Circulus vitiōsus (Порочный круг)

Pov: Оксана Суркова Слёзы градом катились по моим раскрасневшимся щекам, обжигая и так обветренную кожу. Все капли что попадают на губы я слизываю, вкушая сладкий привкус соли и боли, что льет из меня через край. Наверное сейчас я понимаю, что людей задевает только правда, пусть та что они не признают, но осознают где-то глубоко внутри. И я понимаю, что все слова сказанные мне Миланой правдивы, но готова ли я их принять так сразу? Так резко, как языком с ножа, что режет вкусовые сосочки, да так, что орган немеет. Потом ты конечно привыкаешь к этому ощущению боли, да, она вскоре проходит, но никто не говорит, что не останется шрама. А он всегда остаётся. Выбегая на улицу, я не знала куда иду, просто шла через дворы, как можно дальше от общежития. Как можно дальше от Миланы. С каждым шагом я осознавала ее слова все больше и больше, понимая, что в них есть правда, горькая, причиняющая боль, но правда, и бежать от неё бесполезно. Нужно только принять её, жить дальше и меняться к лучшему, но не сейчас. Сейчас я хотела просто побыть одной и чего нибудь крепкого, алкоголя, сигарет или объятий — без разницы. В тот вечер было холодно, даже слишком для начала сентября, когда вроде бы должно подходить бабье лето, термометр показывал крещенские морозы. Куртка почти не грела, руки уже стали красными словно их окунули в кипяток, а от холода кожу больно покалывало. Слёзы уже не текли, только мокрые дорожки замёрзли, оставляя соленые следы на красной коже. Морозный ветер обдувал лицо, втыкая тысячи иголок в щеки, направленные потоку воздуха. Я бы не вернулась в комнату, даже если бы прямо сейчас пошёл проливной дождь или даже град, просто из принципа не желая видеть Милану. Я даже не заметила, как оказалась в какой то кафешке, куда мои ноги завели меня в попытке согреть мое озябшее тело. Здесь было на удивление мало людей, учитывая что это почти центр Москвы и вечер субботы, когда все вроде бы отучились и сейчас отдыхают. Хотя кого я обманываю? Нормальные студенты вечер субботы посвящают занятиям, допам и походам в библиотеки, чтобы в воскресенье тусануть за всю следующую неделю. Но это видимо не в моем случае, так как я просто молча подошла к стойке и сделала заказ.  — Можно один эспрессо, пожалуйста? — я даже не подняла глаза от своих рук, шарящих по карманам в поисках купюры.  — Здравствуйте, может добавим какой нибудь сироп? — приятный мужской голос заставил меня поднять глаза от карманов, в которых увы ничего не оказалось.  — Знаете, нет, спасибо, мне уже ничего не нужно. — я постараюсь выдавить улыбку и отошла к пустому столику, что располагался в самом углу помещения. Знаете это чувство, когда тебя будто раздели глазами? Так именно это я испытала, когда оторвалась от поиска денег в своих, походу дырявых, карманах. Кареглазый, высокий брюнет буквально пожирал меня глазами, томно смотрящих из-под густых, чёрных ресниц. Он был выше меня практически на две головы и смотрел свысока, показывая своё превосходство надо мной, как физическое, так и моральное. Меня никогда не ставили в ступор эти жадные взгляды мужчин, направленные в мой адрес, обычно я отвечала на них точно также пошло и заигрывающе, но то ли мое состояние сыграло со мной злую шутку, то ли я просто накручиваю себя, но взгляд этого бармена заставил что-то в животе сжаться в трубочку и вытянуть из меня весь воздух. Никогда ещё я не чувствовала такую власть мужчины надо мной, ведь я привыкла быть активом во всех делах и сферах, но эти карие глазища просто не давали мне шанса, вновь и вновь всплывая в сознании. Я не верю в любовь с первого взгляда, как и не верю в зависимость с первой тяжки. Не знаю, верю ли я вообще в любовь? Да, есть влюбленность, симпатия, зависимость от человека, но что есть любовь? Это что-то высокое, выше обычного секса, поцелуев и жизни вместе. Наверное это что-то, что формируется у людей с течением времени, как любовь к родине, к сладкому и мучному, ко всему на свете. Любовь — дело привычки. Если часто-часто заниматься спортом, рано или поздно, хочешь этого ты или нет, но ты полюбишь то, чем ты занимаешься. Следовательно, как может появиться столь высокое и долго созревающее чувство в один миг, буквально в считанные секунды запасть в душу и засесть где-то глубоко-глубоко под сердцем, скрываясь от чужих, похотливых взглядов, будто стараясь спрятаться от них, не давая их грязным лапам испачкать себя? Каким образом люди могут испытывать эту окрыленность и называть это любовью? И сейчас, сидя в углу кафе, я не испытаю ничего кроме некой эйфории, желания заполучить ту же власть, кой обладает этот кареглазый брюнет, что направляется ко мне, я вижу это боковым зрением и непроизвольно выпрямляю спину, стараясь казаться лучше, чем я есть на самом деле. Снова пытаюсь понравится, даже обычному бармену в пустом кафе Москвы. Передо мной опускается маленькая чашка моего эспрессо с маленькой запиской на блюдечке рядом, но я не поднимаю взгляда на «курьера», а лишь продолжаю смотреть в никуда, делая вид что я его совсем не замечаю. Но стоит мужчине удалиться обратно на своё рабочее место, как в моих руках оказывается маленький клочок бумаги, вырванный из блокнотика для записи заказов. На нем неаккуратным почерком, что я с трудом могу разобрать, написано всего два предложения, но даже они заставляют мое нутро подпрыгнуть. «Моя смена заканчивается через 10 минут. Приходи на набережную как допьёшь кофе.» Pov: Милана Валуева Ирочка не пришла на пары в понедельник, что было не то что странно, это казалось невозможным, просто нереальным. Мало того, что староста, так она ещё и главная любимица нашего куратора, что всю пару, в перерывах между кашлем и лекцией, посматривал на место своей любимой ученицы. Вы можете подумать: «- Ну ладно, заболела девочка, не пришла, с кем не бывает?» Да вот только Кузнецова ни разу за три прошедших года не пропустила ни одной пары, мне кажется она вообще единственный человек на планете, кто выдержал эти испытания огнём, водой и медными трубами. Её отсутствие, я уверена, заинтересовало каждого, и будь она моей подругой, я бы тут же ей написала тревожное смс с одним единственным вопросом: «Где ты?» Но она не была моей подругой и даже не хорошей знакомой, поэтому я просто оставила эти мысли в стороне, как прохожие оставляют падающего на улице человека во всех социальных роликах в тиктоке. Её отсутствие меня вообщем то и не должно волновать, поэтому я старалась сконцентрироваться на лекции, что очень старательно вёл Павел Алексеевич, пытаясь не обращать внимания на свой жуткий кашель. Но увы, мои мысли были заняты чем то совершенно другим и я думала о чем угодно, кроме самой истории медицины. Зачем вообще слушать, если в итоге будет автомат за посещение? За полтора часа я успела разглядеть всех своих сокурсников, потыкать ручкой в бок Димке и даже немного вздремнуть, так что могу смело сказать — пара прошла очень продуктивно. Но даже не смотря на мой «перерыв», в коридор я выползла никакущая, и еле еле перетащила ноги к следующей аудитории, на мою любимую латынь. Если бы Илья не вёл философию, я бы ушла с неё, честно, но разговор со старым другом о великом — это святое, так что после очередных полуторачасовых латышских бесед, я даже радостно ступала в 401 аудиторию. Большинство ребят (молодых и весёлых) уже свалили с последней пары, поэтому сводных мест было очень много, но я решила не изменять традициям и села у окна. А так как у Димы нет выбора, то он приютился рядышком. И когда я говорю «приютился», то имею ввиду прямой смысл этого слова, ведь я буквально расплылась по парте, заняв своим не очень большим телом большую часть столешницы. Ну а что, пятая пара как никак! Вскоре прозвенело что-то вроде звонка, оповещающее о начале пары, но преподавателя на пороге не было, что в принципе не очень удивило студентов. К пятой паре грех не опаздывать, хорошо если к нам вообще прийдут вести лекцию, а то ведь могут просто забить. Но вот в коридоре послышались шаги и я распрямилась на стуле, готовая поприветствовать Илью оригинально. У меня было несколько вариантов: «приветики-пистолетики», «вечер в хату», «привки-прививки», ну и коронное: «салам алейкум»! Слова почти сорвались с моих губ, как вместо Ильи на пороге появился мой самый любимый преподаватель, что окинув аудиторию глазами, выдал:  — Добрый вечер всем тем, кто дошёл до философии и не сдался. — найдя меня своими голубыми глазами, он обратился лично ко мне: — Рад вас видеть, Милана. Не думал что вы вообще ходите на лекции.  — А я то как рада вас видеть, Арсений Сергеевич. — вырвалось у меня с сарказмом и я вновь расплылась по парте, разочарованно простонав в руки. Лекция обещала быть интересной.  — Илья Андреевич приболел и меня поставили провести вам урок философии, так что скажите мне кто нибудь, на чем вы остановились, и мы попробуем подискутировать с вами на эту тему. — проговорил мужчина и обратил свой взор на студентов, что вообще не подавали признаков жизни. Почему именно ЕГО нужно было ставить нам на замену? Неужели во всем университете не нашлось другого преподавателя, тот же Павел Алексеевич, например? С одной стороны меня это никак волновать не должно, ведь, это просто лекция и даже не его собственная, так что он ничего сделать не может. А даже если и испортит мне статистику, хоть и прошло всего две недели и оценок у меня нет, я всегда смогу договориться с Ильей и все будет путём.  — Значит никто не хочет вести со мной диалог? Что ж, тогда пойдём от обратного. — и он полез в тумбочки стола, стоящего на кафедре, а после достал оттуда стопку небольших листов. — Здесь тест по философии за 2 курс, повторите пройденный материал, а я пока напишу Илье Андреевичу и спрошу, на какой теме вы остановились.  — Философская антропология. — над ухом раздался голос Поза и вся аудитория облегченно выдохнула.  — Так бы сразу. — послышался стук ящика стола, а значит тест отменяется. — Кто мне ответит: почему человек становится проблемой?  — Потому что лезет не в своё дело. — шепотом проговорила я, так, чтобы никто меня не услышал.  — Потому что слишком всех достаёт, из-за чего его приходится устранять. — с задних рядов послышались смешки и я сразу поняла, кто так неудачно «пошутил».  — Матвиенко, неплохое предположение, может поподробнее расскажешь нам о методах устранения проблемы в виде человека? — даже как то ядовито спросил Попов и смех затих.  — Примеры из личного опыта или просто общие сведения? — не успокаивался Серёжа, подбадриваемый своими дружками.  — Давай из личного. — Арсений Сергеевич облокотился руками о первую парту, за которой обычно сидела Кузнецова.  — Стеклянные шарики, например. — аудитория разразилась смехом, поставив Арсения Сергеевича в ступор, но лишь на долю секунды, пока до него не дошёл весь смысл слов студента.  — На сколько я знаю, этот способ не устранил проблему окончательно, так что я прошу занять своё место, и если у вас будут какие то другие примеры, ввести нас всех в курс дела. — и мужчина отошёл обратно к кафедре, ощущая своё полное превосходство над учеником, что немного обиженно опустился на скрипучий стул. Дальше лекция проходила в обычном режиме, никто не пререкался, а некоторые, даже, пытались поддержать дискуссию и вступали в спор с преподавателем. Попов больше не обращал на меня внимания, чему я была безмерно рада, ведь смогла спокойно отсидеть пару, наблюдая как голубые глаза мечутся по аудитории от одного ученика к другому, будто анализируя их. Хотя, это же Арсений, может и не будто, может он собирал информацию для своего архива, чтобы потом кого нибудь ещё навестить в комнате общежития и застать голым. После почти прекрасного времяпрепровождения в моем любимом универе, я направилась в не менее любимое общежитие, где очень надеялась встретить Окс. Не то что бы я прям жаждала снова вымаливать её прощения, нет, просто что-то внутри меня говорило: ты поступила неправильно. На самом деле я хотела чтобы она начала извиняться сама, потому что по сути начала первая, но зная её характер, дай бог чтобы она вообще попросила прощения. Да и ладно в принципе, у меня будет с кем общаться если она не пойдёт мне на встречу, так ведь? «Кого ты обмазываешь, Мил? Из друзей у тебя только Поз.» Как бы там не было, Дима заменит мне всех, и друга, и мужа и любовника, потому что кто может быть лучше, чем верный гей под боком? Правильно, только верный парень, но такого в комплекте у меня не оказалось, поэтому довольствуемся тем, что есть. В общежитии было людно, все возвращались с пар, а на лицах студентов было прямо написано: «убейте меня, прошу». Я бы помогла этим ребятам, но увы, мне самой сейчас нужна была помочь, определиться бы чья: нарколога или психолога? Когда я стала подходить к комнате, то обратила внимание на открытую дверь, что уже давало надежду на встречу с соседкой. В целом, я оказалась права, ведь стоило мне переступить порог, как в глаза сразу бросилась Суркова, что лежала на своей кровати, закинув ноги на окно и что-то агрессивно печатая в телефоне, приятно цокая ногтями. На лице её играла улыбка, а глаза сверкали, когда гаджет выдавал звук уведомления и я сама невольно улыбнулась, наблюдая за этой картиной.  — Кхехем. — я прокашлялась, в попытке привлечь внимание, и девушка в миг села на кровати, свесив вниз ноги. — Привет, Окс…  — Прости за то что убежала и начала на тебя наезжать тогда. — она даже не дала мне закончить приветствие, проговорив своё предложение на одном дыхании, что ввело меня в некий ступор.  — Да я и не в обиде… — ну да конечно. — Ты меня тоже прости, я высказалась слишком грубо.  — Нет, ты сказала правду. Я шлюха, даже не буду спорить. — что тут происходит? Это розыгрыш, да? Здесь где-то камера и сейчас выйдет оператор, скажет: снято! и мы пойдём дальше обижаться друг на друга?  — Окс, все нормально, это точно ты? — отрицать что она шлюха? Нет конечно, зачем? Лучше спросить, не больная ли она ещё и на голову!  — Да, мне просто нужно было время, чтобы это осознать. — теперь ее улыбка казалась мне ненормальной и это либо моя шизофрения, либо с ней и правда не все в порядке. — Ну так что, мир?  — Мир… — я протянула мизинчик, в ответ на такой же жест девушки и мы скрестили пыльцы вместе. Я не переставая смотрела девушке в глаза, пытаясь найти в них хотя бы намёк на подвох.  — Хватит на меня так смотреть, я адекватная, не волнуйся. — она вновь плюхнулась на кровать, поджав под себя ноги. — Я же не ты.  — О, вот и моя Суркова вернулась! — как я могла допустить мысль, что на кровати сидит другая девушка? — Так, с тобой точно все в порядке? Ты какая то слишком… счастливая?  — А что, в нашей стране запрещено быть веселым? — ну в нашей стране все можно ожидать, честно говоря.  — Да нет, просто на тебя это не похоже… — сейчас я скорее выглядела странно, со своими паранойями в голове.  — Ладно, согласна, это странное для меня поведение… — ага, вот и весь подвох. Давай, сейчас ты должна сказать что это все большой розыгрыш и убежать, громко хлопнув входной дверью. — Я просто пообщалась с одним человеком и кажется, мне кажется что он моя родственная душа… Пиздец.