Альтернативные вероятности

Лёжа на шёлковых простынях в мягкой просторной кровати, Марго вспоминает наполненный событиями день. Это воскресенье она провела с Ритой в приюте при церкви. Рита, Лео, бывший бандит и её друг и другие дети собирались играть в догонялки в лесу. Марго предстояло ждать их на поляне в одиночестве. Её кукольное изъеденное болезнью тело большую часть времени приковано к инвалидной коляске. Рита обещала, что закончит пораньше, и даже попросила Лео повозить Марго по лесу, чтобы она могла понаблюдать за ходом игры. — А слуги ей на что? — он нахмурил пересечённый шрамом лоб. — Они ни за что не согласятся, — тихо ответила Марго, опустив глаза. Она боялась смотреть в его лицо — лицо убийцы. Она не понимала, почему Лео разрешают приходить сюда и играть с детьми. Может, священник, заведующий приютом, тоже его боится? Марго слышала, как отец в её отсутствие разговаривал с экономкой: «Не понимаю, как этой девчонке разрешают общаться со всякими проходимцами. Парням вроде этого бандита только одного и нужно. Помяните моё слово: стоит ей подрасти, он оттрахает её в первой же подворотне. Будь она моей дочерью, я бы запер её дома. Куда смотрит священник?..» Ещё непонятнее любовь Риты к Лео. Да, он спас ей жизнь, но разве это перечёркивает его тёмное прошлое, десятки, если не сотни отнятых жизней? — Так она решила перевесить ответственность на меня! — Лео мало того, что говорил о Марго в третьем лице, смотрел поверх её головы. — Нет, это моя идея, — попыталась успокоить его Рита. — Крутяк вообще! — продолжил он, будто не слыша. — Нет уж спасибо. Я пас. И вообще твоя… знакомая мне не нравится, — он в упор посмотрел на Риту. — Я терплю её присутствие только из-за тебя. Ну и из уважения к святому месту, конечно, — он картинно закатил глаза. Все ушли. Некоторое время Марго делала в блокноте заметки для будущей книги. Печально кружась, опадали листья. Она дышала пряным духом осеннего леса и жалела, что не может пройтись по его таинственно-уютным тропинкам. Хотя почему не может? Её ноги здоровы, она спокойно ходит по дому. Всегда ходить самостоятельно мешает проклятая слабость. Марго покинула надоевшую коляску и вступила под красно-жёлтые своды. Тишина, до краёв наполненная природной красотой, положительно влияла на физическое и духовное самочувствие. Марго давно не ощущала себя настолько цельной и свободной. Она забыла про болезнь и смерть, нежно и цепко обнимающие за плечи. Но вдруг бессильно осела на мох. Про обязательный отдых Марго тоже забыла. «Что же делать, позвать на помощь? А если придёт Лео? — по спине пробежали холодные мурашки. — Подожду немного. Лес небольшой, день сегодня сухой и тёплый. Скоро на меня кто-нибудь наткнётся». Она легла на траву, стала наблюдать за природой и немножечко задремала. Её разбудило грубое ругательство. Она мгновенно села и увидела Лео с малышами — мальчиком и двумя девочками. Он смотрел прямо на неё и вид у него был испуганный. — Откуда ты здесь взялась? Это что, воскрешение Лазаря? Тьфу, блин, исцеление хромоного? — Я вовсе не хромоногая, — принялась объяснять она. Лео, глядя на лес поверх её головы, разразился потоком ругательств. Марго не поняла ни слова. Одна из маленьких девочек расплакалась. Лео опустился на корточки и стал её успокаивать. Потом обратился к Марго уже спокойно: — И что теперь с тобой делать? Их глаза теперь были на одном уровне, но страх по-прежнему сжимал её горло. — Я буду очень признательна, если вы отнесёте меня обратно. Или позовёте моих слуг, — добавила она, подумав, что ему будет противно к ней прикасаться. Он задумчиво посмотрел на неё, потом на детей. — Хорошо, я отнесу тебя обратно, — вздохнул Лео. — Детишки, придётся вам продолжать игру без меня. Через ручей одни не ходите, лучше пройдите через орешник, — объясняя маршрут, он чертил на земле план, а напоследок бросил: — Кевин, позаботься о девочках. Малыш важно кивнул. Когда дети скрылись за деревьями, Лео взял Марго на руки и понёс. — Ты так дрожишь. Замёрзла? Но сегодня тепло, как летом. — Нет, мне не холодно, — не могла же она сказать, что боится его. Вскоре цепкие пальцы страха разжались. Марго переключилась на созерцание золотой осени. Следующее воспоминание — вечернее. После прогулки у детей был ужин. Она посмотрела на их скудную пищу и есть не стала — зачем их объедать? Лео тоже ничего не ел. После ужина она тайком отправилась мыть посуду, хотела помочь. В раковине возвышалась гора из грязных тарелок, на столике рядом почивали огромные кастрюли. С них Марго и решила начать. Она закатала рукава белоснежного платья, налила на губку побольше моющего средства и включила воду на полную. — Ты что это делаешь? — раздался за спиной голос Лео. Большая ладонь выключила воду. — Развела тут фонтан! Ты хоть знаешь, сколько сейчас стоит вода? — Нет, — честно ответила Марго. Ей никогда не приходилось об этом задумываться. — И кто начинает мытьё с кастрюль? — Мне казалось, нужно двигаться от сложного к простому. Я впервые мою посуду. — Ну дела! — присвистнул он. — Как же ты замуж выйдешь, если ничего не умеешь? — Я до этого не доживу, — спокойно сказала она. Неужто он забыл, что её отец собирался купить орган Риты, чтобы пересадить ей? — А если доживёшь? У Ремарка в одной из книг был один персонаж. Врачи говорили, что он умрёт от туберкулёза, и он распланировал потратить своё состояние до конца жизни. Потратил, выздоровел и остался нищим. Живи так, будто проживёшь ещё сто лет. Даже если не выйдешь замуж, мыть посуду — важное и полезное умение. Говорю как человек, который живёт один. — Научи меня. Она следила за грубыми, но такими ловкими руками, затем взяла тарелку и попробовала сама. Получилось не с первой попытки, но Лео вопреки обыкновению не сердился. Он разговаривал с ней как с обычным ребёнком и, кажется, Марго начала понимать, почему его любят Рита и другие дети. — Что это вы тут делайте? — любопытная светлая макушка Риты просунулась в дверь. — Учимся мыть посуду, — ответил Лео. — Плохо ты о своей подруге заботишься. — Марго, тебе, конечно, не следовало мыть посуду! — встревоженная Рита подбежала к ней. — Ты же гостья. — Да я не про это, посуду мыть ей наоборот полезно. Почему ты её не переодела? Кто ходит по лесам в таких платьях? Ты только посмотри, что с ним стало. Если даже для меня нашлась одежда, то для неё ты бы точно что-нибудь подобрала. Рита прыснула. Марго тоже слышала эту историю. Когда Рита принесла раненого Лео в церковь, она сняла и постирала его залитую кровью футболку, а взамен натянула свою рубашку. Марго обратила внимание на своё платье. Нежную ткань пересекали разводы от земли и травы. Она хотела сказать, что это чепуха, ведь у неё сотни платьев, но вовремя прикусила язык. На прощание Лео даже бросил ей «пока». Марго улыбается сквозь слёзы: и у хороших воспоминаний привкус горечи. Лео… До жестокости грубый, бесцеремонный, но одновременно с этим добрый и заботливый, по-осеннему теплый, рыжевато-коричневый. Кажется, она начинает влюбляться. Рано и глупо, но ничего не поделаешь. Она с детства бежит вперёд других, будто пытается за короткий век охватить то, на что другим отпущены десятилетия. Забавно, что именно Лео, ведь в книжках она всегда предпочитала галантных принцев наглым разбойникам. Он настолько живой и противоположный привычному для неё миру, что кажется нереальным. Но он настоящий. Её тайна умрёт вместе с ней. Она всю неделю будет ждать воскресения, чтобы снова увидеть его. А вдруг он чуть раньше пройдёт мимо её окон?.. А пока она будет пить горьковатый октябрьский чай из воспоминаний и надеяться на встречу во сне.