Любовь-это всего лишь гормоны

"Не существует таких физических и душевных терзаний, которые бы не прошли со временем или не были вылечены смертью…"

      Мысли как же глупо мы стараемся не слушать их, закрыться пеленой безразличия, заколотить все возможные пути их проникновения в сознание, но они всё равно чёрной, грязной тенью, от которой веет холодом и страхом, просачиваются, раздирают воспалившийся от постоянной работы мозг, вбрасывают картинки ужасных событий и набатом бьют по черепной коробке, заставляя её разрываться от невыносимой боли. Поэтому не зря говорят, что движение—это жизнь, именно благодаря нему мы можем скрыться от самих себя, забежать в укромный уголок и трусливо шептать себе под нос, что всё будет хорошо, что нас тут точно не найдут, не поглотят в непроглядную тьму эти чёртовы мысли, но всегда проигрываем в этой неравной схватке, снова и снова ища пути отступления, впитывая каждый проигрышный раз всё больше и больше этого дикого как страшный зверь чувства страха, что самое ироничное перед самим собой...Мы боимся самих себя...       За окном сильный ветер, развлекался разгоняя маленькие тучки, иногда сталкивая их между собой, превращая в одну большую воздушную подушку, рискуя вызвать новую грозу, ведь от их столкновения, где-то там, высоко высоко в посвежевшем небе, они кричат, разбивая огромный ком звука над городом, громкими раскатами грома. Солнце же не желая наблюдать за усилиями ветра, печёт во всю силу, не жалея тепла прогревает сочно-зелёные листочки деревьев, на что те в благодарность, машут пушистыми кронами, сопровождая поклоны громким шелестением , тем самым приглушая противные рычащие моторы машин и громкий галдеж людей, которые настырно бежали по мокрому асфальту, и недовольно фыркали от очередной капли грязной воды попавшей из лужи на их обувь. —Шастун, не надо меня ни с кем знакомить, я прекрасно справлюсь сама,—Аня недовольно переминалась на узком стуле, который уже изрядно надавил пятую точку       Внутри всё тут же вспыхнуло негодованием, которое неприятно жгло мозги, грозясь собраться в обидные слова, и вырваться из плена пухлых губ. Аня увидев резкую перемену на богатом на эмоции лице друга, тихонько выдохнула, собирая всю свою гордость в кулак, скручивая её плотным комком, отдающим скулящим и просящим о вызволении звуком, запихивая её подальше, чтобы потом долго её не найти, по крайней мере в присутствии Шастуна. —Ладно, с кем ты там хотел меня познакомить?—Внутри громко булькотит и бьёт по органам, волна смирения с самой собой, давно она этого не делала, особенно ради кого-то, и это тоже бесит, что это ушастое недоразумение делает с её твердым неприступным характером, который она усердно укрепляла из года в год —Вот и отлично,—с довольной моськой шатен принялся кому-то звонить уходя от девушки в другую комнату       Аня нервно мялась на неудобной табуретке, безмолвно рассуждая о изменениях в себе, тем самым по чуть-чуть отрывая остатки прошлой напускной серьёзности и жёсткости, что заставляло чувствовать себя незащищённой, будто кокон из грубости и чёрствости постепенно смягчается, позволяя другим людям проникнуть в её жизнь, что естественно доставляло дикий дискомфорт. —Так, Катю Позову я думаю ты знаешь,—Антон бесцеремонно прервал великие думы девушки —Ну жена Димы —Так вот, у них же двое детей Тео и Савина —Подожди, подожди, то есть ты напряг людей, чтобы взрослая тётка просто отвлеклась от ебанины в башке? —Ань, Катя не против, с ней подружишься, с малыми поможешь, вот и отвлечёшься,—шатен уже приготовился к ультразвуку, который сейчас исходить из рта девушки —Нет! Антон, я всё сказала, я не маленькая, справлюсь, хорош меня спасать, я больше не нуждаюсь в этом, валите уже в свой тур!—Гнев кислотной жидкостью омывал всё внутри, пытаясь выйти наружу и разорвать потоком хрупкое тело, девушку очень раздражал этот дурацкий синдром спасателя, от которого не отделаешься, особенно, когда спасение не нужно Аня подскочила на ноги, с громким шипением ковыляя в комнату, с грохотом плюхаясь на мягкую кровать и кутаясь в одеяло, утопая в нём и прячась от бренного мира, будто окутывая себя атмосферой неприкосновенности. —Значит не пойдёшь к Позовым?—В комнате тут же оказался разгневанный Шастун —Блять, я же всё чётко сказала, что из слова нет тебе не понятно?       Последняя капля в разбушевавшемся океане обиды и злости—она стала раковой, Антон терпеть больше не может, как бы не была ему дорога подруга, которая уже давно как сестра, не оставила больше шансов на спокойный размеренный разговор. Океан просится наружу, ломая внутри мачты корабля спокойствия, больно вонзая острые концы раздробленных досок в внутренности, оставляя занозы, заставляя всё нутро скулить от боли, а рот говорить необдуманные слова. —Хорошо…Только не еби мне мозг, когда кукуха конкретно поедет, я больше вытаскивать тебя не буду, я же блять не железный, ты когда в кровище с лицом утопленника сидишь в ванной у меня ж мысли помочь тебе, чтобы ты побесилась или как ты думаешь?! Ань, я тебя очень сильно люблю, но если тебе это не надо, я уйду,—мужчина замер в ожидании, чувствуя как страх потихоньку пронизывает каждую клеточку, пробираясь к сердцу, он ведь не хочет терять близкого человека… Но молчание задерживается слишком надолго…Струсила, струсила сказать, в первый раз она боится, но тут и так всё понятно…Не нужен…Последняя мачта утонула с жалобным скрипом, карябая глубоко и заливая океан кровью и чувством обиды и разочарования —Я не хочу тебя потерять, помоги мне, пожалуйста,—но слова утопают в громком хлопке дверью, сдувая сквозняком внутри картонный город, забирая последнюю надежду на спасение

«Мы забретаем куда-то, шаря перед собой руками, но не для того, чтобы что-то найти, а чтобы никого не подпустить близко»

***

      Вернувшийся Антон, значительно отличался от ушедшего, поэтому парни даже не стали спрашивать что там произошло, просто пожали друг другу руки, прощаясь, и вздрагивая от внезапного, пропитанного гневом и печалью голосом. —Матвиенко, езжай домой!—Шастун не хотел, чтобы выходки подруги сходили ей с рук, а Серёжа сейчас припрётся к ней, начнёт утешать, хотя та ясно дала понять, чтобы все от неё отъебались, ещё и этого влюблённого идиота обидит, а ему ещё больнее будет, чем самому Антону, он понял по первому взгляду Серёжи, что девчонка небезразлична, но с этим пониманием пришло чувство горькой обиды за друга, который скорее всего будет отвергнут, чувствуя неподдельный вкус этого самого чувства, шатен пытался предостеречь...Обида же на вкус хуже всякого лекарства, что давала мама в детстве, только его давали, чтобы стало легче, а от обиды...От неё явно не легче и терпеть её вкус не хотелось, но приходилось раз за разом, словно мазохист, распробовать в ней новые нотки, будто желая познать новые виды, которые ты ещё не пробовал, но каждый раз разочаровываться, потому что сладкого на вкус оттенка этого чувства ещё не придумали, да и навряд ли когда-либо смогут —Но...—Мужчина тут же попытался возразить, вскидывая руку в привлекающем внимание жесте, но рядом стоящий друг, тяжело, так же тяжело как чувство влюблённости опустил руку на плечо, призывая остановить все попытки возразить и удалиться из наэлектризованной напряжением квартиры       Арсений с минуту мялся в проходе, мысленно оценивая, ситуацию и стоит ли в неё вмешаться. Всё внутри кричало, что не надо лезть, по крайней мере сейчас, но обычное любопытство взяло верх, заставляя почувствовать себя заложником своих прихотей и мимолётных желаний, оставляя внутри глубокий, пропитанный затягивающей темнотой след, в таких случаях ещё говорят, надо бы потом поработать над этим пробелом в себе, и в итоге потом жалеют, что не проработали его прежде чем делать. —Антон...—Брюнет медленно, словно опасающаяся добыча, подкрадывается к дикому зверю в попытке подружиться с ним, чтобы его не сожрали, но видимо этому хищнику добыча не интересна, он подрывается с места, хватая пачку сигарет и ключи с тумбы, вылетает из квартиры, хлопая дверью так, что откосы жалобно хрустят и сыпятся...Сыпятся так же как и последняя надежда узнать что-либо, разбиваясь в мелкую крошку, которую не жалко размазать грубой подошвой по полу

***

      Аня медленно выпутывается из огромного одеяла, выпуская свой мир на волю, который тут же старой липкой плёнкой облепляет всё вокруг, накладывая на его обладательницу непреодолимое чувство тоски и вины, которое потихоньку оседает внутри пеплом, захламляя лёгкие, и туманя голову. —Как же всё сука достало!—Не обращая внимания на окровавленные ноги, которые отдавали дикой болью, девушка подскочила с места, прямиком понеслась в ванную, и останавливаясь столбом возле злосчастной двери, которая будто триггер хрустит в голове, напоминая тот страшный момент, когда это чудовище безжалостно оторвало ручку последнего убежища и прорвалось туда, противно скалясь и облизываясь, оголяя острые клыки, будто они могут перегрызть глотку оставляя за собой лишь громкий влажный хруст и тихий хрип жертвы, этот барьер в виде обычной двери пробивает насквозь, разбивая последние остатки нормальности и адекватности, заставляя девушку истошно кричать, а рот открываться чуть ли не до хруста челюсти, слёзы литься градом и тихо разбиваться о пол, разлетаясь на мелкие капельки       Девушка переборов себя, залетела, в комнату останавливаясь у зеркала, медленно поднимая заплаканные, красные глаза, которые даже сквозь мутную пелену слёз смогли увидеть устрашающую картинку. Лицо совсем не её, оно будто загримировано для ужастиков, ужастиков из прошлого, которые сейчас откашлявшись от плотного слоя пыли всплывали одно за другим, влетая в мозг со страшной скоростью, отдавая болью, заставляя хвататься за голову и больно сжимать виски в попытке выдавить из неё ужасные флешбеки...Вот отец толкает слабое девичье тело, которое в попытках ухватиться за что-либо, выворачивает ногти, под которыми растекается кровь, вот удар грудью об острый подлокотник кресла, а вот тьма...       Зеркало разлетается на мелкие кусочки и звон терзает слух, будто разбивается последняя надежда на существование на этой земле. Осколки летят в раковину, на пол, в саму девушку, которая схватилась за окровавленный кулак медленно скатываясь по стене и прося о помощи, заранее зная что мольба раствориться в затхлом воздухе квартиры, ведь даже человек, который был рядом всегда ,не вытерпел её, и теперь не сможет да и не захочет помочь, он просто испарился, ясно давая понять, что не намерен больше копаться в этой грязи, которой девушка старательно поливает себя день за днём, утопая в ней, жадно глотая ей, путая с чистым воздухом, вместо того, чтобы начать её разгребать. Сидя на усыпанном стеклом полу, Аня резво проводит аналогию со своей внутренней сущностью, которая с радостью прорвалась сквозь разбитую, осыпавшуюся маску, маскарад окончен...Пора завершать пышное торжество, как говориться, начали за здравие, а закончили за упокой...? —Прости...

"Каждый умирает в одиночку."

***

      Тучи всё так же с грохотом сталкивались друг с другом, перекрывая золотые солнечные лучи, и задевая зелёные макушки деревьев, теребя их. Тихая аллея, будто выстроив купол из зелёных друзей хранила в себе лишь их мерное дыхание, которое охраняло покой и умиротворённость, отгораживая себя от внешнего мира. По твёрдой и устланной как одеялом мягкой серой пылью дорожке, уходившей за горизонт, тая в себе какую-то умиротворённость, и утягивая за собой вызывая неподдельный интерес гуляющих, точнее одного гуляющего, в такую погоду все сидят по тёплым кафе, вальяжно потягивая тёплый глинтвейн, создавая искусственный уют вокруг себя, совсем забывая, что настоящий уют создаёт природа, она может спрятать тебя в зелёное покрывало, и никому не показывать, пока ты сам того не захочешь или же грохотать как свирепый зверь, тем самым вытесняя ненужные мысли из головы, заставляя лишь наблюдать за её действом, и дарить неподдельные эмоции от бушующей бури, вот и Антон медленно шагал по узкой дорожке, надеясь зайти за очередной поворот, и найти там ответы на все вопросы, которые терзают голову. Третья сигарета подряд забирает только минуты жизни вместе с белёсым дымом, а была надежда, что он завернёт все тревоги в плотный туман и выветрит их через лёгкие, от безысходности и понимания, что очередной поворот это обманка, а новая порция никотина лишь превращает в пепел лёгкие, мужчина обессиленно сел на близстоящую лавочку, закрывая ладонями лицо в надежде, что хотя бы они помогут отключиться от внешнего мира. —Антон,—снова та же интонация того же голоса послышалась совсем рядом, а за ней последовала тёплая крепкая рука, опустившаяся на плечо —Арс, что мне делать?—Не отрывая рук от лица, будто как только он откроет глаза, то Арсений испарится, окажется галлюцинацией —Я думаю, что нужно идти к ней, она не сможет без тебя, ты заменил ей отца, друга, брата, подарил ей любовь и чувство нужности       Где-то глубоко внутри, там, где находится маленький моторчик организма, слова отозвались тянущимся чувством, которое молило о том, чтобы его заметили и отозвались. —Ты чё, готовился?—Шатен всё же оторвал руки от лица, направляя вопрошающий взгляд на собеседника —Нет. Я передал её слова, она говорила мне об этом, когда я ночевал у неё. Надеюсь, ты не сильно её обидел, она на самом деле очень ранимая и мягкая, маленький пушистый зверёк с огромными напуганными глазками прячется внутри, но каждый раз больно кусает, когда к нему приближаются, ведь она боится, что снова ударят, сделают больно, а лучшая защита—это нападение, но в глубине души она надеется, что её возьмут на ручки мягко погладят, и поклянутся не давать её в обиду, и она поверит, поверит в этот призрачный шанс, ухватится за него и будет с тобой до конца своих дней —Но почему она отвергает любую помощь, она же мне доверяет, но всё равно эта её тупая гордость... —Не гордость—брюнет резко перебил, не давая закончить мысль—страх. Сам посуди, самый близкий человек, который должен оберегать и защищать её до конца своих дней, бил большую часть жизни, вот и подумай, если она не доверяет собственному отцу, то чего ожидать от остальных?       Внутри всё сделало сальто, а на лице проступили самые невообразимые эмоции, мысленно ударив самого себя со всей силы, Антон поморщился, резко подскакивая, громко чмокая Арсения, и с криками «спасибо Арс» умчался в сторону дома, надеясь, что с Аней всё в порядке.

"Истинная дружба — медленно растущее дерево; она должна претерпеть потрясения от несчастий, прежде чем заслужить свое название."

***

      Громкий гул города, противный сигнал машин, и бегущий мимо холодных, будто смотрящих с осуждением свысока небоскрёбов, утопающих в сером покрывале неба. Мужчина молится, чтобы близкий, даже родной человек сейчас был в порядке, наивно полагая, что именно так оно и есть. Быстро поднимался по лестничной клетке, проскакивая две, а то и три ступени подряд, и чуть ли не срывая дверь с петель врывается в тёмную квартиру, мозг не оставляя никаких надежд на лучшее, коварно подкидывает картинки из прошлого, когда Антон также вбегал в квартиру, ища девушку по всем комнатам, в итоге обнаруживая её в луже крови, и с подступающей истерикой. —Аня!—Последняя комната, в которую не хотелось заходить, ведь именно там и была найдена подруга в прошлый раз и именно там в полумёртвом состоянии —Анто-о-он,—истерический голос пронзил тишину, так же как и хруст стекла придавливаемый коленями, ползущей до своего спасательного круга, надеясь, что это не галлюцинации от крепкого виски —О Боже, что ты...—Антон потянулся до выключателя, и как только белый свет озарил комнату, цвет лица шатена приобрело примерно такой же цвет как и горящая лампа, перед ним на коленях стояло трясущееся тело, которое еле держало голову прямо, да и в принципе поддерживало жизнедеятельность, а руки с окровавленными запястьями требовательно тянулись к нему,—ты что пыталась сделать!? —Я не смогла!!! Потому что я слабая, только и могу отталкивать от себя людей, а сделать что-то, так это в жопе не кругло,—Антон недовольно цокнул и закатил глаза на неуместную недошутку, смахивая рукой проступившие слёзы, хватая на руки брюнетку —Ты совсем дура?! А обо мне ты подумала, а о Серёге в конце-то концов, куда мы без тебя—мужчина, уже положил Аню в ванну, и старательно поливал прохладной водой облепившей тонкой бордовой коркой руки и колени, пытаясь рассмотреть насколько глубокие разрезы были на запястье, но как он и думал, ничего серьёзного, но внутри почему-то сидело назойливое чувство вины, которое противно царапало внутренности и тихо тягуче шипело, что ещё чуть-чуть, и он бы явно не успел, но даже в этом виноват он, в том, что уже успело произойти —Серёге? А он тут при чём?—Пульс противным стуком отдавал по вискам и поэтому она не была уверена в своей адекватности (будто когда-то была), но сейчас ей опять начало казаться, что и сам Шастун—это одна сплошная галлюцинация —Не делай вид, что не замечаешь, как он бегает за тобой и как готов из кожи вон вылезти, лишь бы у тебя было всё хорошо, липнет как банный лист к жопе, хер отклеишь, глазами щенячьими на тебя смотрит, всё ждёт, когда ему вознаграждение за старания дадут, а ты со своими загонами, «я никому не нужна» не замечаешь этого, продолжая копошиться в своём дерьме, повернувшись задницей к нему, просираешь ты Анька своё счастье, даже не замечая этого, глазоньки то разуй—Антон нервно откинул лейку в сторону, чувствуя как опять начинает сердиться, даже сам не понимая на что, то ли на ничего не замечающую подругу, то ли на эти вот перерезанные руки, отвлекаясь на свои мысли, он срывает прилипшую футболку и еле стягивает облепившие тонкие ножки велосипедки, тут же бросая их в стиралку,—так, дальше сама, а я вещей тебе принесу чистых, и очень тебя прошу, не пизданись здесь, и не рассеки себе голову, у меня уже нервов осталось с малюсенький клочок, а мне ещё к Арсу возвращаться, тот тоже вечный нервомот —Шастун,—Антон нервно зыркнул на улыбающуюся девушку говоря взглядом «чего тебе?»—Я тебя безумно люблю, и прости меня,—Аня тихонько хихикнула, тут же соскальзывая задницей по мокрой поверхности и глухо ударяется головой, шатен же громко рыкнув подлетает к ванне, смотря на закрыто ладонями лицо и трясущиеся плечи —Ань?—Девушка начала смеяться в голос, пытаясь сказать через истерический смех, о том, как иронична ситуация, заставляя зеленоглазого прыснуть от смеха и начать ржать как не в себя, а осколки скрипящие под ногами, будто прошлое, пропитанное болью скрипеть от отчаяния, потому что его забывают как страшный сон, и цепляют как огромного злого пса на тяжеленную цепь, за тысячи дубовых дверей и амбарных замков, выбрасывая звенящую связку ключей куда-то в пустоту, с надеждой, что эта пустота примет их и не выбросит обратно через несколько лет, не напомнит о себе       Через час в ванной комнате было идеально чисто, ведь пока Аня намывала тело, старательно, до красноты натирая кожу, будто пытаясь смыть с себя всю эту боль, которая будто кричала и извивалась ужом по коже, не желая оставлять такое прекрасное место обитания, ведь она чудовищно полюбила ослабшее от многолетних пыток тело, Антон смёл все осколки и вымыл пол, что стало для него настоящей пыткой, ведь пролитый виски было неимоверно жаль, но по всей видимости только ему, потому что Аня тихо посмеивалась из-за шторки на пропитанные печалью возгласы шатена. Ещё через полчаса проведённого за кружкой горячего чая на кухне в дверь позвонили, за ней стоял никто иной как Матвиенко с букетом цветов, и обеспокоенной миной. —Да нормально всё с ней, проходи,—шатен пропустил покрасневшего, то ли от того что Антон всё понял, то ли хер знает от чего Серёжу,—Анют, я домой пойду, там Арс наверное с ума сходит,—мужчина поцеловал Аню в щёку и крепко обнял на прощание, быстренько ретировался из квартиры подруги, чувствуя себя там третьим лишним

"Человек не влюбляется по своему желанию, он вдруг обнаруживает, что это случилось."

***

      

      —Арс, я дома!—Антон быстро скинул кроссы не развязывая их, влетая в кухню, из которой доносился приятный аромат, заставляя желудок жалобно урчать —Неужели, вернулся блудный сын,—брюнет мягко улыбнулся, ставя тарелку с блюдом на уже накрытый стол, кивая в сторону стула, и усаживаясь прямо перед Антоном,—ну, как она? —Нормально, теперь нормально, она будто заново жить начала, смеялась, опять громко разговаривала, и вечно размахивала руками, такого даже раньше не было, надеюсь, что вот теперь она настоящая, теперь точно живёт,—мужчина принялся уплетать порцию, которую ему заботливо положил Арсений —Чего?—Брюнет удивлённо вытаращился на залипшего Антона —Арс,—зеленоглазый помялся, поудобнее усаживаясь на стуле,—я тут подумал, давай перед туром к родителям съездим, пора бы им уже рассказать, а то даже Стас знает, а мать родная нет       Росточки былой симпатии, которые с каждым днём всё больше и больше вплетаются корнями в самое сердце, превращаясь в тёплое и нежное чувство любви, распуская вместо зелёненьких хрупких росточков, настоящие пышные, и безумно приятно пахнущие цветы, теперь потихоньку расступаются, чтобы рядом с ними взрос целый вековой дуб, который потом при всём желании, никакими обидами и разногласиями не выкорчевать, и с каждым днём Антон старательно поливает и удобряет этот сад, с каждым днём всё больше и больше распускает любовь —Я только за

"Истинные влюбленные подобны закатам и рассветам: о них чаще пишут и говорят, чем видят воочию."