🎭 𝐽𝑢𝑠𝑡 𝑎 𝑔𝑎𝑚𝑒 🎭

Паника. Сокрушающая, доводящая до головокружения паника. Он знает мой секрет, а значит, имеет полную власть над ним, а, следовательно, надо мной. Не самая лучшая перспектива, учитывая тот факт, что это Исмаил Демирджи, у которого непонятно что на уме. Узнать он меня не мог. Определенно не мог. Я была в маске, у меня был сценический макияж, одежда, свет бил прямо в его глаза, он не мог видеть моего лица. Значит, кто-то сказал ему. Прокрутка лиц работников клуба. Раз, два, три. Мелек. Конечно. Больше некому. Она вела себя, словно полнейшая влюбленная дура, стоило мне лишь упомянуть, что я знакома с Исмаилом. Чёрт. Я её урою. Самое главное, я не знаю, что со всем этим делать. «Продолжим игру». Эта фраза заставляет сердце колотиться в бешеном ритме, мне становится страшно. Исмаил — умелый игрок, я знаю это, я вижу это. Я, конечно, тоже умею играть, но эта игра как минимум не честна, у него туз в рукаве, я же почти ничего о нем не знаю. Кажется, что он смотрит на меня из темноты и смеется. Внутри просыпается страшная, поглощающая меня ярость. Захожу в подъезд и быстро поднимаюсь в свою квартиру. Домашний телефон пищит, на автоответчике три сообщения. Два от Ханде, одно с домашнего телефона моих родителей. Только не семейный ужин, я их ненавижу. Я, конечно, сбежала от них, но минимум три раза в месяц вынуждена появляться в их доме. «Нур. Перезвони мне», — гласит первое сообщение от госпожи Йылдыз. «Блять, Нургюль! Где тебя носит уже вторые сутки? Я задолбалась звонить тебе! Какого хрена ты не берешь трубку? Надеюсь, ты не в полицейском участке. Я дико волнуюсь, позвони мне». Показываю телефону фак, представляя лицо Ханде. В конце концов, она во всем виновата, пусть помучается. Тем более, мой игнор объясняет все, и не придется придумывать отмазки, она, конечно, не знает о виде моей деятельности. Прослушиваю третье сообщение. «Сестренка, когда ты уже приедешь, я скучаю», - говорит моя маленькая сестрёнка Кютай. Ей десять, и она, конечно, живет с родителями, но уже сотню раз умоляла меня позволить ей переехать ко мне. Я бы с радостью, но воспитание ребенка — слишком сложно для меня, я не потяну. К тому же, у меня учеба, ночная работа и неустроенная личная жизнь. Услышав голос сестренки, которую я бесконечно люблю, всё кажется неважным. Даже то, что если у Демирджи слишком длинный язык, я могу вылететь с работы, как пробка, к слову, вместе с Мелек. *** Понедельник. 18 апреля. Стамбульский университет. Утро. Весенний ветер, солнечная погода, ни намека на дождь. Настроение немедленно поднимается, сегодня определенно прекрасный день. Во дворе меня встречает мой однокурсник, Доган, весело болтая, мы с ним идем к кабинету истории. Я даже не замечаю, что на меня несется разъяренная Ханде, её волосы на удивление, снова выпрямлены. — Лучше беги, Ешилчай! — кричит она издалека, на неё даже оборачиваются проходящие мимо студенты. — Извини, Доган, у нас тут срочный забег на выживание, — говорю я, обращаясь к сопровождающему меня парню. — Сама беги, Йылдыз, я хочу убить тебя, — уже кричу я подруге. Мы обе останавливаемся, смотрим друг на друга яростным взглядом. — Ладно, я прощаю твой игнор, я виновата перед тобой, прости, — говорит она через некоторое время. — Прощаю, и ты меня прости, — говорю я с улыбкой, когда мы подходим ближе друг к другу. — Но ноги больше моей там не будет! — Ты стареешь, я понять не могу? — Что? — Рисковать боишься! — Я тебе сейчас врежу! — Молчу, молчу. — Вот и правильно. Душный кабинет истории, я сижу, как обычно одна, с Ханде мы встретимся только на совместной литературе. Доган сидит впереди меня вместе со своей девушкой и уговаривает её не обижаться, на моём лице появляется невольная улыбка. Наблюдаю за милой парочкой, совершенно не слушая учителя, сегодня нет настроения заниматься, сама не знаю почему. Из глубины своих мыслей меня выдергивает резкое приземление кого-то рядом со мной. Я оборачиваюсь на новоиспеченного соседа, у меня перехватывает дыхание. Мне кажется, или я превратилась в конченную неудачницу? — Что же заставило вас всё же явиться на мой урок, господин Демирджи? — спрашивает учитель, смотря в упор на Исмаила. — Я проснулся утром и вдруг ощутил дикую тягу к истории, — говорит Исмаил, в аудитории все хихикают. Я тоже невольно улыбаюсь, несмотря на всю неприязнь к нему. — Отлично, тогда добро пожаловать, — оценив юмор, говорит учитель. Исмаил оборачивается ко мне как раз в то мгновение, когда я от него отворачиваюсь. — Будешь делать вид, что меня нет? — тихо спрашивает Демирджи, склонившись ко мне так близко, что его дыхание скользит по моей коже. — Я занимаюсь, не мешай, — не смотря на него говорю я. — У тебя даже тетрадь закрыта. — Для тебя показателем учёбы является открытая тетрадь? Хорошо, — слишком резко открываю синюю тетрадь, продолжая игнорировать его взгляд. — Завтра гонки. Мы поменяли место. Я хочу, чтобы ты пришла, — говорит он, я слышу ухмылку в его голосе. Ничего не отвечаю, стараясь унять в себе желание посмотреть в глаза этого наглого ублюдка. — Я заеду за тобой в восемь. — Я никуда с тобой не поеду, — все-таки оборачиваюсь к нему, сверлю его взглядом, показывая всю свою независимость. — Правда? А я уверен, что поедешь. — Ты вообще с первого раза не понимаешь? Я же сказала, я никуда с тобой не поеду. На гонках больше духу моего не будет. И вообще, ты мне противен. Больше не смей садиться рядом со мной. — Ты злишься, потому что я на шаг впереди, я понимаю. Но я знаю главный секрет твоей жизни, Нур. Я могу использовать его против тебя. — Попробуй, — говорю я и с этими словами встаю с места, беру свои вещи и пересаживаюсь от него, игнорируя вопросительный взгляд учителя. Что Демирджи может мне сделать? Из универа меня не выгонят. Я, в конце концов, работаю для того, чтобы оплатить обучение и оставить себе на жизнь. ~ Flashback. ~ Год назад. Особняк семьи Ешилчай. 04:50. Я захожу в дом так тихо, как только могу, чтобы не разбудить родителей. Туфли, которые я проклинала всю вечеринку в моих руках, вместе с визиткой женщины по имени Айлин, которая предложила мне работу в своем клубе, когда увидела, как я танцую сегодня. Она — хозяйка, самая главная в клубе «just bar «. Её предложение вызвало прилив гордости и огромные сомнения, но я пообещала подумать. Медленно иду по длинному коридору, заворачиваю к широкой лестнице, но в гостиной загорается свет. — Нургюль, иди сюда, — громко, не стесняясь поздней ночи, а вернее, очень раннего утра, говорит мама. Проклятье. Она прибьет меня. А потом и папа подключится. Мои родители любят меня, я люблю их, но они невыносимо правильные люди. Честно, меня от этого тошнит. Я мечтаю сбежать отсюда, в принципе, мне уже восемнадцать, я могу сделать это, но если я уйду, мне не на что будет жить, они просто напросто перестанут содержать меня, а я так не протяну. Медленно, стараясь придумать хоть какое-то оправдание, я иду в гостиную. — Где ты была? — мама встает с кресла и вплотную подходит ко мне, принюхиваясь. — Ты что, пила? — Мам, я… Даже не успеваю договорить, мамины глаза загораются злостью, и она наотмашь бьёт меня по лицу. Щека сильно горит, я хватаюсь за неё, туфли с грохотом падают на пол. — Какого черта ты делаешь? — я срываюсь на крик. — Совсем больная? Мне больно! — А какого чёрта ты, как какая-то шлюшка, мотаешься где-то до утра, да ещё и заваливаешься домой пьяная?! Опять шлялась со своим Муратом? — Что? Я — шлюшка? — Что происходит? — в гостиной появляется папа, его громкий голос и тон еще сильнее злят меня. — Твоя дочь ведёт себя, как распутная девка, — вводит его в курс дела мама. — Где ты была? — спрашивает отец без лишних эмоций на лице. — В клубе. Я была в клубе. Я пила. Там были наркотики. И да, меня чуть не трахнули пять отморозков! — последнее бросаю специально, чтобы позлить их. — И что теперь вы сделаете? А? — повышаю голос до крика. На несколько секунд повисает гробовая тишина. — Знаете что, вы меня заебали! — кричу я. — Я сматываюсь отсюда! — Как ты выражаешься? — Как хочу, мамочка. Я выражаюсь так, как мне угодно! — Куда ты собралась? — От вас подальше, меня всё тут достало… — Тебе не на что жить! Я сжимаю в руке визитку Айлин, словно спасительный прутик. — Я найду средства для жизни. ~ The end flashback ~

***

Я пулей вылетаю из аудитории и бегу прочь из здания, решив, что учиться я сегодня не буду. Как только я захожу домой, мой телефон начинает звонить, а я уже мысленно надеюсь, что это не Ханде, иначе мне придёт конец. «Мама». Ещё лучше. Да что сегодня за день-то такой? А все начиналось вполне неплохо. — Да мам. — Нургюль, привет, — мягко говорит она. Я морщусь от того, что она опять называет меня полным именем, но ничего не говорю. — Как дела? — спрашиваю я, буквально бросив сумку на диван в гостиной. — Отлично, ты в университете? — Нет, я уже дома. — А что так рано? — Мне нездоровится. — Тогда ляг и лежи до вечера, а к семи приезжай к нам. «За что?» — беззвучно спрашиваю я, посмотрев в потолок. — Что-то случилось? — надеюсь, что мне удастся отвертеться, поэтому продолжаю искать хоть какие-то отмазки. — Нет, почему что-то должно случиться? Просто мы давно не виделись, сегодня будет праздничный ужин, Кютай уже неделю постоянно просит позвать тебя в гости. — Хорошо, я приеду, — да, аргумент о моей младшей сестре перевешивает все и вся. Пожалуй, я потерплю ворчание родителей о моем переезде в тысячный раз. Сестренку я действительно давно не видела.

***

Особняк семьи Ешилчай. 19:00. Дворецкий провожает меня до самой двери, будто я сама не знаю, куда идти. Это меня тоже бесит. Излишний выпендреж, на мой взгляд. Глубоко вздыхаю, прежде чем ступить на порог моего дома. Всегда, когда я тут нахожусь, я чувствую себя все той же несамостоятельной девочкой, вынужденной беспрекословно слушаться маму и папу. От моих подростковых воспоминаний аж передергивает. Мама любит пунктуальность, так что я поспешно захожу в обеденный зал, где все уже накрыто. Мама сидит ко мне спиной, я вижу на ней длинное светлое платье, темные волосы, как обычно, завиты. Папа же сидит ко мне лицом, в другом конце стола, и, только увидев меня, начинает улыбаться. Его зелёные глаза светятся добрым и привычным мне с детства огоньком. Папа, конечно, бывает строгим…безумно строгим, но не беспричинно. — Девочка моя, — говорит он, поднимаясь с места. Мама тут же оборачивается, на её лице тоже сияет улыбка. — Доченька! — Привет, мама и папа, — мне отчего-то тоже хочется улыбаться. Странно, но несмотря на все наши ссоры, на все разногласия, несмотря на то, что после моего переезда мы не разговаривали два месяца, я не стала любить их меньше. Да, они мои любимые мама и папа, какими бы они не были. Дальше следуют объятия, комплименты и любимое папино: «Я таки выдам тебя замуж за сына своего друга», после которого мы все смеемся. — Нур!!! — кричит Кютай и бежит ко мне со всех ног, даже забыв о том, что мама сейчас будет ругаться, это же не прилично и бла-бла-бла. — Малышка, — я наклоняюсь, чтобы обнять её. — Я так скучала! — Я тоже, зайка! Как ты? — Я тебе всё-всё расскажу после ужина! — она улыбается, её детская энергетика дарит мне чувство ностальгии и непередаваемого счастья. — Ты такая красивая, Нур… — Ты тоже, Кютай. Моя маленькая принцесса, — я целую её в щёку, и она смеется. — Кстати, я забыла тебя познакомить. Это Исмаил, — малышка отходит от меня, я встаю в полный рост, сердце бешено колотится в груди, потому что передо мной тот самый Исмаил. Парень подходит ко мне, мило улыбаясь, но я вижу всё по его глазам. Он просто торжествует, он насмехается надо мной. — Исмаил Демирджи, — представляется он. — Нургюль Ешилчай, — говорю я, смотря в его бесстыжие глаза и надеясь выцарапать их при первой возможности. — Очень рад знакомству, — он берет мою руку и целует тыльную сторону ладони. — Я тоже, — резко останавливаю себя я, чтобы не добавить саркастическое «безмерно». — Дядя Исмаила — мой старинный друг, — говорит папа. — Да, Исмаил просто прелестный молодой человек, когда он позвонил сегодня утром, я тут же пригласила его на ужин. — Как здорово, — говорю я, стараясь не показывать своей неприязни к нему. — Очень хочу познакомиться с тобой поближе, Нур. Как тебе живётся вне семейного гнезда? Чем же ты зарабатываешь себе на жизнь? Твой отец упоминал, что ты отказалась от их финансовой помощи… — Исмаил двусмысленно улыбается. Как же я его ненавижу. Он нашел моё слабое место и показывает мне это. Не буду слушаться его — он расскажет маме с папой, где я работаю, и мне крышка. — Не будем о работе, в другой раз я обязательно расскажу. А сейчас, может, сядем за стол? Я жутко проголодалась. — Да, конечно, — одобряет мое предложение мама.