конца смешавшейся с водой крови. Игорь же, серовато-бледной кожей сливавшийся с остальным пространством, забился в самый угол квадратной ванны, поджав к себе ноги и вцепившись зубами в ладонь. Дима тут же бросился к Игорю, едва помня о каких-то правилах поведения. Поняв, что Игорь жив и в предсмертных конвульсиях биться не собирается, Дима успокоился немного, выключил льющуюся воду, мельком подумал, что вытирать это всё потом будет сам. — Игорь? — снова на пробу позвал Дима. Взгляд у Игоря был совершенно бессмысленным, как тогда, в клубе. Он даже, кажется, не понял, что перед ним кто-то появился. Один раз дёрнулся, когда его подняли на руки, и испуганно замер. Сердце у Игоря бешено колотилось, дышал он через раз, а моргать и вовсе перестал. И всё-таки, Игорь болезненно зажмурился, стоило Диме опустить его на диван; под ним тут же расползлось по обивке тёмное пятно крови. Это они уже проходили. Пять или шесть раз в больнице, один раз здесь, дома — и каждый раз Дима проваливался в собственный кошмар, но не мог себе позволить слабости. Нужно было срочно отвлечь Игоря и вывести его из этого состояния. — Потрогай, мягкий, — едва слышно предложил Дима, всовывая Игорю в руки край пледа, которым укрыл его. Игорь машинально сжал пальцы свободной руки на куске одеяла, но никак более не среагировал, и вторую руку изо рта выпускать не пожелал. Не сработало. Нужно что-то более… глубинное. Чувствуя себя идиотом, больше ни слова не говоря, Дима задышал. Медленно и нарочито шумно, глядя ровно в глаза Игорю. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Игорь услышал. И вольно или невольно начал повторять. Челюсть немного расслабилась, позволив Диме вытащить зажатую в зубах руку — Игорь тут же вздрогнул и попытался скривиться из-за того, что задели свежие ранки от зубов. Дима аккуратно погладил тыльную сторону ладони, едва касаясь пальцами. Неопасные ощущения. Неопасные звуки. Знакомый голос, ровное дыхание. Мягкий плед и сухие руки. Поделиться своим спокойствием. Кто вообще это сочинил, какое к чёрту спокойствие, когда человек рядом с ума сходит от ужаса в персональном кошмаре? — Игорь, Игорь, — снова позвал Дима, начиная аккуратно растирать ему руки, переключая на ощущение, — ты в безопасности, слышишь? Это уже мало похоже на реальное успокоение, Дима начал просто перебирать все способы подряд, надеясь, что какой-нибудь сработает. Это не в первый раз, да, но сегодня их подгоняли открывшиеся в ванной раны, которые нужно срочно обработать, но нельзя трогать, пока Игорь сам, осознанно, не разрешит. Дима просто невольно начинал бояться сам. — Слышу, — наконец хрипло выдохнул Игорь. — Хорошо, — кивнул Дима с заметным облегчением, так и не выпустив рук Игоря из своих, продолжая их машинально растирать. — Ты помнишь, где ты? — У тебя дома, — моментально ответил Игорь. — В Москве, — чуть подумав, добавил он. — Что ты чувствуешь? — Больно, — Игорь опустил глаза; уточнять, где именно больно, смысла не имело. Медленно и очень плохо заживающие старые раны внутри то и дело открывались от простейших неловких движений. — Мягко, — пальцы на пледе едва заметно пошевелились, — холодно. Дима кивнул, сходил в ванную, принёс полотенце и помог Игорю вытереться, а после — плотнее закутал в плед. Смущения, как в первые дни, уже не было. Только закрытая апатия у Игоря, который так по-игоревски избегал чужой помощи, особенно в лечении травм вроде этой. Слишком интимными и стыдными он воспринимал последствия чужих развлечений — и дело даже не в прокушенной руке, а в старой, открывшейся в который раз ране. Кровь Игорь останавливал сам: к ранам ниже пояса он старался не подпускать Диму. Сохранял — или пытался восстановить, — какую-никакую гордость. Или пытался отделить нанесённые в той, другой жизни травмы от жизни с Димой. Дима потакал Игорю и в этом, даже ушёл убирать в ванной, чтобы создать иллюзию приватности. — Дим, я… Прости. Сорвался. — Игорь неловко взлохматил волосы на затылке, когда они сели за стол выпить чаю. В первом часу ночи после душа — идея не из лучших, но Игорю просто нужно окончательно успокоиться прежде, чем возвращаться в кровать. В ответ Дима качнул головой: — Не извиняйся. Расскажешь, что тебя… вывело из равновесия? — Игорь отвернулся. Дима тут же прикусил губу: опять влез туда, куда не стоило. — Ты не обязан, я просто из любопытства, ты можешь не говорить… Игорь благодарно кивнул — и промолчал, уткнувшись в свою кружку. Диме оставалось только вздохнуть и проглотить очередную порцию вопросов. Ему хотелось бы знать, от чего конкретно он пытается спасти Игоря. Хотя бы понять, как помочь. Но ответы он не получит, как обычно. Потому что Игорь ещё не готов. Не сегодня. Не сейчас.