притяжение.

      тишину разбавлял только шелест ветра да звуки руинного механизма. словно судьба смеялась над жителями мондштадта, посылая на них сильный смерч, скрывая нежное солнце за тучами, показывая, насколько их свобода в действительности ограничена. это определенно не способствовало поднятию морального духа, но джинн по-прежнему гордо стояла, слегка задрав свою голову. не двигаясь с места, она внимательно следила за компанией на руке, как хищницы наблюдали за опасностью, чтобы вовремя защитить своих детей.       итер стоял на самом краю руки, держа крепко сестру, порой что-то ей шептал, а та с нежностью, которая бывает только у родных, отвечала ему. дилюк не смел лишний раз смотреть на такую откровенность. да и к тому же...       дилюк не мог оторваться от кейи. как давно они не виделись? он перестал вести счёт, когда прошло ровно пятнадцать лет, но сейчас при виде двух глаз хотелось либо утонуть в них, сгребая в охапку их носителя, либо узнать, что происходит.       только сейчас дилюк заметил, что повязку кейя больше не носит. его васильковый глаз оставался все таким же, а вот правый отливал золотом и в темноте слегка светился, что, дилюк не имел привычки врать, завораживало похлеще всяких пейзажей тейвата. рядом с кейей стоял дайнслейф, он находился ближе всех к бывшему капитану кавалерии, чем все остальные, и это дилюк тоже не мог упустить из виду.       – чего ты хочешь? – спокойно спросила джинн, понимая, что сейчас нет времени на чувства. сейчас она вела диалог не как друг, что ждал возвращения своего товарища, а как действующий магистр.       в ее голосе сквозил напускной холод и решительность, а взгляд казался таким строгим, что дилюку показалось, будто это был первый раз, когда джинн так смотрела на своего верного друга, если его так и можно было назвать сейчас.       – понимаю, у вас много вопросов, – начал кейя в своей привычной манере, выпуская очередную обольстительную улыбку наружу. – я предлагаю начать все с переговоров. джинн, мне стоит с тобой о многом поговорить. со мной будет сопровождающий, – он жестом указал на дайнслейфа, и тот только кивнул в знак то ли приветствия, то ли в подтверждение факта его присутствия на встрече, – поэтому ты тоже можешь кого-нибудь взять с собой.       джинн согласилась, тут же вызвав дилюка в качестве сопровождающего, даже не думая о том, что тот не справится с этой задачей. и, если не знать дилюка слишком хорошо, то действительно можно было в это поверить.       но себя-то он знал от и до, поэтому липкий страх медленно сгущался где-то внутри. он боялся того, что не сможет ничего сделать против того, кого так долго искал, без кого не мог найти себе места долгие годы. а сейчас его просто ставят перед фактом, что кейя жив и здоров, только управляет, как сам же кейя и называл, культиваторами, так ещё и несёт определенную угрозу мондштадту, их городу, что они клялись защищать ценами собственных жизней.       переговоры было решено проводить на более нейтральной территории, нежели окрестности мондштадта, поэтому они вышли из города, проходя куда-то в дебри лесов. рядом также шли близнецы, и чувство опасности дилюка настороженно забилось в черепной коробке. ему не нравилось то, как итер поглядывал на близких ему людей. было в нем что-то затравленное и глубоко печальное, некогда теплый медовый взгляд вдруг показался неимоверно тяжёлым, отчего мужчину слегка передернуло. чуть-чуть отстав от джинн, он решил послушать, о чем именно говорили путешественники.       – ...и кейя смог заново построить каэнри'ах. а уже чуть позже они смогли отыскать меня, и мы заключили союз. ты побывал уже во всех местах тейвата, ты знаком с его историей, знаком и с историей каэнри'ах, верно же? – говорила люмин, и дилюк не мог найти в себе силы обернуться, чтобы понять примерный настрой итера после этих слов.       путешественник, будто желая продлить муки дилюка, все так же продолжал молчать, ожидая дальнейшего хода событий.       – архонты никогда не были благосклонны к тем, кто их не почитает. даже если ты живёшь в совершенно другой цивилизации...       – и даже если совсем под землёй? – наконец-то спрашивает итер. его голос сквозил сомнением, и рагнвиндр тут же представил полные недоумения глаза путешественника.       – когда ты встретился с кейей, я боялась, что ты сможешь его окончательно заставить поверить в то, чего никогда не было, - в справедливость архонтов. но ты молчал, не старался его переубедить и был наблюдателем, – голос люмин был наполнен гордостью и какой-то благодарностью, – ты стал замечательным наблюдателем, но волей или неволей стал непосредственным участником этого хаоса. я очень долго ждала, когда ты разочаруешься в своих... друзьях, – последнее слово она выделила особым презрением, – но ты только и делал, что ошивался вокруг них. думал, что у них есть такая сила, заставящая меня остаться. не верь, мой братец, они не настолько могущественны. а та, что заточила нас здесь, думала, что иного выхода нет, и мы должны спасти этот мир.       возникла долгая пауза, и дилюк мельком все же глянул на итера, собрав все свои внутренние силы. тот и правда был задумчивым, словно анализировал каждое слово своей близняшки.       но несмотря на то, что они находились по разные стороны, дилюк заметил, как они крепко держались за руки. так, словно боялись снова расстаться. кажется, их узы стали ещё крепче после столь долгого расставания.       итер действительно так долго шел к своей цели, что отпускать сестру сейчас казалось максимально абсурдным. даже для дилюка.       – и ты предлагаешь мне...       – да, я именно это и предлагаю. не спеши, обдумай все, пока будут идти переговоры. можешь даже поговорить с альбедо чуть позже. с кейей у тебя это вряд ли получится, дайнслейф следит за его безопасностью, может быть, даже чересчур внимательно, поэтому никого не подпускает лишний раз.       вопросов было много, и дилюк пообещал себе, что ещё поговорит об этом с итером наедине, а пока нужно было обсудить ещё пару деталей.       – ваше внимание в самом начале к моей персоне крайне льстило, господин дилюк, – доносится откуда-то слева, и дилюк вздрагивает, понимая, с кем именно он сейчас разговаривает. кейя непринужденно шагал рядом, а чуть поодаль вился дайнслейф, замечая каждое действие беседующих.       – где ты был все это время? – только и смог спросить мужчина, внимательно изучая кейю.       он совсем не изменился. его синие волосы все так же лежали в аккуратном хвосте, разве что жёлтый цвет окрасил полностью ту прядь, которая раньше бросалась в глаза не так сразу. легкая улыбка блестела на губах, а разного цвета глаза смотрели с нескрываемым любопытством. на его лице не было морщин, синяков и даже шрамов. он будто вернулся в прошлое, где они с дилюком были вместе.       а дилюк этим похвастаться никак не мог.       – и где твой шрам над бровью? – дополнил свою речь он, опуская глаза в свои ноги и разглядывая ботинки. он чувствовал себя как никогда смущенно.       – я же говорил тебе, откуда я родом, – рассмеялся кейя, – тогда на винокурне, когда ты хотел меня после убить. а потом и дайнслейф тебе передал, что я рано или поздно уйду. неужели ты так и не понял за все эти два десятка, что я планировал сделать? – сказал кейя, погружаясь в собственные воспоминания, от которых пришлось поежиться. – а после того, как я провел ритуал, я заметил, что молодею. знаешь почему? потому что в каэнри'ах у времени свое определенное место. там всё идёт своим чередом, не как здесь, – а после, словно что-то посчитав в голове, добавил. – что ж, поговорим чуть позже, если возникнет желание снова со мной поболтать.       потому что я сомневаюсь, что ты действительно захочешь общаться со мной после разговора с джинн, осталось висеть в воздухе недосказанной фразой, но дилюк смог прочитать это в чужих глазах. кейя грустно улыбнулся и поспешил догнать джинн.       поляна не была похожа на место для серьезных переговоров. и в этом было что-то от кейи – вечное ребячество сквозило тут и там, и дилюк впервые за долгое время смог почувствовать, насколько сильно он в действительности скучал по этим ощущениям рядом с кейей.       он не мог скрывать от себя то, как долго прожигал алыми глазами с уже привычными под ними синяками привычное для кейи место в таверне рядом с барной стойкой. с какой надеждой поглядывал на открывающую дверь таверны, надеясь встретиться с синеволосой макушкой. как мечтал снова услышать артистичный голос, полный нежности и веселья. кейи не хватало так сильно, что это выбивало дилюка из колеи, его это раздражало, бесило, он злился, сам не понимая причин, потому что их было слишком много.       – так... – аккуратно начала джинн, оглядываясь на дилюка, взглядом прося его подойти чуть ближе. – о чем ты хотел поговорить?       – вы, – поправил дайнслейф, явно недовольный тем, как джинн отбросила формальности.       на это кейя только рассмеялся, а после погладил плечо дайнслейфа с плохо скрываемой нежностью.       – не стоит так сильно из-за этого беспокоиться, ведь никто из них не знает моего титула. да и они были мне не чужими людьми, прости им это, – бросил кейя, возвращая свой взгляд на джинн. – отвечу на некоторые вопросы сразу, чтобы не было никаких недопониманий, верно? я – король каэнри'ах; тот, кто возродил павшую цивилизацию. и я пришел за тем, чтобы отомстить за свой народ и покончить с архонтами раз и навсегда.       – не ты ли мне говорил, что месть отравляет разум? – спросил дилюк, сжимая кулаки. сказать хотелось многого, вот только слова застряли где-то внутри.       – говорил, и я все ещё так думаю, но в твоём случае это была личная месть, которую я презираю, – глаза кейи сузились, и он не отрывал их от носителя пиро глаза бога, – а моя месть - воля моего народа. я вижу их каждый день, как они боятся шорохов, как они проверяют свои руки, облегчённо вздыхая, ведь они остаются людьми. каким правом должны обладать архонты, чтобы сотворить подобное со всем народом, что их даже пальцем не тронул? каким правом должны обладать люди, чтобы каждый день патрулировать территории и убивать людей, которых прокляли эти самые архонты. не так уж это все и благородно звучит, не думаешь?       дилюк смотрел так удивлённо, что, наверное, это кейю и позабавило: он издал лёгкий смешок, но никто и не мог подумать, что это ложь. его речь впервые была пронизана такими серьезными интонациями, что даже перебивать не хотелось, а боль в глазах правителя была такой сильной, что продолжать зрительный контакт не было сил. рагнвиндр медленно осмотрел каждого из присутствующих. джинн, что стояла ближе всех к нему, выглядела растерянно, она никогда не подвергала сомнениям действия барбатоса и впервые жалела об этом. напротив джинн стоял дайнслейф, и его беспристрастное выражение лица лишь иногда сменялось на понурое. было видно, что и он разделял боль своего народа. дальше от всех стояли путешественники, и если люмин смотрела с холодной решимостью, то итер выглядел отрешённо. словно все, что происходило до этого в одночасье оказалось сладкой ложью, и он только сейчас увидел правду собственными глазами. дилюку было интересно, с какими чувствами итер будет смотреть на венти по возвращению обратно в мондштадт.       сам же дилюк не мог чувствовать на кейю злости за предательство не только его, но и его страны. хоть то, что он рассказал, было только верхушкой айсберга (дилюк это чувствовал), он верил в каждое слово, срывающееся с тонких губ. дилюк думал, с какими чувствами все это время жил кейя. как он относился к ним, пока заново воздвигал дома жителей. скучал ли кейя по мондштадту?       скучал ли кейя по дилюку? как сильно за это время он сблизился с дайнслейфом?       дилюк себя корил за подобные мысли, потому что таких не должно было возникать к врагу в принципе. его внутренние ценности здорово пошатнулись за один короткий миг, но сделать ничего сейчас не мог, не находил сил.       да и на что дилюк в целом рассчитывал, если видел, что кейя прибыл сюда не просто поболтать?       кажется, дилюк начал сходить с ума ещё тогда, когда впервые встретил кейю, маленького и худого ребенка, что со страхом выглядывал из спины крепуса. неужели жизнь никогда не будет благосклонна к ним?       ответом на это послужили тонкие пальцы дайнслейфа, что невзначай дотронулись до кейи. словно поддерживая его в трудную для них минуту, он обязывался защищать его. ответом было самое простое объяснение – да, жизнь никогда не будет благосклонна ни к кому, и никогда не было этого хрупкого "к ним", что так берег дилюк. кейя любил его, кейя действительно дорожил их отношениями, но это было их совместным прошлым. сейчас они были порознь. им пора двигаться дальше, и если кейя понял это уже давно, то дилюк тешил себя ложными надеждами.       неужели это называлось болью? неужели именно это чувствовал кейя, когда дилюк прожигал его взглядом, полным презрения.       – и чего ты ждёшь от меня? – наконец-то спросила джинн, вырывая дилюка из задумчивости. возможно, этот вопрос казался крайне странным в данный момент, но и сам дилюк не понимал, что требовалось от них.       – всего лишь предлагаю решить все мирно. вы отдаете барбатоса мне, а я отдаю вам то, что вы цените больше всего, – кейя грустно усмехнулся, – свободу.       молчание затянулось, кажется, слишком сильно, и никто не мог его нарушить. но решительный взгляд джинн уже говорил о том, что ее выбор сделан. вот только в какую пользу, дилюк ещё не решался сказать.