притяжение.

      несколько дней кейе кажется, что его жизнь приобретает новые краски: дайнслейф все так же находится рядом с ним, они собираются в таверне или у дайна в номере, иногда они гуляют за пределами города. они говорят о многом: кейя рассказывает о своем детстве на винокурне, даже делится историями про дилюка, он говорит о своей службе, о самых страшных для него заданиях, и дайнслейф слушает его так внимательно, не отрывая глаз. кейя чувствует, что бесповоротно влюбляется: этот некогда неизвестный странник незаметно влился в его повседневность, заставляя рутину сиять новыми красками. альберих явно ему благодарен, иногда он сам делает первые шаги в укреплении их отношений: иногда обнимет, когда они наедине, иногда позовет на следующую прогулку, иногда, когда они оба выпьют, кейя снова целует его, и этого альберих ждёт с нетерпением.       капитан кавалерии не забывает читать то, что принес ему когда-то дайнслейф – среднего размера потрепанную книжку, обложка которой со временем стёрлась. сама книга местами порвалась, было видно, что время проверяло ее на стойкость. язык самой книги был другой, но его кейя действительно знал. у каэнри'ах был собственный язык, который, может, не обладал лаконичностью и красотой, но был известным только для его народа, интересным и… для кейи он был явно особенным. альберих не так часто говорил на нем, поэтому видеть знакомые символы очень сильно нравилось.       читал он ее на втором этаже таверны, почему именно там альберих сам не знает. может быть, он любил ощущать риск и адреналин, что он читает нечто запретное, когда куча пьяниц сидят где-то поблизости и даже этого не замечают. во всяком случае все эти дни в таверне дилюк не появлялся, это было только на руку.       но все хорошее имеет свой конец? поэтому когда он снова сидел за своим постоянным столиком и вникал в смысл предложения, он замечает, как тень легла на страницы книги. дилюк стоял рядом с ним, с заинтересованностью смотрел в книгу, не понимая ничего. хорошо, что кейя любитель оригиналов, а не переводов.       – добрый вечер, дилюк, тебе что-то нужно? я заплачу, когда закончу со своими делами, не беспокойся, – кейя правда не понимал, почему дилюк то пропадает, то наоборот старается забрать все внимание кейи и обратить его на себя. дилюк для кейи был самым близким и одновременно самым далёким человеком в мондштадте. он знал его лучше всех и одновременно с этим совершенно не знал. дилюк для кейи – раскрытая книга на непонятном языке.       дилюк только прекратил попытки прочесть хоть какое-нибудь слово, сел на соседний стул. и молчал. на нервы это действительно давило, альберих не знал, что хочет рагнвиндр, что ему нужно, но капитан кавалерии только усмехнулся: если дилюк играет в молчанку, то кейя не против поиграть.       альберих взял снова книгу, придвинул ее к себе ближе и начал увлеченно дочитывать предпоследнюю главу. в ней уже не говорилось о ритуале, но говорилось, что случится дальше, после всего. кейе нравилось, потому что жители действительно смогут вернуться в человеческий облик, но им нужно будет помочь снова приспособиться, замок, как и вся территория страны, чудом не появится вновь, но альберих на это и не рассчитывал. в будущем у него будет много работы.       – что читаешь? – дилюк проиграл, от этого кейе стало смешно, и он слегка хихикнул. рагнвиндр за долгое время, пока они не общались, вырос. стал больше в плечах, немного стал выше, но все равно не настолько, чтобы обогнать альбериха. он возмужал, и в сердце поселилось тепло, которое скорее относится к тому виду, когда мама наблюдает за успехами ребенка или что-то подобное. раньше кейя бы чувствовал тепло иначе, он бы не смог устоять перед ним, он бы заставил его в срочном порядке отправиться на винокурню, где они могли бы уединиться. дилюк никогда не был против в такие моменты, он не думал вовсе, не получалось.       кейя до сих пор помнит их встречи, когда у них не было сил и желания достигать собственные цели. они не могли найти ни в ком моральную поддержку, поэтому нашли друг в друге физическую. когда-то находясь в объятиях дилюка, он чувствовал себя легче, но теперь все по-другому. альберих понимал, что если случится хоть одна такая встреча, то он может только ещё больше запутаться в своем решении, а этого не хотелось. хотелось абстрагироваться от всех и послушать исключительно себя. он делает это так редко, неужели сейчас ему будут мешать?       но дилюк не решался ничего сказать больше. кейя видел, как тому хочется о многом рассказать, но он молчал. боялся, чувствовал себя неловко – неважно. кейя подумал, что для него признаком любви является практически один пункт – доверие. рассказать возлюбленному о чем-то, что важно для того, кто желает поделиться. пусть и через стыд, страх и волнение. рассказать правду, рассказать о том, что творится в душе. как когда-то сделал кейя, после чего дилюк его не принял. может быть, стоило подождать, не говорить об этом сразу, но он просто не мог молчать. казалось, если он не расскажет об этом именно в тот момент, он окончательно сойдёт с ума, окончательно поймет, что ему здесь не место. кейя не мог молчать тогда, зато сейчас он делал это с лёгкостью.       шаги донеслись с лестницы, кто-то поднимался. дайнслейф остановился на долю секунды, замечая эту картину: кейя, следящий за каждым движением дайна, и дилюк, что сидел напротив него. он тоже смотрел то на белоснежные волосы, то на темную жилетку. в глаза рагнвиндр смотреть не желал.       – надеюсь, я вам не помешал, – спокойно сказал дайнслейф в своей манере. кейя улыбнулся слишком нежно на такие простые слова, и дилюк это заметил.       – ты мешаешь с тех пор, как впервые зашёл сюда, – буркнул хозяин таверны, явно не довольный чужим присутствием.       – впервые я пришел сюда уже давно, ты тогда был ещё маленьким ребенком, – его слова встретили два удивлённых взгляда.       больше всего удивился кейя. он был в мондштадте, когда они были маленькими, он наблюдал за ним…       – я очень переживал за тебя, следил, чтобы у тебя не было хлопот, – извиняюще улыбнулся дайн. – а сейчас ты не мог бы оставить нас наедине с твоим братом?       больше говорить кейе ничего не нужно, он положил деньги за напиток на стол дилюку, кивнул на прощание и вышел. сейчас явно случится тяжёлый разговор, зная характер дилюка, надо опасаться за состояние таверны.       но было все равно, он уже давно был не здесь. он думал о том, как ему следует поступить. за это время не произошло ничего значимого, чтобы отдать предпочтение какому-то варианту. мондштадт не возненавидел его в одночасье, а его страна не думала пускать фейерверк в честь принца.       наконец-то вернувшись в реальность, он снова очутился на территории логова ужаса бури. в этот раз он не был счастлив, он находился в отчаянии. как выбрать между мондштадтом, что его приютил (пусть и в своих целях), и между каэнри'ах, по которой он с каждым днём скучал все больше и больше. память постепенно показывала все новые и новые воспоминания о своей родине. хиличурлов в этот раз было больше обычного, маги бездны кружили вокруг костров, говоря что-то отдалённо напоминающее язык его страны. они ведь тоже там жили, а архонты превратили их в монстров. боги всегда были жестоки, как бы его не пытались переубедить в этом, но сейчас он уже точно понимал, что ему тяжело жить в тейвате. он сидел на каком-то камне, наблюдая за жизнью хиличурлов, пока они его не заметили.       но они не ринулись в бой, они только поближе подошли и… попытались что-то сказать. кейя смог разобрать только одно слово.       вера.       они в него верят, они будут согласны с любым его решением, потому что так сказал принц. они готовы ждать столько, сколько потребуется.       кейя заплакал, было неимоверно больно и стыдно за то, что он так долго мучил свой народ, а они даже не злятся. они просто принимают свою судьбу, не виня ни в чем альбериха. слезы не хотели останавливаться.       рядом раздался какой-то звук. только через несколько секунд кейя понял, что хиличурл его позвал. поднимая голову, показывая миру свои покрасневшие глаза, потому что повязку кейя всегда снимает в логове ужаса бури, он всхлипнул. в руках существа покоился венок из лилий. хиличурл сказал что-то ещё, похожее на: "ваша воля для нас истина, мы готовы принять свою судьбу, какой бы она ни была". венок опускается на макушку принца, а другие хиличурлы мягко поправляют пряди волос, чтобы выглядело красиво. кейя посмотрел в лужу, на голове словно сияла корона. наверное, хиличурлы покрыли эти лилии пыльцой кристальных бабочек. подумать только, его короновали, его народ принимает такого правителя – поломанного, слабого, плачущего. мягкая шерсть магов бездны согревает его бока, и он, как писалось в книге дайнслейфа, поет гимн его забытой богами страны. кажется, выбор сделан.