Ионийская повесть

      Из открытого окна в комнату повеял холодный ветер, и парень, спящий под тремя толстыми меховыми покрывалами, поёжился. Тихий и болезненный вздох разошёлся по каменному помещению, отдаваясь гулким эхом от стен, а ветер едва уловимыми движениями подлетел к огню, на котором разогревалось снадобье.       Лицо его было мокрым от пота, а тело била сильная дрожь. Лихорадка держалась уже несколько часов после того, как из тела Каина вырвали и запечатали даркина. Шен, как и остальные, думал, что он погиб от удара в грудь, но судьба распорядилась с ним иначе: вместо этого он выжил, а даркин был успешно запечатан в древней и зловещей косе.       Шену изначально не понравилось всё, что произошло. Вернее сказать, что всё прошло слишком просто, но на мысли обо всех злоключениях не было ни сил, ни времени. Изгнание чужеродной сущности из тела и души — задача не из лёгких, и медики во главе с Шеном после наложения печати, бились за жизнь парня всю ночь. Хоть даркин и исцелил его тело перед тем, как быть изгнанным, но от последствий это не спасло: невероятная лихорадка била парня. Честно сказать, и сам Шен думал, что до утра он не дотянет. Но он ошибся.       Температура к утру ушла, а поражённая скверной корка затвердела, и стала медленно, но верно становиться ломкой, что говорило о том, что кожа под ней заживала, причём очень быстро. Перед самым восходом солнца его перестали мучать конвульсии, а сбитое дыхание выровнялось, и он погрузился в глубокий сон.       — Так, — начал Шен, вытирая руки и убирая снадобья в сторону. Он устало посмотрел на Каина. Сам процесс создания печати и удерживания даркина внутри косы забрал много его сил, да так, что он едва не свалился с ног под утро. Его тяжёлый взгляд упал на часть лица, а точнее место, где ранее было око Рааста. Сейчас же это место закрывала плотная белая повязка, обмотанная в два слоя и смоченная ранозаживляющими препаратами. — Тут я закончил. Но уйти так просто не могу.       В комнате помимо него самого сидела и Акали, уставившись в открытое окно. За холмами только начинал вздыматься рассвет. Молча она сидела на полу, прислонившись к стене и подогнув под себя одну ногу. В руках у неё лежала тонкая книга, а маска была приспущена, открывая всё лицо. Большую часть ночи она праздно ходила по окрестностям лагеря, поскольку не хотела смотреть на то, как этого хиляка пытаются привести в чувство. Да и звуки, исходившие из того места, смогли напугать даже её, хоть она и не хотела этого признавать. В то мгновение, когда она услышала оттуда демонический голос, у неё промелькнуло короткое чувство беспокойства за Шена, однако оно также быстро улетучилось тогда, когда этот голос прервался и чувство тяжести, нависшее над лагерем, улетучилось куда-то наверх. Тогда-то она поняла, что дело сделано и даркин запечатан.       — Почему это? — холодный тон её голоса заставил вздрогнуть Шена. Руки её упёрлись в пол, а одна бровь от удивления подскочила вверх. — Кажется, мы должны были всего лишь запечатать даркина. С этим заданием ты справился, а я была лишь подстраховкой на случай… Непредвиденных обстоятельств, — она злостно глянула на Каина, который крепко спал и вряд ли слышал их разговор.       Шен просто кивнул, попутно собирая свои вещи в сумку.       — Всё верно. Но ему может стать хуже, а я не могу оставить его прямо сейчас без присмотра. Лихорадка может вернуться в любой момент, — он вновь опустил глаза на больного. Большую часть его тела покрывали бинты.       Темноволосая девушка лишь неприятно хмыкнула и подошла к Шиде ближе, словно хотела со всей силы пнуть его, но в паре шагов остановилась и взглянула прямо Шену в глаза. Ему стало даже как-то неловко.       — Мне плевать, что с ним будет, — она скрестила руки на груди и кивнула в его сторону. — Пусть хоть сдохнет тут — мне от этого ни холодно, ни жарко, — она резким движением развернулась и, подняв книгу, пошла к выходу из этого склада. — К тому же, ты не договариваешь. Если ты не хочешь называть причину… Это твоё дело. Моя работа тут окончена.       — Верно, — Шен помрачнел. — Я солгал. На самом деле у меня есть другая причина, по которой я желаю задержаться. Это касается того письма, что оставил мне Зед. Мне нужно кое-что узнать, и для меня это очень важно. Но ты свою часть задания выполнила, поэтому если хочешь — можешь идти. Я тебя не держу, — он на несколько секунд замолчал. — Однако если у тебя появится желание вернуться обратно в…       — Не появится, — жёстко отрезала Акали и вышла из пропахшей травами комнаты прочь, с громким хлопком закрыв входную дверь.       Шен лишь безучастно вздохнул и облокотился на стену. Усталость давала о себе знать.       — Насколько же она темпераментная девушка, — он достал письмо из кармана и перечитал его ещё раз. — И из-за своего темперамента она сейчас в опасности.

***

      Голова его раскалывалась, а тело было покрыто чем-то липким, склизким и холодным. Он попытался открыть глаза, но понял, что их закрывает точно такая же мокрая и противная повязка. Лишь нижняя часть лица была не покрыта марлей. Он попытался двинуть рукой, но не смог. Его тело буквально не могло двигаться, и даже не из-за боли, а из-за полного изнеможения. Словно его высушили и оставили умирать в вонючей и холодной яме.       — В-в-во… воды… — он прохрипел это с трудом. Горло пересохло, он не мог ничего больше из себя выдавить. Ничего, даже голову поднять своими силами он не мог. Внезапно он почувствовал колебания воздуха возле головы и единственное, что смог сделать, так это просто открыть рот.       — Каин, ты слышишь меня? — Шен присел на корточки и, раскупорив флягу, понемногу давал пить Шиде. Но он видел, что даже глотки даются ему с большим трудом, поэтому сразу же прекратил, уведя руку в сторону.       Со стороны Каина послышался глухой кашель.       — Е-е-ещё…       Шен прикрыл окно, чтобы холодный ветер не задувал в комнату, и подкинул дров в печку, дабы согреть помещение.       — Думаю, тебе пока достаточно. Сейчас тебе стоило бы помолчать, но… — Шен бросил косой взгляд на открытое письмо, лежавшее на столе.       — Но что? Вам что-то нужно от меня? — докончил за него всё ещё охрипшим, но уже более живым голосом Каин. Силы понемногу всё же возвращались к нему, но двигаться он всё также не мог. — Если бы не что-то важное, то вы бы со мной сейчас не говорили.       Шен же поднял письмо и вновь его перечитал.       — Верно. Рад, что ты меня понимаешь. Как я думаю, Зед велел лишь передать мне это письмо и свёрток с артефактом, так?       Каин неуверенно и с тяжестью кивнул.       — Соответственно, ты и понятия не имеешь о том, что написано в этом письме?       Последовал всё тот же кивок. Шен умолк, оперевшись о стол.       — Хм, это сильно усложняет дело, — его взгляд упал на письмо ещё раз. — Ладно, не тебе в твоём состоянии об этом переживать. Лежи и выздоравливай. У входа дежурит врач, так что в случае чего обращайся к нему. Когда я уйду, он будет приглядывать за тобой.       Каин вздохнул и с трудом положил руку себе на голову, словно ощупывал её.       — К счастью, последствия изгнания даркина из тебя очень быстро сглаживаются. Глядя на то, как скоро твои раны заживают, могу смело заявить, что через неделю или две ты уже сможешь покинуть этот лагерь на своих двоих. Правда…       Шен задумался. Ему ведь больше некуда идти. Орден Тени, которому он служил с раннего детства ныне уничтожен. У него нет ни родни, к которой он мог бы вернуться, ни друзей, с которыми он мог бы жить рядом. Если люд узнает, что он бывший послушник Ордена Тени, то его вздёрнут на ближайшем дереве, ведь наёмных убийц, а тем более, таких как он, просто-напросто казнят, даже не разбираясь в том, что он совершил.       По сути, перед ним человек, который с большим трудом приживется в обществе, если вообще сможет в нём существовать. Не имеющий ни одного знакомого человека в этом мире, он в нём чужой и полностью одинок. Шен не хотел бы его заставлять его примкнуть к Ордену Кинку, поэтому решил сделать по-другому.       — Слушай, Каин, если после выздоровления… если тебе будет тяжело, или же тебе некуда будет идти, то… ты всегда можешь прийти в Монастырь Кинку. Думаю, раз уж ты служил Зеду, то должен знать, где он находится. В любом случае, если ты придёшь, то тебя оттуда не прогонят.       Каин пару секунд помолчал.       — Я, — он закашлялся. — Я подумаю…       Шен вновь призадумался и достал из своей сумки свёрток и начал что-то на нём быстро писать.       — Я не могу у тебя просить одолжений, — начал издалека Шен. — Но если тебя всё-таки не будет прельщать служба Ордену Кинку, то я был бы рад, если бы ты нашёл одного человека и убедился что с ним всё в порядке. Всё, что мне известно, так это то, что он живёт сейчас в городе Кел’Тас. Это западнее Пласидиума. Думаю, Ирелия тебе сможет объяснить конкретнее, а может даже и сопроводит, ибо у неё самой там переговоры с племенами Вастайи, как я догадываюсь. Если всё же узнаешь что-то, то напиши сообщение на обратной стороне листа. Это магический пергамент, и то, что ты напишешь тут, увижу на своём листе я. Информацию о человеке я оставил на пергаменте.       Но помни, я тебя не принуждаю, а лишь прошу. Ты вполне можешь проигнорировать меня, если тебе неудобно, или в твоих планах нет мыслей отправиться туда.       Каин, выслушав его, просто кивнул и повернул голову в другую сторону.       Шен в ответ сделал полупоклон в качестве благодарности, и, собрав все оставшиеся свёртки и колбы в сумку, поспешил выйти из домика. За спиной у него был свёрток с осквернённой косой и Даркином, заключённым внутри.              — Что же, теперь моя душа спокойна, — он выдохнул, глядя как над утренней зарёй проясняется небо. — Но если то, что описал в своём письме Зед — правда, то для Ионии грядут тяжёлые времена. И даже война для Ионии не такое испытание как то, что грядёт...       Он прикрыл помрачневшее лицо тканевой маской, и, тихо напевая себе под нос грустную мелодию, двинулся вниз по склону, уходящему далеко вниз — в долину. У него с собой был очень опасный груз, и опасен он по большей части для окружающих, поэтому он не планировал останавливаться ни в каких городах или деревушках на ночёвку. Его ждали очередные нелёгкие сутки без сна, и путь по бескрайним холмам и тропам.

***

      Сверившись ещё раз с картами, Ясуо снова взглянул на деревушку, которая лежала перед ним, раскинувшись на побережье. Состоящая из покосившихся домов и нелюдимая, она стояла на отшибе мира, где лишь ветра проходили мимоходом.                   Поселение находилось много южнее Пласидиума в Навори, на самом берегу. Прежде чем туда входить, Ясуо решил оставить свою поклажу и снять с себя оплечье. Он свернул все свои пожитки в походный мешок и привязал их на высокую ветку ясеня. Помимо этого, он решил накинуть поверх себя походную мантию иссиня-чёрного цвета, сделанную из тонкого материала. Обычно в такой одежде ходят торговцы или простые путешественники.       Волосы он решил распустить и перевязать их так, чтобы был низкий хвост, опускающийся на спину. Единственное, что он не мог скрыть, так это шрам на переносице, поэтому понадеялся на то, что его всё же не узнают. Меч он решил спрятать под мантией, дабы не пугать людей. Осмотрев дорогу, он не увидел ни одного человека, ни со стороны деревни, ни со стороны Навори. Отхлебнув для храбрости из фляги, он заткнул её за пояс и медленно двинулся по дороге вниз.       — Надеюсь, что Ирелия не солгала. И если это так, то сначала нужно зайти в детский приют и расспросить эту женщину.       Погода после вчерашней бури заметно улучшилась, да и эту деревушку, похоже, дождь и вовсе не коснулся, ведь округа была сухой. Ясуо очень не повезло попасть вчера под проливной дождь прямо посреди долины. Не было места, где можно было переждать или укрыться от дождя, поэтому ему пришлось идти по долине в непогоду. А наутро он уже начал чихать, ведь ночью после зловредного ливня пришёл ещё и холодный ветер с солёными откликами моря.       Спускаясь по дороге, он почувствовал в воздухе что-то неладное: чем ближе он подходил к деревне, тем сложнее было дышать. Словно невидимая рука сдавливала ему горло. Но не только это заставило его быть настороже.       Даже в самой захудалой деревушке можно было бы наблюдать жизнь, и если не людей на улице, то хотя бы животных, которые точно должны были пастись на ближайших полях. Но здесь было всё иначе: не то, что людей, даже собак или птиц в округе этого места не было, не говоря уже о том, что у Ясуо было очень плохое предчувствие. Оно камнем давило на спину, а в животе появилось неприятное ощущение беспокойства. Но пути назад нет, и он знал, зачем пришёл сюда.       Не доходя до первых домов, он заметил странную вещь: на дороге к деревушке нет ни единого следа. Ни продавленных полос от повозок, ни углублённых следов башмаков, ни конских копыт. Однако он даже не подозревал, что ждало его впереди. Краем глаза он успел заметить, что вокруг деревни понемногу сгущается туман, отчего он встревожено вздохнул и натянул посильнее на голову капюшон.       Зайдя в поселение, он заметил, что во многих домах открыты настежь двери и окна, но самих людей или, хотя бы, следов их пребывания не было. Медленно и насторожено он шагал по склону дороги вниз, оглядывая каждый дом по пути. Добравшись до небольшой равнины возле берега, он не увидел ни следа жизни, словно люди просто взяли и исчезли в один момент. И это выглядело даже не как бандитский налёт, поскольку не было ни следов борьбы, ни крови, ни царапин на стенах, ни разбитых окон. В общем, было видно, что к тому, что тут произошло, причастны вовсе не разбойники или военные Ноксуса. Но при этом Ясуо не мог сказать, что деревня была давно заброшенной, поскольку в конюшне лежала свежая солома, которой было явно не более двух дней.       — Так что же тут произошло? — он почесал голову и сел на скамью перед широким дубом, который стоял возле дворика одного из домов. Северный ветер всколыхнул его волосы, некоторые ставни с неприятным скрипом шевельнулись, а камыш у реки зашелестел, словно страницы раскрытой книги.       — Здесь точно недавно жили люди, — начал он рассуждать про себя, глядя на небольшой мостик, на котором были расставлены снасти для ловли рыбы. Если бы их забросили давно, они были бы уже сорваны течением.       — Но с ними произошло что-то такое, отчего они все исчезли, причём единовременно, — он посмотрел на развороченные дома в округе. — Причём это «что-то» ещё и дома обшарило, так как внутри каждого полнейший беспорядок. И при этом всём это «что-то» не оставило за собой ни единого следа. Один человек или даже несколько подобного сделать не могли, — Ясуо опёрся спиной на забор и, достав флягу, сделал из неё несколько порядочных глотков.       Ветер задул сильнее, и тучи вновь стали надвигаться на долину, предвещая новый ливень. Короткая вспышка молнии отразилась в одном из окон, и через секунду по всей долине прокатился ещё негромкий, но глубокий раскат грома.       — Единственное, что приходит мне на ум… — он резким движением встал и почти что бегом направился к ближайшему дому. Внутри жилище было скудным и бедным, как у большинства селян. На столе лежал уже подсохший, но ещё не зачерствевший ломоть хлеба, а рядом с ним остывший и заветренный кусок жареного мяса на пыльной посуде.       Ветер, заходящий через открытые окна, раскидал некоторые вещи. Без зазрений совести Ясуо стал осматривать комнату, и, заприметив объемистый сундук в дальнем углу, быстро двинулся к нему.       Нагнувшись, он откинул щеколду, и стал обшаривать его содержимое. Он убирал в сторону деньги, которых было и без того немного, пару серебряных колец и даже выпивку, которой тут было несколько бутылок. Ему нужно было только одно — книга. И, к его же счастью, она быстро нашлась. Ясуо знал, что почти все люди в Ионии суеверны и неспроста: многие суеверия здесь являлись чем-то таким, к чему надо прислушиваться. Нередко многие селяне хранили книги о духах, демонах и прочей мелкой нечисти, живущей в Ионии.              Ясуо представил рассказ Ирелии как правду, и если Ёнэ был тут и смог прогнать, или же уничтожить азакана, мучившего ребёнка, то, скорее всего, пришло что-то, что захотело отомстить жителям за то, что они навредили демону. И этот демон, должен быть сильнее и выше по иерархии того азакана. И если его догадка оправдается, то...       — Всё будет крайне хреново, — пришёл он к неутешительному выводу, пролистывая каждую страницу и читая описания каждого из подвидов азаканов. Он искал хоть нечто похожее на то, что произошло тут. Обычно, помимо простого описания внешнего вида демонов, в книгах описываются и чем чревато появление демона, какие признаки того, что пришёл именно такой демон и какие следы оставляет. Это, как раз то, что нужно было найти.              Яркая вспышка молнии осветила на секунду всю деревню, и раздался уже не глухой, а звонкий раскат грома, тряханувший чуть ли не весь дом. Сидя у окна, он переворачивал страницу за страницей, но, внезапно стал замечать, что на строчках и в предложениях стали пропадать слова. Вместо них появлялись пустые пробелы. Кое-где стало не хватать не только слов, а уже целых предложений. Ясуо стал аккуратно переворачивать страницу за страницей, наблюдая как одна за другой, они пустели, оставляя лишь белые листы бумаги. В один момент книга стала горячей настолько, что Ясуо выронил её, и она упала с глухим стуком на пол. Он хотел наклониться, чтобы поднять её, но она тут же загорелась.       — Что за… — окна в доме затрепетали, двери начали открываться и закрываться, форточки в неистовой ярости бились об оконные рамы. Шкафчики и сундук начали двигаться по полу. Причём происходить это начало не только в этом доме. Кружки, посуда, да даже стол перевернулся навзничь, а крыша над его головой загрохотала, словно вот-вот обломиться. Книга продолжала гореть, и огонь быстро перекидывался на деревянный пол и стены.       Не совсем понимая, что происходит, он в спешке выбежал на улицу, попутно достав клинок из-под мантии. Окна и двери грохотали, выбивая страшный и тяжёлый ритм. Стекла окон разбивались вдребезги, а двери в некоторых домах вылетали из дверных проёмов. Сердце Ясуо также нервно перестукивало.              — То, что сидит тут, наверняка меня учуяло, — он медленно шёл вниз, к берегу. — И судя по тому, что он контролирует всю деревню, то этот демон сильный. Вряд ли бы я нашёл его описание в той книжке. Мне, конечно, доводилось слышать о высших азаканах, но столкнуться с ними лицом к лицу — для меня впервые, — он перевязал волосы как обычно, и, затянув мантию покрепче, встал посреди дороги. Меч лёг в руку как по изготовке и его тело напряглось.       В лицо ударил сильный порыв ветра, причём во много раз сильнее, чем был прежде. Он выламывал ветки с деревьев над головой мужчины, унося куда-то вдаль. Мелкая мебель с грохотом вылетала из домов, а большая деревянная скамья уже волоклась по дороге. Ясуо пришлось отступить к толстому дубу и упереться в него спиной, чтобы не быть сбитым с ног.       — Он ещё и погодой на этой территории управляет, — пришёл к неприятному выводу мужчина, со всей силы уперевшись ногой в землю.       Вдали одно из окон оторвалось, и вместе с поднятой пылью с дороги, полетело в сторону Ясуо. И летело оно с такой скоростью, что уклониться не успел бы никто. Ясуо понимал, что ему не отбить эту деревяшку, учитывая, что ветер буквально прибил его к дереву, поэтому смог лишь поднять меч перед собой, чтобы хоть как-то смягчить удар. Но вышло не совсем так, как он думал.       Окно с громким свистом разбилось о клинок, и огромный кусок дерева попал ему прямо в голову. Мир перед его глазами быстро потемнел и расплылся, а на глазах выступили слёзы от резкой боли. Клинок вылетел из его рук, а он сам сполз вниз по дереву, раскинув руки, словно тряпичная кукла. Что-то тёплое капало на нос и стекало по лицу. — Наверное, кровь… — мысли его начали путаться. Ноги разъехались, а разум погрузился во тьму. Единственное, что он почувствовал, как что-то мягкое потянуло его за руку.

***

      — Ах, голова раскалывается, — жалобно пробубнила Шая, с трудом открывая глаза. Фокус у неё ещё не сошёлся, но она понимала, что лежит в какой-то комнате. Учитывая, что кровать была мягкой, а вокруг было тихо, то она понимала, что точно находится не в той таверне.              — Что же вчера произошло-то? — она болезненно потёрла голову и попыталась встать. Когда зрение пришло в норму, она увидела, что находится в достаточно просторной комнате, обставленной дорогой мебелью из красного дерева. Сама же она лежала на широкой двуспальной кровати. Глянув в широкое окно, она заметила, что солнце стоит уже в зените, а значит — день уже наступил. Следующий день.       Не сразу она поняла, что лежит в одном нижнем белье. Лицо стало под стать красному дереву, и она, рыская взглядом по комнате, обнаружила, что её одежда была аккуратно сложена на тумбочке, в дальнем краю комнаты.       — Хотя… Лучше не вспоминать того, что было, — она быстро выскочила из кровати и, перебежав комнату, стала натягивать одежду. Некоторые её части отличались как цветом, так и кроем, которым оно было вышито. Не сказать, что они выглядели совсем уж безвкусно, скорее наоборот — подходили вещи друг к другу даже лучше, чем раньше.       Подойдя к высокому зеркалу, которое расположилось в углу комнаты, она увидела, что одежда отлично подобрана как по размеру, так и по цвету. Пока Шая разглядывала себя, она не заметила, что дверная ручка в её комнату дёрнулась, и дверь распахнулась. Внутрь зашла низенькая и худая девчушка лет четырнадцати-пятнадцати, не старше. Волосы у неё были короткими, не длиннее середины шеи, мышино-серого цвета. Осанка была ровной, а руки уж очень тонкими. Одета она была в такую одежду, в какую обычно одевают горничных в состоятельных семьях. То есть чёрное кружевное платье с длинным подолом и белый фартук.       Войдя внутрь, она заметила, что Шая напряглась, а рука тянулась к перьям-клинкам, которых у неё с собой, по сути, и не было. Горничная поспешила разрядить обстановку кроткой улыбкой.       — Что же, я рада, что вам всё-таки подошла одежда, — она услужливо поставила поднос с завтраком столик. — Приятного вам аппетита. Если вам будет что-то нужно, то просто спуститесь на первый этаж и подойдите к распорядителю. Он стоит за стойкой. Скажите, что вас поселил лично Господин, и сможете пройти без очереди, — она поклонилась и, подняв подолы, поспешила к выходу.       — Постой-постой, — она остановила горничную. — А где я вообще нахожусь?       Она вопросительно наклонила голову набок.       — В данный момент вы находитесь в Бойцовских Ямах Господина Сетта. А если быть точнее, то в гостевых комнатах для на третьем этаже. Ах, забыла предупредить: Господин хотел бы с вами встретиться, как вы проснётесь, однако уточнил, что если вам не угодно общаться, то можете спокойно покинуть Ямы. Он будет не в обиде.       Шая на минуту потупила взгляд. — Я… Что… Какого хрена я тут делаю?       — А… Как я тут оказалась? — Шая даже присела за стол, сцепив между собой руки.       Горничная удивлённо подняла брови.       — Разве вы не помните? Вчера вечером вы напились вдрызг…       — Это как раз я помню, — перебила её Шая, держась за голову. — Каким образом я оказалась в бойцовских ямах?       — Вы напились до той степени, что нарвались на Фрельйордских наёмников в том злачном месте, где вы выпивали. Они вас собирались изнасиловать, а затем убить за вашу дерзость, или за то, что вы ранили одного из них. Но Господин, оказавшись рядом, спас вас. Он же принёс вас сюда и приказал мне следить за вашим состоянием. Также он просил передать, что вы не должны ему ничего, и попросил считать это лишь услугой. От Вастайи к Вастайи, если можно так выразиться. Извините, но конкретные подробности мне неизвестны, поэтому если хотите узнать больше, то вам стоит отправиться лично к Господину.       Шая сделала несколько глубоких глотков из кружки с чаем. В голове у неё не укладывалось, что она могла натворить подобное, даже в нетрезвом состоянии.       — А где этот Господин сейчас? — Шая взяла тонкий кусочек сыра и положила его себе в рот.       — Господин сейчас в своём кабинете на втором этаже. Его дверь украшена головой дракона. Думаю, вы наверняка её не пропустите. Мне доложить Господину о том, что вы собираетесь его посетить?       — Нет, не стоит. Я… пока что хочу ещё немного отдохнуть, — она сделала ещё пару глотков.       — Что же, как вам будет угодно. Тогда я пойду, с вашего позволения.       Вастайи кивнула и горничная, услужливо поклонившись быстро удалилась, захлопнув за собой дверцу.       Шая накинулась на принесённый завтрак, как коршун на раненую добычу. Со вчерашнего вечера у неё во рту не было ничего, а по солнцу было видно, что уже стояла середина дня. Она, конечно, напивалась раньше, но чтобы до такой степени — это было впервые. И история её ни капли не веселила.       — Если бы не этот… Сетт, то вряд ли я бы живой вернулась обратно, — пришла она к неприятному для себя выводу. — Но вот его фраза об услуге мне не нравится. Как бы там ни было, нужно его посетить, и хотя бы на словах отблагодарить.       Она быстро закончила свой завтрак, и аккуратно оставив посуду на подносе, поспешила выйти из своей комнаты. Коридор был не очень длинным, но сквозь окна падал яркий солнечный свет. Двигаясь по коридору, Шая насчитала всего восемь комнат на этом этаже, а значит не так уж много «элитных» гостей тут селится.       Девушка оглядела коридор в обе стороны и быстро пересекла короткий пролёт. Спустившись по лестнице, она двинулась по новому коридору, который был на порядок длиннее предыдущего. Но даже несмотря на то, что он был длинным, Шая заметила, что в конце раскинулась огромная дверь, украшенная золотом, а посередине её расположилась достаточно крупная голова дракона, сделанная из белого золота.       — Значит, туда, — Шая быстрыми, но не очень уверенными шагами двинулась вперёд. Помимо того, что этот коридор был более длинным, так он ещё оказался и холодным, отчего девушка поёжилась. Буквально пробежав его полностью, она остановилась перед массивной дверью. Немного потоптавшись рядом с ней, она поняла, что не может решиться постучать. Стыд за вчерашнее брал над ней верх. Она ненавидела, когда что-то подобное происходило, и всегда потом чувствовала, что находится теперь в долгу. Неоплатном.       Всё же пересилив себя, она неуверенным движением руки сделала три мерных стука в дверь, которые глухо отдались по коридору.       — Войдите, — послышался не совсем приятный, отчасти даже грубоватый голос. Шая неуверенно взялась за ручку и толкнула дверь вперёд.       Перед ней открылся вид на тёмный кабинет, освещённый лишь волшебными фонариками, от которых исходил тёплый свет. За широким лакированным столом сидел мужчина, который издали хоть и напоминал Шае Вастайи, но таковым точно не был. Или же он был полукровкой, поскольку слишком уж похож он на человека. Единственным, что отличало его от людей, так это уши. Они были такими же, как у Шаи. Взгляд этого мужчины был направлен на стол — он что-то писал и высчитывал, поэтому не сразу обратил внимание на вошедшую гостью.       — Ах, это ты? — он поднял свои светло-карие глаза на неё. — Как самочувствие после вчерашнего? Всё в порядке? Трубы не горят? — он весело усмехнулся.       Он спросил это как бы невзначай, словно произошло что-то обыденное.       — Да… Всё хорошо, но я…       — Не помнишь, что вчера произошло? — он выдавил из себя короткую улыбку. — Это неудивительно. Хотя я думал, что Вастайи, а особенно ты, не теряете голову от пары бутылок вина. Ну да ладно, — он отложил бумаги в сторону и пристально взглянул на неё. — Твою одежду вчера порвали, поэтому мне пришлось заказать тебе новую. Тебе идёт, кстати.       Шая немного засмущалась от такого лёгкого комплимента. Он встал из-за стола, подошёл к окну, которое было занавешено тёмной тканью и откинул её в стороны. В кабинет сразу упали тяжёлые и яркие лучи солнечного света. Она слегка зажмурила глаза и отошла в сторону.       — Я тебе всё возмещу, — твёрдо сказал она. Ей не хотелось быть в должниках у кого-то, а тем более у Босса бойцовских ям. Даже если этот человек говорил, что всё в порядке, она не могла это так оставить.       — Исключено, — Сетт накинул на рубашку жилетку. — Объясню ситуацию. Я был в долгу у Рэйкана, за… скажем так, наши личные дела. Я не знал, как ему отплатить, да и он сам не настаивал. А вот сейчас подвернулся случай и я решил тебе помочь, и заодно рассчитаться с ним. Так что никаких денег я не приму. Единственное, можешь передать Рэйкану о том, что мы теперь в расчёте. Остались ещё какие-то вопросы?       Сетт собрал бумаги в руки и уже собрался выходить из кабинета. Шая точно не могла принять его за Босса этих ям. Уж слишком он был… спокойным и деловым. Но с другой стороны она не могла не заметить, что он был весьма мускулист и намного выше как её, так и самого Рэйкана.       — Думаю, что вопросов у меня не осталось. И… Спасибо большое за то, что спас меня от бандитов, — лицо её стало почти что красным, а уши немного опустились. Ей очень тяжело дались эти слова, а как ей было стыдно за них — не описать.       Сетт поглядел на неё и расхохотался.       — Да не беспокойся ты так, — он похлопал её по плечу. — Просто в следующий раз напивайся где-то в более безопасном месте, чем этот район. Ты не первая, и уж точно не последняя, кого мне придётся спасать от бандитов. Как-никак, это место под моим контролем, и моя задача держать его в безопасности. Но из-за войны отбросов сюда наплыло столько, что мне с каждым днём всё сложнее и сложнее поддерживать тут порядок.       Но как бы там ни было, не советую тебе больше соваться в этот городок, или даже в ближайшую округу.       Его лицо резко помрачнело.       — И почему же? — Шая немного расслабилась, услышав его смех.       — А потому, что Ноксианцы скоро прибудут сюда на смотр моих боёв. Вернее не так, — он опёрся на стол. — На следующей неделе у меня будут масштабные бои. Или, лучше сказать, элитные. На них прибудут генералы Ноксуса, а может и сам Джерико Свейн — кто знает?       Видимо, они хотят отдохнуть здесь какое-то время и развлечься. Их посол уведомил меня об этом заблаговременно. И уже сейчас начинают сюда прибывать их войска. Они отлавливают всех нелюдей, поскольку подозревают их в пособничестве ионийской армии. Если эти ребята поймают тебя, то тут даже я тебе не помогу, так что постарайся уйти побыстрее. Это в твоих же интересах.       И лучше тебе предупредить своих об этом, иначе может выйти плохо, — он пересматривал заполненные бумаги. — А, и ещё. Ни в коем случае не говори об этом никому из тех, кто связан с Ионийской армией. Кем бы они ни были, эти люди заплатили огромные деньги, чтобы арендовать для себя это место, а устраивать тут кровавое побоище, кроме как в бойцовской яме, я не намерен.       Шая коротко кивнула, и они вместе спустились на первый этаж, где и разделились. Попрощавшись, Сетт пошёл дальше по корпусу в сторону ям, а Шая отправилась на улицу, где её ждал неблизкий путь домой. — Надо бросать пить, — коротко она решила про себя, натягивая на голову капюшон.