Experiment of the Mind / Эксперимент разума

      

***

      Сегодня у Тома очередная бесполезная встреча с Зевсом. Старик пребывает в радушном расположении духа, когда больной говорит ему то, что тот хочет слышать. Но Риддл на самом деле всерьез обеспокоен тем, что внутри него что-то повреждено и не подлежит ремонту. Он не испытывает никаких положительных эмоций. Почему он не может получить от чего-то удовольствие? Тем не менее, вместо того, чтобы упомянуть об этом, больной жалуется на мигрень и отсутствие концентрации, которые причиняют ему неудобства. Зевс лишь пренебрежительно кивает, никак не реагируя, будто это не никак не относится к делу. Лорду хочется выбить все мозги из черепа тщеславного целителя, чтобы тот осознал, как много неприятностей может доставлять головная боль.       10 марта 2004 г.       Состоялся обескураживающий разговор с профессором Фрименом. Я много чего услышала об антисоциальном расстройстве личности, хотя о нем мало чего известно. Существует гипотеза, что у данного заболевания имеется биологическая основа, учитывая, что обследования показывают аналогичную аномалию в мозгу пациентов с ASPD. Подозреваю генетическую предрасположенность Волдеморта, если брать во внимание то, что я знаю о Гонтах. Однако не все люди с данным диагнозом обладают подобными нарушениями мозговой деятельности и склонностью к агрессии. У них всех действительно наблюдаются похожие семейные ситуации, что приводит к психологическим травмам, и как результат — к защитной реакцией в виде полного отсутствия сочувствия и эмпатии. Я бы охарактеризовала данное явление, как эмоциональную инвалидность.       Видимо, Зевс не такой тупой, как я думала. Очень оптимистично, да.       Я искренне сомневаюсь, сможет ли антидот амортенции исправить психологические барьеры Темного Лорда, давно и прочно сформировавшиеся. Боюсь, что мы можем опоздать. Возникает вопрос, является ли зачатие под амортенцией основной или одной из причин, поскольку подобное поведение характерно для всех Гонтов, хотя те были зачаты в обыкновенных условиях. Если мы хотим чего-то добиться, нам следуют приложить больше сил к лечению Тома Риддла.       В следующий раз, когда увижу Северуса, нужно обсудить с ним свои умозаключения. Надеюсь, он будет в хорошем настроении. Если нет, мне придется привязать его к стулу и заставить насильно выслушать меня. Он действительно лучший в своем деле, и его мастерские навыки зельевара просто поражают меня. Так же необходимо переговорить с целителем, специализирующимся на нервной системе. Если я действительно хочу убедить Зевса сменить терапию, потребуются весомые доказательства волшебников, а не только наличие маггловских теорий.       Любопытно, как к этому относится учитель Акияма. Могут ли восточные практики как-нибудь посодействовать выздоровлению моего пациента? Надо будет поинтересоваться на следующем занятии.

***

      У Тома опять ужасная мигрень. Ему хочется отрубить себе голову, когда в глазах снова рябят белые яркие мушки и давят на нервы. В палату входит Гермиона с завтраком, и ее испуганное лицо красноречиво отражает то, насколько плохо Волдеморт сегодня выглядит. Она аккуратно ставит поднос с пищей на столик, опускает шторы и молча укладывает пациента в постель. Девушка щелкает пальцами, и дверь бесшумно закрывается, а свет гаснет, оставляя палату в уютном полумраке.       — Ты чрезвычайна искусна в невербальной магии, — отмечает Том, наблюдая за тем, как ее щеки розовеют от похвалы.       Целительница гладит его по голове и концентрируется. Ее магия плавно окутывает его, и тот замечает, что головная боль постепенно стихает, а его тело расслабляется. Он прикрывает веки, наслаждаясь приятными и безмятежными ощущениями. Рай.       — Не возражаешь, если я попробую что-нибудь нестандартное?       Лорд вопросительно приподнимает брови, задрав голову, чтобы встретится с ней взглядом, и мысленно задает вопрос.       — В свободное время я изучаю восточную целительную магию, и мой учитель, Акияма, недавно…       — Ты изучаешь восточное целительство одновременно с общей подготовкой? Это же два очных курса, — впечатленно произносит Риддл.       — Да ну, это не так уж и сложно. Осталось пройти стажировку до конца, так что никаких книг и учебников, — сожаление, которое девушка очаровательно демонстрирует по этому поводу, умиляет Тома. — Их взгляды гораздо больше соответствуют законам магии, — оживленно продолжает Гермиона. Ее глаза горят энтузиазмом и неподдельным интересом. — Они работают с энергией и аурой, и с тем, как ее подавление может влиять на физическое здоровье. На днях мы говорили о головных болях.       — Довольно специфичная магия, — вспоминает он, моргая при мысли, как быстро способная ведьма выросла, благодаря их дискуссиям. Как она так легко учится?       — Ага… — Гермиона замолкает, и ее восторженная улыбка меркнет, — я понимаю, что ты не захочешь, чтобы я практиковала подобное. Я могу попросить учителя Акияму зайти, но тогда придется уговаривать Зевса и…       — Это просто замечание. Я не против, чтобы ты попыталась. Я уверен, что ты не стала предлагать подобное, если бы сомневалась в своих способностях.       — О нет, — говорит она, кивая головой в знак согласия, — я бы не стала. Я получила высшие баллы и по теории, и по практике и…       — Ты справишься, — решительно прерывает Лорд целительницу.       Краем глаза он лицезреет колебания Гермионы, прежде чем та встряхивает копной пышных волос и приступает к колдовству. Сначала ведьма нерешительна и встревожена, но, отчетливо зная, что и зачем она делает, направляет волшебную палочку на Волдеморта. Поначалу это не особо приятно, но затем тот чувствует каждой клеточкой, как по телу разливаются теплые и нежные волны, после чего резко пронзают его мозг. Это больно, но он не собирается ее останавливать. Если она продолжит, то сможет преодолеть этот барьер.       Том глубоко вздыхает и пытается расслабиться. Если он будет сопротивляться, то только усложнит задачу ведьмы.       — Как много препятствий, — сосредоточенно бормочет Гермиона.       И не говорите.       Как вдруг, первое препятствие начинает прорываться, и тихий стон срывается с губ подопечного, когда прилив горячей энергии отгоняет боль от его сознания.       — О, — шепчет Гермиона, усиливая атаку, — вот оно.       Такое ощущение, что он подзаряжается. Восхитительно.       Теперь ее руки лежат на его затылке. Для начинающего целителя она действительно хороша по сравнению с другими. У нее явный талант, поскольку она совершенно точно чувствует боль пациента, и перемещает ладонь к еще закрытой части головы.       — Чуть выше, — бормочет Том.       Секундная пауза, прежде чем Гермиона проверяет положение своих рук. Серьезно? Она сомневается в его словах? Наглая чертовка. Он знает, что талантлив… Хотя никогда не изучал Восточную магию.       Брови Гермионы приподнимаются вверх — по-видимому, она так же смущена, как и он — затем скользит ладонью вверх, и Лорд мгновенно успокаивается.       О, святой Салазар, то самое место.       Поначалу все идет хорошо — ничего особенного, кроме потока тепла к макушке. Тем не менее, преграда с этой стороны его мозга намного сильнее, и Гермионе приходится действовать увереннее и жестче. Все лицо яростно горит.       Чертов Салазар. Слишком больно. Едкая желчь поднимается к горлу. Риддл судорожно сглатывает, чувствуя как все его тело съеживается, а пальцы нервно сжимают простынь, как тут Гермиона резко останавливается.       — Почему ты прекратила? — раздосадованно рявкает он. — У тебя почти получилось.       — У тебя такой вид, будто тебя вот-вот стошнит.       — Нет ничего, чего бы я не смог вынести, глупая девчонка! Продолжай.       Ведьма скрещивает руки на груди; ее губы плотно сжаты в тонкую прямую линию, а глаза горят огнем, когда она пристально поедает его гневным взглядом.       О великий, какого черта он это ляпнул? Теперь она потребует извинений.       — Вообще то это не мне нужно, — разозленно шипит Гермиона, отступая на шаг. — Если ты не заметил, то я единственная, кому здесь не плевать и кто пытается тебе помочь.       Да, да, он заметил. Что она хочет, медаль? Тем не менее, нужно что-то сказать, чтобы она продолжила. Он не позволит из-за столь незначительной мелочи упустить шанс избавиться от этих невозможных мигреней, и лицо его принимает притворно виноватый и покорный вид. Как только Лорд собирается открыть рот, чтобы процедить что-то наподобие извинения, Грейнджер обрывает его на полуслове:       — Можешь даже не стараться. Еще слово, и я тебя побью.       Волдеморт удивленно косится на нее, на что Гермиона встряхивает волосами и глубоко вздыхает, прежде чем продолжить его исцеление. Ну, и как она посмела? Как вообще догадалась, что он не собирается приносить ей искренние извинения? И почему она вообще ему помогает, если видит насквозь? Она не может видеть насквозь, не так ли? Червь тревожных сомнений закрадывается в душу. Что, если она расскажет другим? Ну нет, он просто параноик, а Гермиона слишком добрая и правильная. Знала бы она всю правду, то наверняка в страхе убежала бы.       Риддл поднимает на нее взгляд, ища ответ. Ведьма сосредоточенно хмурится. Когда ее глаза встречаются с его, напряженное молчание между ними смягчается, и пациент с облегчением вздыхает. С его плеч будто сваливается тяжелый груз, и Том успокаивается окончательно, закрывая глаза и целиком погружаясь в блаженную магию Гермионы, действия которой больше не вызывают ни боли, ни тошноты.       Ей требуется не так уж и много времени, чтобы окончательно справиться с изнурительной головной болью пациента. Лорд чувствует себя выше и особеннее других, ощущая, как его собственная сила свободно течет по его телу. Он почти дрожит от предвкушения. Теперь он всемогущ, а Гермиона ласково улыбается ему.       — Получилось! Головная боль ушла, да? — радостно спрашивает она.       — Да.       После его положительного ответа ликующая ведьма вскакивает на ноги, не в силах сдержать восторг.       — Ты выглядишь счастливой.       — Конечно, я счастлива — сработало же! — с победным видом заявляет Гермиона. — Не верится, что я сделала это. Серьезно! Я, разумеется, знаю теорию и потренировалась на уроке, но то были совсем незначительные мигрени, а у тебя гораздо серьезнее… Я надеюсь, что мы избавились от нее. По словам Ванга и Чена…       — На что это похоже? — хмуро перебивает ее Риддл.       Девушка непонимающе моргает. — А на что это похоже?       — На счастье.       — Ты не рад, что твоя головная боль прошла?       Дерьмо. Естественно, она примет это на свой счет, а это явно не то, чего он добивается. И как теперь объясниться?       — Я…Хорошо, что я снова могу нормально функционировать.       — Ну, это же чувство счастья, верно? — интересуется целительница, вопросительно приподнимая брови.       Том бросает на нее беглый взгляд. Она успокоилась и стоит ровно и неподвижно, как истукан, но всплеск ее эмоций до сих пор стоит у него перед глазами. Неужели он никогда не почувствует то же самое?       — Что ощущают люди, когда испытывают счастье?       Гермиона опускает взгляд вниз, закусывая нижнюю губу.Ну, давай, скажи. Ему нужно знать, отчаянно. Почему так сложно ответить на элементарный вопрос? Ему опять придется вытягивать из нее слова клещами?       — Это тяжело объяснить, — после паузы произносит Гермиона, хватая стул и садясь прямо перед ним. Она суетливо взмахивает рукой, а затем поднимает заблестевшие глаза на пациента. — Это невероятно теплое сияние, идущее прямо отсюда, — ведьма прижимает ладонь к сердцу, — а затем переполняет все тело, вырываясь наружу, и эту удивительную радость невозможно сдержать, настолько ее много! Это момент… полного внутреннего умиротворения, когда все в порядке, — Гермиона шумно выдыхает, по всему видимому, довольная формулировкой своей важной речи.       Он тупо смотрит на нее. Вот что она чувствовала? Почему тогда он этого не чувствует? Том тщательно перебирает все воспоминания в своей голове, желая отыскать данную эмоцию, но тщетно. Он никогда не испытывал покоя.       — Это ни о чем тебе не говорит, верно? — внезапно спрашивает девушка, нарушая гнетущую тишину и неуверенно прикасаясь к его плечу. Том резко отстраняется и встает, направляясь к окну. Руки его сложены за спиной.       — Нет, ты была весьма красноречива, — спокойно замечает Волдеморт.       Ему не нужна жалость. Он в полном порядке. Плевать, что он не чувствовал ничего подобного. Определение счастья полная бессмыслица — оно ничего не дает. Внутреннее умиротворение — бесполезная ерунда, всегда нужно стремиться к большему. Невидящим взглядом он устремляется в окно. Недосказанность тускло витает в полной тишине.       — Ты уже познакомился с последней статьей Монтгомери, в которой он обсуждает «заблуждения» арифмантики Венлока?       Еще бы!       Лорд разворачивается. — Ты можешь поверить в наглость этого придурка? Он даже не в состоянии правильно складывать, и использует метод Свонсона, известный своей предвзятостью. С его помощью можно доказать любое утверждение, которое только пожелаешь. Чтобы не понимать это, нужно быть абсолютным дураком, а эту чушь еще и публикуют! Еще одно доказательство, что современные арифмантики полные идиоты. Что ты ухмыляешься?       Гермиона хмыкает.       — Ты со мной не согласна? — озадаченно спрашивает тот.       — Нет, ты прав. Забавно, что ты упомянул важные свойства метода Свонсона. Я знала того, кто использовал данный метод для доказательства превосходства чистокровных волшебников.       — Держу пари, это глупо. Подобное легко опровергнуть, и его бы мало кто стал слушать. Ясно, ему явно не доставало мозгов и сообразительности, раз он воспользовался Свонсоном, — надменно проговоривает Волдеморт с важным видом, который почти сразу сменяется на хмурый, увидев, что ведьма начинает хихикать, прикрывая рот ладошкой. Он подходит к ней. Положив одну руку на спинку, а другую на подлокотник стула, на котором сидела Гермиона, Риддл наклоняется к ее лицу, наслаждаясь тем, как возвышается над ней. Если бы только она знала, как легко он может сделать ей больно, тогда бы она не веселилась.       — Я сказал что-то забавное?  — тихо спрашивает он, когда она успокаивается.       — Просто, — фыркает девушка, — представляю себе выражение лица этого парня, если бы он услышал, что ты только что сказал о нем.       Ее заливистый смех снова наполняет пространство вокруг него, и спустя некоторое время Том Риддл все же отвечает на ее улыбку. Очевидно, Гермиона не переживает за этого человека, и это хорошо — отпадает необходимость разыскивать его, чтобы убить, ведь ведьма может принадлежать только ему.       15 марта 2004 г.       Маска пациента дала первую трещину, и он спросил нечто личное. Должно быть, ему действительно больно признать, что он не может с чем-то справится. Не уверена, что правильно отреагировала, и что мне следует радоваться тому, что лорд Волдеморт доверился мне. С одной стороны, это лестно, а с другой — безумно устрашающе.       Надеюсь, я не казалась осуждающей. Это последнее, в чем он нуждается, к тому же был очень взволнованным после того, как я описала определение счастья. Не стоило продолжать, поэтому я предпочла сменить тему. Вроде пациент положительно отреагировал на беседу об арифмантике.       Однако его признание хорошо демонстрирует, что Темный Лорд не вылечился, несмотря на модификацию памяти. Мне нужно отыскать способ отметить в его досье об этом, не упомянув то, что что он говорил. Я не хочу быть следующей в списке его собеседников, осуждающей его за что-либо.       Поскольку Зевса Том явно недолюбливает, информировать Главного Целителя — не вариант, он наверняка потом позже обязательно пристанет к пациенту с лишними расспросами, и тот перестанет мне доверять. Это будет предательством для него. Однако мне все равно нужно будет где-нибудь записать это.       Но, может быть, не сразу. В любом случае мы еще не приступали к введению противоядия, поэтому в отсутствии эффекта возможно виноват синдром эмбриональной амортенции. Я могу пронаблюдать за его поведением и эмоциями после того, как начнется прием антидота, если его головные боли полностью исчезнут. До сих пор не могу поверить, что сработало! По словам мастера Акиямы, это действительно сложный метод. Я так горжусь собой!       Учитывая информацию, которую я узнала благодаря маглам, готова поспорить, что одним противоядием мы не ограничимся, чтобы вылечить ASPD. Но я могу обсудить это с Северусом Снейпом. Он будет держать язык за зубами.       А теперь о хорошем — Гарри получил повышение. Теперь он глава своего отдела! Мы собираемся отпраздновать это. Рон уже мечтательно поделился со мной всеми преимуществами того, что лучший друг будет его начальником, особенно когда дело доходит до графика смен. Бедный Гарри.

***

      Теперь, когда мигрени его больше не мучают, Риддлу приносят новое зелье, восстанавливающее, по словам Зевса, нарушения нервной системы. Зевс уверенный, что это поможет на все сто процентов, решил, что групповая терапия с другими пациентами не менее важна для выздоровления. Мол необходимо чаще взаимодействовать с другими, а не сидеть перед окном, как последний изгой. Том исправно принимает зелье, надеясь, что оно заполнит пустоту внутри, но к групповой терапии он не может относиться серьезно. Окно намного интереснее, чем эти сумасшедшие.       Лорд сутулится в кресле, опираясь на левый подлокотник, скрестив руки перед собой. Его длинные ноги вытянуты, щиколотки скрещены. Эвадна, групповой психотерапевт, пытается вовлечь его, но все, что она получает в ответ на свои усилия, — это незаинтересованное и равнодушное «Привет, я Том».       Встречи крайне утомительны. Сплошная скука. Совершенно невменяемые идиоты тявкают о каких-то примитивных вещах. Есть сексуально озабоченный Эрик, постоянно огрызающийся на всех и домогающийся к Эвадне посредством мерзких шуточек, и если повезет, может шлепнуть ту по заднице. Зашуганная женщина постоянно отбивается от него с просьбой спрятать его достояние обратно в штаны. Агнес постоянно мерещатся насекомые, заползающие ей под одежду и в уши — хотя на самом деле их нет — и постоянно поправляет волосы и свою одежду. Борус самый буйный и опасный, способный разорвать живого человека голыми руками или разгромить все отделение, разбрасываясь мебелью, его либо накачивают всевозможными успокоительными, либо связывают, хотя Риддл на месте целителей совмещал бы эти действия. Малькольм — безобидный малый, тот, кто никогда не прекращает бормотать себе под нос, ведя диалоги с самим собой. О чем и как он не устает — Том так и не выяснил. Сири — самая младшая, постоянно раскачивается на своем стуле и глухо мычит, время от времени начиная пронзительно визжать, да так невыносимо, что барабанные перепонки Риддла готовы разорваться. Последний член их необычной команды, надоедливый Кайл с паранойей, который никому не доверяет, вечно дергается и треплется каждый раз о новых и самых неожиданных теориях вселенского заговора.       Только когда Лорд осознает, что данные встречи могут стать для него приятным развлечением в столь унылой обстановке, то начинает открывать рот. Первые пару раз он ведет себя дружелюбно и вежливо, завоевывая доверие Эвадны и пациентов. Пока в один момент ему не надоедает, и он решает проверить свои способности к развращению дисциплины.       В мгновение ока в палате начинает творится полный беспредел, и Эвадна едва успевает выбежать из палаты, чтобы спасти свою шкуру и позвать на помощь. Эрик шустро скидывает больничное одеяние и пристраивается к Агнес, которая пытается безуспешно отбиться от насильника. Борус начинает избивать Малькольма, превращая того в живое мясо, а Кайл хлопает в ладоши, подбадривая Боруса со словами, что Малькольм — шпион, которого нужно срочно убить. Сири непрерывно визжит.       Том молча наблюдает за кровавой вакханалией, сидя в другом углу комнаты рядом с Сири. Когда бдительная группа целителей врывается в палату, он быстро прижимает девочку к своей груди и начинает успокаивающе гладить ту по голове, притворяясь, что обнимает и защищает ее от взбесившихся пациентов. Эвадна хвалит его за то, что он забоится о таком ранимом человеке, как Сири, после чего уводит ее. И только тогда Риддл обнаруживает Гермиону, прислонившуюся к дверному проему, скрестив руки на груди, которая пристально смотрит на него.       — Я так понимаю, вы закончили? — резко спрашивает она, и ее голос строго разлетается по палате, возвращая тишину.       Блин, она умница. Тогда нет смысла притворяться. Кроме того, стажеров здесь ни во что не ставят — так что от нее не исходит никакой угрозы, и довольно приятно, когда публика аплодирует своему повелителю. Волдеморт плавно поднимается из кресла, направляясь к ведьме, и победоносная усмешка кривит его бледные губы. Он наклоняется к ее уху и ехидно шепчет: «На сегодня да. Но кто знает, что принесет завтрашний день».       Довольный Том Риддл уходит прочь.       29 апреля 2004 г.       Я знала, что групповая терапия — плохая идея. Целители Эвадна и Зевс даже не захотели слушать меня, когда я сказала им, что он провокатор данного безобразия. Но все в восторге от Тома. «Замечательно, что он защищал Сири! Значит, наши усилия не безуспешны, раз начинает беспокоится о благополучии другого человека. Да ладно, Гермиона, подобные инциденты случались еще до его появления. Только на этот раз у Сири почти не кричала. Бла бла бла.»       Да ладно. Лорд Волдеморт приходит на помощь.       Но как доказать свою правоту? Подставить его будет непросто.       Я буду безумна счастлива, когда, наконец, закончу учебу. Осталось два года. По крайней мере, тогда мои слова начнут воспринимать всерьез, и я возьму ответственность за свои подопечных.       ОН НЕ ВЫЛЕЧИЛСЯ!       Дебилы. Как можно не понять, что мы ни капельки ему не помогаем?       После сегодняшнего я просто хотела кого-нибудь избить.       Поэтому я орала во все горло на матче Джинни. Гарри выкрикивал всякие непристойности в адрес судьи, который пропускал каждый фол против Гарпий, а Рон чуть не сломал стул, подпрыгивая на нем, чтобы прицелиться и проклясть загонщика Сканторпских Стрел за то, что тот врезался в Джинни. Так что осмелюсь предположить, что нашу троицу больше никогда не пустят в VIP-ложи. Забавно было наблюдать, как на протяжении всего матча, Снейп неодобрительно косился на нас, сидя недалеко от Малфоев.       Кстати, о Малфоях, я украдкой послала в него маленькое зудящее проклятие. Любопытно, отправился ли Драко за противоядием за бешеные деньги или ему хватило наглости попросить помощи Северуса, чтобы избавиться от чесотки. Я готова заплатить любые деньги, чтобы услышать их разговор.       К сожалению, на самом деле мне не удалось спросить Снейпа о его успехах в том экспериментальном зелье, которое мы обсуждали. Придется отправить ему сову. Последняя его попытка испробовать зелье на подопытных крысах показала значительный рост новых клеток мозга у крыс прямо перед их смертью. На что он фыркнул, что последнее было лучшим эффектом его зелий до сих пор. Ха-ха.              — Невозможно отрицать пять основных законов магии, — возражает Гермиона. — Их неспроста так называют. На этих законах строится вся магия, и Мерлин это доказал.       — Мерлин заблуждался.       — Не могу поверить, что ты такой нарцисс. Теперь ты придираешься даже к Мерлину, — огрызается волшебница, вскидывая руки.       — Когда ты прав, это не нарциссизм. Любую проблему можно решить, просто нужно найти верный способ, — он прикладывает палец к ее губам, тем самым останавливая ее возмущения, — и это не о пяти основных законах магии. Этот термин был неверно истолкован из учений Мерлина. Он говорил об ограничениях, а не о фундаментальных принципах. Фундамент, основа, блоки, магия, однако, может существовать без данных законов. Если бы они являлись главным правилом, то без них магии бы не существовало. Ограничения созданы для того, чтобы их нарушать — кем-то достаточно умным и могущественным, чтобы справиться с этим.       — И я так полагаю, что Мерлин оказался слишком глупым и слабым, чтобы сделать это, а ты как всегда самый гениальный и неудержимый, — шипит Гермиона.       — Спасибо, что напомнила, — самодовольно отвечает Волдеморт, откинувшись на спинку стула с широкой улыбкой, и скрестив руки за головой. Ему не терпится увидеть выражение ее лица, когда он сообщит ей холодную и суровую правду. Она ведь так ненавидит проигрывать в дебатах!       Ведьма делает еще один глоток чая, прежде чем уставиться на него с раздражением из-за тишины. — Твое молчание убивает меня. Поделись своими размышлениями.       Он еще не успевает даже закончить рассказывать о своей теории, как летать без помощи метлы или других средств, когда чашка, которую Гермиона держала в руках, звонко разбивается на осколки об пол. Лицо целительницы белое, как у призрака, и она едва слышно шепчет: — Ты не можешь этого знать.       — Как это понимать? Вообще-то я придумал это много лет назад.       — Это невозможно, — Гермиона с недоверием мотает головой и встает со стула. Она уходит? Черт, нет. Риддл вскакивает со стула, который с грохотом падает на пол. Грейнджер отступает назад к стене. Рука ее тянется к кнопке тревоги, находящейся в кармане ее мантии, но это движение не ускользает от цепких глаз Лорда. Он стремительно поворачивается к ней, грубо хватая девушку за запястья и прижимая всем телом к стене, не давая ей возможности вырваться.       — Пусти меня, — отрывисто приказывает Гермиона резким тоном.       — Что ты знаешь? — шипит он, сдавливая ее руки еще сильнее.       — Я предупреждаю последний раз.       — Ты кое-что знаешь обо мне. Скажи.       Риддл мгновенно пресекает ее попытку вырваться из хватки, но в следующую секунду с шиканьем сгибается пополам от ее удара коленом. Но правую ее руку он не отпускает, и прикосновения к ней вновь облегчают его боль и приводят в себя. Ну почему только с ней всегда так?       — Я сказала: отпусти, — ледяным голосом повторяет Гермиона, дергая руку.       Он не отпускает. Она не может его бросить. Никогда не. Он убьет ее, прежде чем позволит этому случиться.       — Все бессмысленно: мои воспоминания, мои знания, то, как люди реагируют на меня, как я себя чувствую. Почему я в этой палате? Почему я такой, какой я есть? Почему меня никто не навещает, Гермиона? — Лорд поворачивает голову, глядя на исказившееся лицо целительницы. Ему нужны ответы, и теперь он точно знает, что они у нее есть.       — Я… я… — заикается она, отчаянно мотая головой. — Я не могу тебе помочь. Не спрашивай об этом, пожалуйста.       — Все ты знаешь, — мягко говорит он, глядя, как на ее лице вспыхивает чувство вины. — Ты мой Целитель. Разве ты не должна помочь мне выздороветь?       Гермиона нервно сглатывает. — Эта информация не вылечит тебя.       — Что здесь происходит? — неожиданно врывается в пространство шелковистый голос неизвестного мужчины.       — Северус! — вздыхает Гермиона с облегчением.       Ярость Волдеморта переключается на незнакомца в черном плаще, стоящего в дверном проеме. Она зовет его по имени и рада его видеть?       Затем он не может больше об этом думать, потому что Северус вытаскивает палочку и небрежным движением отбрасывает пациента к стене. Риддл хватается за голову — из-за резкой боли в глазах темнеет.       — Том! — взволнованно вскрикивает Гермиона, подбегая к подопечному. Он только может беспомощно наблюдать, как тонкая фигура почти наклоняется к нему, когда злополучный Северус оттаскивает ее.       — Вы сошли с ума, Грейнджер? Убирайтесь отсюда.       Гермиона слабо возражает.        — Проклятые гриффиндорцы!       Ее шаги эхом разносятся по комнате. Она не может его бросить!       Том стонет, протягивая руку, чтобы закрыть дверь, пока ведьма не ушла, но его невербальное заклинание блокируется.       — Неужели коллопортус? — вкрадчиво интересуется Северус. — Как же темные заклятия, которые нельзя так просто остановить?        — Профессор Снейп, этого вполне достаточно, — строго говорит Гермиона, взявшись за руки и стоя в дверном проеме.       Ой, хорошо, она еще не ушла. Лорд нуждается в ее помощи. Его разум… о Салазар, кажется, он вот-вот взорвется. Он горит, как в своих воспоминаниях: то не огонь, а яд василиска!       Лязг!        — Профессор Снейп! — Гермиона кричит, стуча кулаком по двери. — Немедленно откройте дверь!        — Муффлиато! — бросает Северус. — Мало того, что мне пришлось терпеть эту всезнайку все ее школьные годы, она даже сейчас не может заткнуться и оставить меня в покое!       К горлу подступает тошнота. Том отворачивается, и его рвет. Неожиданная вспышка в сознании, как он маленький и беспомощный на руках уродливого человека, заставляет Волдеморта схватиться за голову, пока он выблевывает бесцветную кислятину под ноги профессору.        — Позвольте представиться, — холодно произносит Северус, глядя с явным отвращением, написанным на его сальном лице. На мгновение Том видит перед собой того же мужчину на коленях, но затем образ исчезает, поскольку Снейп продолжает. — Я мастер зелий этого отделения. Наслаждайтесь каждым глотком «лечебных» снадобий, которые вам дают, пока можете. Я в курсе всех ядов, которые невозможно обнаружить, ведь вы лично учили меня заметать следы. Какая ирония, не правда ли? Наслаждайтесь гарантией мучительной смерти, милорд, она может быть скрыта в чем угодно.       Милорд! Его зовут не Том Риддл; он Том Марволо Риддл.       Лорд Волдеморт!        Фальшивый мир с грохотом рушится — истинные воспоминания овладевают его разумом.       — Что ты с ним сделал? — кричит Гермиона.       — Жить будет. Пока, — слышит Том шипение Северуса прямо перед тем, потерять сознание.       7 мая 2004 г.       Не могу поверить в то, что натворил Северус. Я контролировала ситуацию. Конечно, на мгновение все вышло из-под контроля, но это потому, что я потеряла самообладание. Не то чтобы мне угрожала реальная опасность. Моя рука уже находилась на кнопке тревоги, а Том всего лишь меня спрашивал. Как Снейп мог просто так напасть на него? Конечно, спасти меня (в чем я не нуждалась) — это одно, но то что он сделал потом! Риддл — пациент! Нельзя сводить счеты с пациентами. Это просто недопустимо. Северусу сказочно повезло, что я не доложила о произошедшем. Не знаю, что он сделал, когда выпер меня из палаты, но Темный Лорд оставался без сознания до конца моей смены. Северус понятия не имеет, в какое дерьмовое положение меня поставил. Мужчины.       Но откуда Том мог знать? Он бывший крестраж — он не должен был этого знать. Лорд Волдеморт практиковал полеты без метлы уже намного позже. Есть ли у части души Тома способность, позволяющая знать и исполнять вещи, которые сам темный волшебник использовал в будущем? Никто не знает, как развиваются крестражи после смерти первичного тела и как связаны с ним при жизни. Исследования не продвинулись дальше изучения расщепления души больше, чем на две части. А у Волдеморта их семь! Насколько мы знаем, он не чувствовал, что дневник уничтожили, значит крестраж не был связан с его первичным «я».       Однако я без понятия, относится ли данная гипотеза к остальным осколкам души — если дневник не знал об этом, не означает, что другие души так же равнодушны к состоянию лорда Волдеморта. Магические возможности чаши Хельги и ее влияние на него остаются загадкой. Эта чаша нейтрализовала яд василиска! Кто знает, что еще он сотворил? Ходит множество слухов и предположений о свойствах чаши Хельги, но никаких существенных доказательств нет. И нет возможности изучить ее, так как она разбита. Чашу пытались починить, но безуспешно.       Слава Мерлину, сегодня пятница. У меня три выходных дня подряд. Аллилуйя.        Когда он просыпается, все возвращается к нему с рекордной скоростью. Его личность, самая важная вещь, которую от него пытались скрыть, теперь раскрыта. Он лорд Волдеморт, величайший, самый могущественный и опасный волшебник всех времен. И они назначили ему грязнокровку, такую отвратительную мерзость! Она ведь даже прикасалась к нему — и за это они все заплатят. Волдеморт разнесет это здание в щепки и всех присутствующих в нем. Он быстро моргает, когда целительница Эвадна входит в его комнату, делая вид, что только очнулся.       Она что-нибудь подозревает?       Волдеморт сохраняет прежний обаятельный и вежливый образ. Судя по всему, Эвадна все еще верит, что они лечат Тома Риддла, и довольно успешно. В ее глазах он не видит ничего, кроме восхищения Зевсом и его «революционными и замечательными» методами лечения.       Вскоре лорд Волдеморт покажет им настоящую революцию.       В ту субботу он врывается в офис Зевса, просматривая толстую документацию о себе. Он должен знать обо всем, что произошло, и о том, кого нужно остерегаться. Когда Том читает об изменении его памяти, его охватывает холодная ярость. Как они посмели прикоснуться к разуму, намного превосходящему их всех вместе взятых? Продолжая изучение досье, он отмечает, что грязнокровка — единственная, кто, возражает — иногда по этическим соображениям, но чаще ее аргументы основаны на точных наблюдениях и подкреплены прочной теорией.       Вдобавок она довольна сильна.       Медленно Лорд кладет папку перед собой, сцепляя кончики пальцев и невидящим взглядом устремляется вперед, перебирая в уме их многочисленные долгие беседы и ее способности.       Целительница-стажер Гермиона Грейнджер, грязнокровка, подруга Гарри Поттера…       Такая аномалия.       Внезапно он вскакивает на ноги, проверяя соседние шкафы, пока не находит ее папку: «Гермиона Джин Грейнджер». Волдеморт достает записи о ее студенчестве, и снова удобно усаживается, листая страницы.       Выше ожидаемого по Защите от Темных искусств? Это не может быть правдой. Хотя ее знания на первом курсе уже были намного выше среднего. Он вспоминает, как часто юная волшебница перебивала Квиррела на занятиях бесконечными вопросами. Они всегда были связаны с деталями, на которые другие ученики не обращали внимания. Однажды маг был очень близок к тому, чтобы приказать Квиреллу убить несносную девчонку за то, что та снова их беспокоит. Однако это было слишком рискованно — предатель Северус так яростно шнырял вокруг.       Ее баллы действительно высокие.       Он быстро просматривает все оценки «Превосходно». Ему требуется пару секунд для расчетов, чтобы понять, что баллы грязнокровки ужасно схожи с его, если не учитывать те предметы, которые она бросила, а Риддл продолжил изучать. Ее успехи в целительстве зашкаливают. Пару раз встречается «Выше ожидаемого», но когда Риддл видит фамилию профессора, поставившего такую оценку, Лорд презрительно усмехается.       Предвзятый дурак.       С другой стороны, профессор Монтгомери, авторитет в Академии Мунго, поставил ей высшую оценку. Том знает, как тот дотошен и придирчив, но вот оно: профессор Монтгомери, на которого практически невозможно произвести впечатление, оставляет положительную рекомендацию.       И Гермиона параллельно изучает Восточную целительную магию, причем весьма успешно и эффективно.       Размышляя, он кладет ее досье поверх своего. Такая умная маленькая ведьма. Она была ему очень полезна в последние месяцы. Полезность, которая прекратится, как только Грейнджер поймет, что лорд Волдеморт вернулся. Он чешет затылок. Она быстро догадается. Том вспоминает остальные моменты, когда девушка видела его насквозь — их слишком много, чтобы сосчитать. Он не может рисковать. Все, что он планирует, должно произойти в понедельник, когда у нее будет выходной. За выходные он успеет подготовиться.       У него есть время, чтобы подумать о ее судьбе и решить, есть ли у нее будущее или нет.       Почему такая блестящая ведьма грязнокровка?       С разочарованным вздохом Темный Лорд кладет документы на место.       8 мая 2004 г.       Теперь два. Со мной связалась Ханна с просьбой подменить ее в понедельник. Обычно это мой выходной, и я хожу на лекции восточной магии, но у нее похороны, а стажерам допускается меняться дежурствами.       Я предупредила учителя Акияму, что не смогу присутствовать на следующем занятии, он сообщил тему урока и пообещал передать мне лекции. Он также заверил меня, что практика будет повторяться еще несколько раз. Теория это несложно, но когда дело доходит до практических навыков важно не облажаться, чтобы не угробить пациентов.       Четвертое отделение, в понедельник. На самом деле со спокойными пациентами намного легче. Она еще пожалеет, что поменялась со мной сменами.

***

      Все готово. Еще час и… бум!       Все будут обвинять мастера зелий четвертого отделения в впоследствии, если все пойдет по плану, в чем Волдеморт уверен. Возвращаясь к лифту в предвкушении, он застывает, слыша знакомый голос.       Гермиона.       Он быстро оборачивается. Ведьма стоит в дверях и прощается с пожилой целительницей, которая прижимает к груди небольшую фляжку.       — У тебя все будет хорошо, Диофора, — успокаивающе говорит Гермиона женщине, стоящей в явном смятении. — Только не забудьте принять вовремя зелье.       Что она здесь делает? У нее же выходной.       — Не забуду. Я больше не хочу чувствовать себя так. Это ужасно. Спасибо за помощь, Гермиона.       Она погибнет.       — Не за что, — отвечает Гермиона, улыбаясь, когда женщина уходит.       Это мгновенное решение, но он принимает его точно так же. К черту ее кровь. К черту риск. Волдеморт не потеряет эту блестящую ведьму. Империо! — невербально произносит он, вкладывая всю силу в Непростительное. Карие глаза тускнеют. С Империусом нелегко бороться, особенно если он наложен внезапно. Но Риддл уже чувствует сопротивление ее силы воли, а значит необходимо осторожничать и действовать быстро и аккуратно. Сейчас ты спустишься пообедать. Возьми свои вещи. Оцепеневшая Гермиона разворачивается, закрывает дверь и идет в раздевалку. Все еще невидимый Том тихо пробирается за ней, заставляет открыть шкафчик, а потом отойти. Зачарованная ведьма начинает немного колебаться.       Вымой руки, — мысленно добавляет он. Это прерывает внезапное сопротивление, и она поворачивается к раковине. Нужно быть осторожнее.       Риддл подходит к шкафчику и берет ту самую вещь: ее волшебную палочку. Пара движений, и он довольно поглаживает ее пальцами. Подойдет. Она не сможет бороться с ним без палочки.       — Бери свои вещи, — приказывает он, наблюдая, как ведьма послушно двигается, словно марионетка. Том снимет заклятие, как только они доберутся до его комнаты. На пути к лифту, его план оказался пару раз близок к срыву, что вынудило его усилить чары Империуса.       Заставить Гермиону пройти в его палату несложно — она уже много раз обедала там раньше. По пути Тому приходится наложить Обливейт на уборщика, который сталкивается с его невидимым телом, выходя из лифта. К счастью, охраны возле его палаты нет, чтобы заметить Целительницу. Однако, когда та открывает дверь его палаты и входит внутрь, удача отворачивается от лорда Волдеморта.       — Гермиона, что…? — Эвадна резко замолкает, всматриваясь в остекленевшие глаза коллеги, прежде чем нажать на кнопку тревоги.        — Авада Кедавра!       Взгляд Эвадны потухает, и та осядает на пол, пораженная лучем смертельного проклятия. Том чувствует, что теряет контроль над Грейнджер, которая тут же бросается на него. Но прежде чем ее кулак достигает цели, Риддл уворачивается и кидает в нее парализующее заклятие.       — Я так не думаю, моя дорогая грязнокровка, — холодно говорит он. Через считанные минуты проклятая больница исчезнет с лица земли, а он и его Гермиона Грейнджер покинут это место.